Я и ты - это одно
Часто паломники просили Старца помолиться за них, за их близких, и он всегда обещал, что будет молиться.
Я недоумевал: как Старец может удержать в памяти сотни имен? Однажды, когда мы говорили с ним о молитве, он неожиданно повернулся ко мне и сказал: "Ты, наверное, хотел меня спросить, как мне удается в молитве не забывать столько имен? Я - человек грешный и слабый, и говорю: "Господи, помилуй Георгия, Николая, Марию, Катерину - сколько имен помню - и всех тех, за кого меня просили молиться, а я забыл их имена". И Бог, так как Он не отец Порфирий, чтобы забывать, но помнит все имена, немедленно распростирает Свою милость над всеми".
Я удивился его Божественному просвещению и спросил: "А как Вы, Геронда, молитесь обо всех этих людях?" И Старец совершенно спокойно ответил: "Вот так. Прежде всего я говорю: "Господи Иисусе Христе, помилуй мя"". - "Говорите, "помилуй мя"? Но ведь они же просили Вас молиться о них, а не о самом себе", - с недоумением возразил я. Старец, видя мое непонимание, ответил: "Хорошо. Разве ты не знаешь, что если Бог не помилует меня, то Он не помилует даже и тебя? Разве ты не знаешь, что ты и я - это одно?" Простые, но очень глубокие слова, более чем глубокие. Такой глубины, что в другой нашей беседе отец Порфирий сказал, что в этом чувстве нашего единства с другими кроется таинство духовной жизни во Христе.
Позднее, читая творения святых отцов, я нашел в них, что самое великое милосердие к ближним состоит в нашем личном освящении. Читая житие святого Серафима Саровского, который говорил: "Стяжай в себе мир Божий, и тысячи людей вокруг тебя спасутся", я вспомнил слова отца Порфирия. Разве не так было и с ним? Эти его удивительные слова: "…я и ты
- это одно". Верю, что они имеют крепкую силу и дей–ствуют через Старца, который своей жизнью осуществил первосвященническую молитву Господа: чтобы они были едино.
Сила молитвы Старца
"У меня был, чадо мое Анаргире, - сказал мне однажды отец Порфирий, - один очень хороший друг, иеромонах. Его благословили отправиться в Америку для того, чтобы проповедовать там слово Божие. Мы оба тяжело переживали разлуку. Но архиепископия была непреклонна в своем решении. Он должен был ехать немедленно. Так и произошло.
В день расставания мы пред Богом дали обещание молиться друг за друга до самой смерти. Уже с первого вечера после нашей разлуки я стал молиться за своего друга. Он тоже поначалу писал мне, что молится за меня. Но вскоре он стал сообщать о страшных ощущениях, которые он переживает во время сна. Казалось, что через все его тело, от кончиков пальцев ног до головы, проходит электрический ток высокого напряжения. Это случалось с ним каждую ночь. Он стал буквально комком нервов и почти потерял сон. Вначале иеромонах думал, что то, что с ним происходит, является следствием разницы в климате между нашей страной и Америкой. Но когда он увидел, что с течением времени эти явления не только не ослабели, но, напротив, усилились, то забеспокоился. Иеромонах позвонил мне по телефону и спросил, что я обо всем этом думаю. Я его успокоил, сказал, что все это пустяки, что просто он забыл о нашем обещании при расставании молиться друг за друга. "А в какое время ты испытываешь эти неприятные ощущения?" - спросил я его. И он ответил: "Вечером, когда ложусь спать во столько‑то". - "А, вот как. Это как раз то время, когда я, смиренный, молюсь за тебя. Да будет благословенно имя Господне, Который делает так, что моя молитва достигает до тебя в Америке! Ты тоже молись за меня, потому что я грешный человек", - сказал я ему и повесил трубку".
Здесь надо заметить, предупреждая вопросы читателей, которые могут спросить, почему на вышеупомянутого иеромонаха молитва отца Порфирия производила такое действие. Согласно словам самого Старца, эти ощущения, испытываемые священником в Америке, явились результатом того, что он забыл о своем обещании молиться в условленный час. Конечно, если бы он молился в это время вместе с отцом Порфирием, то не чувствовал бы никаких неприятных ощущений.
Здесь стоит рассказать и еще об одном удивительном факте, достоверность которого несомненна. Однажды этот иеромонах ночью проснулся от холода и увидел, что дверь в его комнату открыта. Удивившись и будучи уверен, что вечером он, как обычно, закрывал ее, он встал, снова закрыл ее и лег спать. Когда спустя несколько дней он разговаривал по телефону с отцом Порфирием, тот сказал ему, что навещает его и видит, что он, вместо того чтобы молиться, спит. Иеромонах этому не поверил, рассуждая: это невозможно, чтобы Старец являлся в Америку с целью его увидеть. И тогда он услышал: "Вот, к примеру, на днях приходил я к тебе и оставил за собой дверь открытой!" Иеромонах слушал это как громом пораженный. Что он мог сказать на эти слова Старца? "Велик Ты еси, Господи, и дивны дела Твои!"
Что касается молитв отца Порфирия, то многие говорили, что они чувствовали, когда он молился за них, тишину и веселие, упокоение и радость, блаженство и мир. Они ощущали его молитву как нечто изгоняющее всякую печаль, переживания и создающее чувство защищенности и уверенности в завтрашнем дне, пробуждающее желание молиться и славить Бога. Так, госпожа Ν., которая недавно овдовела, рассказывала, что в тот вечер, когда она сообщила Старцу о смерти своего мужа, то, хотя и находилась в своем доме, внезапно почувствовала, что вся тяжесть с ее души ушла, что она успокаивается и из ее души струится тихая радость. Она перекрестилась и воскликнула: "Боже мой, разве так я должна себя чувствовать?" Впоследствии она узнала, что именно в тот час, когда она успокоилась, за нее молился отец Порфирий.
Другая женщина рассказала одному достойному доверия человеку, который и поведал нам эту историю, что, когда она просила Старца помочь ей в решении личной проблемы, он предложил ей совместно ежедневно молиться в десять вечера. Когда она сказала, что в это время не может, так как занята по дому, то он предложил вместе молиться в четыре часа утра (она у себя дома, а он в монастыре). На ее возражение, что она сама не сможет проснуться, а будильник ставить неудобно, потому что это доставит беспокойство всей семье, Старец сказал, что он сам будет приходить и будить ее. И действительно, как он и сказал, каждое утро в четыре часа она чувствовала легкое прикосновение, толчок в плечо, и понимала, что это ее будит отец Порфирий. Это извещение от Старца приносило радость, оно не вызывало ни страха, ни беспокойства.
Один наш друг рассказывал, что, когда вечером отец Порфирий за него молился, к нему приходили душевный мир и покой. Иной раз его тело становилось таким легким, что казалось, оно вот–вот поднимется над кроватью.
Бывали и другие случаи. Об одном из них Старец сам рассказывал нашему другу. Один человек был должен другому деньги. Отец Порфирий по просьбе давшего взаймы молился о нем, чтобы Бог вразумил его и он вернул долг. Молитвы Старца вызывали в нежелавшем возвращать деньги человеке постоянное беспокойство. Наконец он попросил отца Порфирия перестать о нем молиться.
Отсюда видно, что иной раз тот, за кого молился Старец, испытывал постоянное беспокойство, подобное настойчивому напоминанию. Конечно, это случалось только тогда, когда человек не исполнял того, что он должен был сделать. Но вернемся к нашему повествованию.
Не прошло и трех недель после случая с открытой дверью, как вышеупомянутый иеромонах снова позвонил отцу Порфирию и, ни много ни мало, стал горячо просить его, чтобы он прекратил за него молиться. Его молитва ночью лишала его сна, и днем он не мог нормально работать. Окружающие могли подумать, что он лентяй и безответственно относится к своему послушанию. Старец обещал выполнить его просьбу и действительно перестал за него молиться. С этого времени священник, как он сам потом сообщил отцу Порфирию, никогда больше не испытывал на себе силы его молитвы, которая доходила даже до Америки.
Необходимо сделать небольшое отступление, чтобы внести ясность в рассматриваемый вопрос во избежание превратных толкований.
Здесь скрывается великая тайна. Это тайна труда, который приносит отдохновение, и покоя, ведущего к погибели. Замечательны слова аввы Пимена Великого из "Патерика": "Я иду туда, где есть труд, и там нахожу упокоение". И святой Исаак Сирин пишет: "Бог и ангелы Его в нужде радуются, диавол же и служители его - в отдохновении". И в другом месте: "Никто без труда не взошел на небеса". Спортсмену, желающему одержать победу в соревновании, нравится труд тренировок, потому что он стремится к награде за победу. Старец из опыта знал это и из любви хотел и своего друга, иеромонаха, привести к небесному упокоению, путь к которому лежит через эти временные труды. Он настойчиво напоминал ему о времени молитвы, как бы говоря: "Пробудись, несчастный, от сна, и давай, как обещались, помолимся вместе, и ты войдешь в таинства Божии и обретешь совсем иное отдохновение". Конечно же, тот иеромонах, рассуждая по–человечески, посчитал, что для того, чтобы быть в состоянии работать днем, он должен отдыхать ночью. Но секрет отца Порфирия заключался в том, что когда приходит благодать, тогда усталость уходит. Ведь больший труд, предпринятый ради Божественной любви, ради любви ко Владыке Христу, приносит и большую благодать. И тогда, проведя ночь в молитвенном бдении, на следующий день подвижник может, несмотря на свою телесную усталость, еще лучше трудиться на пользу своим ближним, всей Церкви. Ведь всем его трудам будет содействовать Божественная благодать. Отдохнув же и выспавшись, он будет работать один, полагаясь лишь на свои слабые человеческие усилия. Итак, поскольку тот иеромонах "не ухватил" мысль Старца и избрал, исходя из человеческой логики, иное направление, он стал похож на спортсмена, который предпочитает сон тренировкам, чтобы якобы прийти на соревнования отдохнувшим. Все понимают, что это неразумное решение. Бог в этом случае никого не принуждает, поэтому отец Порфирий, раз его предложение о совместной молитве было отклонено и его попросили "не беспокоить", отступил. Таким образом этот священник остался один. Нам неизвестно, что с ним потом стало. Полагаем, что позднее он понял смысл этих ночных напоминаний Старца и получил от этого пользу.
Эту историю рассказал мне отец Порфирий около 25 лет назад, потому что и я в то время испытывал… точно такое же беспокойство от молитв обо мне моего любимого Старца. В августе наша и еще одна семья вместе решили провести отпуск на курорте в Эдипсосе. Прежде чем отправиться в путь, я поехал за благословением к отцу Порфирию. Между прочим я спросил его, может ли он что‑нибудь сказать о том, как пройдет мой отпуск. Он ответил, что отпуск пройдет хорошо, потому что он будет все время молиться за меня. Вечером того же дня мы уже были в Эдипсосе, остановились в одной хорошей гостинице, пошли в центр и совершенно забыли о молитве и вообще обо всем. Вечером мы легли спать поздно. Только я уснул, как почувствовал, что моя кровать начала сильно раскачиваться. Я подумал, что началось землетрясение, в страхе проснулся и громко закричал: "Землетрясение! Землетрясение!" - а сам продолжал лежать, крепко держась за кровать, чтобы не упасть. Тут я заметил, что никто ни в соседних комнатах, ни на соседних этажах не проснулся. Это меня еще больше встревожило. Несколько часов я провел без сна, а когда снова уснул, то все повторилось сначала. Кроме того, у меня появилось новое ощущение, как будто через мое тело пропускали электрический ток. И это повторялось неоднократно. Утром я спросил своего друга, который был врачом, и его супругу, почувствовали ли они ночью землетрясение, но они только рассмеялись. Все это повторялось каждую ночь, и мой отпуск превратился в настоящую пытку. Однажды во сне я увидел себя в церкви Святителя Николая (кажется, в Каллисии), и от иконы святого на меня изливались мириады радужных снопов божественных лучей непереносимо яркого света, вызывая во мне неописуемое божественное ликование. После этого сна я уже не мог не позвонить Старцу и все ему рассказал. "Не переживай, - сказал он. - Это я беспокою тебя своими молитвами. В котором часу ты увидел во сне святителя Николая?" Я сказал ему, в какое время это было. "Ну вот, в это время я как раз молился святому о тебе. Отдыхай, но не забывай и о молитве". Тогда я в шутку сказал ему: "Геронда, я прошу, если Вы действительно хотите, чтобы я хорошо отдохнул, тогда прекратите за меня молиться. А то мой отпуск превращается в сплошные страдания…" Старец лишь усмехнулся этим моим словам… как‑то благостно и с большой добротой. Так он хотел направить меня к духовной жизни. Но… где мне было это понять!
Мне вспомнились два последних часа, проведенных с отцом Порфирием, прежде чем он окончательно уехал на Святую Гору. Тогда мы оба были очень веселы и испытывали глубокое удовлетворение. Хорошо бы, чтобы и сейчас Старец молился оттуда, где он есть, с такой же силой! Я с благодарностью терпел бы такое беспокойство…
Старец берет в свои руки мою голову и молится
Каждый раз, приходя к отцу Порфирию, я всегда делал одно и то же: клал свою голову ему на колени и, ничего не говоря, молча молился о нем, о своих близких, обо всех нас. В таком положении я оставался несколько минут. А Старец, в свою очередь, клал епитрахиль мне на голову, брал ее, слегка сжимая, в свои руки, и молился вместе со мной. Часто я отчетливо чувствовал его дыхание и биение его сердца. Если иной раз я приезжал с головной болью или другими недомоганиями, то после исповеди все проходило. В этих случаях, уходя, я считал, что получил большое благословение. Когда я ехал на своей машине домой, мне казалось, что я похож на аккумулятор, хорошо заряженный благословением Старца.
Однажды я спросил отца Порфирия:
- Геронда, зачем Вы обхватываете мою голову руками?
И он мне ответил:
- Чадо мое, когда ты молишься, молюсь и я. Держа в своих руках твою голову, я беру твою душу и, показывая ее Христу, прошу Его помиловать тебя, помочь тебе, вразумить тебя и дать тебе все, в чем ты нуждаешься. И тебе, и всей твоей семье.
Одной моей молитвы недостаточно
Отец Порфирий имел много благодатных дарований. У него были дар терпения и дар бдения. Ночами он не спал, посвящая их молитве за всех людей, и особенно - за страждущих от тяжелых болезней.
Он сам всегда говорил: "Я буду молиться, но этого недостаточно. Надо, чтобы вы соответствовали моей молитве. Потому что Бог, желая послать нам Свою благодать, должен найти нас стоящими с распростертыми руками, готовыми принять Его благодать. Исцелит Он нас от наших недугов или же попустит и дальше продолжаться испытанию болезнью, Он всегда действует, имея в виду нашу душевную пользу".
Больше всего я помогаю тебе своими молитвами
При первых встречах с отцом Порфирием я всегда волновался и чувствовал нерешительность. Как подойти, как спросить, как получить ответ? Когда Старца не было в Каллисии, либо он по причине болезни не принимал, или же только молча давал благословение, я чувствовал в душе пустоту. Мало–помалу отец Порфирий освободил меня от этой робости. Однажды он сказал мне: "Ты знаешь, я чувствую, что очень помогаю тебе, молясь за тебя". "Я очень рад от Вас это слышать, - ответил я, - потому что и я чувствую
Вашу молитву. Благодарю Вас и прошу не переставать молиться за меня. Всегда, особенно в минуты испытания, я прошу у Христа помощи Вашими молитвами и всегда чувствую, что получаю просимое". Старец просиял от радости и ответил: "Что ты говоришь, чадо мое! Ты так делаешь? Я тоже это чувствую".
В другой раз он сказал мне: "Ты знаешь, я вижу, что помогаю тебе больше своими молитвами, чем наставлениями. Я всегда поминаю тебя на молитве. Ты тоже молись за меня, грешного". Эти слова были ответом Старца на мое недовольство тем, что не удается часто с ним видеться и беседовать. "Я Вам очень благодарен, Геронда, - сказал я. - Сейчас Вы освободили меня от бремени, которое сильно тяготило меня, поскольку и Вас я отягощал. Теперь уже я не буду расстраиваться из‑за того, что не могу Вас увидеть или с Вами поговорить. Достаточно, что Вы будете молиться за меня, и тогда я получу от Христа помощь. И это будет самая великая помощь, какая только может быть".