* * *
26/II–62 г.
Вы совсем забыли меня и ничего не пишете, что у Вас там делается. Между тем до меня дошли слухи, что около церкви образовались две партии, которые под благовидным предлогом борьбы за правду ненавидят друг друга лютой ненавистью. Явно, что это от земной мудрости, бесовской, как говорит ап. Иаков.
Не злословьте друг друга, братие; кто злословит брата или судит брата своего, тот злословит закон и судит закон: а если ты судишь закон; то ты не исполнитель закона, но судия. Есть Законодатель и Судия, могущий спасти и погубить; а ты кто, который судишь другого? (Иак. 4, 11–12).
Я не судия ни Вам, ни противникам Вашим, но опыт мой житейский (а прежде всего Слово Божие) говорит, что страшно жить, а тем более умереть во вражде. Никакая правда земная не может оправдать вражду. Говорю "земная", потому что небесная правда дает мир и внутренний, и внешний. Если умрет тот, кого Вы считаете своим недругом, Вы будете страдать, так как рано или поздно Вы почувствуете свою вину. Обычно это делается во время молитвы. Если Вы умрете во вражде (да не будет этого), то знайте, что все Ваши добрые дела и вся надежда на спасение погибнут. Вы пойдете в руки сеющих вражду. Царствие Божие есть царство любви и мира. Не может в него войти вражда.
Если умрет тот, с кем Вы во вражде, то как Вы сможете примириться после его смерти? Придется Вам много, много поплакать, потрудиться в молитвах, в добрых делах, много каяться со слезами. Зачем ставить себя в такое положение? Из-за чего или кого?
Дорогая Л.В., с жалостью и любовью говорю Вам: примите на себя всю вину в Вашей размолвке с противниками Вашими. На молитве пред лицом Божиим просмотрите всю себя, покайтесь пред Богом, попросите, чтобы Господь открыл Вам Вашу вину, простил Вас, смягчил ваше сердце и дал силу и искренность попросить прощения у врагов Ваших мнимых. Это дьявол показывает грехи других великими, а свои – ничтожными. Сочтите все наоборот и примиритесь. Да поможет Вам Господь! Утешьте меня. Напишите, что Вы сделаете по моему совету.
Вы, конечно, догадываетесь, с кем Вам прежде всего надо примириться. Она близка к смерти. Искренне попросите у нее прощения, сами простите, и если можете, то докажите искренность примирения заботой о ней. Поухаживайте за больной. Да будет с Вами милость Божия, да избавит Вас Господь от рук льстивого врага, да подаст Вам мир, превосходящий всякое разумение, мир, о котором плотской человек не имеет никакого понятия. Недаром в церкви при богослужении многократно преподается мир всем. Без мира с людьми (по крайнем мере) не может быть и христианства, а только самообман. Да поможет Вам Господь и да вразумит на доброе дело.
Меня же простите, дерзнувшего написать Вам это из любви к Вам.
* * *
Х–62
Благодарю Вас за письмо. Простите, что долго не отвечал. Что-то нездоровится. Слабость сильная и прочие недомогания.
О Надежде Захаровне я скажу, что всем Вам надо пожалеть ее и молиться о ней. Что
Вы от нее хотите? Она человек законченный. Духовной жизни она не знает. Нет у нее опыта в этом. Она даже не поймет о чем речь идет, если ей прочесть эти строки. Была она на краю отчаяния. Надо было ее поддержать. И теперь она в этом очень нуждается. Кто может и хочет приобрести себе большую пользу – пусть, по силе своей, поможет дойти ей до смерти по-христиански. Не ищите от нее ничего и не навязывайте ничего.
Я пришел к убеждению, что опытно внутреннего христианства теперь почти никто не знает. Не знают себя, а потому не знают и не могут оценить дела Христова. Всем хочется быть хорошими в своих глазах и в глазах ближних, а при таком состоянии человек остается слепым, как бы ни считал себя зрячим.
Будьте здоровы. Да хранит Вас Господь! Простите меня.
* * *
Получили Ваше письмо. Так я рад, что Надюша поправилась и уже находится дома. Я ей посылаю письмо. Очень хочу видеть ее, Надежду Михайловну и всех вас. Надеюсь вскоре приехать к Вам. Сейчас занят с рабочими.
Житейский опыт учит, что без воли Божией ничего не делается (Слову Божию мы мало придаем значения). Все делается для нашего спасения, хотя мы не всегда это видим. Вся моя жизнь подтверждает мне это. Думаю, что и относительно других это также верно, но не у всех открыты глаза на происходящее.
Господь да благословит Вас.
Письма к Юлии Алексеевне Зражевской
3/XI–48 г.
Да поможет Вам Господь и Одигитрия. Как Вы себя чувствуете теперь? Во всяком случае, не унывайте. Мир кажется большим с человеческой мерки, но не с Божией. Он видит все, и все наши состояния, внешние и внутренние, всегда у Него пред очами. Любовь же Его и всемогущество попускают совершаться с нами только тому, что послужит в конечном итоге к величайшему нашему благу.
Поэтому и лучше всего нам покориться под Его крепкую и любящую руку и все принять с благодарностью. Это большой духовный подвиг, но принудить себя к этому необходимо. Он характеризует все устроение человека. Без этого все наше доброе мало имеет цены. Наш путь к спасению – терпение с благодарностью (во всяком случае, без ропота) всего случающегося.
Мы потому остро воспринимаем скорби, что почти не верим словам Евангелия. Готовы поверить всякому человеку, более или менее порядочному, а вот Господу не верим и не доверяем. Это непонятно, пожалуй, рассудку, а внимание к себе показывает, что это именно так. Нужно немало внутренне потрудиться, чтобы получить живую веру в Господа и слова Его. Только при этой вере становится легко жить и переносить все тяготы жизни. Тем более, что она – коротенькая подготовка к вечности.
Простите за празднословие. Желаю Вам приобрести живую веру и преданность Господу.
* * *
1/XII–48 г.
г. Гжатск, Смоленская обл., Смоленская ул., 114. Таков мой новый адрес, многоуважаемая Юлия Алексеевна.
13/XI я уехал из Калуги, побывал в Козельске и поехал в Смоленск. Меня назначили в Гжатск. Это пять часов езды от Москвы по Смоленской дороге, так что я чаще смогу бывать в Москве, тем более, что и мои родные там. Знаете, меня все время несколько беспокоит судьба Е.Н. Как она себя чувствует? Дай Бог ей мудрости, да и Вам тоже. Если в нашем мире столько зависти, нечестности, то и среди ваших, я полагаю, не меньше. Да поможет всем Господь. И церковь, и квартира моя находятся в двух шагах от вокзала – на кладбище, за которым сразу же начинается мелкий ольховый лесок. Есть и речка. Летом здесь должно быть хорошо, а пока очень уныло. Церковь маленькая, с отвратительно расписанными живописью стенами. Зимняя половина вмещает не более 150 человек. Служить неудобно. А каково будет настроение при службе – не знаю, так как не ознакомился еще с сотрудниками.
Судьба кидает меня, приучая ни к чему и ни к кому не привязываться. Огорчает меня отсутствие интереса к спасению в нашем мире, а главное – у епископов. На первом плане интересы материальные и семейные (если жен нет, то всякие родственники: братья, сестры и проч.). У Калужского есть одно, по крайней мере, достоинство – он не перебрасывает людей по капризу без их желания, а кто теперь без крайности желает переезжать с места на место? Простите за почерк и кляксы. Все чужое, неустроенное…
Да хранит Вас Господь. Всех всегда помню. Прошу и меня не забывать.
* * *
15/XII–48 г.
Получил Ваше письмо, благодарю за доброе отношение ко мне. Если у Вас есть недоуменные вопросы по моей специальности, то приготовьте их, подумайте, а при встрече поговорим. Я хотел бы побеседовать об этих вопросах не для того, чтобы Вам что-либо дать, а чтобы проверить себя, так как, несомненно, Вы в Москве можете от более опытных врачей слышать разрешение тех или иных вопросов и я мог бы для себя воспользоваться этим.
Господь да благословит Вас и вразумит на все доброе.
* * *
Благодарю Вас за поздравление с Новым годом и праздниками. Сам я не имею почему-то обыкновения кого-либо поздравлять, простите, что и Вас не поздравил.
Я забыл при свидании напомнить Вам о произведениях Игнатия Брянчанинова, особенно о пятом томе. Там Вы нашли бы разрешение многих интересующих Вас вопросов. Я охотно бы с Вами побеседовал, чтобы проверить себя. Сам я долго болел этими вопросами, но имел достаточно мудрости ждать возможного разрешения их, и действительно: многое, казавшееся неразрешимым или противоречащим моему "миросозерцанию", вполне уяснилось и еще более подтвердило правильность этого мировоззрения.
Желаю Вам здоровья физического и психического. И болезни имеют смысл и пользу для нас. Я на себе и на многих убедился в этом, не говоря уже о том, что в христианском миросозерцании они прямо считаются, как и все скорби, даром Божиим, а не проклятием.
17/I–49 г.
* * *
27/III–49 г.
Конечно, знает Господь и без цели не попускает болезни. Ибо без них трудно спасаться, особенно в миру. Силен же и восстановить здоровье, если человек может и в здоровом состоянии жить как должно.
Поэтому одно из средств для восстановления здоровья – укрепиться в делании заповедей, стать твердо на пути в Царствие Божие, ибо и здоровье нужно на этом пути, недостаток его мешает, как и избыток вредит и останавливает. Надо смириться под крепкую руку Божию, и Он в свое время вознесет нас. Только немощь душевная у нас так велика, что одолевает маловерие в Промысл Божий, укрепляется же вера человека через делание заповедей, искушения, сознание своей немощи и бессилия и получение помощи Божией, когда исчезает всякая надежда на помощь человеческую…
У меня пока изменений нет. Правда, теперь нет второго служащего, я один, поэтому мне трудно вырваться куда-либо.
Будьте здоровы душой, тогда, даст Бог, и телом поправитесь. Господь да благословит Вас.
* * *
18/V–49 г.
Вот уже 10 дней, как получил Ваше письмо, а отвечать не мог собраться.
О Ваших переживаниях по поводу Светлой утрени скажу, что любящему Господа вся поспешествует во благое. Святые отцы говорят, что Царство Божие не приходит с соблюдением. Когда будем ожидать духовных радостей – тогда как раз можем (чаще всего так и бывает) не получить их. Правильное устроение души: считать себя недостойным никаких духовных утешений. Больше того, преп. Иоанн Лествичник говорит: "Рукою смирения отвергай приходящую радость, как недостойный ее, чтобы не обольститься ею и не принять волка вместо пастыря". Эта мысль в разной форме высказывается всеми св. отцами. Все люди "удобопоползновенны" на всякий грех, а особенно на мелкие, не менее вредные, чем грубые. Усмотреть и побороть всё никто не может своей силой. Только сознание своей немощи, нищеты, греховности, неоплатной задолженности пред Богом, а отсюда непрестанный плач сердечный (сердце сокрушенно, от которого делается и смиренно), который имели все угодники Божии – вот правильное духовное устроение, ограждающее человека от падений, ведущее к духовным дарованиям и ограждающее эти дарования, если их сподобится он. Подвижник, не имеющий плача сердечного, находится в духовной прелести, т. е. в ложном устроении, и если не исправится, то может впасть и в явную бесовскую прелесть и погибнуть. В наше время все это происходит в неяркой форме, но происходит, и большая часть подвизающихся временно или постоянно находятся в прелести. Дело это довольно тонкое.
Простите, что говорю об этом, может быть, несвоевременно. Мирян это мало касается (хотя отчасти, конечно, касается, но в более простой форме).
Вот и Вы преодолели свою скорбь и обиду на начальника, а может быть, еще осознали, что и правильно были лишены утешения судом Божиим, чтобы глубже всмотреться в себя и смириться. Успех духовной жизни измеряется не духовными утешениями, которые могут быть и от лукавого, а глубиною смирения.
Простите, если неладно написал, хотя за верность ручаюсь.
* * *
23/IX–49 г.
Простите, что долго не писал. Нового у нас нет ничего. Зовут меня приехать в Козельск, но я послал отказ по разным причинам, а главное – не вижу воли Божией.
Сознание своего "Я" есть самое глубокое в душе человека, а, может быть, есть самосознание душой себя. Поэтому все, что непосредственно связано с "Я" (а к этому принадлежит, прежде всего, тщеславие и гордость, и остальное), труднее всего и познать, и обнаружить, трудно все, что умаляет "Я" пред людьми и даже пред самим собой и пред Богом. Вот почему есть опасность даже на молитве не быть откровенным пред Богом и многое скрывать "в кустах", как сделал Адам после грехопадения, т. е. загонять на задворки сознания, завалить хламом всякого самооправдания. Это очень опасно. А главное, совершенно не достигает цели, ибо Господь все равно знает все, даже раньше, чем мы сделаем что-либо неладное.
Надо в молитве всего себя обнажать пред Богом и каяться пред Ним, и просить у Него прощения и исцеления больной души своей.
Да поможет Вам Господь и благословит. Простите. Пишите.
* * *
24/Х–49 г.
Смотрите, не делайте идолов, а то будете наказаны от Бога в психике сначала, а потом во внешних обстоятельствах.
Не обижайтесь, что в письме к Вере Николаевне, я велел ей никому не показывать писем. Это условие я ставлю всем. Да я и устно в присутствии всех говорил здесь за столом об этом. Я раньше не понимал, почему этого требовали и Варсонофий Великий, и Оптинские старцы, а теперь из опыта знаю, сколько вреда бывает от показывания писем другим. Люди немощны, и что можно сказать одному, никак нельзя другому.
Простите меня. Я всегда помню Вас, жалею и молюсь.
Надо стараться и в душе, и при всех встречающихся обстоятельствах предаваться во всем воле Божией. Это делание – на всю жизнь.
Если бы и не удалось Вам справиться с работой, чего я мало допускаю, то все же огорчаться не следует. Господь премудрее человека и ведет его наилучшим путем. Как небо далеко от земли, так пути Мои от путей ваших. Нужно покориться под любящую и премудрую руку Божию, а не бунтовать, тогда будет покойно и здесь, и в будущем.
* * *
5/XII–49 г.
Мир Вам. Тороплюсь написать Вам несколько слов, пока светло, так как не дают света, да и лампа без стекла. Прочел вашу исповедь о тщеславии и не нашел в ней ничего, за что можно бы "удалиться" от Вас. Ничего особенного Вы не написали. У Вас, да и у всех нет ничего, чем бы действительно можно было потщеславиться. Все мы далеки от Бога своей жизнью. Что есть у нас своего ценного, с чем мы можем с поднятой головой явиться на суд Божий? Ну, все Вам понятно, сами развивайте эти мысли…
Каждому человеку так свойственно тщеславие, что оно буквально всего человека пронизывает, от внешнего до самых сокровенных глубин. А в то же время оно и самое ядовитое свойство, и с ним нельзя сделать в духовной жизни никакого движения вперед. Необходимо умалить, а затем и уничтожить его, во всяком случае, нужно непрестанно следить за собой и всякое проявление тщеславия подавлять сокрушением сердечным (вздохнуть ко Господу от всего сердца: "Господи, вот опять змий поднял голову"), с гневом отогнать его и воззвать ко Господу: "Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешную. Не хочу, не принимаю, освободи меня от него, даруй ми зрети моя прегрешения". Прочтите о тщеславии у Иоанна Лествичника, особенно гл. 5–6, 7, 10, 11, 14, 17, 23–26, 31, 34, 38, 39, 41, 43, 45, прочтите и о гордости гл. 1, 2, 5, 11, 16, 17, 20, 34, 38.
Укоряйте себя за всякое нарушение малейшей заповеди Божией, не допуская никакого самооправдания. Помните заповедь Спасителя: Тако и вы, егда сотворите вся повеленная вам, глаголите, яко раби неключими есмы. А мы не только не делаем всех заповедей, но и ни одной, как следует, не исполняем, а гордиться и тщеславиться готовы на каждом шагу. Да поможет Вам Господь избавиться от этого змия! Но без труда и внимания к себе, и испрашивания помощи от Господа – не можем побороть этого злейшего, лукавейшего врага. Те проявления тщеславия, о которых Вы писали, – очень явны и грубы. Есть гораздо более тонкие формы, и если бы не помощь Божия, то можно было бы прийти в отчаяние. Опирайтесь на Евангелие и на пример Самого Господа Иисуса Христа в борьбе с тщеславием и в приобретении смирения.
Время не позволяет больше писать. Когда внимательно прочту Ваши письма, то, может быть, напишу. Надейтесь не на себя, а на Господа, не только в большом, но и в мелочах. Не можем мы без Господа сделать ничего истинно доброго и полезного для себя, а кажущееся доброе, по твердому слову Марка Подвижника, потом окажется вредным (т. е. все, что сделано без молитвы и испрашивания помощи от Господа).
Будьте здоровы. Да хранит Вас Господь.
Вы пишете: "Прошу ваших св. молитв". Те молитвы святы, которые исходят из благоговейного, сокрушенного и смиренного сердца, а фарисейские (гордые и тщеславные) молитвы не только не святы, но мерзость пред Богом.
Простите меня. Спасайтесь, кончайте работу, а то тщеславие будет расширять ее без конца и приведет к стыду.
* * *
Поздравляю Вас с Новым годом! Желаю Вам, чтобы возрастал в Вас новый человек и достиг меры возраста Идеала, желаю и во внешней жизни успеха, а прежде всего – закончить к сроку работу и освободить свою психику от груза, желаю в радости духовной встретить и провести праздники. Мир душе Вашей, мир всем близким Вашим, мир всем, всему человечеству! Нужно встретить Начальника мира с миром в сердце. Но как трудно стяжать этот мир! Как изменчив человек! Как сильно он зависит от внешнего мира.
Чем огорчили Е.В. в Загорске? Бывают врачи [духовники] неопытные, которые приводят в уныние, даже в отчаяние. Не следует очень обращать внимание на это, а помнить примеры падших до ада и восшедших на небо. На падение есть покаяние, открывающее дверь в Эдем. Я пока здоров. От Татьяны Ив. нет писем.
Видно, обиделась. Но я уже перестал придавать значение таким обидам. В такой же, даже и в большей обиде Г., но что же делать? Надо больше искать духовного, а не человеческого, тогда все и будет хорошо. Жалею всех, но сам немощен, чтобы всем угодить.
Простите. Будьте здоровы и во всем благополучны и мирны. Не забывайте меня.
31/XII–49 г.