"Я вновь оказалась свидетельницей билокации Натуцци. Я была в кровати, одна, мужа не было, я резко проснулась, когда увидела на двери комнаты три силуэта: мой отец (умерший), Натуцца и еще одно, словно сотканное из света, тело кого-то, кого я не узнала. Я сказала про себя: "Натуцца, если это ты, дай мне знак", и повернулась в кровати к окну, на котором была занавеска с кисточками. В тот же миг я услышала, как кисточка три раза стукнула по стене. Тогда я подумала: "Это и вправду Натуцца", и мне стало уже не так страшно, потому что сперва я была просто охвачена страхом. Я повернулась к силуэтам и еще несколько секунд могла их видеть, затем они исчезли. Этот эпизод повторился еще раз зимой 1974 или 1975 года. На этот раз Натуцца появилась не как тень, а в своем обычном виде, в привычной одежде. Отец тоже был вполне реальным, а не полупрозрачным, и одет был так, как обычно ходил дома. Но что меня немного смутило и затмило мне зрение, так это странная светоносная фигура, у которой я не могла разглядеть черты лица, тогда как у отца и Натуцци видела все прекрасно. У отца было безмятежное, улыбающееся лицо, как за несколько дней до смерти (умер он внезапно, от инфаркта). Я очень хорошо его разглядела, поскольку явление длилось не одно мгновение, но подольше, несколько секунд. Было одиннадцать вечера, спать я легла незадолго до этого. Остатки сна сразу улетучились: ночник слабо освещал комнату".
Перспектива становится еще более обнадеживающей, словно расширяется горизонт надежды: один из крупнейших мистиков нашего времени, Робер де Ланжак, утверждает, что человеческая душа ощущает присутствие, воздействие Бога не только в себе самой, но и в других душах. И хотя в своих мистических сочинениях этот автор обычно употребляет простые и неброские выражения, но те, кому довелось поближе познакомиться с его мыслью, уже знают, что их надо понимать буквально: "О Боже, не только в себе самой душа ощущает всю мощь Твоего творческого воздействия, но и на всем, что ее окружает, и – шире – до самого края вселенной".
Многие авторы отмечают, что во время сна наше духовное тело не такая уж и надежная компания для своей телесной оболочки. Оно может отправиться в какую-нибудь отдаленную точку нашего земного мира или же попасть в иное измерение, где сможет встретиться на миг с теми умершими, которых мы сильно любили и с кем надеемся в ближайшем будущем воссоединиться. Иногда, хотя и довольно редко, может даже так получиться, что наутро мы что-то из этого вспомним.
У мадам О.П. был сын, который блестяще учился. Еще до окончания школы ему удалось съездить на каникулы в Сан-Франциско. Что-то в этой поездке пошло не так. Однажды ночью мать проснулась в холодном поту от подозрения, что это место стало для сына как наркотик. По возвращении во Францию мальчик успешно сдал выпускные экзамены, но у него было только одно желание: уехать учиться в Калифорнию. Оно сбылось, но, к сожалению, в Америке все опять пошло не так, как хотелось бы. Учился он в Миннесоте, где жил в многодетной семье, которой до него не было никакого дела. Потом ему пришлось вернуться во Францию. Спешный перевод в институт Жюсье. Учился мальчик, как всегда, успешно, а вот здоровье стало сдавать. Мать что-то почувствовала и приехала к нему, пытаясь сделать все возможное, чтобы предотвратить опасность: ее не оставляло ощущение угрозы, нависшей над ее ребенком. Всю следующую ночь она провела в молитве, молила Пречистую Богородицу сохранить ей ее сына. А наутро узнала, что он выбросился из окна седьмого этажа.
А через несколько месяцев сын ей приснился: во сне он был одет в длинную белую рубаху, вокруг было разлито голубовато-белое сияние. Вид у него был счастливый. И он сказал ей странную, неслыханную, какую-то немыслимую фразу: "Я умер совсем не так, как ты думаешь, я утонул в Ниле". Наутро мать проснулась успокоенная и счастливая. Она совсем ничего не поняла из сыновних слов, врезавшихся ей в память, но у нее было ощущение, даже внутренняя уверенность, что это был не просто сон.
Через несколько дней к ней на ужин приходит один знакомый, которому она и рассказывает свой сон. Он и дал ему совершенно неожиданное истолкование: оказывается, "утонуть в Ниле" – это старое выражение, означающее блаженную, счастливую, безболезненную кончину. Сама она никогда не сумела бы такое выражение придумать. При помощи этой таинственной фразы ее сын (предвидевший, что она скоро узнает его значение) дал ей неоспоримый знак, что он здесь, что он рядом.
Наше духовное тело постоянно меняется, развивается. Мы уже видели, что даже образуется оно постепенно. Сперва оно похоже на сферу из светящегося пара. Особенно явственно это следует из рассказа, который я сейчас приведу. Здесь выход за пределы тела происходит не в автокатастрофе и не в ходе операции. Этот случай произошел с больным, который только ждал операции: дата была назначена – через несколько дней. Он был в больничной палате и готовился к предстоящему хирургическому вмешательству. Однажды ночью таинственным образом его предупредили о предстоящей встрече со смертью:
"Я вдруг заметил, как в углу палаты, чуть ниже потолка, возник какой-то свет. Это был светящийся шар, чем-то похожий на глобус, не очень большой: двадцать или тридцать сантиметров в диаметре, не больше… Я увидел руку, протянутую ко мне, она словно возникла из этого света, и свет мне сказал: "Пойдем со мной, мне нужно кое-что тебе показать". Ни секунды не сомневаясь, я протянул руку, чтобы дотронуться до этой, ко мне протянутой руки. Едва я ее коснулся, меня словно дернули вверх, и я ощутил, как покидаю собственное тело. Я оглянулся и увидел, что тело мое лежит на кровати, а сам я в это время поднимался к потолку палаты.
Когда я покинул тело, то принял ту же форму, что и свет… Это не было телом в строгом смысле слова: нечто, почти бесплотное, вроде негустого тумана или пара… У этой духовной субстанции даже структуры тела не было: что-то, более или менее сферообразное, и у этого "чего-то" есть странное подобие руки. Запомнил я это потому, что, когда свет из-под потолка протянул мне руку, я вытянул ему навстречу свою… Но в те моменты, когда я не пользовался своей духовной рукой, тогда мой дух снова принимал шарообразную форму…"
Помимо всего прочего это был один из тех случаев, когда больному, у которого есть ребенок, была дана отсрочка на несколько лет, вплоть до совершеннолетия ребенка, чтобы совершилось дело любви.
Стоит также заметить, что упомянутая рука в наличии не все время, она появляется только тогда, когда нужно совершить тот или иной жест. В схожей ситуации оказывалась и Тереза Нойманн, и даже два раза, это были два исцеления: первый, когда святая Тереза из Лизье появилась, чтобы излечить ее от последствий паралича, а второй раз – от осложнений при аппендиците. Вот как она это описывает:
"Внезапно словно включили яркий свет, и он чудесным образом осветил все передо мной. Я даже не могу тебе передать всю яркость этого необычного света… И что-то словно вязло меня за правую руку, так что я села в кровати… Зазвучал Голос: "Да, теперь ты можешь сесть, можешь даже ходить". Снова что-то взяло меня за руку, и вот я уже снова сижу в своей постели".
Это произошло 17 мая 1925 года. Во втором рассказе сестра Тереза, эта незаурядная женщина, отмеченная стигматами, ссылается на свое первое исцеление:
"Я вновь увидела свет, опять правая рука, и вновь я услыхала нежный голос…".
В этом рассказе форма шара не упоминается. Да и вообще вроде бы нет никакого тела, хотя к чему тогда можно отнести слова: что-то взяло меня за руку?
А может, шар – это лишь первичная фаза, с которой начинается формирование целостного тела славы? На эти вопросы пока что нет точных ответов.
Ролан де Жувенель приоткрывает перед нами сам процесс такой эволюции: у него все прошло очень быстро. Он то и дело напоминает о ее постепенности. На каждом ее витке у него вырываются крики радости, он восхищается тем, как это чудесно. Умер он 2 мая 1946 года. А 18 декабря 1949 г. он сообщает своей матери:
"Мама, обязательно отметь крестиком этот день и этот час. Ты даже представить себе не можешь те зоны, которых я сегодня достиг, я теперь уже на том уровне, когда твой мир уже не имеет почти ничего общего с моим… То, у чего уже больше нет ни тела, ни фигуры, ничего чувственно воспринимаемого, то не подпадает под человеческие понятия: а значит оставь попытки мыслить Бога с помощью образов".
Но восхождение к новым вершинам продолжается и после этого, оно вообще никогда не прекращается. 12 мая 1952 он передает это потрясающее, чудесное, невероятное сообщение, которое должно было бы потрясти мир сильнее, чем все пляски наших космонавтов на Луне:
"Там, где я сейчас, нет ни формы, ни контура, ни выражения, ни слова. Здесь только Бесконечное в Бесконечном. За реками и равнинами, за холмами и горами, за солнцем и луной, там, куда не встанет ни нога, ни дух, там Всё во Всём".
Пьер Моннье также свидетельствует об этой беспрерывной эволюции нашего духовного тела. Он говорит об этом на свой манер, используя выражения, бытовавшие в его семье и окружении, и цитируя апостола Павла:
"Вы будете жить вечно, ваша оболочка будет все больше и больше идеализироваться, ее духовность будет все возрастать, и она будет вести вас "из славы в славу"".
Даже в последних записях седьмого тома он все еще не достиг финального этапа этой бесконечной эволюции, видимо, – все еще впереди. Но его духовные наставники из иного мира ему об этом уже говорили:
"Наши наставники учат нас, что абсолютная и сущностная духовность, однажды достигнутая, окончательно отделит нас от всех ограниченных форм. Сами мы еще не в состоянии понять такую индивидуальность, сохраняющуюся даже за пределами объективной видимости… но тогда мы воистину станем подобием Божиим".
Знаменитый композитор Ференц Лист ту же догадку высказал однажды некоей миссис Розмари Браун.
Случай с Розмари Браун.
Это одна из самых загадочных историй, случавшихся с медиумами за последнюю сотню лет. Жизнь этой весьма почтенной английской дамы протекала вполне обыкновенно. Родилась она в одном старом лондонском доме, родители были среднего достатка. Прожила всю жизнь в одном и том же доме. Она немного училась играть на фортепиано, занималась с учителем, жившим по соседству, но способностями при этом не блистала. Похоже, музыкальный слух у нее был слабоват. Она с трудом отличала пьесы Шуберта от музыки Моцарта или Бетховена. Жизнь проходила в трудах: она была замужем, была матерью двоих детей. Детям было только два и четыре года, когда умер ее муж. До этого он долго болел, и болезнь его вконец разорила семью. Случилось это в июне 1961 года.
У Розмари была только одна особенность: с самого раннего детства она видела людей, которых кроме нее никто не видел. Однажды, когда ей было лет семь и она нежилась в своей постельке, в углу комнаты в мансарде, занимаемой ее родителями, ей впервые явился Ференц Лист. Он стоял у изножья кровати, на вид это был старик с длинными седыми волосами, одетый в какой-то черный балахон. Он не представился, сказал только, что при жизни был композитором и пианистом, и что он еще навестит ее, когда она подрастет, и тогда она услышит новую музыку.
И действительно, именно так все и было, и длилось такое общение годами. Вскоре он привел с собой своего друга Шопена, и тот в свою очередь диктовал ей свои последние сочинения, а потом и других композиторов самых разных эпох и стилей, от Монтеверди до Франсиса Пуленка. Лист объяснил, что в мире ином он организовал что-то вроде общества композиторов, согласившихся посещать нас, бедных землян, чтобы убедить нас в том, что есть жизнь после смерти. Он уверен, что, если бы людей удалось убедить, что земная жизнь – лишь начало жизни вечной, то они творили бы меньше зла. В земной жизни Лист был очень верующим человеком. В конце жизни он готовился принять священство и уже прошел первые ступени посвящения в духовный сан. Потому-то он и носил сутану, и писал церковную музыку.
Чтобы оценить, что за музыку получила столь необычным способом миссис Браун, были приглашены самые известные специалисты со всего мира. Конечно, о том, как удалось получить эти композиции, им не рассказывали. Каждый раз они без колебаний подтверждали подлинность музыкальных произведений. Только Шопен мог такое написать. И даже более того: это лучшая из всех его вещей. А вот это совершенно типично для Дебюссии и т. п.
Да, Ференц Лист часто беседовал с миссис Браун о жизни в мире ином. Так, например, он поделился с ней важными мыслями о Воплощении. Ниже мы к ним еще вернемся. Он объяснил ей также, что в его мире существуют разные сферы, или уровни сознания:
"Последней ступенью будет небесное состояние сознания, когда душу интересует уже не видимость, а само бытие".
"Души, достигшие этой стадии, – пояснил он, – полностью теряют интерес к собственному индивидуально-телесному воплощению, т. к. чувствуют, что без внешней формы уже можно обойтись… Потому-то у некоторых таких весьма продвинутых душ бывают подчас расплывчатые очертания, ведь на таком уровне развития внешние формы душам уже не нужны".
"Как же они тогда друг друга узнают?" – спросила миссис Браун.
"На это есть своеобразное восприятие души", – ответил он. – Когда одна душа находится подле другой, то узнает ее по ощущению ее присутствия и может определить, какой личности принадлежит окружающая ее атмосфера. Но такой навык дается душе не сразу: порой могут пройти долгие годы. Не бывает резких переходов с одной ступени сознания на другую, столь отличную от прежней, что без подготовки душа чувствовала бы себя не в своей тарелке".
После таких пояснений нам становится понятнее та форма, в какой явилась Тереза из Лизье Терезе Нойманн. Глаза больной видели только свет, уши слышали голос, и она не то увидела, не то ощутила, как что-то взяло ее за руку. Это даже еще более расплывчато, чем тот световой шар, который увлек готовившегося к операции больного. Но разве разница тут так принципиальна? Может, формы, в которых происходит явление, которые при этом принимает являющийся, лишь слегка отличаются друг от друга? Ведь, похоже, что наш световой шар встречается не так уж и редко.
Вифлеемская звезда – тоже вестник иного мира
Да, я думаю, что на самом деле именно это и представляла собой Вифлеемская "звезда". Сегодня, благодаря археологическим открытиям, сделанным на Ближнем востоке и, в частности, в Дура-Европос, мы знаем, что первохристиане никогда не представляли себе ангелов крылатыми. Зато Писание, как и весь Ближний восток, даже звезды уподобляло ангелам. Вот почему в первые века в виде звезд изображали и ангелов, представших пастухам в рождественскую ночь, и ангелов, которых нашли жены-мироносицы у отваленного гробового камня: могила была пуста, Христа в ней не оказалось. Самые разные древние тексты, написанные на греческом, сирийском и армянском языках, объясняют нам, что ангелом была на самом деле и Вифлеемская звезда, приведшая волхвов к яслям, где был младенец-Христос. Ангелом – т. е. вестником Бога, вестником из иного мира.
Ограничимся здесь несколькими примерами, взятыми из ближневосточной культуры, а ведь она вся был пропитана библейскими понятиями. Написанная в конце VI в. "Армянская книга детства" так описывает извещения волхвов о Рождестве:
"Знаком Рождества на Востоке стала звезда, сияющая ярче солнца и прочих звезд небесных, потому что на самом деле это вовсе и не звезда даже была, а Ангел Божий".
Ниже этот текст снова возвращается к той же самой теме, почти слово в слово повторяя более раннюю сирийскую версию:
"В ту самую ночь послали Ангела-хранителя в Персию. Жители той страны увидели его в форме звезды… Ангел-хранитель, принявший форму звезды, им указывал путь…". То же самое говорит и арабский вариант: "И в тот самый миг предстал им Ангел в форме звезды, он-то и указывал им прежде путь".
Но самый известный текст мы находим в одном из гимнов "Нисибийских песнопений" преподобного Ефрема Сирина, IV в. В нем Мария разговаривает с волхвами:
"Ангел открыл мне, что Сын мой будет царствовать, поведал мне, как и вам, что венец дан Ему свыше, и что он никогда не отнимется от Него.
– Видимо, это был тот же Ангел, – отвечали ей волхвы, – что предстал нам в виде звезды, и явился нам, и возвестил, что сей Младенец славою Своею затмит даже звезды… Значит, Ангел этот изменил свой вид, но нам об этом не сказал".
Неожиданным образом такое токование подтверждает и Пьер Моннье.
Светящийся шар мы обнаруживаем и в жизни блаженной Анны Марии Таиджи (1769–1837). В течение сорока семи лет, днем и ночью, она видела светящийся шар, он рассказывал ей обо всем, что происходит в мире, вплоть до самых отдаленных или укромных уголков земли. К ней часто обращались с вопросами Папы.