А истинная причина… когда я вернулся в тюрьму, тюремщик был потрясен. У старика в глазах стояли слезы. Он сказал мне: "Это самая большая несправедливость, какую я когда-либо видел в своей жизни. Они не смогли доказать - за три дня непрерывных споров - они не смогли ничего доказать. И, тем не менее, они отказали в праве выйти под залог. Такого я никогда не видел и не слышал за всю свою жизнь". Он пришел в полную готовность освободить меня от суда. Он сказал: "Это явная несправедливость, а причина в том, что женщина, мировой судья, надеется стать федеральным судьей. Должность вакантна, и она в руках у политиков, которые оказывают на нее давление, говоря ей: "Запомни: если ты отпустишь этого человека под залог, ты никогда не станешь федеральным судьей. Поэтому воспользуйся любым предлогом на твое усмотрение, но он не должен выйти под залог"".
Я сказал тому старику: "Если причина в этом, то ничего страшного. Пусть эта женщина станет федеральным судьей. Хоть кому-то будет от меня польза, а то я ни на что не гожусь!"
Все общество основано на осуждении. Оно рассматривает одну сторону - потому что вы не можете увидеть всего человека. Весь человек - это очень много. Если я положу в вашу руку маленький камень, вы не сможете увидеть его целиком, вы увидите только одну его сторону, а когда вы увидите другую, нельзя будет видеть первую. Вы не можете увидеть его с одной попытки во всей полноте.
Что тогда говорить о человеческой личности - многогранном явлении?
Поэтому ни на кого не злись. Они видят определенную сторону.
Это как если бы ты вырвала из романа одну страницу, прочитала ее и составила мнение обо всем романе.
Одна сторона, одно действие - примерно так.
Таким образом люди жили и судили, и причина в том, что они сами не осознают собственной целостности. Стоит им осознать свою целостность, как они уже не смогут судить никого по незначительным проявлениям. Они знают, что человек гораздо больше. В его целостности эта мелочь затеряется, как капля росы в океане. Она не будет иметь значения.
Но, чтобы прийти к такому милосердию, к такому не-осуждающему видению, сначала вам нужно осознать вашу собственную целостность.
Поэтому дело не в других.
Дело в тебе.
Со мной ты будешь чувствовать себя прекрасно - потому что я никогда никого не осуждаю. У меня ни к кому нет предубеждений, и я знаю: все, что видно снаружи, лишь малая часть, которая может быть обманчива, целое может быть иным. И эта малая часть, отдельно взятая, может иметь другое значение: в целом она может иметь другое значение, потому что целое окружит ее контекстом. Вне контекста невозможно ничего понять.
Поэтому сделай две вещи. Во-первых, приложи все усилия, чтобы быть наблюдательной к своей жизни, чтобы медленно-медленно ты становилась наблюдательностью. Это твоя истинная сущность. Во-вторых, не суди других.
Ты не можешь, конечно, помешать другим судить тебя - это невозможно, но ты можешь перестать судить других. Возможно, это поможет. Другие могут начать думать о тебе как о человеке, который никогда не судит, и что они должны быть более милосердными к тебе.
И не нужно чувствовать себя обиженной, потому что, что бы они ни делали, в своем сне, в своей бессознательности они могут делать только это.
Поэтому помни: прости и забудь. Иначе у тебя появится предубеждение к человеку: якобы он осудил тебя, и тогда в любой момент, в любой ситуации ты будешь платить тем же. В эту игру продолжают играть в обществе.
Прекрати это хотя бы со своей стороны, пусть другой играет в футбол один. Скоро он устанет. Никто не может долго играть в футбол один. Не создавай для него условий. Не замечай. Но это возможно только в качестве реализации твоего внутреннего существа, а не решимости ума. Тогда это так просто, я не думаю, что что-то может быть проще, не судить людей.
В противном случае люди судят каждое мгновение, все люди - касается их это или нет; это не проблема, это механическая привычка.
Я ехал на машине из Нагпура в ашрам Ганди в Вардхе с очень богатой женщиной, последовательницей Ганди. Они приехала, чтобы забрать меня. По дороге прокололась шина, и я сказал ей, что я лучше посижу на улице под деревом, потому что стоял прекрасный вечер. Я вышел и сел под деревом, водитель тоже вышел. Она осталась в машине одна. Водитель сидел рядом со мной и курил сигарету.
Когда я вернулся и сел в машину, я сидел на заднем сидении рядом с женщиной - должно быть, волосы или одежда впитали немного сигаретного дыма, - та женщина посмотрела на меня и сказала:
- Я ненавижу запах дыма. Ты курил на улице!
- Из вежливости можно сначала хотя бы спросить, - ответил я.
- Что тут спрашивать? Я чувствую запах.
- Ты чувствуешь. Я тоже чувствую. (Я мог бы сказать: "В машине стоит запах сигаретного дыма, ты, наверное, курила, потому что ты сидела здесь одна". Я этого не сказал.) - И я добавил: - Похоже, ты сноб. Разве это твое дело, если я даже и курил? Кто ты мне? Я что, поставил условие, что не буду курить? Ты просто приехала, чтобы забрать меня из ашрама. Я даже не знаю тебя. Ты можешь быть богата. Ты можешь иметь влияние в ашраме. Мне это все безразлично.
Водитель слушал. Он остановил машину и сказал женщине:
- Это неправильно. Это я курил. Я знаю, какие люди в ашраме. В ашраме Ганди курение - грех. Я боялся, что этот человек может остановить меня, но он ничего не сказал. И даже сейчас он не сказал, что это я курил.
- Ты не имеешь к этому никакого отношения, - сказал я. - Я пытаюсь сказать этой женщине, что, если ей не нравится запах дыма, она может пойти и сесть вперед. А судить только по запаху дыма, и я не курил! Просто запах, и ты… не только твое осуждение, но и то, как ты сказала, как посмотрела на меня.
Я отказался ехать в этой машине. Я вышел и сказал:
- Скажете ашраму прислать другую машину. Эта женщина сильно воняет дымом.
- У меня будут неприятности, потому что ты не курил, а эта женщина опасна, - сказал водитель. - Она дает деньги, поэтому у нее огромное влияние в ашраме.
- Или она выйдет, или я. Вытащи мой багаж и оставь меня здесь, под деревом. И скажи Рамдасу, сыну Ганди, - Ганди умер, но его сын был моим другом. - Расскажи ему о том, что случилось. Если он сможет прислать другую машину, хорошо, а нет, так я сам доберусь до Нагпура.
Видя, что происходит, женщина поняла, что была неправа: она должна была спросить. Я не курил. Курил водитель, а она буквально набросилась на меня. И я не ашрамит, я не гандианец. Я не согласен с Ганди ни по одному вопросу. И Рамдас будет очень зол, если меня оставят здесь. Поэтому она вышла и сказала: "Извини".
Я ответил: "Этого мало. Тебе нужно пересмотреть свое отношение. Ты, наверное, поступаешь так со всеми".
Я останавливался в другом гандианском ашраме, где один из его главных учеников, Балкова Бхавэ, был учителем ашрамитов. Каждое утро он заглядывал в их комнаты и даже в уборные - чистые они или нет. Я сказал: "Это унижение. - И добавил: - Все эти люди постоянно страдают от этой пытки. Нужно им ясно дать понять, что должно быть чисто, но это же не значит, что каждый день - каждый день…" И он всегда что-то находил, и этого было достаточно, чтобы осудить человека. Я сказал: "Похоже, что это просто предлог - найти что-нибудь, чтобы осудить".
Похожая ситуация сложилась и в других гандианских ашрамах в Индии: вы не можете пить чай, вы не можете пить кофе, вы не можете курить сигареты, вы не можете играть в карты. Это нормально, если вы запрещаете азартные игры, но просто играть в карты - это невинное занятие, в нем нет ничего плохого, никакого вреда. Вы не можете даже пользоваться противомоскитной сеткой, потому что это роскошь.
А в Вардхе, там такие большие комары, что вы не можете уснуть, всю ночь они высасывают вашу кровь.
Поэтому Ганди нашел способ - керосин. Все должны намазать лицо керосином, и руки, и все, что остается не под одеждой.
Я сказал Рамдасу: "До вечера я могу здесь находиться, но не ночью. Я не считаю, что противомоскитная сетка - это роскошь. Это вздор! Кто придумал, что противомоскитная сетка - роскошь?"
Махатма Ганди, наверное, был комаром в прошлой жизни! Иначе откуда он это взял?
"Я не могу остаться здесь. А намазать руки и лицо керосином - вы же сами видите, что не приближаются даже комары, как вы можете спать? Всю ночь вы воняете керосином. Даже у комаров хватает ума, они не приближаются. Как же вы можете спать?" Я сказал: "Я могу остаться только до вечера, потом я вернусь назад".
Но это осуждается.
Если вы начинаете осуждать людей, потом вы сможете вынести приговор всем в целом мире, и в итоге вы будете жить в мире осужденных людей и будете страдать, потому что все люди вокруг вас осуждены.
Я живу в мире прекрасных людей, потому что я никогда никого ни за что не осуждаю. По-моему, у каждого достает разума, чтобы позаботится о своей жизни.
Вот почему Авирбхава за два месяца не видела ни споров, ни ссор, ни напряжения, ни дисгармонии. Наверное, она была озадачена: тридцать человек живут в доме в удивительной гармонии. И все единственно потому, что они не осуждают друг друга. Это неправильно, это бесчеловечно.
Начните с себя. Не судите других. Не принимайте их стороны за всю их личность и раскройте свою целость. И постепенно вы сможете видеть лучше, и вы не будете чувствовать обиду, если кто-то будет судить - это его проблема.
Ошо, обычно мне нужен был целый стакан вина, чтобы напиться, но прошлым вечером я совершенно опьянел всего от одной трети стакана. Что здесь происходит?
Еще немного - и ты начнешь напиваться пустым стаканом. Когда ты начнешь напиваться пустым стаканом, просто напомни мне. Ты приближаешься!
Так напиваюсь я.
Глава 38
Грубое человечество в золотое человечество
Ошо, Ричард Вильгельм, который перевел "И-Цзин" с китайского на немецкий, вернулся в Вену очень возбужденным, после того как провел тридцать лет в Китае. Он проконсультировался у своего друга, Карла Гюстава Юнга. Диагноз Юнга был таков, что Вильгельм в критическом состоянии. Он отбросил немецкую культуру и принял китайскую, весь комплекс - религию, образование и все остальное.
Юнг сказал: "Та часть, которую ты принес в жертву, возвращается как приносящий жертву, подавленная часть возвращается назад как подавляющий".
А Вильгельм любил китайскую культуру, он даже поклонялся ей, но его уму это абсолютно не помогло. Он умер от этого кризиса.
Ницше, человеку, который написал: "Из хаоса засияет она - танцующая утренняя звезда", также не повезло. Он сошел с ума.
Нижинский безгранично использовал свое тело и также сошел с ума.
Похоже, что один только ум или одно только тело не может вас никуда привести. Ошо, мистический опыт - это крылья, которые унесут ум, тело и сердце в не-спящее состояние? Ты и есть танцующая утренняя звезда, которая пришла с Востока, чтобы зажечь огонь в мире - или, скорее, в бунтарях мира?
Ричард Вильгельм, безусловно, умер в очень сильных мучениях. Он был гением, и, проведя тридцать лет в Китае, он осознал тонкость и изящество, которые совершенствовала китайская культура на протяжении тысяч лет.
"И-Цзин" - удивительная книга.
На Востоке много таких книг, которые дают вам некоторое представление о вашем будущем и о вашем прошлом.
Кризис состоял в том, что он был образованный, воспитанный по западному образцу, на немецкой культуре, которая не верит в прошлые жизни, которая не верит, что будущее можно увидеть. Но тридцать лет - это долгий период, и в то же время, чтобы стать настоящим знатоком китайского языка, это минимум времени, который необходим.
Он полностью посвятил себя этому. Результатом стала шизофреническая личность, он стал двумя людьми - одним, который уехал в Китай, и другим, который приехал из Китая.
Тот, что уехал в Китай, был совершенно западным человеком, и цель его состояла только в том, чтобы перевести книгу, но, переводя книгу, он все больше и больше погружался в нее. Вся западная культура стала выглядеть карликовой по сравнению с китайской проницательностью Дао. Поэтому начала расти вторая личность, и через тридцать лет она стала вполне зрелой. Но первая личность не была стерта.
И Карл Гюстав Юнг, великий психоаналитик и его друг, провел диагностику, но диагностика - далеко не лечение.
Что было нужно Вильгельму - это медитация, которая могла бы соединить в нем Запад и Восток. Он разрывался. Его логика говорила одно, но за тридцать лет он увидел, что в жизни есть нечто большее, чем логика, и люди проживали это, испытывали это. Но это было только интеллектуальное понимание, это не было проникновение.
Если бы он эти тридцать лет медитировал, катастрофы удалось бы избежать, и гениальный ум значительно помог бы сближению Востока и Запада.
Но он был слишком увлечен изучением языка и переводом "И-Цзин". Он совсем забыл о том, что такая книга, как "И-Цзин", не обычная книга, эта книга родилась из глубоких медитативных озарений. Она не интеллектуальная, она интуитивная.
Ему удалось перевести дословно, но он упустил то, что книга тотально отличается от всех остальных книг, которые он знал раньше. Они были результатом ума, интеллекта.
Эта книга не была результатом интеллекта. Это породило хаос в его существе.
Очень жаль, что он умер в том хаосе. Из-за этого Карл Гюстав Юнг стал очень бояться Востока, и он начал выдвигать некую гипотезу - которая просто глупа, - что восточные методы подходят только людям Востока, а западные методы подходят людям Запада, и их нельзя смешивать.
Похоже, что это очень поверхностный анализ всей ситуации.
Это значит, что ваш интеллект должен остаться несоединенным с вашей интуицией. Это значит, что ваша голова никогда не должна вступать в контакт с вашим сердцем. Это значит, что Запад останется половиной и Восток останется половиной.
Случай Ричарда Вильгельма очень символичен. Он показывает, что все должно происходить под надлежащим руководством.
Он учил язык у лингвистов - они не были мастерами интуиции. Он переводил книгу, которая не имеет никакого отношения к интеллекту, и нужен был мастер ему в помощь, чтобы перевод был не только дословный, но и сущностный, чтобы он передавал сам аромат оригинала - не просто дословная замена языка.
Он никогда не был учеником мастера Дао; иначе этой катастрофы удалось бы избежать и все бы произошло совершенно по-другому. Потому что с момента его смерти никто не прилагал таких больших усилий, чтобы осознать фундаментальный вклад Востока.
Интуицию нельзя перевести на интеллект. Небольшой мост, безусловно, может быть построен, но чем больше вами завладевает интуиция, тем больше интеллекту приходится выполнять функции слуги.
В этом была проблема. Хотя тридцать лет он работал с интуитивной книгой, его интеллект остался хозяином.
А интуиция никогда не сможет быть слугой. Это ваш сокровенный центр. Он открывается только в глубокой медитации.
А Ричард Вильгельм никогда не обременял себя медитацией. Весь его интерес состоял только в переводе книги, без всякой мысли, что книги могут быть разными. Книги, написанные умом, которыми переполнен Запад, и книги, родившиеся из интуиции, - это тотально разные категории.
"И-Цзин", возможно, пять или семь тысяч лет. Никто не знает, кто написал ее, - потому что на Востоке не главное, чтобы на книгах стояло имя человека, особенно на интуитивных, чьи эго были потеряны - по сути, они стали безымянными. Некий мастер, прорицатель, написал книгу не потому, что он хотел написать ее, но потому, что существование хотело, чтобы она была написана. Он был просто проводником, полым бамбуком.
Хотя Ричард Вильгельм оставался в Китае тридцать лет, он оставался с неправильными людьми. Ему пришлось. Сначала он должен был выучить язык, а для этого он должен был контактировать со специалистами по лингвистике. А выучив язык, он начал переводить книгу, думая, что все книги относятся к одной и той же категории - вот в чем было заблуждение.
Упанишады в Индии не относятся к обычной категории книг. Дхаммапада Гаутама Будды не относится к обычной категории книг.
Даже в наши времена появилось несколько интуитивных книг. "Гитанджали" Рабиндраната Тагора, "Пророк" Калила Гибрана, "Книга Мирдада" Михаила Найми - они не относятся к обычной категории книг, и, если вы решите, что они такие же, как и другие книги, у вас будут неприятности. Ваше сердце будет принимать их, а ваш рассудок будет отвергать их. Вы будете расколоты надвое, в непрекращающемся конфликте.
Именно это и произошло, и это убило одного из великих гениев Запада - Ричарда Вильгельма.
А человек, у которого он консультировался, не был тем человеком, который нужен, - хотя они и были друзьями. И он совершил еще одну ошибку.
Проблема могла быть решена только восточным мастером медитации, не Карлом Густавом Юнгом - кто не имел представления о медитации.
После смерти Вильгельма Юнг отправился в Индию: он интересовался древними мифологиями. И куда бы он ни приезжал, ему говорили: "Зачем ты тратишь время на древние мифологии, когда есть в живых человек, который представляет экзистенциально все лучшее, что произошло на Востоке. Поезжай в южную Индию, к холмам Аруначал и встреться с простым человеком, Шри Раман Махарши".
Куда бы он ни направился, ему везде не раз называли одно и то же имя, но он боялся. Его друг умер, и он не хотел попасть в беду. Он поднялся вверх к Мадрасу, откуда до места Рамана Махарши было всего два часа езды, но не поехал туда. Напротив, чтобы объяснить свое поведение, он сказал: "Восточные методы разработаны только для людей Востока. Они непригодны для людей Запада".
Это полный абсурд.
"Люди Запада должны быть ограничены своей собственной традицией, своим собственным прошлым, иначе они сами для себя создадут того же рода неприятности, что и Ричард Вильгельм".
Это вздор, потому что человек в своем ключевом существе не является ни восточным, ни западным. Все дело только в правильном подходе под правильным руководством, и расщепление не возникает. Наоборот, возводится мост - мост между интеллектом и интуицией даст вам невероятную ясность, понимание, разум нового порядка, о котором вы и не подозревали.
Юнг помешал многим людям, потому что на Западе он считается авторитетом. Он ничего не знает о восточных методах. Только страх смерти его друга… Но этот страх не означает, что он понял, он не осознал всей ситуации.
Если бы у меня спросили совета, я бы сказал Ричарду Вильгельму: "Учи язык у специалистов в области лингвистики. А пока ты учишь язык, также учись медитировать у кого-нибудь из даосских мастеров, потому что "И-Цзин" - даосская книга, поэтому, прежде чем ты будешь в состоянии ее переводить, ты должен быть в состоянии ее понять; это не просто дословный перевод, это должен быть перевод из глубокого понимания.
И это будет способствовать не только появлению "И-Цзин" на западных языках, но и появлению в тебе нового человека".
То же самое происходило с другими людьми. Причина всегда в расщеплении.