Случилось у нас несчастье: мой племянник, крестник, обварился кипятком, попал в реанимацию, а он был еще маленький – около трех лет. Ожоги 30–40 %. В шоке. Я поехал на могилку блаженной Матроны, попросил ее о помощи. На следующий день узнал, что вышел наш мальчик из шока. Врачи уже не надеялись, что так скоро вытащат его. Верую, что это по молитвам блаженной Матроны. Раб Божий N
Мы с сыном были у матушки в Киеве, когда к нам привезли ее мощи. У сына – душевная болезнь. Когда я подошла к частице мощей, просила о многом, но, в первую очередь, о здоровье сыночка. И просила Матронушку так: "Матушка, если даже сейчас не время сыну стать здоровым, если еще нужно ждать и нести крест, дай мне знать, что мои молитвы слышат. Хотя бы на день или два пусть с сыном все будет хорошо". Мы побыли на акафисте. На следующий день ребенок был абсолютно нормальным и таким, каким мы его, пожалуй, никогда не видели! В нашей семье отношение к религии достаточно разное, но это чудо увидели все. Прошло несколько дней, все опять вернулось на круги своя. Но я теперь верю, что все будет хорошо, и Господь по молитвам матушки смилостивится над нами. Елена, г. Киев
Я благодарю мою любимую Матронушку за всю огромную помощь и утешение в трудные минуты жизни, которые от нее исходят так скоро, что и не успеваешь опомниться. Перечислять можно много – помощь в устройстве деток в детский сад, помощь в выборе жизненного пути, быстрая помощь в финансовом плане (2 месяца была без работы с 2 детьми в разводе с мужем), в поиске нужной работы, в выздоровлении моих деток и меня и многое другое. Теперь везде, где я вижу иконку Матроны или от кого я слышу о ней, – там, я точно знаю, я могу быть спокойна – Матроша со мной. Ксения
Был период, я была в тупике, не могла принять верное и правильное решение по отношению к своим детям. Я услышала о блаженной Матроне от добрых людей. Пришла к ней с тоской, с печалью, с безысходностью. На коленях слезно просила помочь. Мне стало значительно легче. На коленях теперь вечно должна благодарить святую Матрону. Моли Бога, блаженная Матрона, о моих детках, маме, о моих близких и родных. Галина
Матронушка действительно помогает! Знакомая рассталась с мужем, так как он пил. Долго была одна, затем ездила к Матроне несколько раз и познакомилась с хорошим мужчиной, который не пьет, не курит, а самое главное он верующий! Ирина вышла замуж, а теперь они решили венчаться! Изабелла
К Матронушке я пришла укрепиться в решении поменять не просто работу, а собственно профессию. В тридцать три года это серьезный шаг. Постепенно, приближаясь к иконе, шаг за шагом, я не заметила, как мои мысли от, казалось бы важной, очень насущной проблемы, ушли к думам о сыне. Через несколько часов, подойдя к иконе, я уже думала только о здоровье и благополучии своего ребенка. Ничего, поверьте, ничего в тот период не предвещало страшного или опасного. Но молилась и просила я о сыне. Это было в понедельник. А в четверг произошло жуткое событие – взрыв в метро между Автозаводской и Павелецкой. Мой сын не смог в тот день втиснуться в вагон этого поезда. Он заходил обычно в 1–2 вагон. Матушка Матронушка смогла наставить меня на то, что важно, что главное. Матушка отвела беду, уберегла моего сына. Спасибо. Екатерина
В 1991 году москвичка В. Федчина похоронила мужа и осталась одна, и стала сильно тосковать. Никак не могла с этим справиться. Но молилась, прося у Бога помощи в таком тяжелом положении. И Господь услышал ее стенания, и привел ее на могилу святой Матроны. С собой домой она взяла свечи, освященные на могиле праведницы, и ежедневно зажигала их. И произошло чудо: сердце женщины постепенно наполнилось покоем и тихой радостью. После этого, любые события в своей жизни она принимала с благодарностью.
* * *
Сын протоиерея Олега Б. из Томска, Алек сей, попал однажды под машину и оказался в коме. Родные не теряли надежду на выздоровление сына, и, по молитвам к святой Матроне, Алексей уже через месяц был исцелен.
Покровский монастырь
Царский Покровский монастырь, что на Убогих домах у Покровской заставы, был основан в пяти верстах от города царем Михаилом Федоровичем. В 1635 г. он пожаловал на его построение землю, владение которой было закреплено грамотой. Однако шли годы, и только через двадцать лет по указу царя Алексея Михайловича монастырь был построен на его средства, снабжен церковной утварью и всем необходимым.
По сохранившемуся до наших дней преданию побуждением для основания этого монастыря в честь Покрова Божией Матери послужили следующие обстоятельства. Прежде всего, это память о преставлении отца царя Михаила Федоровича и деда царя Алек сея Михайловича Патриарха Филарета, скончавшегося в праздник Покрова Божией Матери. Кроме того, строительством нового монастыря как бы восстанавливался древний Покровский монастырь, бывший в Москве еще при Иоанне III и полностью уничтоженный пожаром.
Название монастыря также тесно связано с особенностями местности, в которой он был расположен. На земле, отведенной под монастырь, прежде находились так называемые Убогие дома. В самом начале XVII века здесь, на пустом поле, среди рощ и полей за Покровскими, или Болванскими воротами, было кладбище для нищих и бездомных, которых сюда свозили со всех окрестностей Москвы. Они получали свое последнее пристанище в "скудельницах", создаваемых по примеру села (поля) скудельнича, то есть "земли крови" в Иерусалиме.
Вот как описывает Убогий дом придворный врач царя Алексея Михайловича: "тела убитых и замерзших привозятся в Земский Приказ, где выставляются на три, или четыре дня. Если не найдется родственников и знакомых, то отвозятся в большое подземелье со сводами, называемое Божиим домом. Там складывают по сто и по двести трупов, которых священники весною отпевают, засыпав землею".
Убогие дома были сараями, выстроенными над земляными ямами, куда клали тела убогих, странников, застигнутых внезапною или насильственною смертью, которые оставались без напутствия святыми Тайнами перед кончиною. Они оставались здесь без погребения до седьмого четверга по Пасхе, или до Покрова Божией Матери из-за суеверия, что "погребения ради утопленного и убитого, бывают плодотлительные стужи земных прозябений", описанного преподобным Максимом Греком.
Православная Церковь издавала особые правила, кого хоронить в Убогих домах. Так, Патриарх Филарет в 1619 г. установил там хоронить без отпевания тех, "которые вина обо пьются, или зарежутся, или с качелей убьются, или, купаючись, утонут, или сами себя отравят, или иное какое дурно сами над собою учинят". В Убогие дома нередко подкидывали незаконнорожденных младенцев, которые потом воспитывались сторожами этих усыпальниц – божедомами, или приемными родителями.
Собором 1548 г. было установлено "совершать общее поминовение по всех скончавшихся внезапною смертью". В синодики вносились для поминовения и положенные в скудельницах.
На Троицкую родительскую субботу и в праздник Покрова к Убогим домам из окрестных соборов и монастырей бывал крестный ход для совершения общей панихиды. Сюда шло духовенство, сопровождаемое толпами народа. Многие привозили к Убогим домам гробы, приносили саваны и рубахи и погребали безвестных усопших. Они не знали имен поминаемых, но верили, что Бог слышит и знает, за кого воссылаются к Нему молитвы.
Убогие дома прекратили свое существование во время Московской чумы 1771 г., когда были учреждены особые кладбища и запрещено было хоронить при приходских церквях, кроме Андрониковского и Покровского монастырей. В первом погребали преимущественно дворян, а в последнем – духовных лиц, купцов и мещан. В начале XIX века могильные холмы при Покровском монастыре были срыты. Позднее, во время строительства жилых домов на бывшей Семеновской улице (теперь Таганской), прямо напротив монастыря было обнаружено множество человеческих костей.
История не сохранила подробных сведений о Покровском монастыре. Сначала монастырь был причислен к Московской епархии. В 1655 г. по просьбе его первого игумена Стефана царь пожаловал монастырю 6 десятин (примерно 6,5 га) сенных покосов под Симоновым монастырем и несколько лугов.
В то время монастырь несколько раз посещали представители царской семьи. Царь Алексей Михайлович и его сын Федор приезжали в монастырь в дни празднования Пасхи. По обычаям того времени они наделяли насельников жалованием и христосовались с ними пасхальными яйцами. Посещение государей было огромным торжеством для убогой обители.
С 1680 г. по 1731 г. он был приписан к Заико но спасскому монастырю. В 1744 г. вместо Московской он был причислен ко Крутиц кой епархии. И в 1751 г. в нем была размещена переместившаяся сюда из Вяземского Предтечевского монастыря семинария, которая дала этому божедомскому монастырю характер училищного.
С 1764 г., по указу Синода о введении монастырских штатов, в обители были учреждены духовные штаты, и им стал управлять игумен Варлаам. Тогда в числе братии были три иеромонаха и три иеродиакона. На содержание этого монастыря и монашествующих в год, согласно синодальному постановлению, отпускалось только 27 руб. 77 коп.
Но в 1770–1772 гг., во время эпидемии чумы, когда погибли тысячи жителей Москвы, семинария фактически прекратила свое существование (официально она была распущена несколько лет спустя в 1776 г.). Тогда в Покровскую обитель свозили больных. Никаких лекарств практически не было, в качестве антисептического средства жгли можжевельник. Братия обители, готовя умирающих к вечности, напутствовали их исповедью и причастием. Немногих выздоравливающих перевозили в Архиерейский дом у Салтыкова моста. В эти годы Покровский монастырь вновь стал обителью при Убогом доме. Лишь с окончанием эпидемии Убогие дома были упразднены окончательно, а Покровский монастырь снова приписан к Московской епархии.
Во время войны 1812 г. Покровская обитель была сильно разорена. Незадолго до захвата Москвы французской армией, настоятель обители – строитель Иона, взяв главные святыни, с частью братии отправился в Вологодские пределы – в Прилуцкий монастырь. В монастыре осталось лишь несколько монахов и служителей. Оставшуюся церковную утварь они спрятали в храме. Французские солдаты ворвались в монастырь и разграбили кельи.
Они допытывались, где спрятаны церковные сокровища и деньги. Пятерых монахов, разутых и раздетых, повели за Покровскую заставу и там истязали, пытаясь узнать, где спрятаны ценности. В тот же день были сожжены хозяйственные постройки обители.
Французский генерал, поселившийся в монастыре, превратил храмы в конюшни, приказав поставить там лошадей. Солдаты также оскверняли монастырские святыни: рубили и жгли иконы, вбивали гвозди в лики святых, использовали престолы и жертвенники вместо столов и рубили их на дрова. В конце концов, под печью в соборной церкви солдаты обнаружили спрятанную церковную утварь и ризы. Все представлявшее ценность забрали, а ризы сожгли. Оставшуюся в обители братию гоняли на тяжелые работы, но затем монахам удалось бежать. Отступая из Москвы и оставляя Покровскую обитель, французы подожгли оставшиеся строения. Но, несмотря на пожар, церкви и ограда монастыря уцелели от огня.
Вернувшись на пепелище, строитель монастыря иеромонах Иона стал восстанавливать Покровскую обитель. Его подвижническая жизнь привлекала в монастырь многих жертвователей, благодаря которым уже через несколько лет обитель была полностью восстановлена.
Труды о. Ионы произвели впечатление и на императора Александра I. Однажды, внезапно посетив Покровский монастырь, он застал строителя иеромонаха Иону стоящим на келейной молитве в одной власянице. Старец сказал царю: "Государь, в чем застал, в том и суди". На что император ответил: "Я желал бы заставать в таком занятии и всех монахов". После этого он побеседовал с о. Ионой и осмотрел монастырь, восстановленный после пожара и разорения.
Впоследствии, в 1825 г., о. Иона был возведен в игумены, а в 1831 г., уже при приемнике императора Александра, императоре Николае I, также по достоинству оценившем подвиги Покровского настоятеля – в сан архимандрита. Архимандрит Иона скончался в 1833 г., и был погребен за алтарем Покровской церкви. На медной доске его надгробного памятника была выгравирована надпись: "Против сего места погребено тело Московского Покровского монастыря отца Архимандрита Ионы в Бозе почившего 25 января 1833 года, в глубокой старости, на 78 году от рождения своего. Сей ревностный муж от всех, кто только знал его приобрел любовь и почтение, обратил на себя внимание Государя Императора Александра I, который при посещении мирныя обители сей, в 1818 году, удостоил его высочайшего посещения в смиренной его келии. Господи! прими дух его с миром! В управлении монастырем находился более 26 лет".
Приемники архимандрита Ионы – архимандриты Амвросий, Иоанафан и Паисий также отличались строгим благочестием. При них обитель достигла вершины процветания и благоустроения.
Впоследствии, уже в конце XIX – начале XX, из настоятелей Покровской обители стали избирать архиереев – известны три Покровских настоятеля, рукоположенных на различные кафедры. Из них наиболее известен подвижник благочестия XX столетия владыка Вениамин (Милов) – последний перед закрытием настоятель Покровской обители.
Можно без преувеличения говорить о том, что пастырское служение Епископа Вениамина – все, от рукоположения до кончины – пришлось на один из самых страшных периодов в истории России и Русской Православной Церкви. Виктор Дмитриевич Милов – будущий владыка Вениамин – родился в городе Оренбурге 8 июля 1887 г., в семье священника. Ни в начальной школе, ни в Яранском духовном училище, ни в Вятской духовной семинарии юноше почти не встретилось ни преподавателей, ни товарищей с живой верой. Обещание Богу стать монахом Виктор Милов дал после своего чудесного спасения, когда он с товарищем, катаясь на ялике, чуть не утонул в половодье на реке Вятке. Монашеский постриг будущий владыка принял в Московс ком Даниловом монастыре на Благовещение 1920 го да. В Москве отец Вениамин получил возможность продолжить образование в Духовной Академии. В продолжение 1920 года он был рукоположен во иеродиакона, затем во иеромонаха. Епископ Гурий, бывший в то время настоятелем монастыря, назначил в 1921 году иеромонаха Вениамина своим помощником по управлению обителью. После ареста епископа Гурия в 1923 году в день Благовещения, о. Вениамин возведен в сан архимандрита и назначен наместником Покровского мужского монастыря.
По словам самого владыки Вениамина: "Скор би жгучие посетили меня в первый же год пребывания в Покровском монастыре. Слиться душевно с покровскими иноками мне было трудно. Слишком уж разными людьми были мы в смысле интересов и жизненных задач. Много безотрадных минут связано с моими неуравновешенностью, обидчивостью, нетерпением, раздражительностью. На пример, у меня заходилось сердце, когда пре освященный Гурий просил добавить в ектению какие-либо слова, а иеродиакон с раздражением рвал бумажку и бросал ее мне чуть ли не в лицо. Нелегко было бороться с распущенностью иноков в ношении иноческой одежды – хождение без ремней, с непокрытой головой, без священнических крестов, – а также с опозданием к началу служб, колкостью и грубыми выпадами". В Покровском монастыре владыка Вениамин ежедневно служил и проповедовал, управлял народным хором, лично обучал прихожан церковному пению. Уже здесь между молодым наместником и паствой возникли самые добрые отношения: "С богомольцами у меня была близкая связь и любовь. Она выражалась в соборной молитве, сострадании и сорадовании. Любил я всех очень, но никого не выделял, относился к прихожанам ровно, от души желал спасения, прилепления ко Господу". Источником же постоянной тревоги было для отца наместника наблюдение, что монастырь приближается к своему концу: "Сначала отняли колокольню и снесли ее, церкви отгородили забором от жилых зданий. Потом закрыли Покровский собор, снесли часовни на кладбище, закопали могильные памятники в землю при расчистке площади кладбища под парк. Последним ликвидировали Воскресенский обительский храм. Как болезненно встречало сердце всякую такую утрату! Какая тревога и мука сжимали душу при каждой неудачной попытке отстоять закрываемые монастырские здания!"
В течение нескольких лет архимандрит Вениамин не позволял себе даже короткого отдыха. Ежедневное служение Божественной литургии, молебна с акафистом Божией Матери были утешением в глубоком горе, которым охвачена была его душа. Ради некоторого укрепления владыка Вениамин старался заниматься физическим трудом: убирал территорию монастыря и кладбища, совершал длительные прогулки по монастырскому погосту. Уже после своего изгнания и ареста, ликвидации Покровского монастыря владыка пишет в "Дневнике инока", что скучал и скучает по этому монастырю: "Он – колыбель моя по монашеству, родина сердца. Я воспринял в нем два величайших урока: урок благоговения перед Божией Матерью и урок проповедничества". Ночью 28 октября 1929 г. архимандрит Вениамин одновременно получил две повестки: одну – о закрытии последнего монастырского храма (монастырь к тому времени официально был закрыт уже около двух лет), и вторую – об аресте. 24 ноября был объявлении приговор: высылка в Соловецкий лагерь сроком на три года. Впоследствии, после заключения и нескольких ссылок, он был рукоположен во епископа Саратовского.
А в закрытой Покровской обители произошли значительные перемены. Вначале но вые хозяева взорвали колокольню, затем разобрали северную и восточную часть монастырской ограды. Храмы были перестроены до неузнаваемости: купола и кресты снесены, архитектура изуродована пристройками. Позже внутри Покровского храма на двух этажах устроили множество комнат. На кладбище установили эстраду и аттракционы, открыв там районный парк культуры и отдыха. В его центральной части были разбиты аллеи, а в западной – футбольное поле Детской спортивной школы. В Воскресенском соборе разместились спортивные залы, в Покровской церкви – редакция журнала и типография Моссовета. В монастырских корпусах сначала находились квартиры, а затем различные конторы.
От роскошного ансамбля Покровской обители остались лишь воспоминания и архивные данные, которые приводятся ниже.