У этих событий была богатая предыстория. Иеромонах Пантелеймон с братством численностью в 20 человек приобрел келлью, находящуюся в запустении, где проживало 6 человек престарелых монахов. Уступая обитель за 3000 турецких лир, монастырь обязал о. Пантелеймона принять этих 6 человек в число своей братии и содержать до смерти. Когда братство уже заняло келлью, вдруг оказалось, что в акте на владение число братьев определено не в 26, а только в 3 человека. Вследствие протеста настоятеля был выдан дополнительный акт, в котором число братии определено в 12 человек, и сверх этих 12 могут жить еще 12 русских иноков, но под видом рабочих. За все эти услуги братство должно уплатить монастырю по 25 турецких лир, якобы за дрова. Не видя другого выхода, братство вынуждено было принять дополнительный акт и, разумеется, оплатить "дрова". С благословения монастыря братья приступили к ремонту и перестройке своей обители, вскоре был устроен водопровод с водохранилищем. На все это было израсходовано около 3000 турецких лир. Но мирное сосуществование с монастырем продолжалось недолго – всего 6 месяцев, после этого начальство Каракальского монастыря одумалось, решило, что продешевило с дополнительным актом и потребовало его назад. Братство, разумеется, отказалось отдать документ, дело поступило в афонский суд, который, конечно же, признал дополнительный документ недействительным, о. Пантелеймону был дан трехмесячный срок, чтобы наладить отношения с монастырем. В противном случае братству угрожало выселение. Дело было передано турецкой полиции, которая ничего предпринимать не стала. Видимо, это побоище – одна из попыток решить вопрос собственными силами.
Мы знаем о двух причинах национальной розни, посеянной греками: опасение "панславянизма" и корыстолюбие греков, ставшее легендарным.
О. Пантелеймон был одним из учредителей "Братства русских келлий" и действительным членом правления миссионерского общества. В конце концов греческие националисты затеяли целое дело против о. Пантелеймона и требовали запрещения русского старца. Ему предъявлялись следующие обвинения:
1. Клирику нельзя служить сразу в двух местах – принадлежать Вселенской Церкви и быть игуменом Лавры.
2. Что он не подчиняется ни монастырю, ни Протату, ни Патриархии.
3. В торговле святынями и несоответствующем монашескому званию поведении.
4. Что под отлучением продолжает священнодействовать.
На эти заявления о. Пантелеймон давал простые и точные ответы, которые, впрочем, нигде особенно не прозвучали (в отличие от обвинений). Старец писал, что Лавры он не приобретал, а при посредстве русского консульства русский мирянин приобрел пустой участок земли у турецко-подданных. Неподчинение же его заключалось в том, что он не хотел вернуть упомянутый выше дополнительный акт на келлью по очень простой и знакомой каждому русскому келлиоту причине: не хотел быть выгнанным из келльи вместе со своим братством. О притеснении со стороны Каракальского монастыря о. Пантелеймон докладывал Патриарху Иоакиму. Но, покинув Афон и заняв во второй раз Патриарший престол, Иоаким III тут же забыл о своей дружбе с русскими келлиотами во время пребывания на Святой Горе. Видимо, такие воспоминания грозили новой ссылкой. И никакого ответа о. Пантелеймон не получил. Замечателен ответ о. Пантелеймона на третье обвинение. Старец не знает, что в нем подразумевается. Единственное, что он может сказать: никто не видел его пьяным, дерущимся, присваивающим чужое, а также курящим табак и евшим мясо. Старец добавляет, что и вне Афона он ведет себя так же. Интересно, что, как мы знаем, многие "преуспевающие" греческие монахи из идиоритмов и курили, и пили, и ели скоромное даже в постные дни. И кто же обвиняет о. Пантелеймона? Греческие монастыри, среди которых в то время было много идиоритмов, то есть обвиняют как раз те, кто часто и ведет себя неподобающим образом. Кто отличался торговлей святынями, нам хорошо известно. Старец же говорит, что вынужден иногда приобретать для своей келльи ладан, иконы, свечи, масло и др. О запрещении или извержении из сана о. Пантелеймон ничего не знает. Правда, во время его отсутствия приходили два афонских стражника и приклеили на заборе какую-то бумагу. От Патриарха же не получал о. Пантелеймон никакого указа. Мы уже знаем о смутах в келлье после смерти о. Пантелеймона, во время Первой мировой войны эти нестроения потребовали приезда даже консула Кохмановского. После смерти о. Пантелеймона (8 января 1915 г.) старцем келльи стал о. Лот, а его преемниками иеромонахи Филарет и Серафим. Назначение иеромонаха Лота старцем келльи вызвало неудовольствие среди братии, особенно среди тех, кто жил вне Афона.
Иеросхимонах Макарий так пишет о Крестовской келлье в 30-е гг. XX в.: "Келлья отличалась уютностью своих построек и имела маленькую церковку во имя Воздвиженья Честного и Животворящего Креста Господня. В отдельном маленьком домике была небольшая, хорошо подобранная библиотека, в которой я и проводил время в книжных занятиях. Моими друзьями были иеросхимонахи: о. Константин, о. Мелитон и о. Филарет". В 1962 г. в келлье еще проживали иеромонах Афанасий, который тогда еще служил, и 2 монаха, которым обоим было по 80 лет.
Есть другое небольшое, но емкое свидетельство о жизни в келлье послереволюционного времени: "Каждая общежительная келлья – это своего рода жемчужина в громадном и великолепном венце православной веры, каковым является весь Афон. Иначе и назвать нельзя эти келльи, ибо от каждой из них исходят незримые, но явно ощутимые лучи живительного духовного света – света Христовой истины и спасительной красоты Ее учения.
Келлья Св. Артемия и Воздвижения Креста Господня, келлья Вознесения и преподобного Евфимия, келлья Св. Николая Чудотворца, которую издали трудно и рассмотреть в кущах густой растительности, – какой неизгладимый след оставили вы все в моей скитальческой душе!"
"В толпе же "гостей" Крестовской обители можно было теперь наблюдать разнообразных монахов-странников, едва прикрытых обветшавшими от времени ветхими рясками, обутых в самодельную, сильно поношенную обувь и чуть ли не по самые глаза обросших густыми волосами. Это и были "странники-сиромахи", которые десятками лет ведут на Афоне скитальческую жизнь, вечно паломничая от одной обители к другой, живя подаянием и не принадлежа ни к какому определенному братству".
Келлья Введения во Храм Пресвятой Богородицы Ставроникитского монастыря
Келья расположена близ Ставроникитского монастыря в очень живописном месте на высоком берегу моря. По преданию, около 900 лет назад на этом месте находился сам Ставроникитский монастырь, позднее перенесенный ниже. В этой келлье на покое проживали в разное время три Патриарха. В русские руки келлья перешла очень давно: около 1830 г. Первыми русскими старцами были Иоанникий, затем – Севастиан, Виссарион, Митрофан и иеромонах Матвей. Исторические сведения сохранились только о последнем. Он прибыл на Афон в 1888 году, во главе обители стал в 1891 г. и был известным не только на Афоне, но и в России библиофилом: в келлье имелась неплохая библиотека в 1000 томов, в которой были и редкие книги. В Отделе рукописей РГБ есть письмо о. Матфея к заведующему редакцией "Богословского вестника" г. Тихомирову от 7 декабря 1909 г., в котором он просит выслать ему на Афон 7 и 8 тома собрания трудов свт. Кирилла Александрийского, третью часть Иосифа Флавия "Иудейские древности". Он указывает, что у него есть уже 10 томов собрания трудов свт. Кирилла, но не хватает 7 и 8 томов. Деньги у него на эти книги имеются: 5 рублей 50 копеек. Кроме того, просит выслать ему 12 томов собрания трудов свт. Иоанна Златоуста.
Келлья Введения во храм Пресвятой Богородицы Ставроникитского монастыря
В обители было несколько древних икон: пяти апостолов, архангела Гавриила, Божией Матери и 32 частицы мощей святых угодников.
Обитель состояла из трех корпусов, в который проживало 20 человек братии, из которых шесть были священнослужителями.
Благовещенская келлья Симоно-Петровского монастыря
Келья расположена недалеко от беседки, которая находится на пути из Карей в Ильинский скит. Обитель была создана более 550 лет назад. Точных сведений об основании келльи нет, но известно, что она ранее принадлежала Протату и на этом месте была протатская мельница. Основные постройки келльи были сделаны уже после завоевания Византии и делались так, чтобы келлья была незаметна. Этому способствовало хорошее месторасположение под горой. Около 250 лет назад келлью приобрел духовник Лавры Св. Афанасия, после чего она переходила из рук в руки, пока не подверглась почти полному разрушению. В 1862 г. она была приобретена русским монахом о. Захарией, жившим неподалеку от Кутлумушского монастыря. О. Захария построил новый храм во имя Благовещения Пресвятой Богородицы примерно в ста метрах от прежнего. Это было вызвано тем, что старый находился слишком низко и в нем постоянно была сырость. После смерти о. Захарии настоятелем келльи стал о. Артемий. О. Артемий происходил родом из кубанских казаков, прослужил на военной службе около 25 лет, участвовал в усмирении Кавказа и Русско-Турецкой войне и имел пять отличий. Умер о. Артемий в 1896 году. Обитель при нем была значительно перестроена. Затем настоятелем келльи был о. Иоанникий, который прибыл на Афон в 1887 г. и принял постриг в Ильинском скиту. По благословению архимандрита Ильинского скита о. Гавриила и по просьбе о. Артемия он перешел в обитель и стал ее наместником. К тому времени храм, перестроенный о. Захарией, из-за частых землетрясений был почти разрушен, и о. Иоанникию пришлось перестраивать его практически заново. Затем были построены три корпуса и колокольня в русском стиле. В одном из корпусов была построена церковь во имя св. Харлампия, Власия и Мины.
В начале XX в. в келлье жили два прекрасных каллиграфа: о. Виссарион и о. Гервасий. Они создавали художественные славянские рукописи и сборники нот церковного пения. Ими был составлен Осьмогласник, нотный Ирмологион, нотная праздничная минея и Литургия киевского распева. Они занимались этими работами много лет и создали несколько очень ценных работ. В келлье была собрана библиотека рукописей числом около 600, среди которых были и весьма древние, и имелась иконописная мастерская. В обители была часть Честного Креста и 17 частиц мощей святых. Число братии в начале XX в. достигало 40 человек, среди которых было 5 священнослужителей.
В конце XX в. келлья перешла в греческие руки, но в скором времени разразился сильный пожар и почти все сгорело. Келлья была довольно быстро восстановлена, и в 1996 г. в ней было уже 9 послушников. В библиотеке сохранились древние книги на церковнославянском языке. Была отреставрирована весьма обширная трапезная. Среди греческих насельников существует предание, что ктитором келльи был св. царь-мученик Николай II.
В келлье два храма. Один посвящен свт. Иоанну Златоусту, другой – Благовещению. Реставрация Благовещенского храма в 1996 г. еще не была закончена. В обители находится привезенный из России кусочек камня, на котором молился великий русский подвижник – преп. Серафим Саровский.
К сожалению, нынешнему братству келльи приходится играть весьма неблаговидную роль в жизни Афона. На Святой Горе существует монастырь Есфигмен, в котором живут монахи-зилоты, не поминающие Константинопольского Патриарха из-за его экуменической и другой деятельности, осуществляющейся в ущерб мировому православию. Патриарх Варфоломей ищет разные способы убрать неугодное братство из монастыря. Несколько лет назад братство келльи вызвалось помочь ему весьма своеобразным способом: объявило себя истинным есфигменским братством и ныне претендует на монастырь. В последние годы это братство предприняло две скандальные попытки захватить подворье Есфигменского монастыря в Карее. Обе попытки осуществлялись с применением грубой физической силы. Во время последнего нападения в 2007 г. имелись пострадавшие с обеих сторон. Обе стороны за учиненное побоище были строго наказаны Протатом: высланы с Афона. Надо отметить, что монастырь Симона-Петра, на территории которого находится келлья, после того как ее насельники объявили себя монашеским братством монастыря Есфигмен, попросил их освободить келлью.
Рядом находится келлья Трех святителей, основанная сербами в XI в. В 50-х годах XIX в. она была приобретена иеромонахом Сисоем из Петербурга. Он построил храм Трех святителей и братский корпус, но впал в долги и передал келлью схимонаху Варлааму, живущему на Афоне с 1864 г. безвыездно.
Вот рассказ только о нескольких русских келльях, которых насчитывалось в начале XX в. около 92.
Подвижники Карульского скита
Русские келльи и каливы Карульского скита
В юго-западной части Афона на берегу моря среди неприступных скал расположено место, называемое Каруля, где с давних времен подвизались самые строгие подвижники. По преданию, преп. Афанасий послал сюда разбойника для покаяния. На Каруле это был не единственный случай подобного исправления: "Обитаху же тогда мужие добродетельны зело, с нимы же собеседовах и хлеб ядох, и ползовахся от беседы их. Бысть от ных старец с пресеченною рукою, иже прежде бяше прослутый курсар, си есть разбойник морский, обаче многи тамо уже лета жительствовавше в покаянии, якоже совершенно о нем известыхся. Тогда помянух великое Христово милосердие к кающимся грешником и Его евангельские словеса, яко многие разбойники и митары восхищают царствие Божие, и воздхнув, помянух своя грехи, просящи Творца, да дарует мне и всякому желающему благий конец", – писал Барский.
Что означает слово "каруля"? Объяснение мы находим у того же Барского: "На единой убо стене, зело навислой в море, древнии отцы устроиша верв, сверху камени привязан, на его концу привязавши кошницу, испущают колесцом древяным на низу, даже до моря, яже всегда день и нощь висит недалече, яко на полсажня от воды. Мимоходящие же кораблецы странныи и ладии монастырей различных, аще случатся тамо близу плысти, полагают в кошницу милостину: иннии хлеб, иннии сочиво или боб, иннии же инно что либо буди. По вечерни же, на всяк день един от ных зело жестоким путем нисходит даже до привязания верва верху высокого камени, и востягнув кошницу, взимает, благодарящи Бога, аще что обрящет, кошницу же праздну паки на низ повешает; аще же ни, паки возвращается к братии, без роптания, понеже суть обичны труждатися…"
Каруля считалась самым суровым местом на Афоне, и тем не менее в начале XX в. там было около сорока насельников!
"Ибо воскрилие горы, мню еще от потопа сице отвалися, яко аки стена стоит единокаменна, в широту на пятьнадесят сажней, в высоту же в дважды и трижды толико, и тамо мало места сравненного с велим трудом, на нем же стоит церковь с келльями. Такожде и там дождевною живут водою и некою дикою капустою, естественно в разселинах каменных родящоюся. Место оное паче всех безмолвнейшое есть и теплейшее. Аще же и близу над морем стоит, но отнюдь не имат пути к морю, понеже несть тамо брега, но вертепы и пропасти страшнии и естествении камение превысокие…" Центром Карули была Георгиевская келлья, построенная в глубокой древности. Спуска к морю от нее нет, она стоит на скале, и с моря такая келлья имеет вид неизвестно как прилепившегося к стене ласточкина гнезда. Стена келльи тесно прижимается к скале, так что есть только узенький проход между зданием и скалой, который ведет в самый конец Карули. И тропинка эта ведет на Катунаки через келлью Даниэлев, как называют ее карульцы. В стене этого маленького проходца есть окошко в маленькую карульскую костницу, а снаружи – фреска с изображением великомученика Георгия. Каждый пришедший на Карулю может поклониться здесь великомученику.
Келлья эта была возобновлена в XIX в. неким Стаматисом. Однажды он шел этой дорогой, великомученик явился ему и сказал по-гречески: "Стой! Куда идешь?" Великомученик был в одежде древних воинов, и спутать его с кем-нибудь не было возможности. Отсюда и его прозвище от слова "σταματα" (остановись) – Стаматис. Он был разбойник, но после этой встречи переменил свою жизнь. Он остановился здесь навсегда и возобновил келлью. Надпись на келлье указывает на то, что она была перестроена в 1811 г. г. Ранее она была ориентирована алтарем на восток, а после перестройки храма из-за недостатка места пришлось направить его на север или северо-восток.
По Барскому, вокруг храма было три келльи, построенные "от неких добродетельных пустынножителей сербских". Но сам путешественник застал уже греков, "зело благоговейного жития". Сегодня в усыпальнице можно видеть главы схимонахов Варсонофия, Паисия, Зосимы, Иннокентия и иеросхимонаха Никона.