Наместник не вмешивался в дела Ордена, справедливо полагая себя стоящим вне и выше внутрицерковных раздоров и распрей, а также войны с ирийскими еретиками, воинственность же меченосцев никогда не распространялась на представителей императорской власти, и ни разу не было столкновения между меченосцами и воинами Императора. Каждый делал своё дело, стремясь лишь к одному - к поддержанию порядка в государстве и сохранению существующей власти. Ирийское царство, как верный вассал могущественной Империи, считалось образцовой колонией, где народ жил в смирении и богобоязни, и за умелое правление Наместник не раз поощрялся, получая ценные награды из рук самого Императора.
Денно и нощно несли службу рыцари-меченосцы у ворот Обители Иерарха, охраняя покой и безопасность Магистра. Дворцовая стража прекрасно знала своё дело, и ни один смертный не мог бы проникнуть в Обитель без её ведома.
Ранним субботним утром этим смертным оказался Адус, в намерения которого входила встреча с самим Верховным Жрецом. В плане, окончательно созревшем к утру, Верховному Жрецу отводилась едва ли не решающая роль.
- Прочь! - грозно крикнул меченосец, преграждая дорогу Адусу. - Прочь отсюда, раб!
- Доложи Верховному Жрецу, что его желает видеть человек, уже сослуживший ему верную службу и готовый сослужить её ещё раз, - сказал Адус, отступая назад.
Появился начальник стражи.
- Снова ты? - сурово сдвинул брови он. - Что тебе нужно ещё? Ты получил сполна!
- Я должен видеть Верховного Жреца. Это очень важно. Промедление может стоить вам жизней.
Начальник стражи заколебался.
- Пропустите его, - приказал он охранявшему вход меченосцу. - Следуй за мной.
Они вошли в просторную залу, скудно обставленную и явно предназначенную для приёма простого люда.
- Жди здесь, - коротко бросил стражник и исчез за одной из дверей.
Адус приготовился к ожиданию. В этой зале он уже был однажды - позавчера вечером, накануне ареста Учителя. Тогда он пришёл предать его.
- Что тебе нужно здесь в столь ранний час? - внезапно услышал он дребезжащий голос - и обернулся.
Это был Жрец-Хранитель, старый, немощный человек, убелённый сединами и обременённый почти что целой сотней прожитых лет.
- Я хочу говорить с Верховным Жрецом, - ответил Адус.
- Верховный Жрец не может принять тебя, - возразил Жрец-Хранитель. - Изложи своё дело мне.
- Нет, - упрямо заявил Адус, - моё сообщение предназначено лишь для ушей Верховного Жреца.
- Оно настолько важно?
- Да. Оно касается казнённого вчера пророка.
- Лжепророка, - поправил Жрец. - Хорошо, я доложу о тебе Верховному Жрецу.
Он исчез. Вскоре за Адусом пришли и провели его в другую залу, на этот раз богато обставленную и блистающую роскошью, хотя и меньших размеров. Это были личные апартаменты хозяина дворца, доступ в них открыт был далеко не каждому посетителю. Адус знал это, и потому своё присутствие здесь расценил как признак живейшего интереса к своей персоне. В дальней конце залы, пол которой устилал дорогой персидский ковёр, на высоком троне, отделанном золотом и чернёным серебром, гордо восседал сам ирийский Иерарх, Великий Магистр Священного Ордена меченосцев, Верховный Жрец - признанный и полноправный глава господствующей Церкви.
Это был высокий, плотный человек лет пятидесяти, со словно высеченным из мрамора лицом, надменным взглядом острых, неподвижных глаз, орлиным носом и иссиня-чёрной бородой, переливающимися волнами ниспадающей на грудь. Он призван был властвовать - и он властвовал, насколько позволяли жёсткие рамки неумолимой судьбы.
Словно изваяния, застыли позади трона два меченосца.
- Говори! - грозно приказал Верховный Жрец. - И если весть твоя окажется недостойной внимания моего, я прикажу скормить тебя псам!
- Мною руководит лишь одна мысль, - произнёс Адус, - верно служить тебе, Верховный Жрец. Весть же моя достойна твоего внимания.
- Говори!!
- Вчера был казнён пророк по имени Учитель…
- Я знаю. Дальше!
- Затем он предан был земле…
- И это мне известно!
- Надеюсь, тебе известно также и его пророчество. - Адус прищурился, в упор глядя на Верховного Жреца. - Не так ли?
Верховный Жрец медлил с ответом, стараясь проникнуть в мысли стоявшего перед ним человека. Странное беспокойство овладело им.
- Мне известно то, что ты называешь пророчеством этого преступника, - чётко выделяя каждое слово, произнёс он.
- Значит, тебе известно, что казнённый должен восстать из мёртвых не позднее завтрашнего дня?
- Должен?! - загремел Верховный Жрец. - Ты что же, веришь этому проходимцу?
Адус усмехнулся.
- Верю ли я! Разве это так важно? Важно, верят ли ему другие.
И опять смутное предчувствие зашевелилось в душе Верховного Жреца,
- Я не понимаю тебя, - сказал он, пристально глядя в глаза Адуса. - Говори яснее.
- Хорошо, Верховный Жрец, я буду говорить ясно и коротко. Представь себе, что кто-то похищает тело пророка из гробницы…
- Проклятье! - воскликнул Жрец, и мраморное лицо, его потемнело. - Я понял тебя, раб! Похищение тела равносильно сбывшемуся пророчеству! Этого нельзя допустить!
И снова усмехнулся Адус.
- Твоя проницательность не знает границ, Верховный Жрец. Если ты соизволишь выслушать своего раба, то я дам тебе один совет…
- Говори же! - с нетерпением крикнул Жрец.
Адус опустил глаза и с деланым смирением произнёс:
- Мой совет не дается даром.
- Что же ты хочешь? Денег? Возьми же!
Жрец открыл небольшой ларец красного дерева, стоявший на столике возле трона, зачерпнул горсть серебряных монет и швырнул их под ноги Адусу.
Глаза Адуса сверкнули, устремлённые на Верховного Жреца.
- Мне не нужны твои деньги, - холодно произнёс он.
- Ты слишком горд, доносчик! - гневно выкрикнул Жрец. - Говори, что ты хочешь!
- То, что я хочу, не обременит тебя, Верховный Жрец. Согласись принять меня ещё раз, сегодня в полдень - и я открою тебе, как выйти из положения.
- Что за странное желание! - удивился Жрец. - Хорошо, я приму тебя в полдень. Говори!
- Обратись к Наместнику с просьбой выставить стражу у гробницы, в которой погребён казнённый пророк. Тогда никто не посмеет похитить тело его.
Жрец с минуту размышлял.
- Дельно говоришь, доносчик, - сказал он наконец, и на губах его мелькнула хищная улыбка. - Только я и сам могу выставить охрану.
Адус отрицательно покачал головой.
- Нет, Верховный Жрец, правосудие вершит Наместник, так пусть Наместник и доведёт начатое до конца. Гробницу должны охранять воины Императора.
- Ты прав, - согласился Верховный Жрец после недолгого раздумья. И вдруг, сузив глаза, прошипел по-змеиному: - Уж не западню ли ты строишь мне, презренный раб?
Адус похолодел, но глаз от насквозь пронизывающего взора Верховного Жреца не отвёл.
- Разве найдётся во всем благословенном Ирийском царстве хоть один смертный, который посмел бы даже помыслить такое? - спросил он тихо. - Я предан тебе, Верховный Жрец, и ты уже имел возможность убедиться в этом.
Иерарх порывисто поднялся.
- Ты убедил меня: я еду к Наместнику.
- В полдень я приду к тебе снова, - напомнил Адус.
Верховный Жрец не удостоил его ответом и поспешно покинул залу.
12.
- Я слушаю тебя, - сказал Верховный Жрец, когда Адус вторично, ровно в полдень, предстал пред грозным Иерархом.
- Ответь прежде, стоит ли уже стража у гробницы казнённого пророка? - спросил Адус.
- Я видел, как Наместник отдавал приказ своему тысячнику.
Адус удовлетворённо кивнул.
- Пришло время, Верховный Жрец, узнать тебе истину. Знай же, что гробница та пуста.
Огненною стрелою пронзил Адуса взгляд Иерарха.
- Ты смеёшься надо мной, мерзкий червь! - загремел под сводами дворца гневный голос. - Оскорбивший Великого Магистра Ордена меченосцев подлежит немедленной смерти!
Адус твёрдо выдержал натиск бури - и печально усмехнулся.
- Что даст тебе смерть несчастного раба? - тихо произнёс он.
- Возмездие!
Адус покачал годовой.
- Тогда ты никогда не узнаешь, где спрятано тело пророка.
Эти едва слышные, но чёткие слова надолго остались без ответа.
- Жалкий раб! - яростно зашипел Верховный Жрец. - Ты обманул меня! Ты заставил меня пойти к Наместнику!… Ты виновен в том, что воины Императора охраняют пустую гробницу! Клянусь, ты умрёшь!..
- Тогда ты никогда не узнаешь, где спрятано тело пророка, - упрямо повторил Адус.
Верховный Жрец наконец понял, что перед ним - опасный противник.
- Зачем мне его тело? - глухо спросил он.
- Чтобы не дать ему воскреснуть.
- Где же оно?
- В надёжном месте.
- И ты похитил его? Когда?
- Сегодня ночью.
- Но зачем?
- Чтобы сослужить тебе службу, Жрец, и доказать свою преданность. Уж ты-то не дашь воскреснуть ему, когда оно окажется в твоих руках!
- Что ты хочешь за тело пророка?
- Об этом я скажу тебе позже. Сначала выслушай, что ты должен сделать. Если последуешь моему совету, имя твоё воссияет ярче прежнего.
- Говори!
Адус давно уже не испытывал страха, с того самого момента, как принял окончательное решение, - и потому говорил спокойно, уверенно, зная, что сила на его стороне.
- Тело пророка следует перезахоронить, но так, чтобы полностью исключить возможность похищения его.
- Каким образом?
- Ты выставишь охрану, и на сей раз - свою. Она должна стоять до завтрашнего дня, завтра же, в день праздника великого, всенародно гробница будет вскрыта, и тело казнённого на всеобщее предъявлено обозрение. Тем самым ты поставишь крест как на пророчестве, так и на всём учении пророка. Кроме того, ты сможешь ознаменовать день великого праздника собственным своим триумфом, чем веру укрепишь в Единого Бога и послужишь делу великой Империи.
- Ладно поёшь, доносчик, - с удивлением вскинул брови Жрец. - Хитёр ты, и хитрость твоя мне по душе. План хорош - я принимаю его.
- Это ещё не всё, - жестом руки остановил его Адус. - Погребение должно остаться в строжайшей тайне - только в этом случае ты добьёшься внезапности и обрушишь на приверженцев пророка сокрушительный удар. Я же сделаю всё, чтобы удар этот оказался смертельным.
Верховный Жрец вплотную приблизился к казначею и пристально взглянул тому в глаза.
- За что ты так ненавидишь их? - полушёпотом спросил он, сощурившись. - Ведь ты был среди избранных, равный среди равных.
Отвёл взор Адус, но не опустил его.
- Понять ли тебе душу оклеветанного раба? - чуть слышно произнёс он.
- Оклеветанного раба? - переспросил Верховный Жрец и вдруг расхохотался. - Оклеветанный раб! Ха-ха-ха! Кто ж оклеветал тебя, раб?
Невольно сжались кулаки Адуса, злобно сверкнули глаза его.
- Довольно, Жрец! Покончим с этим делом, и поскорее! Запомни: я отдам тебе тело лишь при выполнении тобой нескольких условий.
- Ты смеешь ставить мне условия, раб! - гневно выкрикнул Иерарх, и холёная борода его затряслась.
- Смею, Жрец! - Адус твёрдо встретил взгляд Иерарха. - Оклеветанный раб смеет всё!
Верховный Жрец заскрипел зубами от злости и порывисто вернулся к трону.
- Говори!
- Ты последуешь со мной за телом пророка - тайно, конечно, переодевшись в платье простолюдина. Ты поможешь мне перевезти тело к той гробнице, которую я тебе укажу…
- Ты уже выбрал место погребения?
- Да, Жрец, место погребения уже выбрано мною. - Адус вкратце объяснил, как найти это место.
- Чья это гробница?
- Она принадлежит мне.
- Тебе? - удивился Верховный Жрец. - И ты хочешь сказать…
- Да, я купил её. Сегодня утром, прежде, чем прийти сюда.
- Вот оно что! Ты предусмотрителен, раб.
- Распорядись выслать к гробнице своих рыцарей, Жрец, и прикажи им охранять её до завтрашнего утра. Мы же с тобой без промедления отправимся за телом казнённого пророка.
- Мы с тобой?! Ты что же, хочешь, чтобы я на себе, через весь Город, тащил этого мертвеца?! Твоя дерзость не знает пределов, раб, и ты поплатишься за неё!
- Не забывай, что тело пророка всё ещё в моих руках, - твёрдо произнес Адус. - Либо мои условия будут выполнены, либо…
- Либо? - грозно спросил Верховный Жрец, подавшись вперёд.
- …либо пророк воскреснет.
Поставленный перед дилеммой, Иерарх недолго колебался: гордость уступила место целесообразности.
- Я готов последовать за тобой, раб.
- Я знал, что разум твой восторжествует, - склонился в поклоне Адус. - Не отчаивайся, Жрец, ты будешь лишь сопровождать тело пророка к гробнице - не более.
- Зачем тебе это нужно?
- У твоего верного раба нет иных помыслов, - смиренно произнёс Адус, - кроме блага твоего, Верховный Жрец, и блага великой Империи. Сопровождая тело пророка к месту погребения, ты сможешь удостовериться, что не произошло подмены и погребён именно тот человек, чьё воскресение из мёртвых способно лишить тебя трона твоего.
- Я мог бы послать вместо себя кого-либо из своих людей, - возразил Верховный Жрец.
- Ты веришь своим людям? - вкрадчиво спросил Адус.
Жрец отвернулся. Он не верил никому - этот презренный раб задел наиболее потаённую струну его души.
- Что же ты хочешь за тело пророка? - спросил он.
- О, совсем немного! Милости к тем одиннадцати слепцам, коих именуют учениками пророка. Обещай, что не станешь преследовать их - они и так уже наказаны за слепоту свою.
Взметнулись вверх густые брови Иерарха.
- Ты хочешь, чтобы я пощадил их? Я ожидал услышать от тебя иное.
- Что же, Жрец?
- Требования их голов, раб.
- На что мне головы ничтожеств, Жрец? - презрительно усмехнулся Адус.
- Ты не хочешь отомстить им? - удивлённо спросил Верховный Жрец.
- За что же, Жрец?
- За то, что не они, а ты предал их Учителя!
Адус покачал головой.
- Я сделал лишь то, что предначертано судьбой, - чуть слышно прошептал он. И уже громче добавил: - Нет, Жрец, за это я мстить не хочу. Но есть другое…
- Что же, раб?
Понять ли гордому властителю, что творится в душе ничтожнейшего из рабов его!
- Оставим это, Жрец, - ответил Адус. - Но ты прав: я жажду возмездия. - Глаза его сверкнули. - А разве может быть месть слаще, чем заступничество за врагов своих перед сильным мира сего? Великодушие недруга всегда больно ранит душу врага его.
И снова удивился Верховный Жрец.
- Ты не так прост, доносчик, - сказал он, качая головой. - Хорошо, я выполню твою просьбу. Даю слово Верховного Жреца не преследовать учеников казнённого.
- Я верю слову твоему, Верховный Жрец, - склонился в благодарном поклоне Адус.
- Итак?..
- Я жду тебя у ворот Обители.
13.
Уже к полудню Священный Город оправился от ночного землетрясения. Растащены завалы, расчищены кривые улочки, убраны трупы, смыта кровь с булыжной мостовой… Жизнь постепенно входила в привычную колею.
И всё же ужас минувшей ночи оставил глубокий след в душах суеверных горожан. Страх сквозил в их глазах - страх перед неведомым, перед зыбкостью земного существования, перед гневом Господним. Храм, олицетворявший всемогущество Бога Единого, Храм, испокон века служивший прибежищем людей в страданиях и горестях их, Храм, надёжно цементирующий основы всего Ирийского царства, символизирующий его и освящающий его - превращённый в груду мёртвых камней, лежал он теперь в руинах. И страх людской был потому не перед минувшим - страх был направлен в будущее: чего же ждать бренному, ничтожному человеку, коли земное обиталище самого Бога обратилось в прах? Не предзнаменование ли сие грядущего конца?
Понимал это и Верховный Жрец. Охранить пошатнувшиеся основы вчера ещё могущественной Церкви, не допустить краха собственного всевластья, сохранить и укрепить авторитет касты жрецов, предотвратить возможность бунта черни - вот в чём видел Иерарх основную свою задачу. Потому и ухватился он за предложение Адуса: торжество над уже мёртвым, но ещё не поверженным пророком могло - и должно - было стать началом новой эры его, Верховного Жреца, могущества. Кто знает, не потеснится ли тогда и Наместник…
В платье рыночного торговца покинул Обитель свою Иерарх. Присоединился к ожидавшему его Адусу - и безмолвно последовал через весь Священный Город за этим странным, непонятным и непонятым человеком. Тот уверенно вёл его к хижине своей.
Кошкой крался за ними верный слуга Иерарха, призванный блюсти безопасность властелина своего и жизнь его беречь пуще ока своего. То был единственный из смертных, кто пользовался неограниченным доверием Верховного Жреца, и честь сия высоко телохранителем ценилась.
До хижины добрались беспрепятственно. Адус жестом пригласил Иерарха войти. Тот подчинился. Сырой полумрак и убогость жилища казначея отразились на гордом челе Верховного Жреца гримасой брезгливости.
- Да разве может здесь жить человек! - воскликнул он, скользя взглядом по тёмным углам хижины.
Усмехнулся Адус и жёстко ответил гостю:
- Моё обиталище - хоромы царские в сравнении с теми норами, где нищие Священного Города ютятся… Но приступим к делу.
У стены, на грубой лежанке, где проводил обычно одинокие свои ночи Адус, прикрытое старым халатом, неподвижно лежало тело Учителя. Адус бережно отпахнул полу халата, обнажив лицо умершего.
- Скажи, Жрец, не обманул ли тебя верный твой слуга? - вопросил он. - Пророк ли пред тобой?
Одно короткое мгновение задержал Иерарх взгляд свой на застывшем челе Учителя - и отвернулся, смущённый.
- Пророк, - тихо сказал он, кивнув.
- Тогда за дело, Верховный Жрец.
Невольно поморщился Иерарх: сей титул под сводами глинобитной лачуги прозвучал откровенной насмешкой.
И вновь тело несчастного перекочевало на старую, скрипучую телегу, и снова худой, вечно голодный мул мучительно потащил её за собой через весь Город. Оба сообщника - ибо теперь они были сообщниками - молча, подобно почётному эскорту, шли по обе стороны от телеги. Торжествующий огонёк зажёгся в глазах Адуса, на губах заиграла едва заметная усмешка - и не сходила уже вплоть до самого конца пути их.
Базарная площадь встретила их обычным многолюдием: бойкие торговцы вовсю расхваливали товар свой, зорко наблюдая за конкурентами и вездесущими базарными карманниками, горожане всех сословий сновали меж торговых рядов, скользя взглядами по изобилию выставленных для продажи товаров и до исступления торгуясь с их владельцами - жизнь снова вступала в свои права, словно предав забвению ужас минувшей ночи. Но незримые знаки того ужаса всё ещё витали в воздухе, и выражались они в том, что люди не решались смотреть друг другу в глаза, боясь прочесть там - что? всё тот же ужас? бездну небытия? страх смерти? Или неверие в Бога Единого, вдруг иглою острою пронзившее сердца многих и многих?..