Сами понимаете, что вот тот момент, который присутствует в такой мысли, естественно, исключает человека из области Божественного присутствия. Человек, как бы, отрезает себя от Бога, или, если хотите, Бога отрезает от себя. Не случайно, что по вкушении добра и зла, первые люди - помните? - спрятались. Некоторые усматривают в этом интересную мысль: произошло именно рассечение, отсечение человека от Бога. Человек, как бы, отошел от Бога - он стал самосущим существом. Вот это так и рассматривают: как образ того, что человек отошел (спрятался человек) от Бога, не захотел Бога.
Как видите, если понимать древо познания добра и зла таким образом, то отсюда становится, по крайней мере, понятным, в чем заключался первый грех, который стал роковым для всего человечества. Это - возмнил человек о себе, если хотите: гордость человека. Вот что разумеют под древом познания добра и зла.
Человек не устоял в своей норме, в своем бытии. В чем причина? Причина, с одной стороны, в свободе (только можно ли назвать это причиной), во вторых: мы видим отсутствие у человека того, что называем мы опытным познанием себя. Теоретически человек знал, что такое добро и зло, иначе бессмысленно было бы ему говорить. Теоретически он знал, что такое смерть, иначе бессмысленно было говорить ему о смерти. Он что‑то подразумевал - теоретически знал, но опытного знания он не имел. Он не имел знания того, кто он есть без помощи Божьей, без единения с Богом. Вот этого человек не знал.
Виновен или не виновен человек? Что такое виновность? Мы употребляем это понятие. Где больше вины, где меньше - судить очень трудно, но факт‑то именно таков, что человек не знал, не имел опытного знания того, что будет с ним, если он окажется вне Бога, без Бога - противопоставит себя Богу.
Вот это очень существенный факт: именно вот это незнание, опытное незнание, называется отцами состоянием падательным, то есть тем, которое еще не дает человеку возможности окончательного сопребывания с Богом. То есть, его положение было неустойчивым и обусловлено оно было, в какой‑то мере, отсутствием опытного познания, но Бог не мог дать такого познания, потому что само это познание сопряжено с противлением воле Божьей - с грехом.
Есть другое понимание древа познания добра и зла. Например Григорий Нисский, в своей работе "Об устроении человека", которую я вам называл, предлагает другое понимание (Кстати, очень интересное, и которое, как мне кажется, следует не только знать, но и оно, по–видимому, так же имеет место - входит в общую картину этого понимания). Он говорит, что познание добра и зла - это смешение в одно добра и зла, неразличение между ними, перемешивание их. Вот это смешение добра и зла, то есть - неразличение их, может приводить человека к самым негативным последствиям.
Один из наших известных мыслителей - Дмитрий Мережковский - как‑то писал: "И зло и благо - два пути, ведут к единой цели оба и все равно куда идти…". Вот эта вот идея, она глубоко присуща вообще всей индуистской философии, эта идея пропитывает, пронизывает всю теософию. Это идея, действительно ужасная, когда снимается преграда между тем и другим, и усматривается даже и само грехопадение в том, что человек, как бы, ничего худого не увидел в том, что он переступит какие‑то границы, которые ему были ведомы. Откуда может быть зло, если кругом добро? Так сказать, в этом смысле, он не поверил Богу, что может быть какое‑то зло. Нет зла - есть только одно благо и одно добро, и он не поверил тому, что зло может быть. Ну, это еще одна из идей, связанных с пониманием этого библейского образа.
Для нас что важно? Для нас очень важно вот что: человек, сотворенный (первозданный), хотя и был, по своей природе, полноценный человек, не имея опыта знания зла и его последствий, был, в силу этого, неустойчив в своем состоянии. Отсюда можно понять мысли отцов, когда они говорят, что человек был создан и бессмертным, и смертным. Вот, в смысле вот этой неустойчивости.
Совершенство ему было задано, но не дано сразу в той полноте, к которой предназначен человек. Вот это основная мысль, которая для нас сейчас очень важна - о христианском понимании человека. Совершенство, в своей полноте, не было ему дано - оно должно быть приобретено только усилиями и свободой самого человека. Это важный тезис.
Что произошло в результате отпадения человека от Бога? Как Максим Исповедник пишет (это все св. отцы пишут, просто я на него ссылаюсь), что человек стал "… смертным, тленным и страстным…". Ну, если смертность понятна, под тленностью Иоанн Дамаскин подразумевает две вещи: с одной стороны тленность - это наличие в человеке всяких потребностей (будем говорить так), с другой стороны - под тленностью разумеется способность тела к разложению. У человека возникло и то и другое. И, наконец, страстность, опять‑таки, возникла в человеке. Под страстностью подразумеваются как все те, во первых, неукоризненные страсти, которые присущи стали человеческой природе, такие как: гнев, печаль и т. д., так и укоризненные или греховные страсти, такие как гнев, печаль и т. д.
Как понять, что тут такое случилось? Что произошло? Очень глубокая мысль высказана у Максима Исповедника. Он говорит: "Все наши укоризненные страсти не имеют никакой иной другой почвы (в нас - в человеке), как страсти не укоризненные". Исаак Сирин объясняет, что это значит, на примере гнева: "Уподобляет гнев псу…". Гнев - это что пес, который стоит на страже своего дома и не пускает туда ни какого вора, и тогда он исполняет нормальную функцию. Благ этот пес, который сторожит дом, но, если этот пес начинает терзать своего хозяина или членов его семьи, или его друзей (вместо того, чтобы сторожить дом), тогда - проклят этот пес, ибо он творит зло. Пес один, а вести себя может различно.
Так и гнев: он может быть праведным гневом, и мы видим это на образе поведения Христа - "…и воззрев на них с гневом…" - помните, сколько раз это повторяется в Евангелии? А как его гнев проявился в храме иерусалимском? Поэтому, если бы Он пришел сейчас в наши храмы, то мы бы ему показали бы!.. Понимаете, что он сказал - "ужасные" вещи - запретил торговать и продавать… Представляете?! Это же "ужасно"! Я не знаю, что бы мы с ним сделали сейчас. Ну, нашли бы, что сделать, конечно. Так что, у него гнев был, оказывается, праведный. Но гнев может стать неправедным. Когда он становится праведным, а когда не праведным? Праведный гнев никогда не сопряжен с желанием зла человеку - он всегда сопряжен с желанием добра человеку. Гнев как хирург, если хотите, который вырезает опухоль, все болезненное, все ненужное - вот что такое гнев праведный. Он исходит из желания добра человеку, то есть, происходит из побуждений не злых. Гнев неправедный, всегда желает зла: желает отомстить человеку, причинить ему боль, причинить страдание. Ради чего? А ради самого этого страдания, ради боли, ради несчастья. Вот это гнев - не праведный.
Так что, оказывается, любопытная вещь: в человеке возникли не только неукоризненные страсти, но и страсти укоризненные, то есть не только не греховные, но и страсти греховные. Вот это возникновение неукоризненных страстей относится к повреждению образа Божьего. Почему? Как они возникли? В результате чего? Что за механизм?
Григорий Богослов, например, считает, что главной причиной вот такого искажения, явилось расщепление природы человека на, как бы, самостоятельные, автономно функционирующие части. Он указывает: ум, сердце и тело человека. Каждая из них приобрела, как бы, свою волю, свое желание. И у ума, и у сердца, и у тела - свое желание, и эти желания часто не совпадают. И наша деятельность потому приобретает ненормальный характер и приводит часто к весьма серьезным страданиям, что эти три части не согласованы между собой.
Самое же опасное, как считает Макарий Великий, происходит тогда, когда ум порабощен желаниями сердца или тела. Он называет ум царем в человеке и говорит: беда, если этот царь станет послушным своим подданным. Подданные - это сердце и тело и, если у человека желания побеждают разум, то горе тому человеку.
Природа страдания, как отдельного человека, так и общества человеческого: во первых - в повреждении природы человека, которое произошло изначала, в этом расщеплении человеческого естества, возникновении в нем вот этих вот страстей, и борьбе между собой воли ума и воли его подданных. Вот это все, оказывается, насилие над умом его подданных, ослепляет ум, делая его слепым инструментом воплощения желаний сердца и тела, и это является первопричиной всех бедствий человеческих.
Это, я вам скажу, интереснейшая мысль, если даже рассмотреть ее просто с философской точки зрения, с психологической, но, в данном случае, мы подходим с религиозной точки зрения. Оказывается, вот где коренится то, что мы называем злом в человеке. При этом очень важно, что вот это расщепление порождает, если хотите, тот наклон, при котором наши не укоризненные свойства или страсти, становятся укоризненными. Мы не знаем меру гнева - мы ее даже совсем не видим. Мы тут же проскакиваем этот порог, так же, как и в отношении всех наших прочих естественных свойств. Естественных - присущих нашим кожаным ризам. Они естественны, они не добры и не злы - эти свойства сами по себе. Но они могут быть добрыми или злыми, в зависимости от того, как мы их проявляем. Вот, на примере гнева, это особенно ярко показано.
Отцы говорят: с гневом нужно относиться к каждому греху в себе - с гневом праведным, но нельзя относиться с гневом к греху другого человека, ибо там он у нас сопрягается всегда с превозношением нашим, с осуждением ближнего и с неприязнью к нему. Вы видите, какая тут скользкая грань, которую очень легко перескочить, проскользнуть и, в результате, навредить себе.
В связи с этим, становится очень важным понятие, которое прямо относится к антропологической категории, это понятие греха. Что такое грех и как он соотносится с человеческой природой, и как соотносится с Богом? Соотношение между грехом человека и Богом.
Мы с вами говорили о трехсоставности человека и, в частности, говорили о том, что христианство утверждает, что грехопадение, то есть, отпадение от Бога, расщепило человеческое естество на три составные части, то есть, произошло некое антологическое разрушение человеческого естества. Именно антологическое… Христианство говорит о том, что ум, сердце и тело человека, бывшие в единстве и составляющие существо человека, в грехопадении расщепились и каждое из них приобрело свою волю. При этом, что любопытно отметить? - весьма интересную деталь - что происходит некое единение этих трех составных частей при двух вариантах.
Один из вариантов - когда человек полностью бывает порабощен греху, когда его ум и сердце, и тело - все влекутся к одному. Здесь происходит некое духовное объединение этих трех частей, но это объединение вовсе не означает восстановления антологической целостности человека. Вы слышите? Все три влекутся к одному, все охвачены одним, но антологического восстановления природы человека не происходит.
Точно такой же процесс имеет место и тогда, когда человек достигает высокой степени праведности и когда его и ум, и сердце, и тело одинаково стремятся к добру, к святыне, к Богу - тоже происходит духовное единение трех частей, однако, так же не происходит восстановления антологической целостности человека.
На каком основании мы делаем этот вывод и в первом случае, и во втором? На том, что, как грешный может опять обратиться к добру и каяться, так и праведный никогда не может пребывать в полноте, в постоянстве этого влечения к истине, к добру, к святости. И праведники, с высокой вершины этого состояния, опять‑таки, нисходят на более низшую. Оказывается, что даже великие праведники не пребывают в постоянстве вот этого единства. Почему это единство, мы говорим, и носит не антологический характер, а (ну вот какое тут слово назвать?) психологический?.. духовный? - не хватает нам терминов.
Итак: христианство говорит о том, что человек, в настоящем его состоянии, антологически расщеплен, хотя психологически это расщепление иногда, как бы, стирается, как бы, становится невидимым. Но, что для нас важно? Важно утверждение христианства о том, что человек, в настоящем его состоянии, глубоко поврежден, и это повреждение не может быть искоренимо им - человеком - с помощью его усилий. Не может человек его искоренить - вот что утверждает христианство, говоря о человеке.
Отсюда: христианство говорит, что поэтому потребовалось нечто сверхъестественное, чтобы исцелить человека. Требуется Божественная помощь, особо исключительная - Бог должен помочь человеку это сделать. Отсюда и открывается необходимость того, о чем говорит христианство - необходимость Креста Христова. Помните, в "Послании к евреям", читаем замечательные слова: "Бог, Вождя спасения нашего, совершил через страдание".(Я вам не читаю, я привожу на память). По–русски это звучит бессмысленно: так по–русски сказать нельзя, потому что, если "совершил" - значит что‑то сделал, но все объясняется через греческий текст, где употребляется слово "телео", то есть, совершать в смысле - совершенствовать, доводить до совершенства, до конца. Оказывается, в этих словах заключена потрясающая мысль - мысль о том, что восстановление человеческой природы совершилось через страдание. В ком?.. "В Вожде спасения нашего", то есть, во Христе.
Я вам скажу: это удивительный, уникальный факт; удивительная, беспрецедентная истина; которые мы нигде, в истории религиозного сознания, не встретим. Просто нигде - сама мысль даже не приходила об этом. И, вообще, скажу вам, что мысль о расщеплении человеческой природы, нигде не присутствует. Только христианство говорит об этом и, благодаря этому, объясняется вся та совокупность бедствий, ошибок и страданий, которые присутствуют в человеческом обществе, более того, в человеческом мире.
Мы с вами подходим к очень важному вопросу, который прямо связан с антропологией - с учением о человеке. Вопрос, который волнует всех - особенно сейчас - вопрос историософии: о причине такого трагедийного развития человеческой истории. В чем причина? Действительно, вопрос очень серьезный.
Человечество на протяжении всей истории стремится к счастью. Прекрасно понимает человек, что счастье невозможно без мира, без справедливости, без любви и, тем не менее, на протяжении всей истории, мы видим нарушение этих основополагающих нравственных принципов человеческой жизни. Вот, попробуйте объяснить это без христианского учения о человеке! Просто невозможно!..
Почему это происходит? Сказать о том, что человеческий ум был не полноценен две, или три, или пять тысячи лет тому назад, а теперь он стал лучше - чепуха! Чепуха со всех сторон: во первых - мы видим величайших мудрецов древности, которые ничуть не уступают нашим, современным умам; во вторых - к чему приводит развитие интеллекта?! К чему привело?! К двадцатому веку, то есть, таким глобальным катастрофам и ужасам, которых не знал древний мир!
Невольно возникает идея: так, простите, идет эволюционное развитие человеческого ума, или инволюция происходит на наших глазах? На самом деле, в плане естественного состояния человеческой природы, нельзя говорить ни о том, ни о другом. Речь идет не об антропологических особенностях, а о другой стороне человека - духовной. Но это уже вопрос иной.
Для нас что важно? С христианской точки зрения, с точки зрения того учения о человеке, которое предлагает православие, этот феномен полностью объясним, и, хотя бы с этой точки зрения, христианская теория историософии верна. Единственное, чем можно объяснить то драматическое развитие истории, и тот Кризис (я бы сказал, с большой буквы), к которому пришло человечество к третьему тысячелетию, это только учением о грехопадении человека, учением о поврежденности его природы.
Эта поврежденность, прежде всего, в чем сказывается? В том, что человек, ослепленный вот этой разделенностью, смысл жизни увидел в этом бытие - в этом земном, плоскостном бытие. В этом трех или четырехмерном пространственно–временном бытие. Произошло потрясающее ослепление - человек решительно забывает о феномене смерти.
Поэтому, на протяжении всей истории, мы видим, что человек стремится к благу. К какому? Вот где извращение! Прекрасно зная, что все это у него сгорит, он все силы отдает строительству вот этого сгораемого дома. Все силы! Прекрасно понимая, что все сгорит… Более того - уже приближаются пожарные, уже видит, что осталось совсем ничто, уже дряхлеющий или умирающий последней болезнью - все силы тратит на это. Подумайте только!.. Вот, он уже знает, что осталось совсем немножко, костер уже будет, уже все сгорит - и все силы тратит на то, чтобы больше был пожар.
Посмотрите, что творят люди?! Много ли человеку надо для жизни, а погоня за чем? Погоня за таким богатством, которое во веки веков ему никогда не нужно! Оно не нужно ему просто! Гонится и не может остановиться… Друзья мои, это живет в каждом из нас! Вы не думайте, что я говорю о каких‑нибудь там новых русских - вот это они. Не они! Поставь нас в те же условия, и мы то же самое, наверное, делали бы. В человеке это сидит - вот это безумие - в человеке сидит!
Я говорю, с внехристианской точки зрения это невозможно объяснить - христианство показывает, в чем причина. Сидит это в человеке: вот это неразумие, вот это повреждение ума - потому что сердце и ум разделились между собой - и вот результат: глупейшие вещи, которыми занимается человек.
Я уже приводил вам пример: человека поселили в гостиницу, ясно, что скоро съезжать, а он все свои средства, которые у него есть, бухает на то, чтобы обои другие наклеить, мебель другую поставить, отремонтировать что‑то. Да ты, голубчик, что - с ума сошел? Тебе же средства нужны для твоего же дома, а ты все средства вбухиваешь в этот номер! Вот чем занимается человек…
Это именно так и есть: все силы ума, все силы тела, все силы души человек вкладывает в то, что завтра он должен оставить. Так хватит, до свидания, ваше время истекло! Разве это не очевидно? Для каждого очевидно. Откуда же тогда происходит это? Нет ответа! И начинают прыгать… Вы знаете, что делают политики… вон, перед президентской кампанией… на что только не ухищряются, чтобы стать президентом!
Все сидит это в каждом человеке - вот о чем говорит христианство и призывает к правильной оценке своей жизни. Эта оценка какова? Субспеция этернитатис - с точки зрения вечности надо оценивать человеческую жизнь. Как же возможно это? Как можно прийти к этой оценке?
Обращаю внимание на один из законов, который, к сожалению, психология или не знает, или не обращает на него внимания, но, который является одним из важных законов, открытых христианством, духовной жизнью. Он заключается в том, что, при раздробленности наших трех частей (хотя, Василий Великий говорит - на тысячу), тем не менее, существует определенная взаимосвязь (человек же не разорван совсем) между этими составными частями, и не просто взаимосвязь, а существует некая определенная последовательность в этой взаимосвязи.
Хотя все части действуют друг на друга, но ум, по своей природе, говорит христианство, бесстрастен. Уму страсти не принадлежат - он, по природе, бесстрастен. Носителем страстей, как греховных, так и не греховных, является сердце человека. Это очень важно знать.