Между тем некоторые из завистливых военачальников, завидуя доблести и славе святого Андрея, донесли на него Антиоху, сообщив ему, что стратилат Андрей чтит распятого Бога. Услышав это, Антиох пришёл в сильный гнев и послал к нему некоторых начальствующих мужей из военного звания узнать от него, справедливо ли то, что о нём говорят. Узнавши, что всё это действительно справедливо, Антиох отправил снова послов к Андрею отчасти с увещаниями, а отчасти с угрозами и напоминанием ему о своей нетерпимости к христианам и, наконец, велел посланным сказать ему:
– Ты хорошо знаешь, какой мучительной казни я предал сына Полиевктова Евфимия и вместе с ним многих других последователей христианской веры. Никого из них я не пощадил. На что же после этого рассчитываешь ты и на что надеешься, воздавая божеское почитание Человеку, Который был распят на Кресте?
Когда посланные от Антиоха пришли с таким поручением к святому и передали ему эти слова, то он сказал им в ответ:
– Слова Антиоха более ободряют меня, нежели устрашают, ибо если те, о которых он напоминает мне, будучи преданы жестоким мучениям, стали его победителями и в венцах мучеников предстали Христу Богу, то почему же и мне не быть верным рабом моего Иисуса Христа, чтобы вместе с ними, пострадавшими за Него прежде меня, удостоиться наследия в Царстве Его?
После того как посланные сообщили Антиоху этот ответ святого Андрея, он исполнился ярости и послал к святому воинов с приказанием связать и привести его к себе. Севши на судейское место, он велел святому Андрею открыто перед всеми объявить, желает ли он подчиниться царскому повелению или намерен служить своему Богу. Тогда святой, стоя на этом нечестивом судилище, пред лицом Ангелов и людей громким голосом смело исповедал Христа истинным Богом, а себя – рабом Его. После этого мучитель немедленно приказал принести медное ложе и сильно раскалить его, дабы жечь на нём Христова воина. Когда ложе было раскалено до того, что от него отскакивали искры, то Антиох сказал мученику:
– Андрей, ты много потрудился на воинской службе, посему следует тебе после стольких трудов отдохнуть на этом ложе.
Святой мученик, не ожидая, пока палачи возьмут его, немедленно же сам снял с себя одежды, поспешно взошел на ложе и, лёгши, протянулся на нём как бы на мягкой постели, мужественно перенося жжение своего тела. Ощущая сначала боль, он стал молиться Христу Богу, чтобы Он ниспослал ему скорую помощь, и действительно, огонь по повелению Божию немедленно потерял свою силу и не мог вредить телу мученика. В то же время Антиох повелел схватить и некоторых других мужей из числа воинов Андрея и, приказав прибить гвоздями руки их крестообразно к деревам, состоящим из четырех частей, с насмешкой спрашивал их, приятно ли им это. Считая такое страдание за Христа весьма приятным для себя, они сказали:
– О, если бы мы удостоились быть подражателями Христа, нашего Господа, распятого на Древе Крестном!
После этого мучитель снова обратился к святому Андрею и спросил его, достаточно ли он наказан огненным жжением и не хочет ли отречься от Христа и обратиться к почитанию богов. На это мученик ответил, что желает терпеть до конца, потому что конец венчает всякое начатое дело, ибо от Христа Бога получает награду не тот, кто хорошо начал свой подвиг, но тот, кто хорошо окончил его. Посему мучитель Антиох повелел снять святого Андрея с медного ложа, а его товарищей освободить от дерев и бросить в темницу, как бы для того, чтобы дать им время на размышление, пока не согласятся обратиться к богам, а на самом деле для того, чтобы сообщить о них императору, так как он не решался без ведома и согласия последнего предать казни такого доблестного и сановного мужа, как Андрей, и его товарищей. Император Максимиан, получив и прочитав донесение Антиоха, нашёл небезопасным открыто казнить смертью такого знаменитого воина и вместе с ним других воинов, оказавших такое необыкновенное мужество: не произошло бы от этого волнения, мятежа в войске и не возникла бы из-за них новая война.
В ответ он написал Антиоху письмо, в котором повелел отпустить Андрея и его дружину, освободив их от заключения и казни, но в то же время дал Антиоху тайное повеление, чтобы он после освобождения Андрея и его товарищей, подождав немного времени, искусно нашёл за ними какое-нибудь другое преступление и казнил их смертью, если они упорно останутся христианами, как бы не за веру, и притом чтобы брал их для казни по одному. Получив от императора такое повеление, Антиох немедленно же освободил святого Андрея и его товарищей от оков и темниц и отпустил их на свободу, причём повелел им оставаться в том же звании, в каком они были и прежде.
Между тем воин Христов святой Андрей, узнав по откровению Божию о таком коварном замысле нечестивцев, тайно от Антиоха вместе со всеми воинами, уверовавшими во Христа (а их было 2 593 человека), ушёл в киликийский город Тарс к епископу этого города Петру для принятия от него святого крещения, так как никто из воинов его и сам он не были ещё крещены. Спустя несколько времени Антиох, узнав об уходе святого Андрея и его дружины в Киликийскую область, исполнился страшной ярости и, посоветовавшись с близкими к себе лицами, послал правителю Киликии Селевку письмо, в котором писал:
"Я знаю, что ты слышал об Андрее, который был тысяченачальником в императорских войсках. Ныне он не только сам впал в безумие, не повинуясь повелениям императора, но и многих из воинов обратил к тому же безумию и, как мы слышали, бежал с своими единомышленниками в Киликийскую область. Посему во исполнение повеления императора прикажи схватить Андрея и всех, кто находится с ним, и, связав, пришли их к нам. Если же они вздумают оказать сопротивление или бежать, то прикажи вооружённым воинам избить их".
Селевк, получив от Антиоха такое письмо, немедленно разослал во все местности Киликии послов разведать об Андрее и находящихся с ним воинах и, узнав, что они сейчас в Тарсе, сам с войском отправился туда. В это время святой Андрей, провидя духом, что волки идут уже на стадо Христово, просил тарсийского епископа блаженного Петра и другого епископа из города Вереи по имени Нон, случайно находившегося тогда в Тарсе, немедленно же совершить над ним и его воинами святое крещение, и епископы тотчас же крестили святого Андрея и всю дружину его.
Приняв Святое Крещение, святой Андрей со своими сподвижниками ушёл из Тарса в местность, называемую Таксаниты, не потому, что боялся смерти, которой, напротив, очень желал ради Христа, но исполняя повеление Господа своего, выраженное в словах: Когда же будут гнать вас в одном городе, бегите в другой (Мф. 10, 23). Вскоре после этого Селевк с вооружёнными как на войну воинами прибыл в Тарс. Не найдя там Андрея с его дружиною, он встревожился и даже изменился от гнева в лице, а потом, исполнившись страшной ярости, отправился в погоню за стадом Христовым. Между тем святые из вышесказанного места пошли в пределы Армении в горы, называемые Таврос, а Селевк повсюду гнался за ними вслед, стараясь настигнуть их, чтобы предать избиению. Проходя на этих горах различные местности, святые пришли в одно тесное место, со всех сторон окружённое отвесными подобно стенам скалами, на которое можно было войти чрез единственный проход, как чрез ворота в город. Здесь святой Андрей остановился со своею дружиною и стал ожидать своих убийц, так как это именно место было предуказано ему Богом для мученической кончины его и его сподвижников. Святой Андрей обратился тут к своей дружине с такими словами:
– Друзья, братья и дети мои, ныне время благоприятное, ныне день спасения (2 Кор. 6, 2; Ис. 49, 8); будем же единодушно и твёрдо стоять в любви Божией, как повелел наш Господь, и не станем поднимать рук наших на преследующих нас, но поднимем их к Богу с молитвою благодарения за то, что Он дал нам дожить до сего времени, когда мы получим наследие со всеми святыми, пострадавшими за Него. Итак, будем молиться Ему, как молился святой первомученик Стефан, когда иудеи побивали его камнями, говоря:
– Господи Иисусе Христе, приими души рабов Твоих, которые мы предаём в руки Твои.
Сказав такие слова дружине своей, святой Андрей, став посреди неё и подняв руки и обратив взор свой к небу, начал молиться, говоря:
– Господи, Господи, великий и всесильный! Услышь молитву грешного и недостойного раба Твоего и всех находящихся со мною, непорочно сохранивших святую веру в Тебя, приими с миром наши души, покрой их Твоим милосердием и удостой райских обителей. Владыко! Молимся Тебе ещё и о тех, которые будут почитать нашу память. Исполняй все приводящие ко спасению прошения их и ради молитвы нашей будь им Помощником во всех их нуждах. А на месте сем, где будет пролита за Тебя наша смиренная кровь, пусть будет источник, подающий исцеления и прогоняющий нечистых духов. Всех же тех, кто будет приходить сюда, сохраняй от всяких бедствий и подавай им душевное и телесное здравие, чтобы на месте сем прославлялось пресвятое Твое имя Отца и Сына и Святого Духа.
В то время как святой Андрей и бывшие с ним молились так Богу, их настиг Селевк со своими воинами. Обнажив мечи и заскрежетав зубами, они, как звери, бросились на стадо Христово. Святые же воины Христовы, хотя, как храбрые и опытные в бою, и могли бы защитить себя в этом тесном месте с одним только проходом от рук убийц, но, подражая Господу своему, как незлобивые агнцы отдались убийцам своим на заклание. Преклонив колена, они протянули выи свои под мечи, и воины Селевка, без милосердия посекая их, в короткое время всех перебили. И пролилась кровь святых, как вода, ручьём текущая из этого места, души же их с торжеством вошли в радость Господа своего.
Святые пострадали 19 августа, в воскресный день, во втором часу дня. И на том месте, где пролилась их мученическая кровь, немедленно забил источник ключевой целебной воды.
Избиение святых видели скрывавшиеся на одной скале вышеупомянутые епископы Пётр из Тарса Киликийского и Нон из города Вереи, ибо они со своими клириками издали следовали за ними, желая видеть их кончину. Когда Селевк после избиения святых мучеников пошёл со своими воинами обратно домой, эти епископы с клириками своими подошли к телам мучеников и плакали над ними, а потом, приготовив их к погребению, с честью похоронили на том же месте. Видели они и источник, вытекший по молитве святых мучеников, и, попивши из него воды, узнали о целебности её, ибо один из клириков, бывший с епископами, долгое время страдал от нечистого духа, но когда напился из этого источника, то нечистый дух немедленно оставил его. После погребения святых епископ Пётр не возвратился в Тарс, так как Селевк стал искать его, чтобы предать смерти, но со всеми бывшими с ним пошёл в Исаврию.
Между тем окрестные жители, узнав о целебном источнике, стали приходить к нему и приносить своих больных. Они пили воду, омывались ею и получали исцеление от всяких болезней по молитвам святого страстотерпца Андрея и пострадавших с ним святых мучеников и по благодати Господа нашего Иисуса Христа, Которому со Отцом и Святым Духом да будет честь и слава ныне, всегда и во веки веков. Аминь.
Память святого мученика Андрея Стратилата совершается 19 августа /1 сентября.
Святой преподобномученник Андрей Критский (ок. 660–740)
Прошло уже очень много времени с тех пор, как прекратились многочисленные жестокие гонения на Христову Церковь, воздвигнутые злочестивыми царями и князьями. После этого Церковь Божия, как бы насаждённая на плодоносной земле и напоённая честною кровью рабов Божиих, распространилась по всем концам земли. В доме Господнем водворился мир и единение веры, процветало благочестие, в людях утверждались добрые нравы, заповеди Господни были соблюдаемы, и верующие преуспевали во всех добродетелях. Тогда диавол, завидуя сему, стал отвращать верующих от Христа. Однако он стал действовать не явно, как прежде, но скрытно – со свойственным ему лукавством. С этою целью он среди самих христиан возбудил иконоборство. По наущению диавола между христианами появились люди, которые под видом ревности о Боге стали отвергать почитание святых икон. Диавол внушил сие людям для того, чтобы они, отринув икону Христа, отринули от себя и Самого Христа, потому что всё, что бывает изображаемо на иконе, относится к тому, чей лик изображён на ней.
И вот ненавистник человеческого спасения диавол возбудил к сему царя Константина – не равноапостольного, просветившего мир верою Христовою, а другого, с тем же именем, прозванного Копронимом, то есть гноеимённым, так как он сперва осквернил гноем купель своего крещения, а потом и Церковь Христову – своею безбожною ересью. Безумный царь стал говорить, что христианам не подобает поклоняться и почитать иконы, ибо сие есть языческое идолопоклонство. Он не понимал того, что если предмет сам по себе вреден для души, то и изображение его также вредно для души и не должно быть допускаемо. Если же предмет в существе своём заключает добро и полезен для души, то и изображение того предмета есть дело доброе и душеполезное. Языческие боги суть зло и душепагубны, и посему почитание их воспрещено. Точно так же и изображения их суть дело злое, душепагубное, и чтить их воспретил закон Божий. Свят Господь Бог наш Иисус Христос, священны и рабы Его и весьма много служат нам на пользу душевную, как и Давид сказал: Мне же зело честны быша друзи твои, Боже (Пс. 138, 17). Потому и изображения Господа и честных друзей Его, которым говорил Господь: Вы друзья Мои (Ин. 15, 14), священны, душеполезны, и мы должны почитать их, зная, что честь, воздаваемая иконам, переходит на лицо того, кто изображён на них.
Беззаконный царь Копроним, не поняв сего, послал по всем странам своего государства повеление, чтобы все иконы были выброшены из домов Господних и чтобы никто не дерзал хранить их в своём доме. При этом он угрожал ужасными мучениями и смертью всем не желавшим повиноваться его повелению, и была тогда в Церкви Божией великая скорбь, печаль и сетование. Многие из верующих, боясь страшной угрозы царя, убегали и скрывались: города опустели, люди разбежались по пустыням, а из оставшихся некоторые повиновались повелению царя и перестали поклоняться иконам, а другие, твёрдо держась предания святых отцов, безбоязненно сопротивлялись иконоборцам и были преданы за то различным мукам. Все места заключения, темницы и глубокие рвы наполнены были тогда не разбойниками, не ворами или какими-либо злодеями, но епископами, священниками, иноками и другими благочестивыми людьми. В то время на острове Крит был один благочестивый и богобоязненный человек по имени Андрей; он отвергся от мира и славы его и презирал все мирские радости: взяв крест свой, он шёл тесным путём, ведущим к небу, и многих приводил с собою к такой же богоугодной жизни. Услыхав, что в Царьграде беззаконный Копроним ради нового еретического, хульного, иконоборческого учения многих святых держит в узах, Андрей воспламенился ревностью веры и любви ко Христу и пошёл в Царьград.
Здесь он без всякого страха, но с великим дерзновением открыто поучал народ не прельщаться словами царя и еретическим учением; более же твёрдых в вере Андрей укреплял и возбуждал к истинному исповеданию и терпению в муках. Когда же Андрей увидал, что иконоборцы по повелению царя за почитание святых икон одних жестоко бьют жилами, других опаляют огнём, некоторым выкалывают глаза или отрезают языки, а иным отсекают руки и ноги, тогда он не мог этого стерпеть. Тотчас Андрей пошёл к церкви святого мученика Маманта, где в то время находился царь со множеством своих сановников. Протеснившись сквозь собравшийся там народ, он смело стал перед царём и громким голосом воскликнул:
– Почему ты, царь, называешься христианином и слугою Христовым, а иконы Христовы попираешь и причиняешь так много зла рабам Его?
Андрей хотел было продолжить свою речь далее, но царь повелел схватить его. Тотчас же слуги устремились к Андрею. Одни схватили его за голову, другие за руки, а некоторые за плечи и одежду; повалив Андрея на землю, они начали его бить, влачить по земле и топтать ногами. Желая показать своё мнимое милосердие, царь велел перестать бить Андрея и, выйдя из церкви, призвал его к себе и начал говорить с ним:
– Откуда, – сказал он, – у тебя явилась такая смелость, что ты пришёл сюда и злословишь меня? От безумия ли или с каким-либо умыслом? Или для того, чтобы быть известным мне?
Андрей отвечал:
– Не от безумия я сие делаю и без всякого умысла и не потому, чтобы искать суетной славы от тебя, ибо я всё, что ты имеешь в мире, презираю как сон и почитаю за дым. Но я услыхал о твоём злом учении, по которому ты бесчестишь святые иконы и гонишь святую Церковь Божию. Посему ревность по доме Твоём снедает меня (Пс. 68, 10), и я пришёл сюда издалека, чтобы или убедить тебя, или самому умереть за Христа моего. Если Он, Господь мой, умер за меня, то я, как образ Его, не должен ли умереть за Его образ?
Царь сказал на это Андрею:
– Какое беснование и безумие воздавать славу нетленного Бога – дереву, краскам, камню и не внимать тому, что Бог повелел Моисею не делать никакого подобия? Откуда у вас растёт это безумие, что вы столь очевидной истине сопротивляетесь и отдаёте себя на погибель? Поверь мне, что не ради истины, не ради Христа, но за твою бесстыдную дерзость и твоё сопротивление я буду тебя мучить.
Андрей не мог перенести такой хулы и сказал: