Взаимосвязь противоположностей
"Когда разум пытается привыкнуть к мысли, что свободы воли не существует, может возникнуть еще один вопрос: "А что, если я ренту быть независимым и самостоятельным?" Но это будет не ваш выбор, а одно из действий Всеобщности. Если вы примете эту идею, тогда все проблемы и трудности исчезнут сами собой. В ином случае проблемы будут только множиться, как грибы после дождя. И чем дальше, тем больше будет препятствий, ведь жизнь - это взаимодействие противоположностей. Абсолютно бесполезно ожидать, что впереди будет только хорошее".
Один суфий говорил: "Будьте скромными - ведь вы слеплены из праха. Будьте величественными - ведь вы сотворены из звездной пыли".
Рамеш любит это изречение Лао-цзы:
Когда все в Поднебесной узнают, что прекрасное является прекрасным, появляется и безобразное. Когда все узнают, что добро является добром, возникает и зло. Поэтому бытие и небытие порождают друг друга, трудное и легкое создают друг друга, длинное и короткое взаимно соотносятся, высокое и низкое взаимно определяются, звуки, сливаясь, приходят в гармонию, предыдущее и последующее, следуют друг за другом.
Он также часто цитирует еще одно высказывание Лао-цзы:
Когда устранили великое Дао, появились "человеколюбие" и "справедливость". Когда появилось мудрствование, возникло и великое лицемерие. Когда шесть родственников в раздоре, тогда появляются "сыновняя почтительность" и "отцовская любовь". Когда в государстве царит беспорядок, тогда появляются и "верные слуги".
* * *
Дзэнский поэт Цзин Сан сказал: "Если хочешь обрести истину, не заботься о правильном и неправильном. Противоречие между ними говорит о недуге ума".
Рамеш утверждает, что "сострадание преодолевает противостояние любви и ненависти. Это некое безличное состояние, когда человек отстраняется от своей индивидуальности. Лишь "я" озабочено существованием взаимосвязанных противоположностей и выбором между ними", Рамеш цитирует из "Аштавакрагиты":
Желание лежит в корне невежества, и, до тех пор пока длится желание, будет существовать ощущение приятного и неприятного, а оно - ветви и побеги дерева сансары. Деятельность порождает привязанность. Воздержание от деятельности порождает апатию. Мудрец, освобожденный от оков противоположностей, упроченный в Самости, живет как ребенок. Тот, кто привязан к сансаре, хочет отречься от нее, чтобы избежать страданий. Даже тот, кто не привязан к сансаре, продолжает пребывать в ней, но живет более счастливо. Тот, кто ищет просветления, но все еще отождествляет себя с телом, не джнани и не йог, он будет страдать от невзгод. Пока вы не отринете абсолютно все, то не сможете упрочиться в Самости, даже если Шива, Вишну или Рама будут вашими наставниками. Что бы вы ни услышали - это всего лишь идея, любое знание - всего-навсего противоположность невежеству.
* * *
В основе жизни лежит двойственность. Это означает полное и безусловное принятие того факта, что в жизни, с одной стороны, всегда были такие личности, как мать Тереза, а с другой - психопаты; что человек не в состоянии контролировать действие взаимосвязанных противоположностей, на которых зиждется сама жизнь. Следовательно, должны существовать противоположности - и счастье, и горе. Так было всегда, начиная с Адама и Евы.
Вот анекдот про Адама и Еву. Когда Господь сотворил для Адама Еву, тот очень обрадовался. Он поблагодарил Бога и сказал: "Господи, я хочу спросить, зачем Ты сделал Еву такой красивой и привлекательной?" "Чтобы ты полюбил ее, сын Мой", - ответил Бог. "А зачем Ты сделал ее такой заботливой и внимательной?" - "Чтобы ты любил ее, сын мой". Тогда Адам спросил: "Тогда зачем же Ты сделал ее такой глупой?" - "Чтобы она смогла полюбить тебя, сын Мой".
Иллюстрируя, как нужно относиться к оппозиции "созидание - разрушение", Рамеш описывает игру детей:
Я часто советую взять с собой на пляж ребенка, дать ему ведерко и лопатку и предоставить его на время самому себе. Количество труда и терпения, которое ребенок может потратить на строительство песчаного замка, поистине удивительно, особенно если этим занимается много ребятишек. Но как только они слышат, что пора идти домой, то тут же одним ударом разбивают свое создание. Если кто-нибудь из взрослых спросит: "Зачем ты разрушил то, что построил?" Ребенок, скорее всего, подумает: "Какие же глупые эти взрослые!" - и ответит: "Мне захотелось построить замок из песка, а потом захотелось его разрушить".
Боль, страдание и зло
Когда Рамеш говорит о взаимосвязанных противоположностях (как, впрочем, и на другие темы), его часто спрашивают, почему в мире существуют боль, страдание и зло. Рамеш заметил, что ни разу его не спросили, почему существуют радость, добро и удовольствие! Человеческий ум, по мнению Рамеша, склонен уничтожать то, что ему не нравится.
Однажды к свами Нитьянанде, гуру снами Муктананды, пришла одна моя приятельница. Она была исключительно чувствительной натурой, и ее очень удручали голод, насилие, убийства, несчастья и прочие ужасы, царящие в мире. Ей было известно, что люди, знавшие Нитьянанду, почитали его, как Бога. Моя приятельница спросила его: "Почему в мире столько несчастий?" Ответ показался ей очень странным. Гуру сказал: "Почтальон приносит тебе только твои письма и не приносит чужих".
Рамана Махарши на точно такой же вопрос ответил: "Бог создал мир. Оставь же проблемы этого мира Господу".
Многие психопатологические личности, которые, подобно Гитлеру, хотят завоевать весь мир, говорят, что подчиняются гласу Божьему, который они слышат. И кто может опровергнуть это? Если же они не верят в Бога, то говорят: "Я - орудие судьбы", - как, например, Наполеон. Убежденность в своей избранности была настолько сильна в Наполеоне, что составляла основу его личности. Когда к нему приблизился убийца с кинжалом в руке, Наполеон только посмотрел на него, как бы говоря: "Что ты сможешь со мной поделать? Я же избранник судьбы". Он только посмотрел на убийцу, но тот сразу выронил оружие и убежал. Когда же психопатологическая личность терпит крах, а это, конечно, неизбежно, то невозможно описать чувство разочарования и отчаяния, которое она испытывает: достаточно вспомнить Наполеона на острове Эльба или Гитлера, вынужденного совершить самоубийство. Многие из таких людей, представ перед судом и отвечая на вопрос о причинах своих поступков, говорят, что ими руководил Господь. Уильям Блейк сказал о них: "Эти люди обращаются к Богу, не отвернувшись сперва от себя". Но даже и они являются частью действующей Всеобщности и совершают то, что было суждено свыше.
Смерть
До тех пор пока ребенок впервые не столкнется с чьей-нибудь смертью, он воспринимает жизнь как нечто само собой разумеющееся, как бесконечно длящийся дар, и только встреча со смертью заставляет его задуматься о том, что есть нечто, противоположное жизни.
Моей маленькой внучке было три года, когда в ее присутствии стали обсуждать чью-то смерть. До этого момента она ни разу не сталкивалась со смертью и поэтому спросила моего сына, своего отца, что это такое. Можно было придумать несколько объяснений, более или менее подходящих для трехлетнего ребенка, но сын был запрограммирован по-другому. Он считал, что ребенок должен знать все как есть, и начал подробно, с многочисленными деталями рассказывать о смерти. Мы с женой переглянулись. Мы бы, конечно, так не сделали, но ребенок был его, а не наш. Выслушав объяснения, эта в высшей степени умная и сообразительная девочка сказала: "Да, папочка, я поняла. Но я вовсе не собираюсь умирать!"
Интуитивно, в самой глубине своего существа, она знала, что рождения и смерти не существует.
Полезно знать, что говорят мудрецы о процессе умирания, который иногда пугает, поскольку может быть очень мучительным. Мудрые люди утверждают, что умирающий человек необязательно испытывает сильную боль или агонию. Вероятно, тот, кто слишком сильно привязан к материальному миру, противится смерти и тем самым порождает конфликт, который и является причиной боли и агонии. С другой стороны, есть люди, которые воспринимают смерть как естественное продолжение жизни и наблюдают за ее приходом так же, как за любым другим событием. Тогда конфликт исчезает и процесс умирания протекает спокойно и гармонично.
Однажды утром, когда еще только светало, мы с друзьями играли в гольф. Мы достигли пятой метки и готовились уже перейти к следующей, как вдруг на нас спикировала, будто собираясь напасть, огромная птица из рода орлов, которых у нас принято называть коршунами. Размах ее крыльев был огромен. Коршун сел как раз на то место, где мы были еще совсем недавно. А потом сделал нечто потрясающее: приземлился на метку для мяча, головой к солнцу, лег животом на землю, расправил крылья, вытянул шею, взглянул в последний раз на восходящее солнце и умер. Один из игроков сказал: "Никак концы отдал, приятель?" Эти слова задели меня. Он воспринял смерть коршуна как пустяк, а для меня это было одно из самых прекрасных зрелищ, какие я когда-либо видел. То был величественный поступок, потрясающее выражение исключительного достоинства: он сел, повернулся головой к солнцу, вытянул шею и умер. Птица, очевидно, знала, что умирает, но не выказала никакой паники: не было ни судорожных взмахов крыльев, ни других признаков смятения и агонии. Это был прекрасный, благородный уход со сцены.
Вот еще одна подобная история:
Меня не было рядом, когда умирал мой родственник, но потом по рассказам я узнал, как это случилось. Он вел правильный, здоровый образ жизни: следил за питанием, регулярно совершал долгие пешие прогулки. К тому же он был врачом, хотя и отказался от практики, так как не хотел, чтобы его благополучие зависело от недугов других людей. Он был государственным служащим, занимал относительно небольшую должность в муниципалитете и зарабатывал не очень много. У него были жена и дочь, которые также довольствовались своим скромным существованием, так что жизнь этой семьи была очень мирной и спокойной. Моего родственника не привлекал путь знания, больше по душе ему был путь бхакти. Он играл на табле - небольшом барабане, поэтому его охотно и часто приглашали на бхаджаны (религиозные песнопения). В то время я стал ходить к Махараджу и при встрече с родственником завел речь о своем гуру. У меня тогда была малоприятная привычка без конца говорить о Махарадже, и, начав, я уже не мог остановиться. Минут через пять я заметил, что родственник отвлекся, и сказал: "Тебе, я вижу, неинтересно. Выбрось это из головы". Путь знания совершенно не интересовал его.
Невозможно было поверить, что с ним может случиться сердечный приступ. Упорядоченная жизнь, физические упражнения, отсутствие серьезных проблем - и вдруг с человеком случается сильнейший сердечный приступ и он умирает. Мне рассказали о том, как он умирал. У него было много друзей, в том числе и среди врачей. Когда он почувствовал боль в груди, то позвонил одному из них, и через пять минут друг примчался с аппаратом для ЭКГ. После того как была сделана кардиограмма, стало совершенно ясно, что жить моему родственнику остались считанные минуты: на ленте была почти прямая линия. Он сам был врачом и хорошо понимал это. Жена спросила, отправят ли его в больницу, поскольку думала о том, нужно ли укладывать вещи. "Подождем - увидим", - сказал он. Он знал, что единственное место, куда он вскоре отправится, - крематорий.
Доктор, присутствовавший при его смерти, рассказал мне на следующий день об этом поразительном случае: "Я видел все собственными глазами и все же не могу поверить, что так может быть". Умирающий точно описывал, что он чувствует, как постепенно смерть овладевает его телом. "У меня окоченели кончики пальцев. Холод медленно ползет вверх по телу. Сейчас онемели колени", - спокойно сообщал он. Он продолжал говорить, пока онемение не достигло сердца, и тогда умер с улыбкой на устах. Это исключительный случай отстраненного наблюдения за собственной смертью. Мой родственник не был джнани, но интуитивно понимал безличность свершающегося процесса.
* * *
Вишиста - мудрец, который согласно индуистской мифологии был гуру Шри Рамы, в кратких, но чрезвычайно выразительных словах вынес смерти приговор: "Хотя никто точно не знает, что случается с человеком после смерти, на самом деле есть всего две вероятности: либо смерть просто прекращает существование, либо оно продолжается в другом теле. Если человек действительно полностью угасает, в этом нет ничего плохого: ведь тогда заканчиваются все неприятности, исчезают досада и беспокойство, которыми наполнена жизнь, наступает освобождение от неопределенности, от постоянно сменяющих друг друга боли и радости. Если же смерть означает не конец существования, а просто смену телесной оболочки, тогда тем более глупо бояться ее прихода - ведь нам обеспечено продолжение жизни, хотя и в другом облике. В любом случае страшиться смерти не имеет смысла".
* * *
Доктора Бена Вайнингена, у которого мы останавливались в Санта-Барбаре, весь город звал "пятицентовым психотерапевтом". Он говорил, что на решение лечить людей почти бесплатно его подтолкнула журнальная юмористическая страничка под названием "За бесценок". Он хотел, чтобы его помощь была доступна любому, и потому его знал и любил весь город. И вот такой человек умирал, и даже чудо не могло бы его спасти. И Бен, и его жена знали об этом, но все равно пригласили нас поселиться у них, когда мы на неделю приехали в Сайта- Барбару. Мы вполне могли пожить и в другом месте, но жена Бена сказала, что он очень хочет видеть нас своими гостями. Бен умер в ту неделю, что мы провели в Санта-Барбаре.
За сутки до смерти у нас с Беном был долгий разговор. Бен хотел побеседовать со мной раньше, но почувствовал себя плохо и разговор был отложен как раз на тот день, который оказался последним в его жизни. Он ослабел настолько, что было видно: жить ему осталось считанные дни, если не часы. Я присел около его кровати, и мы стали беседовать. Часто во время разговора он замолкал, погружался в забытье, потом, очнувшись, спрашивал: "Вы еще здесь?" "Конечно, друг мой, я никуда не уйду", - отвечал я. Мы продолжали прерванную беседу, потом он снова забывался, и так продолжалось около полутора часов. Было видно, что разговор приносит ему облегчение. Бен совершенно не страшился смерти, но, я думаю, ему был нужен товарищ, человек, который понимал бы, какое таинство совершается в эту минуту. Наверное, страх перед неизвестностью, пусть самый малый, все-таки жил в нем, и мое присутствие поддерживало его.
* * *
Чжуан-цзы сказал о смерти своего учителя Лао-цзы: "Учитель пришел в этот мир, потому что настало время прийти, и покинул его, следуя естественному течению событий. Довольствуйтесь каждым мигом, отпущенным вечностью, и следуйте потоку. Тогда у вас не будет причины для горя и радости. В старые времена это называлось освобождением от оков. Дрова прогорели, но огонь еще пылает, и мы не знаем, когда ему суждено погаснуть".
* * *
Когда умирал Рамана Махарши и люди вокруг не могли сдерживать рыдания, он сказал: "Почему вы плачете? Я никуда не ухожу". А потом добавил: "Я всегда буду здесь. Куда я могу уйти?"
Приятие и отказ
Рамеш говорит, что приятие более характерно для пути джнаны, а отказ - для пути бхакти, но для них есть и общее название - бесстрастие. "Оба эти пути учат жить в настоящем, ни к чему не привязываясь".
Один святой человек, суфий, тихо обитал в своем маленьком домике. Жившая по соседству молодая девушка неожиданно забеременела и родила ребенка. Ее стали расспрашивать, кто отец ребенка, но женщина не хотела открывать имени своего возлюбленного и указала на суфия. Члены общины решили, что отец должен взять ребенка к себе. Они пришли к суфию и сообщили ему об этом. "Хороню. Оставьте его", - сказал суфий и стал, как мог, ухаживать за младенцем. Два или три года спустя мать ребенка почувствовала раскаяние. Женщина вышла замуж за своего возлюбленного, и они признались, что суфий вовсе не отец ребенка. Они оба пришли к нему и сказали: "Мы очень раскаиваемся в том, что совершили. Пожалуйста, отдай нам дитя!" "Возьмите его", - ответил суфий.
Следующие два случая - примеры глубочайшего приятия всего, что может случиться с человеком:
Пожалуй, еще более подходящий и, я бы даже сказал, шокирующий ответ дал Рамана Махарши одному искреннему молодому человеку, находящемуся в духовном поиске. Юноша сказал: "Я теряю голову от молодой женщины, живущей по соседству, и боюсь согрешить с ней. Пожалуйста, скажите, что мне делать!" Ответ Рамана Махарши был потрясающе прям и прост: "Ты всегда чист. Твои чувства и тело искушают тебя, а ты путаешь их со своей подлинной сущностью. Так что сначала разберись, кого искушают и кто искушает. Но даже если соблазн победит, не думай потом о содеянном, потому что сам ты всегда чист. Не нужно винить себя и считать грешником".
* * *
Однажды Раману Махарши вместе со многими другими людьми жестоко избили грабители. "Вы поклоняетесь мне цветами и подношениями, а они - дубинками. Но это тоже вид поклонения. Если я принимаю ваши знаки внимания, почему же не принять также и те, которые оказали мне эти разбойники?"
Две нижеследующие истории - о том, как надо принимать природу вещей.
Однажды брамин совершал омовение в реке и увидел тонущего скорпиона. Брамин спас его и отнес на берег. Но прежде чем он опустил скорпиона на землю, тот укусил его в руку. Многие видели это, и некоторые из них спросили брамина: "Ну и чего ты добился? Пожалел, а тебя за это укусили". "Я сделал то, что сделал, согласно своей природе, а скорпион укусил меня, повинуясь своей", - ответил брамин.