Много наедине беседовал с нами блаженный Аполлоний об образе воздержания, об искренности обращения к Богу, об усердии к гостеприимству, в особенности настаивая на том, чтобы в посещающих братиях видели как бы Самого Господа. Потому и предание есть - поклоняться до земли приходящим братиям, да будет явно, что пришествие их приветствуется, как пришествие Господа Иисуса, - по слову Его: странен бых и введосте Мене (Мф.25,35). Ведь и Авраам принял тех, кто, по-видимому, были простыми людьми, а между тем среди них познался Господь. Иногда пришедших братий даже против воли необходимо принуждать к телесному отдохновению, по примеру Лота, который принудил ангелов войти в дом его (Быт. 19, 3). Советовал он по мере возможности ежедневно причащаться инокам святых Тайн Христовых, дабы удаляясь от них, не удалиться и от Бога. Кто чаще принимает святыя Тайны, тот чаще соединяется со Спасителем, по Его слову: ядый Мою плоть и пияй Мою кровь во Мне пребывает и Аз в нем (Иоан. 6, 56). Одно уже воспоминание о страстях Господних многополезно, представляя образец терпения. Пусть же иноки никогда не забывают об них! Но самое главное - при принятии святых Тайн дается внушение, чтобы каждый всегда бодрствовал над собою, да не явится недостойным святых Таин Господних. Вместе с тем верующим подается и отпущение грехов.
Советовал также не нарушать, без настоятельной необходимости, установленный пост в среду и пяток, потому что в среду Иуда измыслил предательство Господа, а в пяток Спаситель был распят на кресте. И представляется мне, говорил он, что нарушающий без необходимости в эти дни установленный пост как бы снова совершает предательство вместе с Иудой или вместе с мучителями распинает Господа. - Если в эти дни придет кто-нибудь из братий и пожелает после путешествия подкрепиться раньше девяти часов, должно накрыть стол для него одного. Если же не пожелает, принуждать не следует: предание о соблюдении поста в эти дни для всех обязательно...
Авва порицал тех, кто запускают волосы или обвешивают шею железом или вообще - носят что-нибудь такое, что может ввести ближнего во искушение.
- Ведь известно, что все такие ищут славы у людей и делают это ради тщеславия, тогда как нам заповедано даже пост соблюдать тайно, да будет он ведом только Господу, видящему втайне и воздающему явно. Но, как видно, таким недостаточно похвалы и воздаяния от Видящего втайне, - они желают еще явиться и пред людьми. Всякого рода воздержание должно совершаться втайне. Пусть тело изнуряется постом - не жди почета от людей! Ищи воздаяния только у Господа!
Так в течении целой недели много беседовал с нами авва о жизни иноческой, запечатлевая правду своих слов величием своих дел!
Когда мы собрались в путь, он, провожая нас, напутствовал следующими словами:
- Прежде всего, возлюбленные чада, имейте мир между собою и не отдаляйтесь друг от друга!
Затем обратившись к братии, спросил:
- Кто из вас, братие, желает проводить их к отцам в соседние обители?
В ответ на это почти все выразили живейшую готовность. Тогда святый авва избрал троих, знающих языки: греческий, латинский и египетский, чтобы, в случае надобности, они служили нам переводчиками и могли назидать нас беседой. Отпуская их с нами, он повелел не прежде оставить нас, как проводив ко всем отцам и обителям, которые мы пожелаем посетить. Но кто же в состоянии обойти всех?
Благословив нас, он простился с нами. Благословение же преподал в следующих словах: да благословит вас Господь от Сиона и узрите благая Иерусалима во вся дни живота вашего (Пс. 127,6).
Об Аммоне.
Считаю долгом не умолчать о том, что мы слышали об одном святом муже, именно об Аммоне. Мы видели в пустыне место, где он жил.
Простившись с блаженным Аполлонием, мы направились в южную часть пустыни. Дорогой мы заметили следы огромного дракона - точно бревна были протащены по песку. Сопровождавшие нас братия уговаривали нас бесстрашно следовать по следам дракона.
- Вы увидите могущество веры, когда убьем зверя! говорили они. Мы своими руками умертвили уже многих драконов, змей и рогаток... Не дал ли Спаситель верующим в Него власть наступать на змию и на скорпию и на всю силу вражью (Лк. 10,19)?
Так они ободряли нас. Но у нас не было столь твердой веры... Ужас овладевал нами все более и более... Мы просили оставить в стороне следы дракона и идти прямым путем. Между тем один из них с быстротою бросился преследовать дракона. Он уже близок был к логовищу и громко звал нас к себе, чтобы мы могли видеть, что будет. Но в это время вышел к нам навстречу один брат, живший в соседней пустыне, который удержал нас.
- Вы не выдержите вида чудовища, в особенности если вам не приходилось никогда видеть его. Я же частенько видал его: это - зверь невероятных размеров... Никак не менее пятнадцати локтей в длину...
Отговоривши нас подходить к логовищу, этот брат поспешил отвлечь и того, который поджидал нас, приготовившись поразить зверя. Он стал отзывать его, но тот непременно желал покончить с драконом и только после многих просьб наконец уступил. Вернувшись к нам, он укорил нас за наше малодушие и неверие.
Мы пришли к пещере встретившегося нам брата. Он нас принял с искренней любовью, и мы у него отдохнули. Он поведал нам, что в этом самом месте жил один святой муж, его наставник, по имени Аммон. Господь много раз являл чрез него Свою силу. Вот что между прочим он рассказал нам.
Питался Аммон одним только хлебом, да и тот разбойники часто отнимали у него, похищая его скудные запасы. Долго старец переносил эти обиды. Но вот однажды он отправился в пустыню и на возвратном пути повелел следовать за собою двум драконам. Им повелено было лечь у входа в пещеру и охранять его. Разбойники явились по своему обычаю, не подозревая, что за стражу найдут они у входа. Увидав драконов, они оцепенели от ужаса и, лишившись чувств, полумертвыми пали на землю. Старец вышел к ним и, увидав их в таком положении, поднялся и сказал им с укором:
- Вы видите, что звери добрее вас: они повинуются нам по воле Божией, а вы не Бога не боитесь и не стыдитесь обижать Его служителей.
Приведя грабителей к себе в пещеру, старец приготовил для них трапезу и пригласил их принять пищу. В сокрушении сердца они проклинали свое бесчеловечное поведение. И в короткое время бывшие разбойники превзошли своими подвигами многих, раньше их начавших служить Господу. И так полно и глубоко было раскаяние их, что чрез несколько времени Господь удостоил их дара совершать знамения и чудеса...
В другое время ужаснейший дракон опустошал соседние местности, и много народу погибло от него. Жители пришли к святому Аммону и молили его, чтобы изгнал зверя из их страны. Чтобы склонить его к милосердию, принесли с собою мальчика, сына одного пастуха, который помешался от испуга при одном взгляде на дракона. Зверь точно отравил его своим дыханием, и он замертво, весь опухший был принесен домой. Старец помазал елеем отрока и возвратил ему здоровье. В душе он, конечно, желал гибели зверя, но поселянам не дал никакого обещания - как бы сознаваясь в своем бессилии помочь им. На другой день, вставши рано, отправился к логовищу зверя и, склонив колена, начал молиться. Зверь стремительно бросился было к нему, уже слышно было его ужасное дыхание, сопровождавшееся резким шипением. Бесстрашно взирал на него старец... Обратившись к дракону, он произнес:
- Да поразит тебя Христос, Сын Божий, имеющий некогда поразить еще более страшного зверя!
И лишь только он сказал это, как вдруг ужасный дракон, изрыгнув вместе с дыханием ядовитую пену, с треском лопнул посредине. Сбежались соседи и оцепенели от изумления; поднялось нестерпимое зловоние... Поспешили набросать на него огромные груды песку. Авва Аммон стоял тут же, потому что и к мертвому чудовищу не смели приблизиться одни, без святого старца...
О пресвитере Коприи и Патермуфии.
В глубине пустыни, в своем монастыре жил один пресвитер, по имени Коприй. Святый муж имел уже около восьмидесяти лет отроду. Великие силы явил в нем Бог: он врачевал недуги, возвращал здравие, изгонял демонов и вообще творил много дивного, чему отчасти и мы были очевидцами.
При свидании с нами он облобызал нас и после обычной молитвы омыл нам ноги. Затем спросил:
- Что-то теперь происходит в мире?
- Поведай нам, авво, лучше о себе самом, о своих деяниях, расскажи нам, какими подвигами, какими заслугами пред Богом сподобился ты столь великой благодати? - просили мы.
И он не отверг нашей просьбы и начал нам рассказывать по порядку свою жизнь и жизнь своих предшественников. По его словам, они много были достойнее его, а он только в немногом и то с трудом подражал им.
- Нет во мне, чада, ничего достойного, и далеко мне до святых отцов наших...
До меня здесь жил знаменитый муж по имени Патермуфий. Он был первым пустынником в здешних местах и первый во всей этой пустыне указал нам путь ко спасению. Раньше он был язычником - предавался разбою, расхищал гробницы - словом: для него не было ничего святого... Вот что отвратило его от злодеяний и обратило на путь спасения: однажды ночью ради грабительства он подкрался к жилищу одной девы, посвятившей себя Господу. При помощи каких-то снарядов, хорошо, конечно, известных мастерам такого рода, он забрался на крышу ее дома и начал подумывать, как бы ему проникнуть внутрь жилища. Однако это оказалось делом не легким. Ночь почти проходила, а он не достиг ничего. Утомленный тщетными усилиями, он заснул - и в сновидении предстал пред ним Некто, в царском одеянии и сказал ему:
- Пора уже тебе отстать от злодеяний! Перестань проливать кровь человеческую! Вместо гнусного воровства стань на страже благочестия и возьми на себя небесную, ангельскую службу и живи отселе для доблестей духа - Я сделаю тебя вождем и главою на этой службе!
С радостью выслушал он это приглашение, - и вот пред очами его - целое воинство иноков, и ему повелевалось принять начальство над ними.
Пробудившись, он увидал, что близ него стоит хозяйка дома.
- Кто ты, откуда? Зачем пришел сюда? - спрашивала она.
Сперва он ничего не понимал, точно лишившись разума. Не ответив ни одного слова на ее расспросы, он просил, чтобы она указала ему христианский храм. Дева поняла, что Господь совершает чрез нее Свою волю, отвела его в церковь и представила пресвитерам. Бросившись к стопам их, бывший разбойник просил удостоить его святого крещения и немедля возложить на него церковное покаяние. Зная этого человека за страшного злодея, пресвитеры изумлялись, и не верили искренности его обращения. Тронутые неотступностью его просьбы, они объявили ему, что, если он точно желает обратиться к Богу, должен будет совершенно оставить все прежнее. Затем он был обучен важнейшим истинам веры.
- Дайте мне правила , - просил он, - наставьте меня, как бы мне вступить на путь спасения.
Пресвитеры указали ему на первые три стиха первого псалма. После прилежного размышления над ними он сказал:
- Этого довольно для вступления на путь жизни и для постижения духа благочестия.
Пробыв три дня, новообращенный удаляется в пустыню. Там он прожил долгое время, день и ночь проводя в непрестанной слезной молитве. Пищею служили коренья пустынных трав.
Однажды он пришел в храм, и пресвитеры увидели, что не словами только, но и делами и подвигами оправдал он указанные ему стихи. И дивным казалось пресвитерам, что немедленно после обращения он восприял подвиг столь строгого воздержания. Тогда они подробнее ознакомили его со словом Божиим и, вместе с тем, убеждали остаться с ними. Чтобы не выказывать непослушания, Патермуфий провел с ними неделю, но затем снова удалился в пустыни, где и прожил семь лет в совершенном воздержании. И такую полноту благодати стяжал он у Бога, что знал наизусть почти все Священное Писание. Хлеб он принимал однажды в неделю, в день Воскресный, и этот хлеб ниспосылался ему свыше... Поднимаясь с коленопреклонной молитвы, он находил у себя хлеб, которого никто не мог ему доставить... Вкусив его с благодарностью Провидению, он уже не принимал пищи до следующего Воскресного дня.
Много времени протекло... И снова он вышел из пустыни. Многие были увлечены примером его подвижничества к подражанию. В числе других пришел к нему один юноша, прося принять себя в ученики... Патермуфий возложил на него иноческую одежду: левитон, кукуль и милоть из козьей шерсти и начал наставлять его правилами подвижничества. Нужно сказать, что Патермуфий особенно близко принимал к сердцу заботу о достойном погребении усопших христиан. Юноша заметил, с каким усердием старец прибирал одежды для умерших, и однажды сказал ему:
- Вот, наставниче, когда я умру, и меня так же снаряди и предай честному погребению.
- Ах, чадо, я так постараюсь исполнить просьбу твою, ничего не жалея, пока сам не скажешь: "довольно!"
Прошло немного времени, и юноша действительно скончался, и предсказание старца-наставника исполнилось.
Облачивши почившего, не жалея одежд, он пред лицом всех спросил его:
- Довольно ли, милое чадо, или желаешь, чтобы я еще что-нибудь прибавил?
На главе почившего лежал покров, и самое лице его было обвязано.
Вдруг все явственно услышали:
-Довольно, отче! Ты исполнил свое обещание...
Присутствовавшие были поражены столь дивным событием... А старец, предав погребению тело юноши, немедленно удалился, тщательно избегая какого бы то ни было вида тщеславия.
Однажды он снова вышел из глубины пустыни для посещения руководимых им братии. Один из них опасно занемог, и Господь открыл Патермуфию об его близкой кончине. Время уже клонилось к вечеру, и старец поспешил, чтобы проститься с умирающим. Но селение, где лежал больной, было далеко... Приходилось поневоле идти ночью... Вдруг старцу вспомнились слова Спасителя: ходите, дондеже свет имате, да тьма вас не имать (Иоан. 12,35), и - кто ходит во дни, не споткнется (Иоан. 11,9). И тут он заметил, что солнце уже близко к закату...
- Во имя Господа Иисуса остановись ненадолго и подожди, пока я не достигну селения!
Часть солнца уже закатилась, но, как бы остановившись, оно не прежде скрылось, как человек Божий достиг селения. Местные жители заметили это необычайное явление. Они долго наблюдали медленный закат солнца и изумлялись, недоумевая, что бы это значило. Увидав Патермуфия, пришедшего из пустыни, они спросили его, что значит это дивное знамение.
- Разве вы забыли слово Господа, Спасителя нашего: аще имате веру, яко зерно горушно, ничтоже невозможно будет вам (Мф. 7,20), ответил отшельник.
Уразумев, что по вере его остановилось солнце, все были объяты ужасом, и многие, ставши его учениками, последовали за ним.
Между тем отшельник вступил в дом и нашел брата, ради которого спешил, уже умершим. Сотворив молитву, он приблизился к смертному одру. Поцеловав почившего, спросил:
- Чего лучше желаешь, брат, - отойти ли и жить со Христом или еще пребыть во плоти?
- Зачем спрашиваешь меня, отче? О, мне лучше отойти и пребыть со Христом... Нет мне никакой надобности оставаться во плоти! - ответил, немного поднявшись на ложе, почивший.
- Спи же в мире, чадо, и молись о мне!
И почивший тотчас, распростершись снова, уснул...
Присутствовавшие при этом были поражены несказанным изумлением.
- Воистину, это - человек Божий! - воскликнули все.
После того старец облачил юношу, по своему обыкновению, с достаточным убранством. Всю ночь проведя в пении псалмов и песнопений, Патермуфий предал юношу честному погребению.
Однажды он посетил брата и застал его лежащим на одре болезни. Брату не легко приходилось расставаться с жизнью: совесть тяжко смущала его, он трепетал...
- Отчего ты, чадо, не готов к твоему исходу? Видно, совесть, изобличительница твоего нерадения, не отступает от тебя...
И больной взмолился:
- Прошу тебя, отче, исходатайствуй пред Богом, да продлит хотя не на много мою жизнь, чтобы мне очиститься.
- И ты просишь еще короткого срока для покаяния, когда уже настал конец твоей жизни!? - сказал старец. А что же ты делал раньше, во все продолжение жизни? Разве не мог ты лечить тогда свои язвы? Нет!? Ты к старым прилагал свежие!..
И еще более настойчиво молил его умирающий.
- Если ты к старому злу не станешь прибавлять нового, отвечал старец, мы помолимся о тебе. Бог благ и долготерпелив и продлит еще не надолго жизнь твою, чтобы ты мог уплатить твои долги...
И, преклонив колена, старец начал молиться. Потом, поднявшись, обратился к больному со словами:
- Вот, Господь дает тебе еще три года жизни - только бы ты всем сердцем обратился к покаянию.
И, взяв его за руку, воздвиг с одра болезни. Выздоровевший немедленно последовал в пустыню за аввою. Прошло три года. Авва привел брата на место, откуда взял его за три года пред тем. И все пришли в изумление: точно ангел Божий, а не человек стоял пред всеми - так глубоко было его обращение к Богу!
Между тем собралось множество братии. Старец поставил его посреди всех и, указывая на его пример, всю ночь беседовал с братией о плодах покаяния и обращения к Богу. Беседа продолжалась... Брат точно тихо засыпал и... заснул навеки!
Сотворив над ним молитву и по обычаю устроив все, необходимое для погребения, старец поспешил удалиться в пустыню...
Очень часто он переходил большую реку Нил - по колена в воде...
В другое время он являлся братии в их высоких келиях "дверям заключенным." Очень часто также появлялся мгновенно в какой угодно было ему, хотя бы и весьма дельней, местности...
Еще в самое первое время после его обращения, после недельного поста в пустыне встретился ему человек с хлебом и водой и просил его принять пищу, сказав, что это ниспослано ему свыше...
В другое время явился ему диавол и, указывая ему одно место на земле, уверял, что здесь скрыто огромное количество золота, принадлежавшего фараону. Патермуфий ему ответил: сребро твое с тобою да будет в погибель! (Деян. 8,20).
Вот что да и многое другое, подобное сему, совершил чрез него Господь!
- Были и до нас многие другие отцы, совершавшие небесные знамения и чудеса, - отцы, ихже не был достоин весь мир (Евр. 11,38). Что же удивительного, если мы, смиренные и недостойные сравнительно с ними, исцеляем хромых и слепых? Не удается ли это иногда, при помощи искусства, так же и врачам?
Так беседовал с нами старец Коприй.
Во время его рассказов один из нашей братии как бы от невероятности событий начал зевать и наконец дремать от скуки. Крепко заснув, он видит в сновидении книгу, исписанную золотыми письменами. Книга - в руках старца Коприя, и он из ней берет свои повествования. И стоял тут же некто - светоносный, украшенный сединами. Грозно взглянув на него, явившийся сказал невнимательному:
- Что ж ты без внимания слушаешь то, о чем здесь читают, - напротив дремлешь от безверия?
Смутившись он вдруг пробуждается и тотчас по-латыни на ухо рассказывает свое сновидение...
Мы заметили, как среди разговора подошел ко входу в пещеру какой-то крестьянин, держа в руках наполненный песком сосуд. Он поджидал окончания беседы старца. Мы спросили пресвитера:
- Что нужно этому крестьянину, который стоит здесь и держит сосуд с песком?