* * *
Лекция Гурджиева о космосах и следующая за ней беседа сильно возбудили моё любопытство. Это было прямым переходом от "трёхмерной вселенной", с которой мы начали, к проблемам, разработанным в моей "Новой модели вселенной", т.е. к проблемам времени, пространства и высших измерений, над которыми я работал в течение нескольких лет.
Более года Гурджиев не прибавлял ничего к тому, что он сказал о космосах.
Некоторые из нас пытались подойти к этим проблемам с разных сторон; и хотя все мы улавливали мощный потенциальный заряд в идее космосов, мы долго не получали никаких результатов. Особенно смущал нас "микрокосмос".
- Если считать микрокосмосом человека, а тритокосмосом – человечество или, скорее, органическую жизнь, установить соотношения между человеком и другими космосами было бы гораздо легче. – сказал в этой связи один из нас, некто З. Вместе со мной он пытался понять и развить идею космосов.
Но однажды или дважды, когда мы начинали говорить об этом с Гурджиевым, он продолжал настаивать на своих определениях.
Помню, как однажды, когда Гурджиев покидал Петербург, – возможно, это был его окончательный отъезд в 1917 году – кто-то из нас задал ему на вокзале вопрос, относящийся к космосам.
- Постарайтесь понять, что такое микрокосмос, – ответил Гурджиев. – Если вам удастся это понять, тогда всё остальное, о чём вы теперь спрашиваете, станет для вас ясным.
Помню также, что, когда позже мы говорили об этом, вопрос решался совсем легко, если мы принимали "микрокосмос" за человека. Конечно, всё было условным; тем не менее, этот подход находился в согласии со всей системой, изучающей мир и человека. Каждое индивидуальное живое существо – собаку, кошку, дерево, – можно принять за микрокосмос; сочетание всех живых существ составляет тритокосмос, или органическую жизнь на Земле. Эти определения казались мне единственно логически возможными, и я не мог понять, почему Гурджиев возражает против них.
Во всяком случае, вернувшись несколько позже к идее космосов, я решил принять человека за микрокосмос, а тритокосмосом считать органическую жизнь на Земле.
В этом случае многое стало казаться более взаимосвязанным. И вот однажды, просматривая рукопись "Проблесков истины", которую дал мне Гурджиев, т.е. рукописное начало повести, читанной в московской группе, когда я впервые туда попал, я нашёл в ней выражения "макрокосмос" и "микрокосмос"; слово "микрокосмос" означало там человека.
"Теперь, обладая некоторой идеей законов, управляющих жизнью макрокосмоса, вы вернулись к Земле. Припомните слова: "Как наверху, так и внизу". Я думаю, что и без дальнейшего объяснения вы не станете оспаривать утверждения, что жизнь индивидуального человека, микрокосмос, управляется теми же законами". ("Проблески истины").
Это ещё более укрепило нас в решении относить термин "микрокосмос" к человеку. Позднее нам стало ясно, почему Гурджиев применял понятие "микрокосмос" к величинам, малым сравнительно с человеком, к чему он и направлял наше внимание.
Я помню разговор на эту тему.
"Если мы хотим графически изобразить взаимоотношения космосов, – сказал я, – мы должны принять микрокосмос, т.е. человека, за точку. Иными словами, рассматривать его как бы на огромном расстоянии от себя. Тогда его жизнь в тритокосмосе, среди других людей и в центре природы, будет линией, которую он вычерчивает на поверхности земного шара, передвигаясь с места на место. В мезокосмосе, т.е. взятая в связи с двадцатичетырёхчасовым движением вокруг своей оси, эта линия станет плоскостью, тогда как взятая в отношении к Солнцу, т.е. с учётом движения Земли вокруг Солнца, она станет трёхмерным телом, иными словами, чем-то реально существующим, чем-то реализованным. Но так как исходным пунктом – человеком, или микрокосмосом, – было также трёхмерное тело, в итоге у нас появляются две трехмерности.
"В этом случае все возможности человека осуществляются в Солнце. Это соответствует тому, что было сказано раньше, а именно, что человек номер семь становится бессмертным в пределах Солнечной системы.
"За пределами Солнца, т.е. за пределами Солнечной системы, он не имеет и не может иметь существования; иначе говоря, с точки зрения следующего космоса, он не существует. Макрокосмос – это такой космос, в котором реализуются возможности тритокосмоса, и человек может существовать в макрокосмосе только в виде атома тритокосмоса. Возможности Земли осуществляются в мегалокосмосе, а возможности Солнца – в протокосмосе.
"Если микрокосмос, или человек, является трёхмерным телом, тогда тритокосмос, органическая жизнь на Земле, есть четырёхмерное тело. Земля обладает пятью измерениями, а Солнце – шестью.
"Обычная научная точка зрения считает человека трёхмерным телом; органическую жизнь на Земле она полагает скорее феноменом, чем трёхмерным телом; трёхмерными телами для неё являются Солнце и Млечный Путь.
"Неточность этого взгляда становится очевидной, если мы попытаемся постичь существование одного космоса внутри другого, т.е. низшего космоса в высшем, меньшего в большем. например, существование человека внутри органической жизни или в отношении к органической жизни. В этом случае органическую жизнь неизбежно приходится принимать за время. Существование во времени есть протяжённость в четвёртом измерении.
"И Землю нельзя считать трёхмерным телом. Она была бы трёхмерной, если бы не двигалась. Её движение вокруг оси делает человека пятимерным существом, тогда как движение вокруг Солнца делает её самоё четырёхмерной. Земля – это не шар, а спираль, окружающая Солнце, и само Солнце шар, а особого рода веретено внутри этой спирали. И спираль, и веретено, взятые вместе, должны в следующем космосе обладать боковым движением; но каков результат этого движения, мы не знаем, ибо не знаем ни его природы, ни направления.
"Далее, семь космосов представляют собой "цикл измерений"; но это не значит, что цепь космосов заканчивается микрокосмосом. Если человек является микрокосмосом, т.е. космосом в самом себе, тогда микроскопические клетки, составляющие его тело, находятся почти в таком же отношении к нему, каково его собственное отношение к органической жизни на Земле. Микроскопическая клетка, которая находится на грани различимости в микроскоп, состоит из миллиардов молекул, заключающих в себе следующую ступень, следующий космос. Двигаясь ещё дальше, можно сказать, что следующим космосом будет электрон. Таким образом, мы получили второй микрокосмос -клетку, третий микрокосмос – молекулу и четвёртый микрокосмос – электрон. Эти подразделения – "клетки", "молекулы" и "электроны" – возможно, являются весьма несовершенными, и со временем наука установит другие, но принцип останется всё тем же, и низшие космосы всегда, будут находиться к микрокосмосу в одном и том же отношении".
Трудно воспроизвести все наши разговоры того времени о космосах.
Особенно часто я вспоминал слова Гурджиева о том, что в разных космосах время оказывается различным. Я чувствовал, что здесь скрывается загадка, которую я могу и должен решить.
Наконец, пытаясь собрать воедино все свои мысли на эту тему, я принял человека за микрокосмос. Целующим по отношению к человеку космосом стала "органическая жизнь на Земле", которую я назвал тритокосмосом, хотя и не понимал этого названия и не сумел бы ответить на вопрос, почему органическая жизнь на Земле является "третьим" космосом. Но название не имело значения, После этого всё пришло в согласие с системой Гурджиева. Ниже человека, т.е. в качестве следующего малого космоса, находилась "клетка". Это не всякая клетка и не клетка при любых условиях, но достаточно крупная клетка, например, эмбрион в человеческом организме. В качестве следующего космоса можно взять клетку ультрамикроскопической величины. Идея двух космосов в микроскопическом мире, т.е. идея двух микроскопических индивидов, отличающихся друг от друга в такой же степени, в какой "человек" отличается от "крупной клетки", в бактериологии представляется совершенно очевидной.
Следующим космосом является молекула, а следующим – электрон. Ни "молекула", ни "электрон" не представлялись мне достаточно надёжно определёнными; но за отсутствием других определений приходилось воспользоваться существующими.
Такая последовательность, несомненно, вводила или поддерживала полную несоизмеримость между космосами, т.е. сохраняла отношение нуля к бесконечности. Позднее эта система сделала возможными многие интересные конструкции.
Идея космосов получила дальнейшее развитие только через год после того, как мы о ней услышали, весной 1917 года, когда мне впервые удалось построить "таблицу времени в различных космосах". Но об этой таблице я расскажу позднее. Прибавлю только, что Гурджиев так никогда и не рассказал, как обещал, о названиях космосов и о происхождении этих названий.
Глава 11
"Если пшеничное зерно, падши в землю, не умрёт, то останется одно". – Книга афоризмов. – Пробудиться, умереть, родиться. – Что мешает человеку вновь родиться? – Что мешает человеку "умереть"? – Что мешает человеку пробудиться? – Отсутствие понимания собственного ничтожества. – Что значит понять собственное ничтожество? – Что препятствует такому пониманию? – Гипнотическое влияние жизни. – Сон, в котором живут люди, – это гипнотический сон. – Волшебник и овцы. – "Кундалини". – Воображение. – Будильники. Организованная работа. – Группы. – Можно ли работать в группах без учителя? – Работа по самоизучению в группах. Зеркала. – Обмен наблюдениями. – Общие и индивидуальные условия. – Правила. – "Главный недостаток". – Понимание собственного ничтожества. – Опасность подражания в работе. – "Преграды". – Истина и ложь. – Искренность с самим собой. – Усилия. – Аккумуляторы. – Большой аккумулятор. – Интеллектуальная и эмоциональная работа. – Необходимость чувства. – Чувством можно понять то, чего нельзя понять умом. – Эмоциональный центр – более тонкий аппарат, нежели интеллектуальный центр. – Объяснение зевания в связи с аккумуляторами. – Роль и значение смеха в жизни. Отсутствие смеха, в высших центрах.
- Мне часто задают вопросы, связанные с различными текстами, притчами и т.п. из Евангелий. – сказал как-то Гурджиев. – По-моему, для нас ещё не пришло время говорить о Евангелиях: для этого требуется гораздо больше знаний. Но время от времени мы будем брать какой-нибудь евангельский текст в качестве отправной точки для своих бесед. Это научит вас правильному подходу к ним и прежде всего пониманию того факта, что в известных нам текстах самые важные пункты обычно отсутствуют.
"Для начала возьмём известный текст о зерне, которое должно умереть, чтобы родиться:
"Если пшеничное зерно, падши в землю, не умрёт, то останется одно, а если умрёт, то принесёт много плода".
"У этого текста много разных значений, и мы будем часто к нему возвращаться. Но прежде всего необходимо узнать принцип, который содержится в данном тексте, – и узнать, как его в полной мере применять к человеку.
"Существует книга афоризмов, которая никогда не была и, вероятно, никогда не будет опубликована. Я упоминал уже об этой книге в связи с вопросом о смысле знания и цитировал оттуда один афоризм. Касательно того, что мы обсуждаем, в этой книге говорится следующее:
"Человек способен родиться; но, чтобы родиться, он должен сперва умереть; а прежде чем умереть, ему необходимо пробудиться".
"В другом месте эта книга утверждает:
"Когда человек пробудится, он может умереть; а когда он умрёт, он способен родиться".
"Мы должны выяснить, что это значит.
"Пробудиться", "умереть", "родиться" – вот три стадии, следующие одна за другой. Если вы будете внимательно изучать Евангелия, то увидите, что там часто говорится о возможности родиться; несколько раз упоминаются возможность "умереть" и много раз – необходимость "пробуждения": "Бодрствуйте, ибо не знаете ни дня, ни часа" и так далее. Но эти три возможности человека – пробудиться, т.е. не спать умереть и родиться – не поставлены в связь одна с другой. Тем не менее, всё дело именно в этом. Если человек, умирает не пробудившись, он не способен родиться. Если человек рождается не умерши, он может стать "бессмертной вещью". Таким образом, тот факт, что он "не умер", не позволяет человеку "родиться"; а тот факт, что он ещё не пробудился, препятствует его "смерти"; и если ему придется "родиться" не умерши, это воспрепятствует его бытию.
"Мы уже достаточно говорили о смысле выражения "родиться". Это относится к началу нового роста сущности, к началу формирования индивидуальности, к началу появления неделимого Я.
"Но чтобы достичь этого состояния или, по крайней мере, начать его достижение, человек должен умереть, т.е. освободиться от тысячи мелких привязанностей и отождествлений, которые удерживают его в том положении, в котором он находится. Он привязан ко всему в своей жизни – к своему воображению, к глупости, даже к страданиям; возможно, именно к ним он привязан больше, чем к чему-либо. Он должен освободиться от этих привязанностей. Привязанность к вещам, отождествление с вещами сохраняет живыми тысячи бесполезных "я" внутри человека. Эти "я" должны умереть, чтобы родилось большое Я. Но как заставить их умереть? Они не желают умирать. И как раз здесь на помощь приходит возможность пробуждения. Пробудиться – значит осознать своё ничтожество, т.е. осознать свою полную и абсолютную механичность. полную и абсолютную беспомощность. Недостаточно понять это философски, на словах, Необходимо понять всё на ясных, простых и конкретных фактах из собственной жизни. Когда человек начнёт узнавать себя, он увидит в себе много такого, что приведёт его в ужас. Пока человек не пришёл от себя в ужас, он ничего о себе не знает. Но вот человек увидел в себе нечто, вызвавшее в нём ужас. Он решает отбросить это качество, прекратить его, положить ему конец. Однако сколько бы усилий он ни предпринимал, он чувствует, что не в состоянии ничего сделать, и всё остаётся таким, каким было. Здесь он увидит своё бессилие, свою беспомощность, своё ничтожество. Или же, начиная узнавать себя, человек видит, что у него нет ничего собственного, и всё, что он считал своим – взгляды, мысли, убеждения, вкусы, привычки, даже заблуждения и пороки, – всё это не принадлежит ему, а сформировалось благодаря подражанию или было заимствовало откуда-то в готовом виде. Поняв это, человек осознаёт своё ничтожество. Осознав своё ничтожество, человек увидит себя таким, каков он есть на самом деле, и должен запомнить этот факт и не забывать его ни на одну секунду, ни на одно мгновение.
"Такое постоянное осознание своего ничтожества и своей беспомощности в конце концов придаёт человеку смелость "умереть", т.е. умереть не просто мысленно, в своём сознании, а на самом деле, отказаться по-настоящему и навсегда от тех аспектов самого себя, которые или не являются необходимыми с точки зрения собственного роста, или препятствуют ему. Этими аспектами оказываются прежде всего все его ложные "я", а затем все его фантастические идеи о своей "индивидуальности", о "воле", "сознании", "способности делать", о своих "силах", "инициативе", "решимости" и т.п.
"Но чтобы видеть какую-то вещь всегда, человек должен сначала увидеть её хотя бы на секунду. Все новые силы и способности понимания приходят в одном и том же порядке. Сначала они возникают в виде вспышек в короткие и редкие мгновения; затем появляются чаще и продолжаются дольше, пока наконец, после длительной работы, не станут постоянными. То же самое относится и к пробуждению. Сразу пробудиться полностью невозможно. Надо сначала пробуждаться на короткие мгновения. Но, сделав некоторое усилие, преодолев некоторое препятствие, приняв решение, после которого нет возврата, необходимо умереть раз и навсегда. Это было бы трудно, даже невозможно, если бы такому событию не предшествовало медленное и постепенное пробуждение.
"Однако существуют тысячи вещей, которые препятствуют пробуждению человека, удерживают его во власти сновидений. Чтобы действовать сознательно, с намерением пробудиться, необходимо знать природу тех сил, которые удерживают человека в состоянии сна.
"Прежде всего необходимо понять, что сон, в котором протекает человеческое существование, – это не нормальный, а гипнотический сон. Человек погружен в гипнотическое состояние, и это состояние постоянно в нём поддерживается и укрепляется. Можно подумать, что существуют силы, которым выгодно и полезно держать человека в гипнотическом состоянии, не давая ему увидеть истину и понять своё положение.
"Есть восточная сказка, в которой рассказывается о богатом волшебнике, у которого было много овец. Волшебник был очень жаден и не хотел нанимать пастухов, не желал строить изгородь вокруг пастбища, где паслись его овцы. Из-за этого овцы часто забредали в лес, падали в пропасть и т.д. Самое же главное – они убегали от него, так как знали, что волшебнику нужны их мясо и шкуры.
"И вот наконец волшебник отыскал средство. Он загипнотизировал овец и, во-первых, внушил им, что они бессмертны, что, сдирая с них шкуры, им не причиняют вреда, а наоборот, такая операция будет им приятной и даже полезной. Во-вторых, он внушил им, что сам он, волшебник, – их добрый хозяин, который так сильно любит своё стадо, что готов сделать для него всё, что угодно. В-третьих, он внушил им, что если с ними вообще что-нибудь случится, то это произойдёт не сразу, во всяком случае, не в один день, а поэтому им и не стоит об этом думать. Наконец, волшебник внушил овцам, что они совсем не овцы, что одни из них – львы, другие – орлы, третьи – люди, четвёртые – волшебники.
"И после этого всем его заботам и беспокойствам настал конец: овцы никуда больше не убегали, а спокойно ждали того часа, когда волшебнику потребуются их мясо и шкуры.
"Эта сказка очень хорошо иллюстрирует положение человека.