Если вы признаете, что у индивидуальных холонов есть какое-то внутреннее измерение, тогда не возникнет сомнений в том, что нечто подобное происходит и в отношении коллективного аспекта внутреннего измерения. Внутреннее "мы" не есть более высокое "я": у группы нет доминантной монады, или "я", – нет какой-то единой, более высокой сущности, которая бы напрямую контролировала и доминировала над всеми членами группы на все 100 %. Существует скорее совместно разделяемая коммуникация и резонанс среди членов группы – превалирующая форма резонанса, которая позволяет им тесно координировать свои действия, но ни в коем случае не управлять ими полностью. В этом-то и чудо социальных холонов.
То, как вы становитесь членом группы или социального холона, помимо всего прочего, опирается на усвоение этого взаимного резонанса. Те же, кто не желает этого сделать или не способен на это, и вправду зачастую оказываются "маргинализированы", или исключены из общественного процесса. Но в большинстве случаев не идёт речи о притеснении, описываемом постмодернистами, которые плохо поняли, почему в группах в целях выживания должны наблюдаться взаимные формы резонанса.
Доминантная форма резонанса нередко является просто вопросом целесообразности, иногда – вопросом более глубокого смысла, иногда – вопросом выживания, иногда – вопросом простых игр и времяпрепровождения. Группа товарищей собралась в пятницу вечером, чтобы перекинуться в картишки. Давайте в продолжение примера предположим, что их шесть человек и в линии ценностей все они оранжевые. Как следствие, доминантная форма дискурса в таком случае естественным образом была бы оранжевой. Теперь же давайте вообразим, что одному человеку вдруг нужно отлучиться, и вместо него в группу вступает новый мужчина, который находится на зелёном. Доминантная форма дискурса всё равно осталась бы оранжевой: в группе пять оранжевых и только один зелёный, так что этому новому члену придётся "прикусить язык" во многих случаях, если ему не хочется, чтобы его изгнали из компании. Либо он будет "говорить по-оранжевому" и тем самым приспосабливаться к группе, либо он будет говорить исходя из своих соображений (которые являются зелёными), что будет порождать множество споров, и ему, возможно, даже предложат покинуть группу. Конечно же, в такой ситуации этого человека "маргинализируют", однако если оранжевые мужчины хотят, чтобы все были настроены на единую волну, когда они пытаются расслабиться, перекидываясь в картишки и ведя мужские разговоры, они определённо имеют на это право.
Теперь же давайте предположим, что ещё трое человек покидают группу, а вместо них к ней присоединяются три новых товарища – и все зелёные. Теперь в компании четыре зелёных и двое оранжевых – и доминантная форма дискурса медленно, но верно перемещается к зелёному. Теперь оранжевые ощущают себя в меньшинстве, и им тяжело приспособиться к группе в целом. Они, возможно, решат даже покинуть её, или же их об этом попросят.
Смысл этих примеров в том, что доминантная форма резонанса попросту представляет то, как обычно ведут себя группы. Это не только и не столько плохая вещь. Как правило, это либо необходимость (как мы могли убедиться, выживание нередко зависит от доминантной формы дискурса), либо предпочтительный выбор: красные, янтарные, оранжевые, зелёные люди обычно предпочитают проводить время в компании себе подобных, просто для того, чтобы быть на одной волне.
Вернёмся же к примеру карточной игры и рассмотрим ещё одно соображение. Давайте представим себе, что группа основывается шестью красными людьми. Теперь вообразим, что четверо из них уходят, а вместо них к группе присоединяются четыре новичка, все зелёные. Коль скоро теперь мы получили четырёх зелёных и двух красных, доминантная форма дискурса быстро перемещается от красного к зелёному. А сейчас представим себе, что двое зелёных и двое красных покидают группу, а вместо них приходят четверо бирюзовых. Доминантная форма дискурса переместится от зелёного к бирюзовому. Бирюзовый не будет маргинализировать ценности других людей, и именно благодаря отсутствию маргинализации, скажем, оранжевого бизнеса или янтарных традиций, двое зелёных участников, вероятно, покинут интегральную группу, демонстрируя обиду и раздражение.
Проследите за центром тяжести (или доминантной формой резонанса) стадий развития группы. Группа перешла от красного к зелёному и бирюзовому. Иными словами, группа пропустила всевозможные стадии (от красной она прямиком переместилась к зелёной, а затем от зелёной – к бирюзовой), или осуществила то, на что не способен ни один индивидуальный холон. Тем самым мы приходим к ещё одному значимому различию между индивидуальными и социальными холонами: индивидуальным холонам требуется пройти через все обязательные стадии развития, тогда как социальным холонам не требуется.
Для групп, коллективов или сообществ попросту не существует инвариантной, или неизменно повторяющейся, последовательности структур-стадий. Именно по этой причине невозможно использовать теории структур-стадий (такие, как модели Лёвинджер, Грейвза, Маслоу, Колберга, и т. д.) для описания групп, или социальных холонов. Я осведомлён, что некоторые последователи этих теоретиков утверждают: сие возможно. Причина, почему при поверхностном рассмотрении кажется, что это возможно, заключена в том, что у группы есть доминантная форма дискурса, и структура этого дискурса, по сути, следует структуре доминантной монады индивидуумов, которые ведут дискурс в социальном холоне. Следовательно, можно примерно говорить, что играющие в карты образуют "зелёную группу", если доминантная форма дискурса структурно является зелёной. Но, как мы видели, группа может перепрыгнуть через эти стадии, если поменять индивидуальных участников, и, таким образом, группе не обязательно проходить через всю последовательность индивидуальных структур-стадий. Группа как таковая следует самым различным паттернам и самым различным правилам.
Помимо всего прочего, индивидуальные холоны обладают четырьмя квадрантами, и социальные измерения этих индивидуальных холонов разворачиваются в стадиях, которые коррелируют со стадиями в других квадрантах данного конкретного индивидуума, но коллективы, или социальные холоны, не обладают четырьмя квадрантами, а посему им не обязательно развиваться в рамках этих разновидностей вертикальных стадий. Только заблуждение о том, что коллектив – это гигантский организм, приводит к мнению, что группы должны проходить через те же инвариантные стадии, что и индивидуумы. "Я" проходит через относительно фиксированные серии вертикальных стадий, чего не скажешь о "мы".
(Существуют фазы и циклы развития коллективов, однако они весьма приблизительны и обобщённы и применяются обычно к горизонтальному развитию. Совершались, к примеру, попытки (наиболее известные из которых представлены в работах Освальда Шпенглера, Арнольда Тойнби и Питирима Сорокина) продемонстрировать, что различные общества проходят через инвариантные циклы, такие как образование, рост, зрелость и спад, или чувственный, идеалистический и идеальный. Но все эти стадии/циклы могут равным образом применяться и к "красным" обществам, и к "янтарным", и к "оранжевым", и к "зелёным": иными словами, все они, по сути, горизонтальные фазы, а не вертикальные стадии. То же самое справедливо и для таких концепций, как стадии/циклы бизнеса по Адизесу: они являются горизонтальными коллективными циклами, а не индивидуальными вертикальными стадиями. Мы включаем многие из подобных циклов и фаз в AQAL-подход, однако понимаем разницу между ними и индивидуальными стадиями.)
Есть много путей озвучить важные различия между индивидуальным и социальным, но, вероятно, наиболее важным (и простейшим) является обозначение того факта, что "мы" – это не "сверх-я". Когда вы со мной ведёте беседу, и мы приходим к взаимному резонансу, совместному разделению перспектив и взаимопониманию, формируется "мы", – но это "мы" не является очередным "я". Нет никакого "я", которое на 100 % управляло бы вами и мною, да ещё таким образом, чтобы мы следовали абсолютно всем его указаниям.
И всё же это "мы" имеет место быть, а я с вами вступаю в диалог, в котором мы друг друга понимаем, и хотя бы временами нам не остаётся ничего иного, кроме как прийти к взаимопониманию.
Интересно, не так ли? Богатство и сложность этого "мы" попросту поражает… и всё же оно существует. И мы можем понимать друг друга: вы можете понимать меня, а я могу понимать вас! Но каким же образом возможно, чтобы вы проникли в мой разум, а я проник в ваш настолько, чтобы мы проникли друг в друга в достаточной степени, чтобы согласиться, что мы говорим об одном и том же? Как бы сие ни происходило, это чудо – абсолютное, невероятное, потрясающее чудо!
Однако же мы его наблюдаем. Если определить Бога как совокупность "мы", тогда именно здесь мы и найдём доказательство его существования. Но давайте же исследуем это чудо чуть поглубже, перед тем как приступить к интегральным выводам…
Как выглядит и ощущается "мы"
Подумайте о любых отношениях, в которых вы состоите. Вообразите себе это "мы", или подумайте об этом "мы", или почувствуйте это "мы". Пожалуйста, постарайтесь держать во внимание это "мы", по мере того как мы продолжим рассуждать…
Итак, подобно любому холону, находящемуся где бы то ни было, мы можем взглянуть на "мы" (или культурный холон) как изнутри, так и извне – посмотреть как вовнутрь, так и снаружи.
Вот необычайно простой способ осмыслить различие между тем, что внутри, и тем, что снаружи, у внутреннего холона, неважно, идёт ли речь о "я" или о "мы". Взгляд извне – это то, как он выглядит, взгляд изнутри – это то, как он ощущается.
Взгляд извне – это разновидность взгляда от 3-го лица (как то или иное явление выглядит, если посмотреть на расстоянии), тогда как взгляд изнутри – это разновидность интимного взгляда, или взгляда от 1-го лица (как то или иное явление ощущается изнутри). Структурализм является одним из примеров, как внутренний холон выглядит при взгляде снаружи: вот это зелёный холон, а вот это постконвенциональная этика, а вот формально-операциональная мысль, а вот и моральная структура стадии 3, вот синий цМЕМ или мироцентрический идеал. Феноменология же представляет собой пример, как всё это ощущается изнутри: мои непосредственные переживания, непосредственные чувства, влечения, побуждения 1-го лица, желания, ощущения, образы и т. д.
Мы уже потратили некоторое время на описание того, как выглядит и ощущается "я", и на описание некоторых моделей, рассматривающих его как снаружи (например, СД), так и изнутри (например, дзен). Стало быть, "мы": (1) как оно выглядит снаружи и (2) как оно ощущается изнутри?
Семиотика: внешний вид "мы"
Если рассматривать взгляд извне, то структурализм начался как подход к культурным холонам и лингвистическим системам. В этой сфере он уступил место постструктурализму (Лакан, Деррида, Лиотар, Бодрийяр) и неоструктурализму (Фуко) – в частности, все они были и остаются попытками понять культурный холон. Но, несмотря на значимые различия, которые существуют между ними, мы можем объединить все эти подходы к внешним формам культурных холонов в качестве зоны 4.
Конечно же, между зонами наблюдается значительное пересечение, и у нас нет абсолютно никакого стремления умещать какую-либо дисциплину в прокрустово ложе. Однако в число подходов, которые главным образом сосредоточены на зоне 4, входят семиология, генеалогия, археология, грамматология, культурные исследования, постструктурализм, неоструктурализм и, вероятно, наиболее важная дисциплина – семиотика. Более очевидным и повседневным примером является этнометодология, которая исследует лежащие в основе того или иного общества законы, соглашения и правила социальных взаимодействий. Этнометодология представлена на рис. 1.3 в качестве примера зоны 4, но только если учитывается, что все живые существа, а не только люди, имеют этнос, или социальное группирование.
Герменевтика: ощущение "мы"
Таков краткий обзор внешнего вида на "мы" (или зоны 4). Что же до внутренней перспективы "мы"? Когда бы вы ни были вместе с другом или подругой и ни испытывали совместно разделяемое чувство или убеждённость, что вы понимаете друг друга, смотрите в одном и том же направлении, имеете схожие взгляды или разделяете какую-то эмоцию, действительная ткань этих переживаний, мыслей, совместных озарений, эмоций, чувств – действительная ощущаемая ткань этого совместно разделяемого пространства – представляет собой пример внутреннего взгляда на "мы".
Не забывайте, что "мы" обычно формируется, когда единственное число 1-го лица ("я") обращается во множественное число 1-го лица ("мы") путём включения 2-го лица ("ты"). Другими словами, я + ты = мы. (Именно по этой причине в AQAL-подходе 2-е лицо нередко обозначается как "ты/мы".) При взгляде извне это "мы" имеет структуру, кодекс, систему правил, цепи означающих, грамматику, синтаксис, грамматологию, семиотику. Но при взгляде изнутри это "мы" обладает ощущаемым смыслом, конгломератом означаемых; не синтаксисом, а семантикой; не структурой, а стремлением; не грамматикой, а пространством совместных чувств, видений, желаний, конфликтов, круговоротом любви и разочарований, обязательств и нарушенных обещаний, взаимопонимания и сокрушающих предательств, взлётов и падений практически всего, что вы зовёте важным и значимым в своей жизни, в этой паутине из ощущаемых взаимоотношений.
Добро пожаловать в зону 3!
Дисциплина, которая более всего интересуется, как я могу понять тебя, да ещё так, чтобы из меня с тобой сформировалось "мы", называется герменевтикой, или искусством и наукой интерпретации. Помимо других вещей, для того, чтобы вы со мной нашли общий язык, мы должны настроиться на одну волну. Благодаря этому мы сформируем взаимосвязанность совместных интерпретаций и пониманий. Эта взаимосвязанность (или совместно разделяемая ткань сего "мы") будет проявлять деятельность (отсюда и взаимосвязанная деятельность, осуществляемая в различного рода взаимосвязанных объединениях) и, тем самым, иметь нечто похожее на собственную жизнь (но она не сформирует своего собственного независимого "я", или управляющей способности). Эта взаимосвязанность будет обладать грамматикой, кодексом, структурой или некоего рода паттерном (зона 4), и структура эта в некоторых случаях будет состоять из совместно разделяемых структур "я", являющихся её членами; как следствие, эти структуры/грамматики будут аналогичны структурам-стадиям в зоне 2, как мы и отмечали. Но во многом другом это совершенно прекрасная вещь, это восхитительное "мы", которое формируется, когда я с тобой достигаю взаимопонимания, когда мы любим друг друга, и ненавидим друг друга, и столь многими различными способами чувствуем существование друг друга как часть собственного бытия, как то, чем мы в действительности и являемся…
У герменевтики есть множество различных форм, однако суть её состоит как раз в том, что вы делаете в данный момент, а именно – пытаетесь понять меня. (Конечно же, если бы я был сейчас вместе с вами, то вы со мной начали бы настоящий диалог. Но вы должны резонировать с этими словами даже в печатной форме, и эти слова должны резонировать с вами, то есть быть принятыми в вашем субъекте.) Активность взаимного резонанса, превращающего два "я", каждое из которых является "тобой" для другого, в "мы", – суть герменевтики. Сей процесс, разумеется, поддаётся и более объективному изучению (с привлечением ещё одного языка от 3-л) – именно этим подчас и занимается герменевтическая дисциплина. Но предметом изучения является это действительное "мы" взаимопонимания. Начиная с более объективистских форм, как, например, в работах Вильгельма Дильтея, и заканчивая более субъективистскими формами, как, например, в работах Мартина Хайдеггера, а также более холистическими формами, как, например, в работах Ганса-Георга Гадамера, ключевым предметом изучения герменевтики является деятельность понимания, деятельность по объединению субъектов в межсубъекты, которая порождает мир, не воспринимаемый никем из них обособленно.
Разве не является это чудом?