Она сама не была казнена, но страдал ее муж. Она страдала за него и поддерживала его, чтобы он не отрекся, не предал своей христианской веры. И он погиб, а она нет. Но она все равно считается мученицей. Вы меня поймете: страдая за близкого, любимого человека, человек страдает не меньше, чем если бы пытали его самого.
Чем объяснить, что в России один из основных святых – Николай Угодник, а в Грузии – Георгий Победоносец?
Это связано с древними народными традициями, которые были перенесены на этих святых.
Расскажите о святом Мартине-исповеднике. Кто он и почему его имя внесено в православный календарь?
Он был папа римский. В Православной Церкви чтят многих пап. До разделения церквей, до XI века, десятки римских пап были включены в православный календарь. Мартин-исповедник считается святым потому, что он стоял против власти императора, которая пыталась разрушить церковные устои, в частности иконопочитание. Его пытали и мучили, но он не отступил. Это происходило в раннем средневековье, в VII веке.
Кто записан в святые из патриархов и императоров?
Очень многие. Я не могу даже всех перечислить. Патриарх Иов сейчас причислен к лику святых. Патриархи Тихон, Гермоген и другие.
Были ли святые миряне?
Да. Известна история про Антония Великого, основателя монашества. Поскольку он был основателем, то учиться ему было не у кого. И вот, как повествует его житие, он вопросил Бога: у кого мне учиться? Кто мне подскажет, как действовать? И Бог послал его в Александрию и дал ему точный адрес. И кого, вы думаете, он там нашел? Иерарха? Монаха? Подвижника? Нет. Он нашел там ремесленника, с кучей детишек. И стал он спрашивать его: чем ты так угодил Богу, что ты такого сделал? А тот говорит: "Не знаю. Просто я тружусь для людей и больше ничего не делаю. Никого не осуждаю. Делаю свое дело. Люблю свою семью. Выполняю свой долг". Но вот эти люди и были миллиардами святых Церкви. А те святые, которые у нас оказываются в календаре или на иконах, или в нашей памяти, – все, как правило, люди, которые прогремели в истории. Обычно это либо князья, либо монахи, либо епископы. Но календарем святость не исчерпывается. Антоний Великий был прославлен, а тот ремесленник – нет. Но мы знаем, что святость может осуществляться в любой форме жизни.
Можно ли считать святыми русских религиозных философов?
Мне кажется, что духовное возрождение сегодняшнего времени происходит не только под влиянием их трудов, но и под непосредственным влиянием их личности. Ибо такова привилегия великих душ – уходя из этого мира, продолжать воздействовать на него, продолжать участвовать в становлении Царства Божьего на земле.
Расскажите о значении Девы Марии. Мне кажется, что нельзя прийти ко Христу помимо Девы Марии.
Каждый человек в какой-то степени несет на себе печать своей матери. И телесно, и душевно. Если бы мы с вами ничего не знали о Деве Марии, то уже один тот факт, что эта Женщина Его родила, что Она передала Ему черты Своего лица и характера, что Она учила Его первым словам, что Она была Его Матерью, ставит Ее перед нами на бесконечную высоту. Путь Ее был необычайно труден. В Евангелии мы видим, как Она должна была устраняться, как Она должна была ждать, молча ждать, пока Он шел с учениками, и Она даже не могла Его увидеть: стояла толпа, и для Него они были Его семьей, матерью и братьями, а Она оставалась за оградой. Путь ее был жертвенный. Она молча стояла и у креста, и у гроба Христова. И поэтому для нас Она остается величайшей из святых, поэтому Ее чтут с самых древних времен. Уже во II веке в Галилее, где Она жила, найдена надпись: "Радуйся, Мария!" Писали это в начале II века, кто знает, может быть, люди, которые могли застать Ее еще живой. Молитва "Богородица Дева", или "Аве Мария", как на латинском, уже тогда произносилась. В церковных песнопениях Дева Мария возносится выше небесных сил. Простая Дева, ничем не знаменитая, стала Посредницей великой тайны встречи человека с Вечностью.
Все люди, имеющие хоть искру веры, поддерживают друг друга через молитву. Молитва – это наш общий свет, который обнимает всю Церковь и распространяется за ее пределами. Кто из вас не молился за своих близких, дорогих, за далеких – за всех?! Церковь стоит взаимной молитвой, ибо молитва поднимает нас всех от земли к Богу и делает немощных сильными, печальных – радостными, безнадежных наполняет надеждой. И, молясь друг за друга, мы молимся и за тех, кто ушел из жизни, потому что связь не прерывается. И мы уверены, что там, в ином мире, недоступном нашим глазам, но доступном сердцу, они тоже молятся за нас. А есть и такие, которые молятся за весь мир, – это святые, им дана особая благодать как бы не покидать земли. Поэтому не только их память с нами, их любовь с нами – их молитва с нами! Когда мы идем к гробнице святого Сергия или приложиться к мощам других святых, мы приходим не просто помолиться у костей и старых гробниц – мы приходим восстановить духовную связь с этими нашими молитвенниками.
И вот среди них самая прекрасная, самая достойная и самая любящая – Дева Мария, Мать нашего Господа, Та, Которая передала Ему, Своему Сыну, черты земные, человеческие, характер земной, человеческий. Быть может, глаза Его, и волосы, и голос, и походка были похожи на Нее. Она держала Его на руках младенцем, Она стояла у Его креста, когда Он истекал кровью. Вместе с учениками Она радовалась, когда Он явился победителем смерти. И сегодня Она простирает омофор над нами, потому что из всех святых Она самая дорогая Господу и нам с вами. Из всех святых Она – самая дорогая. "В молитвах не усыпающая" – называет Ее церковное песнопение. И мы к Ней взываем: "Пресвятая Богородица, Заступница усердная, Матерь Бога нашего, молись о нас, грешных!"
Личность Иисуса Христа
В чем тут тайна? Почему, как магнитом, человечество притягивает к личности Иисуса Христа, хотя Он пришел в мир уничиженный и не было в Нем ни таинственности индийских мудрецов, ни поэтической экзотики восточной философии?
Все, что Он говорил, было просто и ясно, и даже примеры в Его притчах были взяты из обыденной жизни. Это тайна, которую Он открывает в коротких словах, мы их слышим в Евангелии от Иоанна. Филипп говорит: "Покажи нам Отца". И Иисус отвечает, как не отвечал ни один философ на земле: "Столько времени Я с вами, и ты не знаешь Меня, Филипп? Тот, кто видел Меня, тот видел и Отца". Такие слова Он говорил не раз, и многие поворачивались к Нему спиной и в негодовании уходили, потому что всегда это был вызов. Надо было понять особую тайну.
Никогда прямо Христос не формулировал эту тайну, Он только спрашивал людей: "За кого Меня принимают? За пророка, за воскресшего Иоанна Крестителя? А вы?" – "Ты – Помазанник, Царь, Мессия, Сын Бога Живого". Здесь опыт должен какой-то внутренний открыться, и Он это спрашивает до сих пор, и спрашивает каждого, потому что это говорит Бог человеческими устами.
Иисус Христос – это человеческий лик Бесконечного, Неизъяснимого, Необъятного, Безымянного. И прав был Лао-цзы, который говорил, что имя, которое мы произносим, не есть вечное имя. Да, Безымянный и Непостижимый. А тут Он становится не только называемым, но даже называемым по имени, даже называемым человеческим именем, Тем, Кто несет с нами тяготы жизни… Вот в этом центр и ось христианства.
Есть ли Бог и что это такое?
Вопрос простой и ясный.
Одного муравья спросили: что такое Млечный путь? Муравей долго думал, думал и сказал: " Это что-то очень большое". Размышляя о Боге, человек может только сказать, что это есть начало всего. Может ли он познать это бесконечно разумное начало? Ведь между Космическим Разумом и нашим – такая же дистанция, как между разумом Ньютона и разумом мартышки. А, может быть, еще больше.
Он является источником жизни, источником моральных заповедей, Он дает человеку пульс жизни.
В природе нравственность не открывается. Химические процессы идут в организме негодяя так же, как у человека хорошего. Бог открывается иными путями. И если мы Его не слушаем, то только по одной причине: мы не хотим слушать. Потому что Он есть свобода, и Он ничего не навязывает. Это люди навязывают свои взгляды. Бог свободен от пропаганды, Он только предлагает нам путь жизни – все остальное зависит от нас: ведь мы созданы по Его образу и подобию. У нас тоже есть творческое начало, пусть маленькое, но есть. У нас тоже есть чувство добра и зла. У нас тоже есть любовь, есть разум, есть самосознание. Так что мы можем иметь представление о Нем вполне достаточное.
Как Вы представляете Бога-Творца?
Я мог бы, конечно, задать встречный вопрос: а как вы себе представляете пространство в десять парсек? Это трудно себе представить, и это будет не хуже и не лучше, чем представить Бога-Творца в виде огненного языка или голубя, или еще какого-нибудь символа. Всякий символ есть отражение реальности. Когда вы в учебнике по физике или по химии видите формулы, ведь это тоже символы. Символы – это знаки определенной реальности, и иначе мы не можем общаться.
Божественное, безусловно, превосходит наше мышление. Бог, которого человек мог бы до конца понять, был бы не Богом, а чем-то полностью равным человеку. Человек может постигать отдельные элементы, отдельные аспекты божественного мышления и то, что ему открыто, – но не более. Претендовать на всеобщий охват бессмысленно, это просто научно некорректно, потому что даже природа не открыла нам и сотой доли своих тайн. Как же мы можем говорить о Том, Кто стоит за этой природой?
Как сочетаются и соотносятся Бог и Христос?
Давайте попытаемся представить себе бесконечность мироздания. Это не укладывается в нашем мышлении. Попробуйте вечером посмотреть на звезды. Ведь это миллионная часть того, что есть. Огромные миры… Человек перед этим теряется. И вот безмерное, как бы не имеющее имени Божественное, открывает Себя нам. Как Оно могло это сделать? Если Космос хотел говорить с нами, Он должен был найти для Себя человеческий облик, язык и голос. Если Вечность хочет говорить с нами, Она говорит нам через человека. Вот это и есть сочетание. Он – наш брат и Он – Откровение Божие.
Некоторые считают, что Бог только в душе. Что Вы скажете?
Он не только в душе – Он в мироздании. Что говорил Иммануил Кант? Он говорил: "Есть две вещи, которые меня поражают: звездное небо надо мной и нравственный закон во мне". И то и другое – отражение Бога.
Что означает вочеловечение Христа и воплощение?
Великие люди потому и велики, что они возвышаются над нашим обычным уровнем и поднимаются в какие-то особые дали будущего, предугадывают будущие открытия, философские, мировоззренческие. И были великие люди в истории мира, которые рассказали нам о своем великом духовном мистическом опыте. Среди них самые великие, величайшие – это основатели религий. Это Мухаммед, это Будда, это Заратустра и т.д.
Мы знаем, что до сих пор, по прошествии многих и многих столетий, дух и мысль этих людей продолжают управлять миллионами, продолжают оплодотворять культуру, вдохновлять целые народы. Мы имеем все основания верить опыту этих людей.
И когда Будда, индийский царевич Гаутама, говорит, что он освободился от бренного и растворился в полном свете или безмолвии, в непостижимости нирваны, мы имеем право и основание верить ему.
Когда великий греческий философ Платон после многих размышлений, жизненных перипетий, трагедий, углубленного умозрения говорит о высшем как о последнем благе, мы тоже имеем право ему верить. Мы также верим его словам, когда он говорит: "Трудно постичь Отца всяческих". Это великие слова.
Когда Мухаммед говорит о том, что ему открылся Единый Бог, Творец Вселенной, Тот Бог, Который говорил Аврааму, мы ему верим. Я ему верю, как верят ему миллионы, сотни миллионов мусульман.
Когда пророк Исайя говорит о Боге, Который явился ему и послал его в мир возвестить слово Его, мы тоже ему верим.
Это потрясающие свидетельства, это грандиозные свидетельства, переворачивающие мир. Это семя, которое посеяно на земле, чтобы в будущем проросли новые посевы. И когда оно сеялось, уже тогда всходы возникали.
И вот приходит Иисус Назарянин, Который тоже возвещает нечто. Но Он не говорит, как Будда, что Он достиг чего-то упражнениями и усилиями. И Он не говорит, как Мухаммед, что Он считает себя ничтожным перед лицом Аллаха – Всевышнего. И Он не говорит, как Платон, что трудно постичь Отца всяческих. Он не говорит, как пророк, который чувствует себя только человеком, грешным человеком, проводником Божественной воли. А Он говорит о Себе так, как может говорить о Себе только Властитель мира и судеб. Он разворачивает перед людьми строки Священного Писания и говорит: "Вам сказано… а Я говорю вам так!" То есть Он ставит Свое слово наряду с Писанием.
Он не говорит: "Я вам дам учение". Он не говорит: "Вот так-то сказано в Библии, то-то, то-то и то-то…" А Он говорит: "Приидите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас". Ко Мне…
Его личность является единственной и уникальной, Его личность, в Которой становятся проницаемы взаимно божественное и человеческое начала.
Да, это соприкасалось в опыте пророков, соприкасалось на какие-то мгновения, потом все уходило. Это подобно тому, как описывает Пушкин: "Пока не требует поэта к священной музе Аполлон…" Вот так и пророк: он живет и действует, и вдруг его призывает Бог.
Мы не находим в Иисусе Христе ни внутренней борьбы, ни сознания греховности, столь свойственного всем святым и мистикам всех времен. Мы не находим в Нем экзальтации, мы не находим в Нем того, что есть почти у всех основателей религий. Он ясен и прост и говорит (у Иоанна мы читаем): "Видевший Меня видел Отца".
Та таинственная жизнь, та грозная и грандиозная безмерная жизнь, которая творит Вселенную, в которой мы даже не в состоянии различить этического, нравственного начала, вдруг обращает к нам Свою любовь. И это может происходить только через человеческую личность, только через живое лицо.
В древности некоторым казалось, что Христос – это призрак, это божественное видение, которое сошло на землю, но Церковь и создатели Евангелий правильно подчеркивали, что Он был человек.
Он был человек в полном смысле слова. Догмат Церкви в том, что Христос – подлинный человек. Истинное явление Бога на земле, Он в то же время является и подлинным человеком. Он не только открывает нам Божественную любовь, Он также открывает нам величие человека. Не величие по человеческой природе, а величие существа, отражающего Вечность. Это основа христианского гуманизма.
Христианский гуманизм – это то, что можно выразить словами: человек есть святыня, потому что он отблеск святыни вечной, духовной. И поэтому явление Христа есть вочеловечение Бога, вхождение Его в нашу обычную жизнь.
И заметьте еще, что Христос вел образ жизни самый обыкновенный. Он не был отшельником, который жил где-то на горе или питался, скажем, один раз в неделю, или дышал десять раз в сутки. Нет, Он был обычным человеком и в то же время человеком Божественным. Божественный человек – это человечный Бог. Это есть человеческий лик Космоса Духовного, Божественного Разума, непостижимого для нас, необъятного абсолютно. Для того чтобы говорить с нами, Он облекает Свой лик в лицо Иисуса Назарянина, Который идет по дорогам мира, двигаясь по полям, по холмам, по берегу озера, Который страдает вместе с миром, умирая на кресте, и Который являет победу Духа в Своем Воскресении и в Своем незримом пребывании в этом мире.
Вот что означает вочеловечение Христа и воплощение.
Что Вы думаете о мыслях, что Христос может проявляться в разных культурах и религиях под разными именами?
Отцы Церкви говорили о том, что до явления Иисуса Назарянина на земле Христос как Божественное Слово присутствовал в истории и проявлялся в различных религиозных и философских учениях. Особенно ярко об этом пишет Климент Александрийский.
В древнем мире люди не так тесно общались, иначе они могли бы все это согласовать. И наиболее мощные христианские взрывы происходили часто без вмешательства Евангелия, хотя сила его колоссальна.
Очень многие мученики видели Христа только своим внутренним взором, но видели настолько мощно, что стали мучениками. Значит, есть опыт встречи с Ним. Больше всего Спасителя понял тот, кто Его не видел. И то, что нам пытались рассказать, что Евангелия писали не очевидцы, – на самом деле это же замечательно! Только Иоанн был очевидцем, но прошло шестьдесят лет… Представляете, что может сохраниться в памяти человека? Осталось только видение чисто внутреннее. Все это было воспринято внутренне, это было слово Церкви, которая нам это донесла. Конечно, непосредственное соприкосновение с Христом в истории было очень важным, но главное – это внутреннее видение.
Знал ли Иисус, что Он Сын Божий, до сошествия на Него Святого Духа при крещении?
Прочтите в Евангелии от Луки то место, где отрок Иисус пришел в Храм и когда родители хотели увести Его, Он сказал: "Я должен быть в доме Отца Своего". Ему было двенадцать лет. Значит, в то время сознание это в нем жило.
Есть ли какие-нибудь свидетельства о том, чем занимался Иисус Христос, кроме плотничанья, до тридцати лет?
Надо сказать, к чести евангелистов, они ничего не придумывали. И то, чего они не знали, не описывали. И мы должны подражать им.
Да, Он жил обычной жизнью. И вот вам доказательство: когда Он начал проповедовать и когда Он начал исцелять, Его земляки были поражены: они никогда ничего подобного от Него не ожидали! Если бы в Его ранней жизни было заметно что-либо необычайное, они бы тогда не удивлялись. А их удивление во всех четырех Евангелиях подчеркнуто с необычайной силой! Значит, Он был скрытым до времени. Это была тайная, но в то же время обычная жизнь, и в этом заключена особая притягательность: значит, христианином можно быть в обычной незаметной жизни. Да, Он гнул спину, работая как каменщик и плотник, и этим самым Он освятил обычный повседневный труд, обычное, незаметное как бы существование, подняв его до необычайной высоты.
Осветите жизнь Христа с двадцати до тридцати лет.