Святыня сия сделалась известною в России со времен царя Алексея Михайловича (1645–1676) и принесена ему в дар одним из восточных патриархов, – по всей вероятности, Константинопольским патриархом св. Афанасием. С того времени сия святая икона сделалась особенно почитаемою святынею в царствующем роде. Император Петр I питал к ней особенное благоговение. Перенося столицу свою из Москвы в С.-Петербург, преобразователь России перенес в числе прочих драгоценностей и св. икону Знамения Божией Матери, которая и оставалась при нем до его кончины; по кончине же его перешла в собственность дочери его, цесаревны Елизаветы Петровны. С глубокою верою чтила ее Елизавета Петровна и всегда сохраняла при себе. По народному преданию, император Петр I благословил сею св. иконою дочь свою Елизавету как наследницу престола после Екатерины I. Цесаревна Елизавета часто молилась в уединении пред св. иконою, с родительским благословением, с глубокою верою, что Матерь Божия совершит и для нее знамение своего покрова и заступления. В одно время этих уединенных молитв пред цесаревною предстали некоторые из преданных России сановников и объявили ей, что вся Россия желает видеть ее на родительском престоле. На третий день после того, как северная столица присягнула ей, именно 27 ноября, в праздник св. иконы Знамения, радостная весть о восшествии императрицы Елизаветы Петровны на престол российский понеслась во все концы империи. Избранием этого дня императрица, без сомнения, желала показать, что воцарением своим она обязана покрову Пресвятой Богородицы и чудотворной силе св. иконы Знамения.
По вступлении на престол 25 ноября 1741 года Елизавета Петровна повелела в знак благодарности Царице Небесной устроить из своих собственных сокровищ драгоценную ризу на икону Знамения, каковая и поныне покрывает сию святыню. В 1748 году последовало дополнительное украшение сей ризы. Тогда же по ее повелению по краям св. иконы были изображены в самых малых размерах лики святых: Алексия, человека Божия, апостола Петра, праведных Захарии и Елизаветы. Такими драгоценными украшениями и изображениями императрица, без сомнения, хотела заявить пред Богом и пред людьми, что Матерь Божия явила ей чрез св. икону такую же чудесную помощь, какую являла Она и достославному деду и великому родителю ее.
Петр Великий, овладев устьями Невы и прилежащими к ней местами, обратил внимание на мызу Саару и поспешил подарить ее со всеми крестьянами и угодьями императрице Екатерине I, от которой вся эта местность перешла в полное владение Елизаветы Петровны. Одно из первых украшений Саарской мызы была деревянная церковь во имя Успения, построенная в 1716 году, и село Саарское получило название Царского Села. Спустя 7 лет, в 1724 году, император Петр I и императрица Екатерина I торжественно праздновали освящение другой, более обширной деревянной церкви в честь Благовещения Пресвятой Богородицы, построенной ими на том месте, где ныне стоит Знаменская. В 1728 году, 24 июня, Благовещенская церковь от сильного удара молнии сгорела до основания. На месте сгоревшей цесаревна Елизавета Петровна повелела построить каменную в честь иконы Знамения Божией Матери в том виде, в каком она существует и доныне.
Как скоро окончилась постройка Знаменской церкви в 1747 году, императрица повелела совершить торжественное перенесение св. иконы в новосозданный ею храм для вместилища сей святыни. Перенесение это продолжалось три дня со многими на пути остановками и сопровождалось крестным ходом от С.-Петербурга до Царского Села; все знатнейшее духовенство и все чины двора сопутствовали св. иконе. Императрица неотлучно присутствовала при этой священной процессии и по временам сама несла св. икону на руках своих. Перенесение иконы происходило в половине мая 1747 года. По перенесении в Царское Село она была постановлена по назначению самой императрицы в верхнем отделении иконостаса над царскими вратами, вверху Тайной вечери. Елизавета Петровна с особенным удовольствием посещала Знаменскую церковь.
Императрица Екатерина II также глубоко чтила св. икону как чудотворную святыню, любила молиться пред нею и часто слушала божественную литургию в Знаменской церкви. В особенных случаях, во время народных бедствий пред св. иконою Знамения совершаемы были торжественные молебствия в присутствии императрицы. Так было и во время чумы, свирепствовавшей в 1771 году в Москве и ее окрестностях.
В продолжение почти целого столетия (1747–1831) чудотворная икона Знамения оставалась на первоначальном месте – поверх царских врат. Только однажды, именно 12 мая 1820 года, она была оттуда снята и вынесена из храма по случаю пожара в старом, или большом, дворце, угрожавшего соседним зданиям, а также и Знаменской церкви. Как только вынесли св. икону из храма и обратили ликом на место пожара, император Александр I, обратясь к ней, воскликнул: "Матерь Божия! Спаси мой дом!" В одно мгновение ветер, несший пламя на церковь и соседние здания, как бы повинуясь невидимой силе, переменил свое направление, и пожар быстро прекратился. Святая икона была поставлена на прежнее место.
В 1831 году, когда почти по всей России распространилась первая холера и, усиливаясь в С.-Петербурге, угрожала и его окрестностям, царскосельские жители, видя близкую опасность, поспешили обратиться к заступлению и покрову Царицы Небесной. Во множестве они стеклись в Знаменскую церковь, просили снять св. икону и поставить на середину церкви. Вслед затем св. икона была благоговейно спущена со своего места, поставлена посредине церкви, и пред нею началось молебное пение; народ в слезах и умилении повергся на землю пред иконю и молил Матерь Божию о помиловании от предстоящего бедствия. По окончании молебствия св. икона обнесена была вокруг всего города с крестным ходом, пением и молитвами; холера, к общему удивлению, совершенно миновала Царское Село. В благодарное воспоминание такого дивного события и в пример потомству царскосельские жители тогда же испросили Высочайшее соизволение поставить св. икону внизу, дабы все верующие могли не только молиться пред нею, но и прикасаться к ней устами и возжигать пред нею свечи. В следующем же году по просьбе тех же граждан даровано Высочайшее разрешение совершать каждогодно крестный ход с иконою Знамения в том же порядке и в тот же день 5 июля, в который он был совершен в первый раз в 1832 году.
Со времени первой холеры почитание св. иконы Знамения Божией Матери еще более утвердилось. Св. икона оставалась в прежнем виде, украшенная чеканною золотою ризою, дар императрицы Елизаветы Петровны в 1742 году. Наружный вид этой драгоценной ризы, отчеканенной из червонного золота, представляет прекрасное соединение золотых букетов и гирлянд; а прозрачный, как бы сплетенный венец заканчивается золотыми же херувимами, парящими вокруг главы Божией Матери. Впрочем, ризу эту следует скорее назвать окладом, потому что она покрывает не всю икону, а только верхнюю часть ее, до плеч Пресвятой Богородицы; начиная же отсюда – удаляется к краям иконы и оканчивается внизу широкою золотою же каймою. Весу в этой ризе 27 1/2 фунта червонного золота. Чело Приснодевы, равно как и живописная одежда на Ней и на Спасителе, а также и лики святых по сторонам иконы оставались открытыми. В таком виде сохранялась св. икона более столетия со времени восшествия на престол Елизаветы Петровны. Лики Божией Матери и Предвечного Младенца сохраняли первоначальную ясность и неповрежденность, прочие же части иконы приходили в заметную ветхость; краски во многих местах потемнели, в других частью изгладились, частью при малейшем прикосновении обсыпались, как пыль: св. икона видимо лишилась прежней красоты и благолепия. Наконец наступил 1848 год, памятный второю, почти повсеместною, холерою, и Царица Небесная как бы Сама восхотела обновить сию обветшавшую, но драгоценную для верующих икону. Богоугодный труд сей Сама Владычица возложила на благочестивую жительницу Царского Села, девицу Марию Антоновну Давыдову, которая была проникнута живою верою в чудотворную силу св. иконы Знамения Божией Матери. В одну ночь М.А. Давыдова видит во сне, будто пред нею стоит св. икона как бы на воздухе, а она вышивает на нее священную ризу и уже оканчивает оную в полном великолепии. Пораженная своим сновидением, Давыдова рассказала о том своим родным и знакомым.
С непостижимою быстротою распространилась в народе весть об этом сновидении и вскоре стала известною при Высочайшем дворе. Императрица Александра Федоровна, прибыв весною в Царское Село, посетила Знаменскую церковь в сопровождении великих князей Николая и Михаила Николаевичей, осмотрела св. икону и заметила, что краски на полях очень ветхи, но лики остались совершенно невредимы и смотрели как живые. Это произвело глубокое впечатление на императрицу, и она тогда же пожелала узнать, может ли Давыдова вышить ризу на св. икону, и если может, то составила бы рисунок и представила оный на Высочайшее воззрение.
Столь благополучное начало обрадовало М.А. Давыдову, но вместе с тем привело в сильное затруднение и недоумение: какой дать вид предполагаемой ризе и что лучше изобразить на рисунке? Она была мало знакома с искусством рисования, не имела в виду никаких средств к устройству ризы и не знала, откуда взять все необходимое для этого дела. Сознавая все свое бессилие, она молила Пресвятую Богородицу: да Сама явит ей Свою помощь. Вскоре ей представилась во сне Матерь Божия точно в таком виде, как на иконе, но покрытая прекрасным узором, как бы ризою, с убрусом на главе и омофором на плечах. Восхищенная таким дивным явлением, Давыдова хотела встать и тотчас начертить виденный ею образец ризы; но вдруг опять забылась, и то же видение повторилось снова еще живее и яснее. Пробудившись ото сна, она поспешила начертить узор для ризы, как видела ее во сне и как теперь она видима на св. иконе. Рисунок этот был совершенно одобрен императрицею. Прежде чем приступить к предстоящему труду, Давыдова приготовилась к нему молитвою и покаянием, исповедалась и причастилась Св. Тайн. Вслед за тем последовали разные приношения и от Высочайших особ, и от богатых, и от бедных усердных богомольцев. Пожертвования стекались как бы сами собою, и в таком множестве, что нельзя не признать воли Божией и в этом направлении: сердца верующих стремились способствовать богоугодному делу. В это время (1848 г.) страшная холера свирепствовала во всех концах России, преимущественно же в С.-Петербурге и его окрестностях; но это бедствие опять миновало Царское Село, и все жители его признали свое избавление новым проявлением чудотворной силы от иконы Знамения Богородицы, какую испытали на себе и в первую холеру; они не щадили своих сокровищ для украшения чудотворной иконы, выражая тем свою благодарность Милостивой Заступнице. Нередко случалось, что при множестве приношений не все соответствовали назначению и частностям рисунка, и тогда труженица Давыдова взывала к помощи Владычицы, и, бывало, не успеет никому еще сказать, как являются жертвователи с такою именно вещью, которая была необходима. Таким образом и устроилась в 1849 году священная шитая риза на чудотворную икону. Риза эта представляет Богородицу облеченною в разноцветную мантию с широкими рукавами, поверх которой спускается широкий омофор, нисходящий от плеч и окаймляющий всю мантию. Чело Богородицы украшено убрусом, шитым из жемчуга, бриллиантов и самых драгоценных камней. Такая же мантия и омофор покрывают и Предвечного Младенца. Основою ризы служит золотая фольга, которая дополняет своим блеском общую красоту. При свете солнечном здесь ярко отражаются все цвета радуги; при вечернем освещении риза горит разноцветными огнями и кажется как бы сотканной из самых драгоценных украшений. Тут можно отыскать во множестве алмазы, бриллианты, бирюзу, топазы, аметисты, сапфиры, изумруды, аквамарины, опалы, гиацинты. В церковной описи 1860 года значится 32 группы самых замечательных драгоценностей. Жемчугу, бурмицких зерен, гранат и других драгоценностей так много, что невозможно исчислить их. Приношений стекалось в таком множестве, что все не вмещалось в ризе, и потому из них составилась еще большая драгоценная корона в венце Приснодевы и самый венец украсился замечательными драгоценностями. Лики святых по краям иконы покрылись такими же драгоценными ризами; даже нижняя золотая кайма осыпана большими и дорогими камнями, а среди них красуется сердцеобразный огнистый топаз, приношение В.А. Прянишниковой, на котором вырезана надпись: "1831 и 1848 годы", указывающая на двукратное избавление Царского Села от холеры.
Бульшая и наилучшая часть этих драгоценностей составляет жертву в Бозе почивших императриц Александры Федоровны и Марии Александровны и великих княгинь Александры Иосифовны, Марии и Ольги Николаевн; эти жертвы украшают убрус на главе Богоматери и перси, а также грудь, пояс и прочие части одежды у Спасителя. Из них особенно замечательны: 1) бриллиантовое ожерелье на шее Богоматери; 2) две большие бирюзы, осыпанные бриллиантами на груди Ее; самая большая бирюза по наследству от королевы прусской Шарлотты перешла в собственность императрицы Александры Федоровны и составляла любимое для нее украшение; 3) бриллианты на поясе и по одежде у Спасителя; 4) большой изумруд в венце Спасителя, пожертвованный императрицею Александрою Федоровною на память графини А, А. Орловой-Чесменской; 5) рубин розовый; 6) армантин на убрусе Богородицы; 7) зеленые аквамарины на поясе у Спасителя; 8) разные эмалированные вещи с бурмицкими зернами; 9) золотые вещи с каменьями и 10) жемчужный браслет.
Трудно исчислить все эти пожертвования, еще труднее оценить. В делах придворной царскосельской церкви шитая риза оценена примерно в 28 тыс. р. серебром; но надо думать, что со всеми украшениями и золотым окладом ценность ризы простирается до 50 тыс. р. серебром. Шитая риза имеет в длину 1 аршин 9 вершков, а в ширину 1 аршин 4 вершка.
Внизу св. иконы находится сердцевидная золотая дощечка, устроенная из разных мелких золотых вещей, как-то: цепочек, серег, колец, брошек, пожертвованных богомольцами. На этой дощечке вырезаны следующие слова: "за спасение от эпидемии приими, Милосердная Владычице, Покровительнице града Царского Села, сии перла, яко слезы благодарности, орошающия Твою пречистую ризу, от усердных рабов Твоих и впредь помилуй нас". Внизу прибавлена подпись: "сию ризу вышивала девица Мария Давыдова с сестрами вследствие сновидения". Из оставшихся от священной ризы приношений сестрами Давыдовыми устроена богатая пелена к св. иконе, шитая по пунцовому бархату драгоценными каменьями, золотом и серебром, бусами и римским жемчугом. На пелене красиво вышиты сияние, крест, Евангелие, сосуд, две скрижали и кадило, виноградные листья, кисти и колосья. К этому же времени относится и ковер усердия, покрывающий пол не только в алтаре, но и до половины церкви. Над ковром трудились под руководством Давыдовых многие из усердных почитательниц царскосельской святыни.
До 1853 года святая икона помещалась в деревянном иконостасе или большом киоте за переплетенною рамою в несколько стекол, и перед нею стоял большой медный посеребренный подсвечник с неугасимою лампадою. Некоторые из усердных богомольцев пожелали ее украсить новым, более соответствующим, киотом, и тогда опять последовали приношения на этот предмет. Чрез два года св. икона была поставлена в бронзовый позолоченный киот. В Бозе почивший император Николай Павлович с августейшею супругою довершили это украшение пожертвованием цельного зеркального стекла для киота. Вслед за тем из пожертвований особ императорской фамилии и других лиц при Высочайшем дворе устроен пред св. иконою новый, огромного размера, бронзовый вызолоченный канделябр в 30 больших и 48 малых свечей, заканчивающийся вверху литым из серебра ликом ангела Божия, преклонившего колена пред Царицею Небесною и держащего на главе своей неугасимую лампаду, в десной руке – маленькое кадило.
В том же 1853 году М.А. Давыдова в знак благодарности к Царице Небесной издала с Высочайшего разрешения хромолитографическую копию с иконы Знамения в малом виде с изображениями на ней ликов святителя Николая Чудотворца и св. мученицы царицы Александры. Разрешение на помещение этих ликов в хромолитографии последовало 19 мая 1853 года, а изображение их на самой иконе и украшение драгоценными ризами устроено с разрешения императрицы Марии Александровны уже в 1859 году.
Благодатная сила, осеняющая чудотворную икону Знамения Богородицы, подтверждается многими замечательными событиями. Нельзя обойти молчанием событие, в котором проявилась спасительная сила св. иконы и отразилась глубокая вера царствующего рода в чудотворность сей святыни. В 1863 году 16 июня, в 2 часа пополудни начался сильный пожар, который прежде всех был усмотрен императором Александром II. Большой опасности подвергся старый царскосельский дворец и в нем великолепный храм Божий. Несмотря на все усилия и средства, употребленные при этом, огненный поток пламени все быстрее стремился вперед, истребляя на пути своем все, что могло служить ему пищею. Пламя попалило значительно часть чертогов царских и, почти мгновенно охватив куполы и кресты на св. храме, проникло внутрь его и грозило разрушением храма и ближайших зданий. Казалось, не было уже средства к прекращению пожара. Вдруг возбудилось в сердцах императора и августейшей супруги его желание прибегнуть к заступлению Пресвятой Богородицы. По воле Их Величеств св. икона Знамения была вынесена из церкви и обнесена вокруг горевшего дворца. В сретение Преблагословенной Богоматери вышли августейшие молитвенники, и, едва успели преклониться пред Нею со смиренною молитвою и с верою прикоснуться к Ней устами и сердцем, пожар почти мгновенно прекратился, так что, когда св. икона на обратном пути проносима была мимо горевшего храма, на нем видны были только погасшие следы огненного разрушения. На столь дивное событие нельзя взирать иначе, как на заступление Царицы Небесной, услышавшей державных молитвенников в день печали.
Много совершается и доныне знамений чудотворной силы от этой благодатной святыни. Недостанет времени и места для исчисления всех чудесных благодеяний, которыми пользовались от милосердия Матери Божией страдальцы, прибегавшие под кров Ее милости. Милосердная Владычица являет чрез сию святыню знамения Своего покрова и заступления как в общенародных бедствиях, так и в жизни частных лиц.
В особенности поражает одно из таких чудесных событий по тому спасительному примеру для всех матерей-христианок, которые по глубокой любви к детям своим и при желании им спасения приходят к сознанию своего бессилия дать счастье своим детям, оградить их от всегда близкой и неминуемой опасности.