Когда я был еще ребенком, внутренние проблемы страны привели к тому, что мы сменили место жительства. Мой отец, я и учитель отправились в Турцию и поселились в Константинополе. Там я получил хорошее современное образование. Изучая медицину, я получил степень доктора. Такое образование оказалось очень полезным для меня с точки зрения психологии, поскольку позволило подвергнуть научному анализу собственные сверхъестественные способности. Я открыл клинику в Греции и какое-то время руководил ею. Именно там я сделал то, что считаю самой чудесной способностью факиров, – воскрешение. Я позволил себе быть похороненным в течение не менее двадцати восьми дней, чтобы спуститься в самые глубины смерти, откуда в конце я появился живым и невредимым. Архиепископ и другие христианские иерархи выступили против меня и пытались помешать этому опыту, поскольку видели в нем и в учении, которое он олицетворял, угрозу своей религии. Однако власти встали на мою защиту и сказали, что, будучи доктором, я имею право быть похороненным, если желаю. Образование и степень доктора облегчали мне путь и в других случаях.
Я побывал в Болгарии, Сербии и Италии. В последней стране я позволил самым известным ученым исследовать мое искусство и разрешил им положить меня в свинцовый гроб. Тело мое было полностью засыпано песком. Крышку заколотили гвоздями, и меня опустили на дно бассейна. Примерно через полчаса вмешалась полиция и остановила демонстрацию, но до того момента она конечно же проходила успешно.
Затем я приехал во Францию, и там мне разрешили не только повторить тот же эксперимент, но и развить его. В течение двадцати четырех часов я оставался под водой в гробу, находясь в состоянии каталепсии, в то время как полиция и другие люди постоянно охраняли место демонстрации, чтобы не допустить обмана. Вот две фотографии, сделанные тогда. На первой мое неподвижное, находящееся в состоянии транса тело кладут в гроб, а на второй видно, как гроб поднимают из воды, где он пролежал сутки. Я был рад подвергнуться такой проверке, поскольку очень многие критики заявляли, что разоблачили спектакль индийских факиров с похоронами заживо – тот самый, который вы описали в своей книге про Индию. Они утверждают, что факиры заранее подготавливают тайную вентиляционную шахту, вырытую в земле, и благодаря ей продолжают дышать. Несомненно, в случае со лжефакирами, которые являются всего лишь фокусниками и иллюзионистами, происходит именно так. Однако тем, кто обладает истинными секретами нашего мастерства и может погрузить свое тело в транс по собственному желанию, это совершенно не нужно. По этой причине я и организовал ту проверку под водой, где условия прозрачны и наблюдатели могут все контролировать. Этот эксперимент особенно заинтересовал врачей, они испробовали все способы, чтобы проверить его подлинность, и совершенно справедливо. Однако поскольку он основан на законах природы, мне нечего было бояться.
Хотя я и люблю удобства европейской жизни, но привязан к своей стране. И поэтому я ежегодно провожу часть времени в Египте, а часть в Европе. Мне нравятся европейцы, и некоторые из них ценят меня и принимают радушно. Однажды, когда королева Испании прислал мне телеграмму с просьбой прибыть в ее страну, она даже прислала официальный эскорт, чтобы сопровождать меня. Я не возгордился благодаря своим достижениям. Прошлое проходит перед моими глазами, словно увлекательный фильм. Настоящий факир выше таких вещей, как тщеславие и жадность, он живет духовной жизнью, свободной от неумеренных суетных желаний. Вы знакомы с факирами Востока, и, полагаю, согласитесь, что мой случай уникален, поскольку остальные настоящие факиры не стремятся посетить Европу. К тому же они слишком горды, чтобы предоставить себя критикам для исследований. На самом деле они считают бесполезным показывать вам свое искусство, поскольку вы, европейцы, уверены, что все это шарлатанство или показывание фокусов, то есть все что угодно, только не истина. И что гораздо важнее, они не владеют, подобно мне, вашими языками, я же говорю по-французски и по-итальянски. Я не припомню, чтобы кто-то из них прошел университетский курс медицины и наук и считал современное образование сколько-нибудь ценным. Как вы заметили, обычно они относятся к образованию с презрением и считают его помехой. Разумеется, я с ними не согласен".
Я собрал нескольких врачей и других специалистов, которых заинтересовал этим необычным предметом, и нам было позволено наблюдать все те удивительные, хотя и страшные, демонстрации, которые Тахра Бей проделывал с легкостью и изумительной быстротой.
Факир сбросил свой европейский костюм и предстал перед нами в длинном белом льняном одеянии. Бурнус на его голове закрепляли переплетенные синие с золотым шнуры. На шее у него висела цепочка с пятиконечной золотой звездой с гравировкой – символ ордена, куда он был посвящен. Его талию охватывал золотой пояс. Тахра Бей стоял скрестив руки на груди. В комнате находились разные предметы и материалы, которые он собирался использовать во время своей демонстрации: стол с кинжалами, шляпными булавками, ножами, спицами, шпильками и осколками стекла; еще один стол, на котором лежала доска с длинными острыми гвоздями; тяжелый каменный блок; весы и тяжелый молот; посаженные в корзину белая курица и серый кролик со связанными лапами; два блестящих лезвия от кос; пара козел; длинный гроб; еще более длинный большой ящик; куча красного песка, две лопаты; несколько полотенец; вата и прочее и прочее. Курильница для благовоний наполняла комнату легким ароматом. Рядом с факиром стояли два молодых помощника. Тахра Бей вышел вперед, но продолжал хранить молчание. В мягком свете электрических ламп он выглядел весьма необычно.
Каждый предмет был тщательно изучен, дабы мы убедились, что он настоящий, и избавились от любых подозрений насчет обмана, связанного с этими вещами.
Факир поднял руку к шее и сильно надавил пальцами чуть выше затылка. Другой рукой он нажал на виски. Затем Тахра Бей, похоже, резко втянул воздух ртом, так что его кадык моментально дернулся. Через минуту глаза факира закрылись, и он, внезапно издав своеобразный крик, погрузился в транс. Его транс неожиданно перешел в каталепсию. Тело Тахры Бея настолько оцепенело, что он рухнул бы на пол, как мертвец, если бы не подоспели его помощники.
Тело факира теперь было таким же негибким, как кусок дерева.
Для первого эксперимента его обнажили по пояс. Один из помощников закрепил длинные лезвия кос на паре козел таким образом, чтобы их заточенные стороны были обращены вверх. Затем на эти лезвия положили Тахру Бея, так что одно поддерживало его плечи, а другое лодыжки. Пока факир находился в таком состоянии, доктор изучил его пульс и с удивлением обнаружил, что тот достигает необычно высокого значения – 130 ударов в минуту.
Принесли большой каменный блок и взвесили его. Оказалось, что он весит чуть меньше девяноста килограммов, или чуть больше полутора центнеров в английской системе единиц веса. Это был грубо обработанный куб из прочного гранита. Помощники положили его на голый живот Тахры Бея, затем один из них взял кузнечный молот и стал энергично наносить удары по камню. Тело факира оставалось таким же напряженным и оцепеневшим, как будто было железным, и нисколько не поддавалось под огромным давлением и весом. В конце концов, камень раскололся надвое, и его части с грохотом свалились на пол. Два помощника подняли Тахру Бея и, поддерживая с обеих сторон, поставили на ноги. По всей видимости, он совершенно не осознавал, что случилось, и не испытывал никакой боли. Врачи с интересом обследовали его и обнаружили, что лезвия кос не оставили на коже даже царапин! И все же на животе виднелась большая красная отметина от гранитного блока.
Это суровое испытание не оказало на Тахру Бея никакого влияния, как будто он лежал на мягком ковре. Это напомнило мне представления не самых искусных йогов, которых я встретил в Бенаресе. Они сидели и спали на острых гвоздях, и я ушел от них, испытывая скорее отвращение, чем восхищение.
Затем факира положили на доску, утыканную длинными гвоздями, обращенными остриями вверх. Один из помощников встал на него, опираясь одной ногой на грудь, а другой на живот. И снова, когда врачи обследовали Тахру Бея, на его обнаженной спине не осталось ни малейшего следа от проникновения гвоздей. Его пульс достиг 132 ударов в минуту.
Факира подняли на ноги. Мы наблюдали, как его веки затрепетали и глаза медленно открылись. В течение пары минут после пробуждения его глазные яблоки вращались. Тахра Бей напоминал человека, только что пробудившегося от сна, который унес его в неведомые дали. Следующие полчаса эти глаза оставались странно неподвижными. Мало-помалу он возвращался к жизни. Факир предпринял отчаянное усилие, чтобы вдохнуть воздух, открыв рот так широко, что мы увидели, что его язык завернут назад. Вдохнув, он засунул палец в рот и вернул язык в нормальное положение.
Теперь Тахра Бей полностью вернулся из того состояния каталепсии, в которое так быстро погрузил сам себя.
Отдохнув одну-две минуты, он подвергся другим испытаниям, которые должны были доказать, ощущает ли он боль или нет.
Факир попросил врачей проткнуть его щеки парой шляпных булавок, и один из них аккуратно проделал это. Шляпные булавки прошли через каждую щеку под таким углом, что их концы вышли через рот. Врачи знают, что на теле человека существуют определенные места между двумя мускулами или нервами, где можно без вреда пронзить плоть. Поэтому в данном случае с особой тщательностью были выбраны самые чувствительные участки на лице этого человека. Затем врачи вогнали в его щеки толстые шпильки. Тахра Бей находился в полном сознании и прекрасно понимал, что происходит, хотя, похоже, не ощущал ни малейшей боли от этой процедуры.
Еще более поразительным было, когда он позволил другому доктору вонзить кинжал в его горло перед гортанью, причем кончик кинжала появился наружу, пройдя под кожей почти дюйм (около 2,5 см). Некоторые врачи, которые естественно и совершенно справедливо были настроены скептически, очень внимательно осмотрели зрачки факира, чтобы понять, сузились они или расширились. Таким способом можно было установить присутствие или же отсутствие в его теле какого-то наркотика. Медики подозревали, что перед демонстрацией Тахра Бей тайком принял какое-то средство, чтобы сделать себя нечувствительным к боли. Однако они обнаружили, что его глаза выглядят совершенно нормально. Когда все предметы были извлечены, на коже факира не было заметно даже капли крови. Некоторых врачей это так удивило, что они настаивали на том, чтобы порезать лицо Тахры Бея осколками стекла и вонзить спицы в его горло. И все же даже после таких испытаний он не истекал кровью. Медики втыкали стрелы и шляпные булавки в его плечи и грудь – все с тем же результатом.
Чтобы продемонстрировать еще одну загадочную способность, которой он обладал, Тахра Бей позволил вонзить большой острый нож себе в грудь. Затем оружие вынули, но кровь из раны не текла. Доктор выразил желание увидеть, как льется кровь, дабы убедиться, что факир был ранен по-настоящему. В тот же миг последний сделал так, что из раны хлынула красная жидкость и залила всю грудь – довольно жуткое зрелище. Врач был удовлетворен, а египтянин силой воли остановил кровотечение. Это несказанно удивило некоторых из присутствующих. Спустя десять минут рана практически зажила.
Один из помощников зажег факел и провел им вдоль левой ноги факира снизу до середины бедра. Мы слышали, как его кожа и плоть слегка потрескивали от жара, однако его лицо оставалось спокойным, неподвижным и невозмутимым.
Другой врач все еще сомневался, считая, что Тахра Бей тайно принял какой-то сильнодействующий наркотик. Он послушал биение сердца факира в тот момент, когда к телу последнего прикасался огонь. Оно нисколько не изменилось. Если бы египтянин страдал от боли и скрывал это или даже совладал бы с ней благодаря феноменально сильной воле, его сердце, несомненно, забилось бы значительно чаще, лицо побледнело бы, проявились бы и другие признаки тайного страдания. Более того, если бы Тахра Бей принял какое-то средство, например кофеин, то его дыхание не осталось бы нормальным.
Другие опыты включали вонзание длинных стрел в грудь факира прямо над сердцем, а также в его руки таким образом, чтобы те проходили насквозь.
Затем египтянин продемонстрировал свою власть над животными, которую иногда показывают и индийские йоги. По просьбе Тахры Бея я принес кролика и курицу и положил их в корзину на одном из столов. Именно на них он обратил теперь свое внимание.
Факир взял кролика и согнул его так, что задние лапы оказались вокруг шеи животного. Зверек дернулся два-три раза, стараясь освободиться, но Тахра Бей надавил на нервный центр на его загривке и сделал над ним пару пассов руками. После этого маленькое создание осталось лежать на спине, точно в таком положении, в каком его положили, как будто мертвое. Глаза кролика оставались открытыми, и мы заметили, что, несмотря на оцепенение тела, глазные яблоки время от времени двигаются. Это доказывало, что зверь жив, хотя и не может пошевелиться. Чтобы проверить, один из нас подошел к животному и дотронулся до его глаза пальцем. Глаз тут же закрылся и открылся снова, показав, что кролик полностью сознает, что происходит, хотя и не способен двигаться по своей воле.
Тахра Бей легонько стукнул его по загривку, зверек издал крик, подпрыгнул, снова обрел способность двигать лапами и радостно бросился бежать вокруг стола. Он ничуть не пострадал от мучительного эксперимента.
Подобный опыт был проведен и над курицей, которая повиновалась так же покорно, как и другое создание. Тахра Бей мог придать ей любое положение, какое хотел, и держать ее в нем сколь угодно долго.
Затем факир сообщил нам, что его тело перестало быть нечувствительным к боли, поскольку такая невосприимчивость продолжается не более двадцати или двадцати пяти минут после первого введения в транс. Иными словами, он полностью обрел нормальное состояние.
– Если бы вы сейчас неожиданно ткнули в меня ножом, я бы, разумеется, издал крик боли, – признался египтянин.
И вот наконец настала очередь самого примечательного опыта того вечера. Это было не что иное, как погребение заживо. Необычный эксперимент был произведен в условиях, которые не допускали ни малейшего сомнения в его подлинности.
Тахра Бей сказал, что заранее установит точное время (час и минуту) выхода из транса, в который он вскоре погрузит себя. Он попросил нас продержать его погребенным не более полутора часов, поскольку назначил свое пробуждение на пять минут позже этого времени.
В середину комнаты, пол которой был предварительно исследован, поставили гроб. Как это часто бывает в Египте, пол был выложен плитками и мозаикой, и под ним не было ничего, кроме потолка комнаты, находящейся этажом ниже. Мы разместились в одном из современных многоквартирных домов, что были построены по всему европейскому кварталу Каира. Возможность существования потайных люков была отброшена очень быстро. Однако чтобы избавить нас от последних сомнений, на полу был расстелен обычный ковер, на который и поставили гроб.
Тахра Бей снова прошел через обычную процедуру введения себя в состояние каталепсии. Он нажал пальцами на артерии в задней части шеи и на нервные центры на висках, завернул язык назад и резко втянул воздух. Через пару минут египтянин явно впал в состояние каталепсии. Он перестал дышать, его кровь перестала течь, и тело окоченело. Он упал на руки своих помощников. Пока те поддерживали факира, эти факты были подтверждены врачами, обследовавшими его тело. Ни сердцебиения, ни дыхания!
Затем помощники заткнули уши, ноздри и рот египтянина ватой и уложили его оцепеневшее, похожее на статую тело в гроб. Трудно было бы обнаружить разницу между Тахрой Беем в гробу и любым покойником в гробу. В этом "живом трупе" с мертвенно-бледным лицом определенно не было признаков жизни.
Помощники начали работать лопатами, быстро заполняя гроб мягким красным песком. Тело факира было полностью засыпано. Затем они накрыли гроб деревянной крышкой и заколотили ее гвоздями.
После этого на ковер поставили большой деревянный ящик, гроб подняли и поставили внутрь него. Помощники снова принялись за работу и засыпали гроб песком, наполнив ящик до самого верха.
Полтора часа, пока Тахра Бей лежал неподвижно в своей временной песчаной могиле, мы ждали. Мы обследовали все, что использовалось во время этого опыта, и тщательно контролировали каждый шаг данного представления. Если факир останется в живых после такой проверки, то мы будем вынуждены отдать дань его необычным способностям.
Наконец отведенное время истекло. Как мы и обещали, песок разгребли, гроб снова достали и крышку открыли. Тахра Бей неподвижно лежал в нем, как мертвец. Его кожа приобрела тускло-серый оттенок, как у покойника. По сути, он был мертв.
Факира вытащили из гроба. Оцепенение еще не прошло, и его устроили в кресле. Спустя несколько минут появились первые признаки возвращения к жизни. Его веки задрожали, затем появилось тихое ритмичное дыхание, и тело постепенно ожило.
Через двенадцать минут после того, как Тахру Бея достали из гроба, он снова был самим собой и, сидя в кресле, рассказывал о своем удивительном опыте.
– Я крепко спал и не сознавал ничего, что вы со мной делаете, – произнес он. – Помню только, что я закрыл глаза в этой комнате и что благодаря таинственному процессу, наступающему после снятия внушения, снова проснулся в ней же в тот самый момент, который сам для себя установил.
Так закончился наш удивительный вечер, проведенный с поразительным человеком, способным мгновенно совершить чудо!
Я покинул комнату с чувством, что разрушающийся материализм в этом столетии будет окончательно повержен. Он никогда в достаточной степени не объяснял тайны разума.
Пессимистически настроенные ученые предсказывают, что в конце концов Земля станет замерзшей планетой, вращающейся в пустоте. Быть может. Однако конец человечества никогда не станет столь же безнадежным, как конец его дома, потому что человек – это больше чем просто плоть.