2. Сезон дождей
И вот в то время, когда Возвышенный пребывал около Раджгаха, в бамбуковой роще, у площадки для кормления белок, – в это время наступил сезон дождей, а Возвышенным все еще не было назначено место для обители бхикку. Поэтому бхикку продолжали бродить как в холодное, так и в жаркое и в дождливое время.
Тогда народ стал беспокоиться; люди сердито ворчали, говоря: "Что же это такое? Разве должны отшельники, сыны Сакья, бродить одинаково в холодную и в жаркую погоду, во время дождей? Они топчут зеленую траву, уничтожают живые существа, обладающие одним чувством, затаптывают до смерти множество крошечных жизней.
Разве еретические секты отшельников, которые следуют неправильно изложенной дхамме, – разве даже они не селятся где-то в одном месте и не живут в уединении во время дождей? Разве птицы не строят себе гнезда на верхушках деревьев, не ищут себе убежище на время дождей, не живут в уединении?
И почему же отшельникам, сыновьям Сакья, приходится бродить как в холод, так и в жару, в дождливое время, топтать траву, разрушать живые существа с одним лишь чувством [27] , давить до смерти множество крошечных жизней?"
И вот некоторые бхикку услышали эти слова огорченных и сердито бормочущих мирян; они рассказали обо всем Возвышенному.
И потому в этой связи и в этом случае Возвышенный после благочестивой беседы так обратился к нищенствующим:
"Предписываю вам, о бхикку, чтобы во время дождей вы соблюдали уединение".
("Виная-питака, махавагга", III, I)
3. Правила вежливости
"Бхикку, я устанавливаю это правило для вновь вступивших в сангху бхикку.
Вновь вступивший, о бхикку, с мыслью: сейчас я вхожу в жилое помещение, сняв сандалии, должен перевернуть их, ударить одну о другую, опять перевернуть, положить свой зонт, снять покрывало с головы, накинуть верхнее одеяние на одно плечо, затем внимательно войти в помещение без излишней поспешности.
Войдя, он должен обратить внимание на то, где находятся проживающие здесь бхикку, куда они ушли – в залу для служения, в павильон или к подножию дерева; придя туда, он должен отложить в сторону чашу и верхнюю одежду, найти подобающее место и там сесть.
Затем ему надо спросить о воде для питья и для пользования; пусть он выяснит, какая вода для чего предназначена. Если ему нужна вода для питья, пусть возьмет ее и выпьет. Если нужна вода для омовения, пусть возьмет ее и вымоет ноги.
Во время мытья ног пусть держит воду в одной руке, а другой трет ноги. Нельзя тереть ноги той же рукой, которая держит сосуд с водой.
Затем пусть он попросит тряпку вытереть сандалии, пусть вытрет их. Вытирая сандалии, пусть сначала вытрет их сухой тряпкой, затем влажной. После этого ему следует прополоскать тряпки и положить их отдельно.
Если проживающий здесь бхикку старше его по возрасту, он должен приветствовать его. Если он младше по возрасту, ему следует приветствовать вновь прибывшего. Затем прибывший должен спросить о помещении для себя: "Какое место отведено мне? Занято оно или не занято?" Ему надо также спросить об участке, где нужно просить пищу, о том, какой участок находится за границами его участка, какие семьи считаются воспитанными; он должен осведомиться, где там находятся отхожие места, где находится вода для питья и для пользования, о посохе для ходьбы, о помещениях, где собираются члены сангхи, о времени прихода и ухода.
Если (во время его прибытия) в доме никого нет, пусть постучит в дверь и затем немного подождет, затем приподнимет задвижку и заглянет внутрь, все еще не входя".
("Виная-питака" II, 8)
4. Обращение, посвящение, достижение цели
Затем, когда Учитель кончил говорить, Сабхийа, странник, склонил голову к ногам Возвышенного и сказал: "Превосходно, о господин! Подобно тому как человек поднимает то, что опрокинуто, или показывает то, что спрятано, или указывает путь тому, кто заблудился, или держит свет в темноте, чтобы имеющие глаза могли видеть предметы, – точно так же разными способами дхамма была установлена досточтимым Готамой. К досточтимому Готаме иду я, как к убежищу, к дхамме и к сангхе бхикку. Я желаю получить посвящение из рук Возвышенного, я хочу принять членство в сангхе из рук Возвышенного!"
(Учитель сказал:) "Ранее принадлежащий к другой вере, о Сабхийа, желающий получить посвящение и стать членом сангхи в этой дхамме, в этой дисциплине, – он остается на испытании в течение четырех месяцев. По окончании четырех месяцев бхикку с установившимся сердцем дают ему полное посвящение в правила сангхи. Однако я признаю, что могут быть разные люди".
(Сабхийа сказал:) "Если будет так (как сказал Возвышенный), то и я хочу остаться на испытании четыре месяца; а когда они пройдут, пусть бхикку с установившимся сердцем примут меня в члены сангхи и сообщат правила братства".
И вот Сабхийа, странник, получил посвящение и был принят в сангху руками Возвышенного; и вскоре после вступления в сангху досточтимый Сабхийа, живший в уединении, вдали от людей, серьезный, старательный и решительный, в недолгое время достиг самопознания силами своего ума, достиг этой непревзойденной цели святой жизни, для достижения которой члены сангхи должны уйти из дома; так что узнал он наверное: разрушено (для меня) повторное рождение; прожита святая жизнь; выполнена задача; нет более для меня жизни в подобных условиях (т. е. нет перерождения в любом постижимом состоянии).
И досточтимый Сабхийа стал еще одним из арахантов [28] .
5. Единственный путь – сатипаттхана-сутта
а) Созерцание тела
Так я слышал. Однажды Возвышенный пребывал среди куру; есть город куру, именуемый Каммасадхамма. Там Возвышенный обратился к бхикку и сказал: "О бхикку!" "Да, господин!" – отвечали те бхикку Возвышенному. Тогда Возвышенный говорил так:
"Существует единственный путь, бхикку, который ведет к очищению живых существ, к преодолению горя и скорби, к разрушению горя и отчаяния, к достижению способа постичь ниббану, и это – четыре способа установления внимательности, каттаро сатипаттхана . Что же это за четыре?
При этом, бхикку, пребывает бхикку в созерцании тела (как сложного образования); он усерден, полон самообладания и сосредоточен на подчинении алчности и отвращения по отношению к миру. Точно так же поступает он по отношению к чувствам, мыслям и состояниям ума (идеям).
И как же, бхикку, пребывает бхикку в созерцании тела (как сложного образования)?
При этом способе, бхикку, такой бхикку удаляется в лес, или к подножию дерева, или в какое-то уединенное место; там он садится со скрещенными ногами и выпрямленной спиной; сохраняя внимание прямо перед собой, он ровно и внимательно делает вдох и ровно и внимательно делает выдох. Делая долгий вдох, он знает: "Я делаю долгий вдох"; делая долгий выдох, он знает: "Я делаю долгий выдох". Делая короткий вдох, он знает: "Я делаю короткий вдох"; делая короткий выдох, знает он: "Я делаю короткий выдох".
С мыслью: "Я буду вдыхать в полном осознании тела", – упражняется он; с мыслью: "Я буду выдыхать в полном осознании тела", – упражняется он. С мыслью: "Я буду вдыхать, успокаивая состав своего тела", – упражняется он. С мыслью: "Я буду выдыхать, успокаивая состав своего тела", – упражняется он.
И подобно тому, бхикку, как искусный токарь или подмастерье токаря, если он долго точит дерево, знает: "Я долго точу дерево", – а когда недолго точит дерево, знает: "Я недолго точу дерево", – так и упражняется бхикку, делая вдохи и выдохи.
Так пребывает он внутри тела, или вне его, или вне и внутри, созерцая тело; он пребывает, наблюдая подъем процессов в теле, или их падение, или одновременно подъем и падение. Или же при мысли: "Вот тело", – его внимательность к телу оказывается установившейся в достаточной мере для того, чтобы знать его существование и погрузиться в сосредоточенность. Так пребывает он в непривязанности и не жаждет ничего в этом мире.
Так, бхикку, пребывает бхикку в созерцании тела.
Затем опять-таки, бхикку, когда этот бхикку шагает, осознает он: "Я шагаю"; или когда он стоит, осознает он: "Я стою". Когда он сидит или лежит, он осознает, что он делает; и в любом положении тела он осознает его. Так пребывает он в созерцании тела – внутри, или вовне, или в обоих состояниях – и не жаждет ничего в этом мире.
Затем опять-таки, бхикку, приближаясь или уходя, он действует внимательно. Глядя вперед или назад, сгибаясь или выпрямляясь, во время ношения одеяния, когда несет чашу и верхнюю одежду, он действует внимательно. Во время еды, разжевывая пищу, пробуя ее, испражняясь, он действует внимательно. Во время ходьбы, стояния, сидения, во время сна, во время пробуждения, говоря или сохраняя молчание, он действует внимательно. Так созерцает он тело – внутри, или вовне, или в обоих состояниях – ...и не жаждет ничего в этом мире. Так пребывает бхикку в созерцании тела.
Затем опять-таки, бхикку, рассматривает этот бхикку свое тело от подошв ног до макушки головы. Он видит его как нечто обтянутое кожей и наполненное разнообразным содержанием, как нечто нечистое, говоря себе: "Вот в этом теле волосы на голове, волосы на теле, ногти, зубы, кожа, мясо, сухожилия, кости и костный мозг; почки, сердце, печень, плевра, селезенка, легкие, желудок, кишки; испражнения, желчь, слизь, кровь, пот, жир, слезы, сукровица, слюна, мокрота; суставная жидкость и моча". Точно так же, бхикку, как если бы имелся мешок с образцами, открытый для каждого, и в этом мешке были бы разные зерна, как рис, кунжут, бобы, стручковый рис, горох; и если бы человек с острым зрением развязал мешок и просмотрел содержимое, говоря: "Это рис, это овес", – и так далее. Точно так же, бхикку, рассматривает бхикку это тело от подошв ног до макушки головы; он видит его как нечто обтянутое кожей и наполненное разнообразным содержимым, как нечто нечистое... Так пребывает он в созерцании тела.
Далее опять-таки, бхикку, созерцает бхикку это тело в его соответствующем месте и положении с точки зрения его существенных свойств таким образом: "Есть в этом теле элементы земли, воды, воздуха и огня..." Так пребывает он в созерцании тела...
Далее опять-таки, бхикку, предположим, что этот бхикку видит мертвое тело, выброшенное на погребальное поле через день после смерти, через два дня или через три дня после смерти, раздувшееся, темное и посиневшее, разлагающееся; и он сравнивает с ним свое собственное тело, говоря: "Вот мое тело; и оно такой же природы; и оно будет таким же; и оно не избегнет этой участи!" И так пребывает он внутри тела в созерцании тела; или пребывает он снаружи тела в созерцании тела; или пребывает он внутри и снаружи в созерцании тела... и не жаждет ничего в этом мире. Так пребывает он в созерцании тела.
Затем опять-таки, бхикку, этот бхикку может увидеть тело, выброшенное на погребальное поле и пожираемое воронами, стервятниками, коршунами или собаками, или шакалами, или разнообразными червями. Тогда сравнивает он свое тело с этим, говоря (как выше)... Так пребывает он в созерцании тела.
Далее опять-таки, бхикку, предположим, что этот бхикку видит тело, выброшенное на погребальное поле, – просто скелет, покрытый мясом, кости, удерживаемые лишь сухожилиями; или же скелет, лишенный мяса, лишенный крови и удерживаемый лишь сухожилиями; или видит одни лишь кости, не скрепленные одна с другой, разбросанные во все стороны: здесь лежит кость ступни, там кость голени, там – бедра, или позвоночник, или череп. Тогда сравнивает он свое тело с этим, говоря: "Вот мое тело; и оно такой же природы; и оно будет таким же; и ему не избежать этой участи!" Так созерцает он тело, пребывая внутри или вовне... и пребывает в созерцании тела.
Или опять-таки, бхикку, этот бхикку может увидеть тело, выброшенное на погребальное поле, – просто побелевшие кости, нечто цвета морских раковин, или просто куча костей, лежавших целый год, или кости, рассыпавшиеся в пыль. Тогда он сравнивает свое тело с этим, говоря: "Вот мое тело; и оно такой же природы; и оно будет таким же; и ему не избежать этой участи!"
Так, бхикку, пребывает он внутри тела в созерцании тела; или пребывает он снаружи тела в созерцании тела; или пребывает он внутри и снаружи тела в созерцании тела. Созерцая явления в их возникновении, пребывает он в теле; созерцая явления в их исчезновении, пребывает он в теле; или созерцая явления в их возникновении и исчезновении, пребывает он в теле. С мыслью: "Вот тело!" – установлена его внимательность к телу в достаточной мере для того, чтобы знать его существование и стать сосредоточенным. Так пребывает он в непривязанности и не жаждет ничего в этом мире.
Вот так, бхикку, пребывает бхикку в созерцании тела".
б) Созерцание чувств
"При этом способе, о бхикку, если ощущает бхикку приятное чувство, осознает он: "Я ощущаю приятное чувство"; или если ощущает он болезненное чувство, осознает он: "Я ощущаю болезненное чувство"; или если ощущает он чувство не приятное и не неприятное, осознает он: "Я ощущаю безразличное чувство".
Или если он таким же образом захвачен приятным, или болезненным, или безразличным чувством по отношению к материальным предметам, или если он захвачен каким-то чувством по отношению к нематериальным предметам, осознает он свое чувство таким же образом.
Так пребывает он внутри чувств, созерцая чувства; или пребывает он снаружи чувств, созерцая чувства, или пребывает он внутри и снаружи чувств, созерцая чувства. Созерцая явления в их возникновении и исчезновении, пребывает он в чувствах; созерцая явления в их возникновении и одновременно исчезновении, пребывает он в чувствах. "Вот чувство!" – говорит он себе; так установлена его внимательность к чувству – в достаточной мере для того, чтобы видеть его существование и стать сосредоточенным. Так пребывает он в непривязанности и не жаждет ничего в этом мире.
Так, бхикку, пребывает бхикку в созерцании чувств".
в) Созерцание мыслей
"И как же теперь, бхикку, пребывает бхикку в созерцании мыслей, как таковых? При этом способе бхикку осознает страстную мысль как страстную, осознает бесстрастную мысль как бесстрастную; о мысли, полной ненависти, знает он, что она полна ненависти, о мысли, свободной от ненависти, знает он, что она свободна от ненависти. О спутанной мысли знает он, что она спутана, о ясной мысли знает он, что она ясна. Сосредоточенную мысль осознает он как сосредоточенную, рассеянную мысль он осознает как рассеянную. О возвышенной мысли знает он, что она возвышенна; о низменной мысли знает он, что она низка. О мысли, направленной к высшему, знает он, что она направлена к высшему; о мысли, направленной к низшему, знает он, что она направлена к низшему. О сложной мысли, о мысли, состоящей из простых мыслей, о мысли, которая освобождена, о мысли, которая скована, также в каждом случае знает он.
Так пребывает он в созерцании мыслей снаружи, или внутри, или внутри и снаружи. Он созерцает возникновение явлений в мысли, он созерцает их исчезновение, он созерцает также их возникновение и исчезновение. При мысли: "Вот мысль!" – его внимательность к мысли оказывается установившейся как раз настолько, чтобы знать ее существование и стать сосредоточенным. Так пребывает он в непривязанности и не жаждет ничего в этом мире.
Вот так, бхикку, пребывает бхикку по отношению к мыслям, созерцая мысли".
г) Созерцание объектов ума
"Как же теперь, о бхикку, пребывает бхикку в созерцании объектов ума по отношению к этим объектам?
При этом способе, бхикку, пребывает бхикку в созерцании объектов ума при помощи пяти препятствий.
Как же тогда созерцает он объекты ума?
При этом способе, бхикку, осознает этот бхикку чувственное желание как чувственное желание; и когда у него нет чувственного желания, он знает это. Когда у него возникает чувственное желание, не ощущавшееся ранее, он осознает это. Когда налицо отбрасывание чувственного желания, он осознает это. И он осознает также, когда отвергнутое им подобное желание не возникает вновь.
То же самое происходит по отношению к недоброжелательству, неподвижности и сонливости, волнению и беспокойству и сомнению. Точно так же он осознает каждое из этих препятствий, когда оно налицо или отсутствует, осознает его возникновение, когда оно не ощущалось ранее, осознает его отбрасывание, когда оно ощущается, осознает, что оно не возникает вновь, будучи отброшено.
Так пребывает он в созерцании объектов ума снаружи, внутри или снаружи и внутри... и не жаждет ничего в этом мире.
Так, бхикку, пребывает бхикку в созерцании объектов ума при помощи пяти препятствий".
д) Пять групп вожделений
"Затем опять-таки, бхикку, пребывает этот бхикку в созерцании объектов ума при помощи пяти групп вожделений. Как же он пребывает в таком созерцании?
При этом способе, о бхикку, так размышляет этот бхикку: "Таково тело, таково возникновение тела, таково угасание тела; таково чувство, таково возникновение чувства и так далее. Таково восприятие, таково возникновение восприятия и так далее. Таковы действия... Таково сознание, таково возникновение сознания, таково угасание сознания". Так пребывает он в созерцании объектов ума... (как выше)... при помощи пяти групп вожделений".
е) Шесть сфер чувств
"Затем опять-таки, о бхикку, пребывает бхикку в созерцании объектов ума при помощи шести внутренних и шести внешних сфер чувств. Как же пребывает он в таком созерцании?
При этом способе, бхикку, осознает этот бхикку глаз и объекты зрения; осознает он также и то, какие оковы создаются в силу соединения этих двух; осознает он, как возникают оковы, которых не было раньше, осознает, как отбрасывает оковы уже возникшие, осознает, как в будущем не возникнут отброшенные им оковы.
То же самое и по отношению к уху и звуку, по отношению к носу и запаху, по отношению к языку и вкусу, по отношению к телу и осязанию, по отношению к уму и умственным образам... Так, бхикку, пребывает бхикку в созерцании объектов ума при помощи шести внутренних и шести внешних сфер чувств".
ж) Семь факторов мудрости
"Затем опять же, бхикку, пребывает этот бхикку в созерцании объектов ума при помощи семи факторов мудрости. Как же он пребывает в таком созерцании?