После этого войска во главе с Телемахом Курмулисом направились в Протатский собор, где "выслушали краткую литию с провозглашением многолетий царствующей греческой династии, союзным королям и христолюбивому греческому воинству и отправились на отдых в отведенные для них квартиры. Народ на улицах ликовал всю ночь, выражая это при взаимных встречах пасхальным приветствием друг друга: "Христос Анести – Христос Воскресе" и ответом: "Алифос Анести – Воистину Воскресе", причем стреляли в воздух из револьверов".
На следующий день в Дафну прибыл греческий десант в составе 800 человек и направился в Карею. Так как заняться такому большому военному отряду было нечем, то его разбили на несколько отрядов, которые стали совершать обходы обителей с целью ознакомления с местными достопримечательностями. 7 ноября один из таких отрядов под командованием Демосфена Зантопулло прибыл в Русский Пантелеймонов монастырь. Командир отряда произнес любопытную речь:
"Сегодняшний визит к вам есть прямой долг мой выразить признательность благородной русской нации, представителем которой и является здесь на Афоне русский Пантелеймонов монастырь.
Мы вполне сознаем и ценим высокое покровительство России над малыми балканскими державами, благодаря которому только и представилась возможность сплотиться им для свержения турецкого ига, тяготевшего столько веков над народами Балканского полуострова. И вот это чаяние и этот сон сбылись – объявлена свобода. В особенности эллинский народ твердо помнит покровительство России в 1897 году, выразившееся в спасении нации".
Странно, но факт: русское правительство никак не выразило своего отношения к захвату Святой Горы. Единственно, несколько позже было высказано недовольство пребыванием большого вооруженного отряда на территории Пантелеймонова монастыря. Греческие войска согласились покинуть монастырь и вернуть захваченный ими монастырский пароход. В то же время русским дипломатам было хорошо известно, что после ухода турок положение русских ухудшилось. "Образ действий греков по отношению к русским я считаю крайне враждебным. Их политика за последнее время войны всецело состоит в желании изгнать русских с Афона", – пишет подпоручик Дитш в секретном сообщении русскому консулу в Салониках В. Ф. Калю. Министр иностранных дел Сазонов высказался по поводу оккупации Афона греческими войсками весьма сдержанно: "Русское правительство, всегда оберегавшее Афон от возможности вторжения на его территорию турецких войск и не допускавшее на нем сооружения крепостей, не может считать допустимым длительное пребывание на нем отряда, посланного Грецией даже без предварительного оповещения о том России". Требовать вывода отряда в этой ситуации просто смешно, когда имеешь дело с такими дипломатами, как греки. Скоро греческий отряд на Афоне сократили с тысячи человек до двух рот и 30 жандармов, но ввели греческую администрацию и увеличили военное присутствие на полуострове Халкидики.
Совсем не так отреагировало болгарское правительство. Этот факт почему-то совершенно не известен в России. Для защиты своих подданных, находящихся в Зографе, а в то время также в Хиландаре и русском скиту Ксилургу, был направлен отряд болгарских войск числом в 70 человек. Но никаких активных действий отряд не предпринимал. Надо отметить, что захват Афона произошел в ходе Первой Балканской войны. И претендентов на Афон было два: Болгария и Греция. Последняя оказалась проворнее, и Афон стал греческим. А если бы проворнее оказалась первая? Можно себе представить протесты, которые были бы со стороны греков. Ясно, что подобные решения не могли создать стабильную обстановку на Афоне. Надо еще отметить, что русская дипломатия проявила себя в этой ситуации не лучшим образом, в чем признается генеральный консул в Салониках С. Клименко. Он всю вину за то, что Ильинский и Андреевский скиты в те годы не стали монастырями, возлагает на своего предшественника В. Ф. Каля. Ведь вопрос об этом поднимался еще во время Русско-Турецкой войны 1877–1878 гг., а тогда ситуация была весьма благоприятна для этого.
Оккупация внесла существенное изменение в афонскую жизнь. С одной стороны, возникла угроза для самого существования славянского монашества, а с другой – возникла возможность добиться особого статуса для Афона. Вероятно, поэтому меняется настроение у главного исследователя и историка Афона того времени, хорошо нам известного профессора Дмитриевского. Он даже уже готов признать, что не все афонские келлиоты – жулики. Он боится за будущее русского монашества и в то же время предается несбывшимся мечтаниям о новом статусе Афона. Что касается места русских келлий (маленьких монастырей), то профессор благодушно предлагает им в новом Афонском государстве стать скитами, с возведением их старцев в дикеи. Но, разумеется, ни о каком праве землевладения для этих скитов не может быть и речи, а потому нельзя давать им и право принимать участие в управлении Афонской Горой, то есть их следует оставить по-прежнему вне Кинота. Ведь в противном случае это стало бы "камнем преткновения для нашей дипломатии в ее благих намерениях для Афонской Горы вообще и для русских келлиотов в частности".
Захват Афонской Горы еще не был признан державами, и на Лондонской конференции предполагалось сделать Афон общим владением православных держав. Но греки продолжали хозяйничать, и к национальному гнету, и так уже существовавшему на Афоне и одобренному канонизмом 1911 г., добавился новый, чиновничий. Греческие власти захватили таможню и ввели высокие пошлины в пользу греческого правительства. К тому же греческие таможенники делали что хотели. Прислали, к примеру, из России колокол для какой-то русской обители, но греки под каким-то предлогом задержали его и не выдали получателям. Долго валялся колокол около Дафни, а потом неведомо куда исчез. Добивались русские монахи разрешения провести в Дафни телефон, и им не позволили. Даже высочайшие пожертвования, по сообщению автора, получаются не без затруднений.
Далее говорится о бесчинстве греческих солдат, которые, неизвестно для чего, живут в Уделе Божией Матери. Они являются в русские обители, занимают лучшие помещения и, конечно же, ни за что не платят. Воспользовавшись смутой, вызванной спорами об Имени Божьем, греческие солдаты вторглись в Ильинский скит и арестовали послушников болгарского происхождения. "Помню, какой ужас напал на монахов Пантелеймонова монастыря, когда туда вошел греческий отряд под командой Чулакиса. Даже имябожники готовы были отказаться от всех хитросплетений Булатовича, только чтобы их освободили от греков". Надо отметить, что оккупационный отряд, первоначально высадившийся на Афоне, состоял из тысячи солдат и содержание его ложилось на плечи афонских монахов. Затем, правда, отряд сократили до двух рот пехоты и 30 жандармов. Это вместо 2–3 турецких чиновников, бывших ранее на Афоне! Место турецкого каймакама в Карее занял греческий астиномос. В Иериссо был назначен судебный следователь, в юрисдикцию которого вошел и Афон.
Оккупация острова происходит по призыву части греческого монашества, попавшего под влияние националистических идей. При этом игнорируется, что Афон ранее входил в Османскую империю, а до этого в Византийскую империю, и неясно, на каком основании он должен быть присоединен к Греции. Опытный политик премьер-министр Греции Э. Венизелос выражает согласие с русским планом нейтрализации Афона, но это только до Лондонской конференции… Келлиоты первыми начинают активную борьбу против политики "монополизации" греками Афона. Обращаются они и к русским архиереям. В частности, к митрополиту Арсению (Стадницкому), внимательно следившему за событиями на Афоне и состоявшему в переписке с некоторыми афонскими монахами.
"БРАТСТВО русских обителей
(келлий)
Св. Гора Афон
Января 14 дня 1913 года
№ 22
Его Высокопреосвященству
Высокопреосвященнейшему
Арсению, архиепископу
Новгородскому и Старорусскому
Второго ноября 1912 г. Святая Гора Афон занята греческими войсками, и нам еще неизвестно, останется ли она во владении греков или же войдет в сферу другого государства?
Ввиду этого мы, святогорские иноки русского происхождения, владеющие религиозными учреждениями, келлийными обителями, считаем уместным и своевременным заявить нашему российскому правительству о тех притеснениях и обидах, которые мы переносим от греческих "господствующих" на Афоне монастырей, захвативших всю власть в свои руки и лишивших нас самых элементарных гражданских и человеческих прав. В прилагаемой при этом брошюре мы стараемся выяснить наши обиды и предлагаем меры к исправлению переносимых нами зол и напастей. Покорнейше просим обратить внимание на эту брошюру, и, если изложенные в ней доводы заслуживают внимания и уважения, не откажитесь поддержать наши слезные моления во всех местах и сферах, где Вам заблагорассудится, чем премного обяжете Ваших соотечественников и дадите им возможность дальнейшего более сносного существования на Афоне.
Вашего Высокопреосвященства
Высокопреосвященнейшего Архипастыря и Всемилостейшего Отца нижайшие послушники и смиренные молитвенники во Святой Горе Афонской
Председатель братства иеросхимонах Герасим
Товарищ председателя иеросхимонах Антоний
Казначей иеросхимонах Иоанникий
Члены Совета:
Иеромонах Н (?)
Иеромонах Савва
Схимонах Константин Семерников
Иеромонах Иоанн
Иеромонах Петр
Иеромонах Иаков"
После Лондонской конференции некоторые интриганы в рясах, которые являются больше патриотами, чем монахами, устремляются к греческому правительству, чтобы попытаться подчинить Афонский полуостров не Вселенскому Патриарху, а Афинскому Синоду. Но опытный политик министр-председатель Венизелос ответил монахам, "что монахи Афонской Горы должны подчиняться решениям держав безусловно и считать свою миссию в Афинах оконченной".
Греческие монахи не оставляют своих усилий и продолжают действовать. Так, появляются статьи о мнимых затруднениях для осуществления проекта по опеке Святой Горы всеми православными державами. Например, пишут, что задеваются права не только Греции, но Австрии и Турции, где тоже есть православное население, и прочие нелепости.
Отчасти это соответствует действительности. Греческие власти не теряли времени, в отличие от русских, и начали процесс активной интеграции Афона в состав королевства. Греческие монастыри обратились 3 октября 1913 г. к королю Греции с выражением верноподданнических чувств. Но время для этого решения не наступило: Россия была еще сильна. Греческие же дипломаты сумели привлечь внимание великих держав. Любому политику было ясно, как поведут себя в этом случае державы.
В июле – августе 1913 г. в Лондоне состоялось совещание послов великих держав по итогам Балканских войн. Рассматривался и афонский вопрос. Русский проект кондоминимума встретил активное противодействие Австро-Венгрии, и русская дипломатия не смогла добиться полного принятия такого решения. Обсуждение этого вопроса было отложено, и решение не было закреплено в итоговых документах Лондонского совещания. Видимо, русские дипломаты, испытывая влияние либерально настроенного в те годы русского общества, недооценили значение этого вопроса.
Так как вопрос о статусе Афона не был окончательно решен, то в дальнейшем каждый пытался истолковать материалы Лондонской конференции в свою пользу. Русские дипломаты считали, что борьба не окончена, а греческие – что получили молчаливое одобрение великих держав. Поскольку инициатива находилась в их руках, они развивали наступление на Афон: вели националистическую антирусскую пропаганду, укрепляли греческую власть на Афоне. В действительности международное сообщество не признало Афон греческой территорией, и ни Лондонский, ни Бухарестский договоры не санкционировали присоединение Святой Горы к Греции. Афон стал греческой территорией только в 1926 г., когда все афонские монахи были вынуждены принять греческое подданство. Активно действовала и греческая дипломатия: чтобы запутать вопрос, греки даже выдвинули предложение о совместном русско-греческом кондоминимуме. К чести России этот хитрый план был отвергнут. Если бы он был принят, то борьба за православное устройство Афона переродилась бы в глазах международного сообщества в политическое соперничество двух государств, в котором Россия играла бы роль захватчика. Но для России на первом месте стояла не военная стратегия, а сохранение православной святыни.
Следует отметить, что все сложности турецкого периода оказались ничтожными по сравнению с бедами нового периода. Первым делом новое правление отразилось на таможне. Сразу были установлены высокие таможенные пошлины. Товары стали залеживаться и гнить, и к пошлине добавились дополнительные расходы, вызванные все возрастающим аппетитом греческих чиновников. Большое количество греческих солдат, для чего-то живших на Афоне, наносило серьезный ущерб русским обителям, где они часто занимали самые лучшие помещения и обеспечивались, разумеется, неоплачиваемым питанием. Но все же иногда выручала русских монахов, в том числе и келлиотов, отечественная дипломатия. Так, в 1913 г. была предпринята попытка уничтожить русскую почту. Но успеха она из-за противодействия русских дипломатов не имела. Как, впрочем, и попытка обложить русских монахов (и так уже изнемогавших от бесконечных платежей по любому поводу в пользу кириархиальных монастырей) налогом в пользу греческой казны.
И вот русские келлиоты решительно, как единая сила, выступают против нецерковных устремлений националистов в рясах. Келлиоты обращаются к конференции послов в Лондоне с заявлением от 12 мая 1913 г. Русским потом поставят в вину, что они обращаются к мирским властям для решения церковных вопросов. Но приоритет в этом направлении принадлежит грекам, и, естественно, было стремление монахов разъяснить ситуацию и попытаться удержать представителей властей от неправильных шагов. Греки давно уже используют, как нам известно, английских политиков для противодействия православной России. Делегация греческих монахов в тот момент уже находится в Лондоне. Русские келлиоты спокойно и уверено разбивают мифы, придуманные националистами.
Во-первых, неизвестно, принадлежал ли Афон когда-либо Элладе или нет. Это могло быть только ранее 425 г. Так или иначе, коренное население оставило Афон до 676 г. Новые насельники Афона были не только греки, но и славяне, албанцы, грузины. Что касается греков, то они были выходцами, как правило, не из Эллады, а из других регионов. Это исторический аспект.
Во-вторых, как уже говорилось в этой работе, далеко не все монастыри, считающиеся ныне греческими, принадлежали в древности грекам. По статистике келлиотов, только 5 монастырей устроены греками, а остальные 15 – болгарами, сербами, грузинами, румынами и русскими. Большинство из монастырей, имевших в начале века греческое братство, были захвачены греками после того, как греческий народ заболел идеей о создании Великой Греции со столицей в Константинополе. Болезнь оказалась очень заразной, и греческие монахи начали действовать.
В-третьих, существующая система управления Афоном, созданная в 1626 г., не является справедливой и не соответствует христианским нормам жизни. Удивительно, что управляют Афоном представители монастырей – антипросы, а сами монастыри иной раз меньше скитов и келлий, которые никакого участия в Киноте не принимают. Кроме того, каждый монастырь посылает в Кинот одинаковое количество представителей для решения жизненно важных проблем, а некоторые монастыри отличаются друг от друга по количеству монахов чуть ли ни в сотни раз. Так, на тот момент в Пантелеймоновом монастыре было около 1000 монахов (до изгнания большой партии монахов было 1700), в Ватопеде – 178, в Иверском монастыре – 205, а в Ставрониките – 15. До реформы 1626 г., которая прошла по неизвестным причинам и по форме более напоминала революцию, Афоном управлял выборный Прот и Протат, в который входили все игумены как больших монастырей, так и маленьких. И возникшая система в сочетании с господством идиоритмического устройства монастырей стала более напоминать не монашеское управление, а феодальное средневековое устройство. Вот чего стоят заветы якобы старины.
В соответствии со всем вышесказанным русские келлиоты просили политиков поддержать следующее изменение устройства афонской жизни:
1. Признать Афон нейтральной территорией под покровительством России и балканских государств. (Что как нельзя лучше в сложившейся ситуации соответствует духовному назначению Афона как удела Божией Матери, то есть общеправославной святыни.) Это означало, что Афон должен стать автономной административной единицей, имеющей внутреннее самоуправление, при этом за монахами сохраняется их первоначальное подданство. Фактически это возврат к положению Афона в составе Османской империи. Если Святая Гора тогда формально и являлась территорией Турции, то фактически турецкие чиновники не вмешивались во внутренние дела афонских монахов.