Еще одна особенность проведения Таинства Евхаристии в апостольский период – это языческое прошлое многих христиан. Дело в том, что очень большой процент христиан данного периода представляли собой бывших последователей различных языческих культов. В связи с этим оставалась вероятность того, что в формирование чина Таинства Евхаристии могут войти определенные языческие элементы. Так, например, жертва в язычестве и в христианстве – это абсолютно разные жертвы (и разная смысловая нагрузка этих понятий). Однако водительство Духа Святого, благодать слова Божия, чистота апостольской веры и желание людей прийти к Истине позволило отсечь все пришлые элементы, которые чужды учению Христа, и выделить два основных аспекта христианской Евхаристии апостольского периода. Во-первых, жертвоприношение христиан становится противовесом языческим жертвоприношениям. Архимандрит Киприан (Керн) так комментирует эту ситуацию: "В каждом отдельном случае это есть реальное причащение или Богу или бесам (1 Кор. 10: 21)" [9] . Во-вторых, преломление хлеба первыми христианами рассматривалось как вполне определенное богослужение Господнего дня, в который становится важным совершать определенные священные действия. Снова приведем слова о. Киприана: "Благословлялся хлеб, и все причащались. После вечери благословлялась Чаша, и опять-таки все причащались. Слова Спасителя об установлении таинства были существенно важны. Вечеря есть воспоминание смерти Господней" [10] .
Если перейти к более конкретному описанию проведения Таинства Евхаристии в апостольский период жизни Церкви, то здесь основную информацию нам дают апостольские "Деяния". Однако и в них содержится не очень много сведений о первоначальном чине Таинства Евхаристии. Основные черты Таинства Евхаристии данного периода следующие: верующие пребывали в постоянном утверждении в истине, т. е. хранили учение, находились в общении, преломлении хлеба, в общих молитвах. Как отмечается в книге "Деяний" верующие: …каждый день единодушно пребывали в храме и, преломляя по домам хлеб, принимали пишу в веселии и простоте сердца (Деян. 2: 46). Таким образом, здесь уже видно некоторое противопоставление, которое разделяло жизнь христиан на обычную (ветхозаветную, еврейскую) в храме и на новую (новозаветную, вненациональную) в Церкви как теле Христа, в любви.
В целом же, подводя определенный итог характеристике данного периода в жизни Церкви, в плане совершения Таинства Евхаристии, можно привести слова о. Киприана: "Евхаристия первых веков соединяет в себе элементы еврейского пасхального или субботнего ритуала с характерными чертами античного культа" [11] . Более конкретную информацию о чине и структуре Таинства Евхаристии данного (апостольского) периода привести довольно проблематично, т. к. ощущается определенная скудость в первоисточниках.
Евхаристия послеапостольского времени
Начиная рассказ о совершении Таинства Причастия Крови и Тела Господня в послеапостольское время сразу отметим, что в данный период само евхаристическое богослужение обозначалось самыми различными наименованиями. Среди основных названий мы можем выделить, например, следующие: Господня Вечеря, преломление хлеба, приношение, призывание, Вечеря, Вечеря Господня, Трапеза Господня, преломление, литургия, анафора, агапа и т. д. Несомненно, это связано в первую очередь с тем, что в данный период Церковь представляла собой еще окончательно не сформировавшиеся христианские общины, география расположения которых была самая разнообразная. Однако, несомненно, и другое – наиболее распространенным все же было обозначение данного Таинства словом "Евхаристия" (с греческого – благодарение). Наиболее часто данное слово употребляют в своих работах раннехристианские писатели (св. мученик Иустин Философ, св. Игнатий Богоносец и т. д.).
Также отметим, что и в данный период, как и в апостольский, Таинство Евхаристии (как и все евхаристическое богослужение в целом) продолжали нести в себе основные черты еврейской вечери. Однако верно и то, что в этот период (II век) чин Таинства начинает усложняться.
Одним из примеров усложнения чина Таинства является, например, наличие уже определенного ряда молитв, произносимых в той или иной части евхаристического богослужения. Так, например, произносились особые молитвы над Евхаристической Чашей (Благодарим Тебя, Отче наш, за святую лозу Давида…), над Хлебом (Благодарим Тебя, Отче наш, за жизнь и ведение…), а также по насыщении (Благодарим Тебя, Отче Святый, за Святое Твое имя…).
Далее стоит упомянуть, что одним из наиболее полных источников послеапостольского периода, который дает нам информацию о раннехристианском чине Евхаристии, являются творения св. мученика Иустина Философа – "Апология" и "Разговор с Трифоном Иудеем". На основе тех сведений, что сообщает нам св. Иустин мы можем сделать следующие выводы. Во-первых, для христиан послеапостольского периода Евхаристия представлялась именно как тайнодействие Жертвоприношения. Смысл данного Жертвоприношения, конечно же, отличался от смысла языческих жертвоприношений. Во-вторых, во время совершения тайнодействия начинают произноситься установительные слова Господа Иисуса Христа, что еще раз подтверждает, что Евхаристия это и воспоминание Тайной Вечери. При этом Евхаристия начинает осознаваться как истинное Тело и Кровь воплотившегося Господа. В тоже время св. Иустин Философ, упоминая службу Евхаристии, называет ее уже не "Вечерей Господней", а Литургией (общим делом). В целом, исходя из сведений св. Иустина Философа, можно сделать вывод о том, что Таинство Евхаристии в послеапостольский период приобретает более четкие и определенные черты по сравнению с периодом апостольским. В этот период Таинство Евхаристии осмысливается как на внешнем уровне (чинопоследование, схема проведения), так и на внутреннем (сакраментальный и сотериологический смыслы, символика действий и молитв). Таким образом формируется канон.
Дополнительные сведения о чине и смысле Таинства Евхаристии послеапостольского периода сообщает нам также св. Ириней Лионский в своей работе "Против ересей". На основе его данных о. Киприан (Керн) заключает следующее: "1. евхаристическая молитва есть благодарение за творение мира; 2. в ней освящаются творения; 3. Дары суть истинное Тело и Кровь; 4. ясно упоминается… призывание Бога; 5. причащение освящает нас и есть залог воскресения; 6. учение согласно с Евхаристией, и Евхаристия подтверждает учение" [12] . В целом можно отметить, что информация о данном периоде также еще достаточно скудна, хотя, с другой стороны, уже есть и конкретные характерные черты чина Таинства Евхаристии.
Агапы
Отдельно стоит сказать о таком феномене раннехристианской Церкви, как проведение особых (уникальных в своем роде) собраний, непосредственно связанных с Таинством Евхаристии – агап (Вечери Господни, Вечери любви). Основную информацию о проведении агап мы узнаем из посланий св. апостола Павла. Так, например, в 1-м Послании к коринфянам он обличает верующих за то, что Вечери любви (агапы) проводятся у них недостойно, а вслед за этим искажается и совершение Таинства Евхаристии. Вот одно из обличений св. апостола: …вы собираетесь, так, что это не значит вкушать вечерю Господню; ибо всякий поспешает прежде других есть свою пищу, так что иной бывает голоден, а иной упивается. Разве у вас нет домов на то, чтобы есть и пить? Или пренебрегаете церковь Божию и унижаете неимущих? Что сказать вам? похвалить ли вас за это? Не похвалю (1 Кор. 11: 20–22). Далее св. апостол наставляет (опять затрагивая тему агап): …братия мои, собираясь на вечерю, друг друга ждите. А если кто голоден, пусть ест дома, чтобы собираться вам не на осуждение (1 Кор. 11:33–34).
По наиболее распространенному мнению агапы представляли собой особые собрания христиан, которые проходили в день совершения евхаристического богослужения и предваряли собой саму Евхаристию. Как предполагается, на агапах собирались все верующие: и бедные, и богатые. Далее они вкушали пищу и пили вино, причем должны были делать это с взаимным уважением и любовью друг к другу. Собственно такая практика и приводила к тому, что апостолам приходилось укорять общины за нерадение. Так, например, апостол Павел укоряет коринфян за то, что они совершали агапы беспорядочно: спешили наесться и напиться, не ждали друг друга, богатые чуждались бедных и т. д. Апостол Иуда также укоряет верующих в нерадении к агапам: Таковые бывают соблазном на ваших вечерях любви; пиршествуя с вами, без страха утучняют себя (Иуд. 1: 12). Как следствие такого нерадения к агапам происходило и нерадение к Таинству Евхаристии, которое следовало сразу за Вечерей любви. В такой ситуации многие верующие подходили к Чаше уже не так, как было необходимо: они были нетрезвы, расслаблены духовно и не благоговели. Это также замечает апостол Павел, предупреждая об опасности такого поведения и давая свою оценку происходящего: Да испытывает же себя человек, и таким образом пусть ест от хлеба сего и пьет из чаши сей. Ибо, кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем. От того многие из вас немощны и больны и немало умирает (1 Кор. 11:28–30).
Как отмечал раннехристианский автор Тертуллиан, давая описания агапам, христиане: "Садятся за стол не иначе, как помолившись Богу; едят столько, сколько нужно для утоления голода; пьют, как пристойно людям, строго соблюдающим воздержание и трезвость; насыщаются так, что той же ночью могут возносить молитвы Богу…" [13] Как видно из этого свидетельства, агапы все же отличались благочестием и пристойностью, хотя апостольские слова показывают, что иногда и на них происходили нарушения христианского образа жизни. Также можно отметить, что из данного отрывка агапы представляются своеобразной общей трапезой первых христианских общин. Возможно, в дальнейшем это повлияло на появление практики общей трапезы в монастырях. Также мы можем выделить еще некоторые черты раннехристианских агап: на них возжигали свечи, пели псалмы и песни своего сочинения, славили Бога.
Помимо Тертуллиана и апостолов об агапах мы находим сведения и у других раннехристианских авторов, таких как св. Ипполит, св. Афанасий, блж. Августин. Завершая рассказ о раннехристианских "вечерях любви", приведем слова о. Киприана: "Евхаристия и агапы вовсе не синонимы в первохристианском быту. Евхаристия часто присоединялась к концу "Вечери Господней" или "вечери любви", но могла и не присоединяться… Скоро… такой порядок был заменен уже вполне отделившейся литургией. Впоследствии "агапы" стали просто благотворительными установлениями в некоторых частях христианского мира…" [14] Несмотря на то, что агапы не являлись непосредственной частью Таинства Евхаристии, о них необходимо знать, т. к. некоторый период они были определенно взаимосвязаны.
Евхаристия в III веке
III век в жизни христианской Церкви оказался поистине переломным: начинает зарождаться монашество, появляются новые христианские общины, Евангелие все шире распространяется по миру. Не обходят стороной изменения и Таинство Евхаристии. В отличие от двух первых веков христианства, когда мало что фиксировалось письменно, III век дает нам гораздо больше информации по этому вопросу. Основными источниками данного периода, раскрывающими для нас новую информацию о Евхаристии, мы можем признать работы свв. Иоанна Златоуста, Василия Великого и Кирилла Иерусалимского, а также еще ряда авторов. Эти отцы Церкви жили в IV веке, но оставили нам информацию и о предшествующем периоде.
Характерной особенностью данного периода является то обстоятельство, что начинают появляться первые записи литургических (евхаристических) молитв, которые подписывались именем того или иного отца Церкви. Эти молитвы приобретают все больше авторитета в лоне Церкви и становятся частью Св. Предания. Одной из основных работ этого периода, которая дошла до наших дней и в которой присутствует содержание полного чина евхаристической молитвы, – это "Апостольское предание" св. Ипполита Римского. Данная евхаристическая молитва является самой древней из известных на сегодняшний день. Рассматривая текст приведенной евхаристической молитвы, исследователи раннего периода христианства пришли к следующим выводам. Данная молитва содержит благодарение Господу Иисусу Христу за Его искупительный подвиг, приводит описание новозаветной Тайной Вечери с установительными словами Таинства Евхаристии, а также включает призывание Святого Духа и молитвы за Церковь.
Также в данном памятнике имеется упоминание о хиротонии нового епископа, лобзании мира и умовении рук. Из всего этого становится очевидным, что в III веке чин Таинства Евхаристии обрел уже более конкретные черты по сравнению с веком предыдущим. Это, в свою очередь, свидетельствует нам о том, что Церковь, как единый живой организм, как Тело Христово не стояла на месте, а росла и мужала.
Евхаристия в IV веке
От IV века до нас дошло еще больше информации, чем от третьего столетия. Здесь снова многое сохранилось в трудах свв. Иоанна Златоуста и Кирилла Иерусалимского. Также исследователи отмечают дневник некоей Сильвии Аквитанки, или Этерии, которая оставила нам ряд интересных описаний иерусалимского богослужения, зафиксированных в своем путевом дневнике. Что касается трудов св. Иоанна Златоуста и св. Кирилла Иерусалимского, то данные работы дают нам описание христианского богослужения, но не сам чин Таинства Евхаристии. Тем не менее, используя данные свидетельства, христианские исследователи смогли составить вполне приемлемое представление о чинопоследовании Таинства Евхаристии того периода.
В упоминаемых трудах, как правило, идет описание всего богослужения в целом, всей литургии. Нам же важно, в первую очередь, выделить именно Таинство Евхаристии и отметить характерные черты данного Таинства. Св. Кирилл Иерусалимский упоминает в Церкви такие чины, как: катихумены, просвещаемые, монахи, девы, клир и певцы. Из свидетельства св. Кирилла становится известным, что оглашенные не имели права оставаться при самом Таинстве Евхаристии. Это яркий контраст в сравнении с современной богослужебной практикой. За соблюдением данного правила строго следили. Это было связано с тем обстоятельством, что оглашенные еще не имели полноты знаний о самой вере и посвящать их в самое сокровенное считалось не только делом преждевременным, но даже и опасным, в т. ч. и для самих оглашенных. Св. Кирилл Иерусалимский достаточно подробно описывает всю литургическую службу и, в т. ч., Таинство Евхаристии. Для более полного представления приведем описание Причастия полностью, которое дает в своей работе о. Киприан (Керн). Он сообщает следующее: "Момент причащения описывается св. Кириллом Иерусалимским так: при пении стиха "Вкусите и видите, яко благ Господь" верные подходят к святому жертвеннику Божию и принимают Тело Христово в руки, сложив правую ладонь на левую, как бы престол для Царя, и говорят "аминь". Потом причащаются Кровью Господней, также со словом "аминь". Затем происходит чтение благодарственной молитвы Богу, удостоившему верных столь великих таинств" [15] . Из всего вышеописанного мы можем сразу сделать вывод о том, что в IV веке Таинство Евхаристии совершалось несколько иначе чем в наше время. Так, например, причащение Телом и Кровью Христовой было раздельными действиями, а то, что Тело Христово верующие принимали в руки, вообще может поразить. Однако не стоит возмущаться данным фактом или приходить в недоумение. Необходимо понимать, что практика совершения Причастия не была сформирована за один день, наоборот она формировалась несколько веков подряд. В связи с этим вполне очевидно, что за эти несколько веков видоизменялись многие аспекты данного священнодействия, в т. ч. и сам акт причащения. Более того, если мы вспомним Тайную Вечерю, то заметим, что Господь Иисус Христос Сам преломлял хлеб, а значит именно это действие, в первую очередь, вошло в практику совершения Таинства Евхаристии. В дополнение стоит заметить, что то рукосложение, которое использовалось христианами IV века для принятия Тела Христова, в наше время мы повторяем при принятии священнического благословения. Традиция Церкви меняется, но не исчезает.
Теперь скажем несколько слов о совершении Таинства Евхаристии по литургии св. Иоанна Златоуста. Сам чин литургии св. Иоанна Златоуста дошел до нас в работах, которые были созданы не ранее VIII века, однако первоисточником были, несомненно, труды самого святого отца Иоанна. Данный чин литургии записан довольно подробно и донес до нас достаточно информации по раннехристианскому богослужению. Имеется подробное описание и самого Таинства Причащения. Приведем слова о. Киприана (Керна), который описывает данное действие: "Верные подходят к алтарю, и диаконы… разделяют Дары. Певцы поют псалом 144 "Буду превозносить Тебя, Боже мой, Царю мой…", и народ к каждому стиху псалма подпевает: "Очи всех уповают на Тебя, и Ты даешь им пищу их в свое время". Затем бывает "последнее благодарение", т. е. благодарственные молитвы после причастия. Диакон возглашает: "Идите в мире" [16] . В этом отрывке также можно выделить целый ряд особенностей, характерных для чина Таинства Евхаристии того периода.
В целом же можно отметить, что в IV веке чин Таинства Евхаристии приобрел уже более четкие и разработанные формы: определенные действия священнослужителей, движения и жесты с оглашенными, кающимися и т. д. Приобретает более конкретные черты и евхаристическая молитва. Так, например, в ней более четче выделяются следующие моменты: творение мира, искупительный подвиг Христа, ангельское славословие, молитва призывания Св. Духа и т. д. Усложняется и сам чин Евхаристии. В целом этот период характеризуется и тем, что Церковь все больше отходит от харизматического образа жизни и все явственнее структурирует свою внутреннюю богослужебную жизнь. Литургия и Таинство Евхаристии продолжают развиваться.
Евхаристия в V–VIII века
С V по VIII века в христианской Церкви происходит новый этап развития чина Таинства Евхаристии. В этот период формируются различные типы евхаристического богослужения, различающиеся по поместным и национальным особенностям. Главную роль в деле реконструкции чинов литургического богослужения данного периода снова сыграли труды христианских писателей. Так, основные сведения о чине евхаристического богослужения мы узнаем из работ таких отцов Церкви, как Исихий Пресвитер, Кирилл Скифопольский, Анастасий Синаит и Иоанн Дамаскин. Также имеется описание литургии в "Церковной Иерархии" псевдо-Дионисия Ареопагита.
Если рассматривать чин евхаристического богослужения (и самой Евхаристии) данного периода, то можно отметить ряд очень интересных моментов. Как правило, эти моменты показывают некоторое различие древних литургических практик от практики нашего времени. Так, например, характерным является чин литургии, совершавшейся в общинах сирийских христиан (т. н. Сирийская литургия). Кратко опишем данный чин, с особым выделением Таинства Евхаристии.