Человеку остается два пути. Один – заявить вместе с нигилистами, что все – ничто, что мы ничего не знаем и ничего не можем знать ни о прошлом, ни о будущем, ни даже о настоящем. Следует помнить, что тот, кто отрицает прошлое и будущее и признает только настоящее, просто сумасшедший, так как столь же нелогично отрицать существование отца и матери и признавать существование только ребенка. Отрицая прошедшее и будущее, необходимо отрицать и настоящее. Это будет чистый нигилизм, но я никогда не видел человека, который хотя бы в течение одной минуты был последовательным нигилистом, болтать же можно все что угодно. Другое положение состоит в поисках объяснения, в стремлении найти среди этого вечно меняющегося и исчезающего мира что-нибудь реальное, постоянное, неизменное. Есть ли что-нибудь подобное в нашем теле, этой совокупности материальных частиц? Это был вопрос, разрешения которого искали на протяжении всей истории человеческого ума. В истории древних времен мы находим проблески света, которые становились доступны человеческим умам. Там мы видим людей, которые даже в то время смогли заглянуть за пределы своего тела и нашли нечто, хотя и очень похожее на тело, но все же отличное от него, гораздо более цельное, более совершенное и остающееся даже тогда, когда тело разрушается. В гимне Риг-Веды, обращенном к богу Огня при сжигании тел умерших, мы читаем следующие слова: "О Огонь, возьми его нежно в свои объятия; дай ему совершенное светлое тело и отнеси его туда, где находятся отцы, где нет больше горестей, где нет больше смерти". Эту самую идею вы встретите в каждой религии, и с ней другую, в высшей степени замечательную. Во всех без исключения религиях, облечены ли их идеи в мифологию, или выражены ясным языком философии, или прекрасными образами поэзии – везде принимается, что человек в его настоящем состоянии представляет собой инволюцию, вырождение того, чем он ранее был. Что человек теперь – вырождение прежде бывшего человека – это единственное ясное положение, вытекающее из всех писаний и мифологий. Оно составляет основную мысль истории грехопадения Адама в еврейских писаниях и постоянно повторяется в священных книгах индусов, в грезах о периоде, который они называют веком истины, когда ни один человек не умирал, если сам не хотел умереть, когда он сохранял свое тело столько, сколько хотел, и его ум всегда был тверд и ясен. В этом веке не было ни смерти, ни зла, ни бедности; настоящее же состояние – извращение того, Совершенного. Рядом с этим мы везде находим историю о потопе. Эта история уже одна указывает, что настоящие времена считаются испорченными по сравнению с прежними. Мир все больше и больше развращался, пока потоп не уничтожил большую часть человечества, после чего опять началось его улучшение. Теперь мы медленно карабкаемся вверх, чтобы опять достигнуть прежнего состояния чистоты. Все вы знаете историю потопа, как он описан в Ветхом Завете. Та же история распространена у древних вавилонян, египтян, китайцев и индусов. Рассказывают, что древний мудрец Ману молился на берегу Ганга, когда к нему подплыл маленький пескарь, прося защиты. Ману посадил его в стоящий пред ним горшок с водой и спросил: "Чего ты хочешь?" Пескарь сказал, что он ищет убежища, так как его преследует большая рыба. Ману отнес его домой, но к следующему утру тот стал таким большим, что занял весь сосуд, и сказал Ману: "Я не могу больше жить в этом горшке". Хозяин поместил его в чан, но на следующий день и чан уже не вмещал его, и он объявил, что не может дольше оставаться в чане. Ману пустил его в реку, но к следующему утру рыба заполнила всю реку, и Ману выпустил ее в океан. Тогда рыба заявила своему спасителю: "Ману, Я Создатель Мира и принял этот вид, чтобы прийти к тебе и предупредить, что намерен потопить мир. Ты должен построить ковчег и поместить в него свое семейство и по паре всякого рода животных. Из воды поднимется утес. Привяжи к нему ковчег и, когда вода спадет, спустись на землю и насели ее". Земля была опустошена потопом, но Ману спас свое семейство, по паре всякого рода животных и семена всяких растений, а когда наводнение прекратилось, он сошел и населил землю, и мы все называемся ман, потому что произошли от Ману. Человеческий язык представляет собой стремление выразить во внешних символах находящуюся внутри нас истину. Ребенок, речь которого состоит из неопределенных и непонятных звуков, делает попытку, я в этом вполне уверен, выразить в них самую высокую философию; только у ребенка нет ни органов, ни средств для выражения. Язык самого глубокого философа и выражения ребенка различаются только в степени, а не в роде. То, на что мы теперь смотрим как на выражения в высшей степени логичные и математически правильные, отличается от мистического языка мифологии древних только в степени. Все одинаково заключают в себе великую идею, которая, так сказать, силится найти для себя выражение. В древней мифологии часто встречается настоящая суть истины, а за современными изящными и отшлифованными фразами, приходится с грустью сказать, часто нет ничего, кроме бессмыслицы. Поэтому мы не должны отбрасывать что бы то ни было только потому, что оно облечено в форму мифологии и не похоже на понятия какого-нибудь ученого новейшего времени.
Если мы смеемся над религиями, потому что большинство из них требуют верить известным вещам на том основании, что это сказал такой-то пророк, то должны еще больше смеяться над современными так называемыми образованными людьми. В девятнадцатом веке, если человек цитирует Моисея, Будду или Христа, над ним смеются, но назовите тем же людям имя Гексли, Тиндаля или Дарвина, и все, что сказали последние, они проглотят "без соли". "Это сказал Гексли" – и для многих этого совершенно достаточно. Вот так свобода мысли! Древняя вера была религиозным суеверием, а новая – научное суеверие, но в первом и через первое мир получал великие духовные истины, а во втором и через второе – только разврат и алчность. Только в этом между ними и разница.
Вернемся, однако же, к мифологии. Во всех ее историях мы находим одну главную идею, что человек представляет собой лишь бледное отражение того, чем он когда-то был. Новейшие исследования, по-видимому, решительно отвергают это. По мнению эволюционистов, человек развился из моллюска, и потому то, что говорит о нем мифология, не может быть верно. Но в индийской философии существует идея, могущая примирить эти мнения. Индийская мифология содержит в себе так называемую теорию цикличности, согласно которой любой эволюционный процесс происходит в форме волны, подъем и падения в нем чередуются: то, что было гребнем, в следующий момент становится впадиной, и наоборот. Такое движение совершается в течение целых циклов. Даже исходя из посылок современных исследований, становится очевидным, что человек не может представлять собой только совершенствование. Всякая эволюция предполагает возможность инволюции. Любой современный ученый скажет нам, что из машины вы можете получить только такое количество энергии, какое ранее вложили в нее, что ничто не может быть произведено из ничего. Следовательно, если человек – совершенный человек; человек-Будда, человек-Христос – только эволюция моллюска, то моллюск – инволюция Будды. Если это не так, то откуда же произошли эти великие личности? Что-либо не может произойти из ничего. Таким образом, мы примиряем священные писания с современной наукой. Та энергия, которая медленно проявляется, проходя через разные фазы развития, пока не станет совершенным человеком, не может произойти из ничего. Она должна была существовать где-то раньше, и если моллюск или протоплазма есть тот самый отправной пункт, до которого вы можете проследить эту энергию, тогда эта протоплазма так или иначе должна заключать в себе все дальнейшие возможности эволюции. В настоящее время много спорят, составляет ли совокупность материальных частиц, которую мы называем телом, причину появления силы, называемой душой или мыслью, или тело – проявление последних. Все религии мира учат, что тело – проявление силы мысли, а не наоборот. Но современные школы считают, что то, что мы называем мыслью, есть просто результат действия определенной части машины, называемой телом. Если мы согласимся с идеей о том, что душа, или мысль, или как бы вы ее ни называли – произведение машины, результат физических и химических соединений материи, составляющей тело, у нас все же останется вопрос: что же тогда образует тело? Какая сила соединяет все его частицы в данной форме? Что это за сила, могущая брать материю из всей массы ее и придавать ей одну форму для моего тела, другую для тела другого человека и т. д.? Что производит все это бесконечное разнообразие? Сказать, что сила, называемая душой, – только результат особого соединения частиц материи, называемого телом, значит, ничего не сказать. Как это соединение произошло? Где была сила, которая его произвела? Если вы предположите существование еще какой-нибудь другой силы как причины этих соединений и скажете, что душа, которая проявляется только в соединении с известной массой материи, сама результат соединения, – это не ответ. Принимать теорию следует только ту, которая объясняет если не все, то большую часть фактов и не противоречит другим известным фактам. Более логично предположить, что сила, которая воздействует на материю и образует из нее тело, та самая, которая проявляется через это тело. Говорить, что мысли, проявляющиеся через тело, являются результатом расположения его молекул и вообще не имеют независимого существования, – бессмыслица. Никакая сила, развиваемая материей, не может быть силой мысли. Скорее можно доказать, что не существует то, что мы называем материей, так как оно – только некоторое состояние силы. Можно сказать, что твердость, плотность и другие его свойства суть результаты движения. Масса воздуха, движущаяся с достаточно большой скоростью, оказывается более плотной, чем стол. Неосязаемая атмосфера, движимая со скоростью урагана, скручивает и ломает стальной прут; такую видимую твердость дает ей простое движение. Таким образом, понятно, что неприметный и нематериальный эфир, получивший вихревое движение, может принять полное сходство с самой материей. Рассматривая вопрос с этой точки зрения, легко доказать, что то, что мы называем материей, в действительности не существует; противоположное же не может быть доказано. Но что же тогда представляет собой та сила, которая проявляется в теле? Всем нам ясно, что чем бы она ни была, она берет частицы материи и образует из них такую форму как человеческое тело. Никто другой не сможет создавать тела для вас или для меня. Я никогда не видел, чтобы кто-нибудь за меня ел. Я должен сам принимать и усваивать пищу, формируя из нее различные ткани тела, кровь, кости. Что же это за таинственная сила, действующая в нас?
Идеи о прошлом и будущем, по-видимому, пугают человека. Многим они кажутся пустыми теоретическими рассуждениями. Возьмем поэтому настоящее. Что такое та сила, которая действует в нас теперь? Мы видели, что во всех писаниях древности на источник этой силы смотрели как на светоносное существо, имеющее тело, похожее на материальное, но продолжающее существовать даже после разрушения последнего. Позже, однако, выступает на сцену более высокая идея – что такое тело не может представлять собой чистой силы. Все, что имеет форму, должно быть само результатом соединения частиц и требует чего-то другого за собой, что приводило бы его в движение. Таким образом, это светоносное тело, требуя для своего существования чего-то, что не есть оно само, должно требовать и для своей деятельности чего-то другого. Это нечто, называемое душой, или по-санскритски Атманом, посредством внутреннего светоносного тела действует на внешнее, плотное. Светоносное тело принимается за вместилище ума, Атман же выше этого тела, но и не ум; он направляет ум и через него – тело. У вас один Атман, у меня другой, и каждый из нас имеет отдельного Атмана и отдельное тонкое тело, через которое мы и действуем на внешнее тело. Что же такое Атман? Это душа человека, которая не тело и не ум, и какова ее природа? Об этом было много споров, послуживших к возникновению разных философских школ. Я попробую изложить вам некоторые заключения, к которым они пришли относительно Атмана. Различные системы философии единогласны в том, что Атман, чем бы он ни был, не имеет ни формы, ни границ и потому должен быть всюду присутствующим. Время и пространство получают начало в уме. Закон причинности не может существовать без времени. Без идеи последовательности не может быть идеи причинности. Поэтому время, пространство и причинность находятся в уме, а так как Атман выше ума и бесформен, то он должен быть также вне времени, пространства и причинности. Если же он вне времени, пространства и причинности, то он должен быть бесконечен. Затем следует самое высшее заключение нашей философии. Бесконечных не может быть два. Если душа бесконечна, то она должна быть только одна, и идея о разных душах, т. е. что вы имеете одну, я – другую и т. д., невозможна. Действительный (реальный) человек есть бесконечный, всюду присутствующий дух, и притом он только один; кажущиеся же люди только неполные отражения этого единственного действительного человека. Итак, все мифологии верны в том смысле, что видимый человек, как бы он ни был велик, только тусклое отражение действительного человека, который скрыт за ним. Действительный человек, Дух, будучи выше как причины, так и следствия и не связанный временем и пространством, должен быть свободен. Он никогда и ничем не был и не может быть связан. Только кажущийся человек – отражение действительного – ограничен временем, пространством и причинностью и потому несвободен или, по выражению некоторых наших философов, кажется несвободным, но на самом деле свободен. Таково действительное состояние наших душ – вездесущность, духовная природа и бесконечность, которыми мы уже обладаем. Каждая душа бесконечна, и потому не может быть речи о ее рождении или смерти.