Также следовало бы такую же епитимью наложить и на некоторых матерей, которые дают обет отдать своих детей с малых лет в монастырь, тогда как самим монашеская жизнь кажется тяжелой, и заставляют своих детей мучиться, если они решатся уйти в монастырь, а также если они не пойдут в монастырь и женятся (если они чувствительны, то будут страдать от угрызений совести).
Конечно, некоторых матерей как–то можно оправдать (как матерей), когда они приходят в отчаяние во время болезни ребенка и из–за скорби дают обет отдать его в монахи. Думаю, что Благий Бог не принимает во внимание такого рода обеты, и молодых людей не должна мучить совесть, если они, выросши, увидят, что не могут стать монахами. Пусть со спокойной совестью создают семью и живут, насколько это для них возможно, со Христом. Пусть не беспокоятся и о своей матери, давшей обет, потому что Бог ведал страдания матери в таких обстоятельствах.
Нужно заключить в темницу и кормить одним хлебом в малом количестве тех матерей, которые из–за женского эгоизма, чтобы похвастаться перед другими благочестивыми женщинами тем, что у них сын священник, заставляют своих детей становиться иногда архимандритами (конечно, таких случаев меньше), не думая, подходит ли характер ребенка для девства или нет. Конечно, если ребенок окажется усердным, то будет сурово подвизаться, чтобы преуспеть, и увенчается от Христа мученическим венцом; но если не будет усердным, - упаси Боже! - причинит зло и себе и Церкви.
Таким образом, вопрос о девстве не решается матерью, но мать должна помогать всем своим детям сохранять девство, пока они маленькие, а когда они вырастут, родители опять–таки должны помогать тем из них, которые хотят вести девственную жизнь и дальше, стать монахами. Тогда они получат честь за то, что помогли исполнить Божие призвание.
Удаление от мира
Итак, когда придет благословенный час уходить из мира в монастырь, сначала проверь себя, цело ли твое сердце и принадлежит ли оно полностью тебе, или, может быть, кто–то взял частицу твоего сердца себе. Не дерзни, брат, уйти в монастырь, прежде чем не овладеешь своим сердцем полностью, потому что иначе потерпишь неудачу. Даже если один его процент будет отдан любви к кому–либо, позже враг будет причинять тебе беспокойство, потому что утвердится в 1%-ной части твоего сердца и будет сражаться против тебя иногда через плоть, а иногда через помыслы, и плохо будет, если он полностью овладеет им потом, когда ты уже станешь монахом и когда будет "впереди омут, а сзади стремнина" .
Если кто–то только борим плотью, это не является препятствием для того, чтобы он стал монахом; достаточно, если для него не актуальна тема брака. Если же она и была для него когда–то актуальна, достаточно, если он давно разорвал брачные узы и сам полностью располагает своим сердцем.
Конечно, человек, который в силу своего живого характера больше борим со стороны плоти, больше будет подвизаться, чтобы укротить ее, и, несомненно, много боровшийся получит бо́льшую награду от Бога - достаточно ему подвизаться со смирением, в посильном посте и бдении с молитвой. Тогда Благий Бог во всем помогает и сразу же источает в душе бесстрастие и тишину вместе со Своей любовью и нежностью к чадам, которые подвизаются, чтобы сохранить Его заповеди, и желают спастись.
Другой серьезный вопрос, к которому тебе нужно отнестись внимательно, прежде чем стать монахом: необходимо целиком вверить своих родителей и все их касающееся Богу, чтобы ты имел мир в монастыре и родители твои имели все благословения Божии и здесь и в иной жизни (если уходишь по благословению своего духовника). Абсолютное вверение их Богу само по себе уже является постоянной молитвой о них. Следовательно, тебе нет необходимости ни думать о них как о своих, ни даже молиться о них, ибо все это ты отдал Богу вместе с самим собой.
Если поступишь так, брат, то это очень поможет тебе стяжать любовь ко всем, то есть тот вид любви, какой имеет и Бог. Выходя из пределов малой любви к своей маленькой семье, постепенно войдешь в великую семью - Церковь и будешь иметь великую любовь ко всем и любить равно всех людей. Твоя любовь к одним будет выражаться через радость, а к другим - через сострадание. Ты всех будешь считать своими братьями, потому что все мы - дети Евы (члены великой семьи Адама и Бога). Тогда уже и в своей молитве будешь говорить: "Боже, помоги сначала тем, у кого есть большая нужда - живым или усопшим нашим братьям". Тогда твое сердце будет отдано всему миру и у тебя ничего больше не будет, кроме великой любви, которая есть Христос.
Избрание монастыря
Начиная с Божией помощью монашескую жизнь и оставив свою земную родину, будь осторожен, чтобы случайно не увлечься первым же монастырем, который встретится на твоем пути, и сразу же не поступить в него.
Прежде всего узнай, какие монастыри более духовные, войди в общение с духовными старцами и посоветуйся. Затем отметь для себя две–три более духовные обители и поживи в них сначала просто как паломник, записывая свои впечатления от каждой из них. Потом выясни, какая из всех этих обителей имеет лучшие духовные условия, и уже после этого поступай в монастырь. Записи своих впечатлений о других монастырях сохраняй до тех пор, пока не утвердишься, потому что враг может напоминать тебе о других монастырях для того, чтобы изгнать тебя из обители и заставить скитаться. Пусть у тебя будет это оружие, и ты будешь бороться с ним своими "за" в отношении твоей обители и в отношении других своими "против", которых было больше.
Поступая таким образом (вначале как простой паломник), поищи место, которое принесет тебе покой, и подходящий образ монашеской жизни: будет ли это общежительный монастырь, исихастирий или келлия и т. д. Когда я говорю "исихастирий", - имею в виду не находящиеся в миру, но находящиеся на Святой Горе, в которых живут один или два отшельника в одной каливе. В большинстве же калив нет даже храма.
Исихастирии в миру являются, по сути, общежительными монастырями, однако некоторые благоговейные архиереи признают их исихастириями и таким образом избавляют от появляющихся иногда владык, которые входят подобно "добрым тещам" и создают проблемы, тогда как у благословенных такое множество других проблем в епархиях. То есть эти исихастирии являются киновиями, но, благодаря признанию их исихастириями, им не причиняют беспокойства владыки.
При выборе монастыря, если ты болезнен, прими во внимание климат. На северных склонах гор и на открытых освещенных местах, а также там, где растительности немного, климат всегда здоровый. Место на солнечной стороне, где увидишь белые камни и невысокие дубы, - самое здоровое, и вода там очень хорошая. А где увидишь темные камни и земляничные деревья , - влажно, если только обитель не располагается на склоне горы и не освещается солнцем. В тенистых ложбинах, даже если там растут сосны, все равно влажно. Также там, где растут каштаны, бывает высокая влажность, за исключением тех случаев, когда деревьев немного и растут они на солнечной стороне на склоне горы.
Конечно, тому, кто болезнен и не имеет большого самоотречения, хорошо принять во внимание и климат монастыря, чтобы позже не роптать и не быть вынужденным перейти в другую обитель. Однако, если такой человек оказался невнимательным и попал в не совсем здоровый климат, для него лучше проявить небольшое снисхождение к самому себе в отношении аскезы, чтобы потом не изнашивать одеял и чтобы другие не были вынуждены изнашивать свою обувь, посещая его, и при этом не тратили денег и не испытывали трудностей.
Если, брат мой, ты ошибешься и поступишь в монастырь с более или менее влажным климатом, то в худшем случае нанесешь вред своей плоти. То, к чему нужно стремиться больше всего, - это чтобы весь духовный климат твоего монастыря был здоровым, для того чтобы не потерпела вреда твоя душа, тем более если ты сам немного болезнен духовно. Когда я говорю "болезнен духовно", то имею в виду не только малые или большие плотские немощи, но и болезненное состояние ума. То есть когда природа человека лукава, он думает всегда лукаво и даже в чистом видит лукавство. (Хотя дух мира сего считает людей лукавых умными, но поскольку они лукавы, постольку больны духовно.) Такие люди сильно нуждаются в святом окружении, чтобы освятиться. Они нуждаются в очень хорошем "питании", чтобы поправиться духовно. А юноши, у которых нет лукавства, здоровые духовно, своей детской простотой вместо со всей своей духовной нищетой (смирением) похожи на бедных детей (самых здоровых), у которых кровь с молоком.
Поэтому обрати внимание как на духовный климат - в случае, если ты духовно болезненный, - так и на своего духовного врача, чтобы он исцелил тебя.
Постарайся, насколько возможно:
1. чтобы твой старец был духовным человеком, имеющим добродетели, и больше подвижником, чем учителем. Хорошо, если он стал капитаном из юнг, так что не будет на чужих спинах испытывать монашескую науку, которую выучил по книгам, или же от природы имеет большую любовь с рассуждением, сочувствует своим детям и не стремится послать их сразу же в рай - по примеру Диоклетиана . Старец должен быть очень строгим только по отношению к себе, тогда как по отношению к другим должен иметь большую любовь (но не показную, ложную, любовь), а также великое рассуждение, ибо если нет рассуждения, то и любовью (подобной любви Или́я ) он опять–таки причинит зло своим чадам, и тогда придет гнев Божий и на него, и на его чад. Также послушнику очень полезно, если его старец по возрасту старше его, по крайней мере, лет на восемнадцать–двадцать, ибо это вызывает у послушника естественное уважение;
2. чтобы старец жил простой жизнью - без забот и излишних мирских попечений и совершенно не искал своей собственной пользы (чтобы быть духовно свободным), а искал лишь пользы для души послушника и вообще пользы для Матери Церкви (это, конечно, очень поможет послушнику никогда не внимать помыслам идти и якобы спасать души человеческие в миру, но у него будет доверие к своему старцу, который сам благословит его и пошлет помогать миру, если увидит в его желании что–то истинное);
3. чтобы старец был другом безмолвия и молитвы и мог и тебя связать с Богом через молитву, для того чтобы ты обрел действительную радость божественного утешения, ибо эта небесная сладость перенесет твои ум и сердце из мира на небо. (Потому что когда монах не чувствует в своей келлии сладости любви Божией, Его ласки и ощутительного присутствия и когда он не чувствует, что Пречистая, как его Матерь, с ним в его келлии, и не говорит с Ней, как маленький ребенок, иногда рассказывая Ей о своих скорбях, а иногда о радости, тогда чем он отличается от несчастных детей из детского дома?)
Поэтому старцу необходимо иметь вышеуказанные черты, чтобы помочь тебе, особенно вначале, чтобы ты не вспоминал о ложных мирских радостях и чтобы затем у тебя в душе не увеличивалась пустота.
Очень хорошо, если монастырь удален от мира и от исторических мест и мирского шума. Даже самые почитаемые монастыри часто уклоняются от своей настоящей цели, потому что часто доходят до того, что превращаются из монастырей в торговые заведения. Поэтому некоторые владыки - и очень справедливо - хотели бы владеть ими сами, так как монахи должны любить нестяжание, хранить которое они обещали Богу. Однако, к сожалению, они не ограничиваются необходимым и простым - как для себя, так и для монастыря в целом. Они не могут удержаться чтобы не принимать от верующих пожертвования, и не побуждают их самих помогать нашим нищим братьям, которые страдают. Но что делают? Собирают даже пот бедных и наполняют им множество лампад и колоколов, думая, что так славословится Бог. Однако такого рода благочестие подобно благочестию многих русских клириков, которые - сами того не желая - стали причиной того, что лампады, паникадила и колокола стали пушками, стреляющими по самой Церкви Христовой.
Будь осторожным, брат, чтобы не соблазниться тем, что я упомянул: ни мирской вежливостью, которую увидишь, ни мирской любовью, ни мирскими удобствами, которые тебе предложат, ни каким–то мирским порядком, какой увидишь в монастыре, потому что всякий мирской порядок в монастыре является великим беспорядком.
Итак, все мирское в монастыре считай за петлю, которая в конце концов задушит тебя внутренним беспокойством, потому что ты уже будешь находиться в монастыре и не сможешь этим пользоваться, как хотел бы, и будешь страдать. Даже если у тебя появится возможность и ты это получишь, то опять–таки увеличишь пустоту в душе и окажешься совершенно лишенным Христа, а внутри твоей великой пустоты будет большое душевное беспокойство - такое же, какое мучит человека более других богатого материальными благами.
Кто сомневается, что со всем современным комфортом монастырь может действовать более удобно? Если бы у каждого монаха была рядом мама, которая ухаживала бы за ним, то, конечно, это было бы удобством. И если бы в церкви ставили магнитофон, чтобы он воспроизводил звуки (молитвы), то, конечно, это было бы отдыхом, и еще большим отдыхом было бы, если бы стасидию переделали в кровать. Нет сомнений, что для аскета было бы удобно, если бы у него была маленькая машинка специально для того, чтобы перебирать четки, и кукла–аскет, которая падала бы и вставала, творя за него поклоны и молитву по четкам, а сам он купил бы себе мягкий матрац, чтобы лежать и давать отдых своей исстрадавшейся плоти. Конечно, все это приносит облегчение плоти, но душу опустошает и делает несчастной, оставляя ей только женские эмоции и беспокойство.
Поэтому, брат мой, раз уж ты благополучно отправился к чему–то высшему, смотри, чтобы тебе, хотя ты ушел от мирского, опять не закончить тем же мирским. Не забывай, зачем ты ушел из мира, и стремись к жизни более высокой, чем мирская, чтобы твой уход из мира и твоя монашеская жизнь имели смысл. Иначе - горе твоему плаванию. Не говорю: "Горе тебе из–за того, что ты причинил скорбь своим родителям", потому что они получат свою награду от Бога.
Другое, к чему ты должен быть внимательным и что тоже очень важно, - чтобы мотивы, которые побуждают тебя любить твоего старца, были чистыми, а не нездоровыми. То есть не увлекайся старцем, если он твой земляк (будь в этом особенно осторожен). Пусть на тебя не производит впечатления только его большая или седая борода и почтенный вид. Также оттого, что он очень худой, не считай его большим подвижником (тогда как он может быть худым от природы). Также не пытайся стать его послушником из–за того, что у него громкое имя, - это обнаружит самую большую твою духовную болезнь, если ты новоначальный монах в возрасте, а не маленький ребенок с детским умом.
Если ты девушка, то тоже проверь себя, чтобы случайно не увлечься старицей потому, что она очень образованна или очень красива, или потому, что у нее мужественный характер, ибо и это все - тоже болезнь, а больным душам нужна помощь, чтобы они очистили свою любовь, выводя из себя все духовные токсины, и не занимались выращиванием мирских плодов в пустыне.
Монашество и мирское мудрование
Итак, нам, монахам, нужно избегать в жизни монастыря, насколько это возможно, современных средств и чтить пустыню, приспосабливая себя к ней, чтобы и пустыня даровала нам свой святой покой и мы получили бы помощь для опустошения нашей души от страстей. Неправильно желание приспособить пустыню к нашему мирскому "я", ибо это грех непочтения к пустыне.
Если кто–то из монахов–модернистов хочет, может построить монастырь на крыше многоэтажного дома, для того чтобы иметь все мирские удобства, какие хочет, чтобы наслаждаться электрическим светом или подниматься на третье небо на лифте, - и пусть оставит пустыню в покое.
К сожалению, некоторые такие монахи вместе со всем своим мирским мудрованием переносят в пустыню также весь свой мирской дух и все свои мирские средства , постоянно заняты изменениями и переделками, внешним благоустройством, кирпичами и кучей цветочных горшков и не знают, что такое четки, а знают только попечения, хорошую еду и кирпичи. Все это присуще плотским людям, которые являются кирпичами - брением, а не духом Божиим. (Я не имею в виду новооткрытые монастыри, где трудятся, чтобы иметь крышу над головой).
Итак, если монах не обретет духовного делания, если не получит помощи от старца и будет постоянно занят внешним, то неизбежно духовно одичает и не сможет усидеть у себя в келлии, даже если его свяжут. Ему всегда будет нравиться общаться с людьми, проводить с ними экскурсии, говорить о куполах и археологии, показывать им горшки с разными цветами, устраивать для них богатые мирские обеды и покоить только внешних, мирских, людей . Если разобраться, какого рода этот покой, то можно увидеть, что это не покой, но через это занятие люди просто немного забывают о своих скорбях, а затем опять возвращаются к состоянию душевного беспокойства, потому что мирское мудрование подобно червю, который точит дерево.