Одним из проведенных экспериментов стал радиофлуоресцентный спектральный анализ, и именно он доказал истинность пятен крови. В рамках этого теста часть ткани на короткое время подвергли сильному рентгеновскому облучению, после чего она начала сама излучать радиацию и флуоресцировать. Поскольку при воздействии определенной энергии флуоресцентными свойствами обладает каждая из молекул, при помощи флуоресцентного спектра можно определить структуру материала. Пятна показали присутствие очень значительного количества железа, которое представляет собой характерный компонент крови.
Содержание железа, впрочем, оказалось вполне достаточным фактором для того, чтобы американский химик доктор Уолтер Мак’Крон на ежегодном собрании Американской ассоциации развития науки в присутствии прессы заявил, что Туринская плащаница не может быть оригинальной. Доктор Мак’Крон утверждал, что содержание железа в пятнах указывало на применение краски, содержащей окиси железа. И это несмотря на тот факт, что подобные краски начали использоваться только в XIV в. н. э. Сам же химик даже никогда и не видел того предмета, о котором говорил! Подобный поспешный вывод получил опровержение в результате другого эксперимента, в ходе которого участки ткани были обработаны гидразином и парами муравьиной кислоты, а затем освещены ультрафиолетовыми лучами. В этих условиях молекулы порфирина приобретают ярко-красный цвет. Порфирин вырабатывается на стадии получения гема и является неоспоримым показателем присутствия крови, причем даже в том случае, если сам гем оказался уничтоженным высокими температурами. В дальнейшем применение метода фотографии посредством ультрафиолетового излучения показало наличие на ткани следов ожогов двух типов. В 1532 г. плащаница тлела во время пожара, случившегося в дворцовой часовне замка Шамбери, где к ней поступало малое количество кислорода. Красное излучение некоторых подпалин подтвердило тление в закрытом серебряном саркофаге, в котором, как свидетельствует история, хранилось сокровище. Другие же подпалины показывают флуоресценцию другого цвета и свидетельствуют об ином горении, на этот раз в открытом огне (на основе этого свидетельства "радиоактивная гипотеза" Мак’Крона может быть с легкостью отвергнута).
Многие синдонологи считают, что образ на плащанице проявился в результате сверхъестественной радиации. Согласно этой теории тело Христа в момент воскресения должно было производить какую-то необычайно интенсивную энергию, которая и "выжгла" на полотне изображение тела. Поскольку контуры тела не флуоресцируют, теория теплового излучения не представляется основательной. Больше того, радиация высокой энергии любого типа прошла бы непосредственно сквозь тонкую ткань. Но образ заметен лишь на поверхности волокон. Как же он мог появиться?
Для ответа на этот вопрос с момента открытия фотографом Секондо Пиа феномена негатива-позитива (1898 г.) было выдвинуто значительное число впечатляющих фантастических и в разной степени спекулятивных гипотез. Однако опыты выявили совершенно простой, логичный и естественный способ получения изображения. Результаты экспериментов американских экспертов показали, что причина различной степени яркости коричневого цвета заключается в изменении химической структуры содержащейся в ткани целлюлозы. В лабораторных условиях оказалось возможно вызвать подобные изменения цвета, разлагая целлюлозу при помощи различных окислителей. Со временем результаты окисления проявляются все сильнее.
Еще в 1924 г. французский биолог профессор Поль Виньон с большим успехом провел эксперимент в рамках так называемой "вапорографической теории". Виньон смог доказать, что покрытое потом тело, завернутое в ткань, пропитанную смесью масла и мази алоэ, окрашивает покров в тот самый цвет сепии, который имеет изображение на плащанице. Это происходит из-за разложения химических соединений пота и образования паров аммония, вызывающих окисление целлюлозы. Интенсивность окраски находится в прямой зависимости от степени соприкосновения ткани с телом - чем прочнее контакт, тем темнее цвет, и наоборот, чем больше расстояние, тем светлее окраска. Этим явлением объясняется и тот факт, что отпечаток напоминает фотонегатив. Виньон объяснил, что образ на ткани непосредственно вызван парами аммония, которые освобождаются в процессе испарения из тела мочевой кислоты и компонентов серы. С ними вступают в реакцию растворы алоэ и мирта, которыми пропитана ткань. В результате взаимодействия образуется карбонат аммония, пары которого в условиях влажности (между кожей и тканью) окрашивают волокна. Степень окраски непосредственно зависит от степени контакта тела с покровом. Более темная окраска пятен крови явилась результатом сильной химической реакции. Евангелие от Иоанна рассказывает о том, что при подготовке к погребению использовалось большое количество алоэ: "После сего Иосиф из Аримафеи, (ученик Иисуса, но тайный из страха от Иудеев) просил Пилата, чтобы снять тело Иисуса; и Пилат позволил. Он пошел, и снял тело Иисуса. Пришел также и Никодим, (приходивший прежде к Иисусу ночью) и принес состав из смирны и алоя, литр около ста. Итак они взяли тело Иисуса, и обвили его пеленами с благовониями, как обыкновенно погребают Иудеи" (Ин. 19:38–40).
Эксперименты Виньона, хотя и представляются убедительными, в 1933 г., сразу после опубликования, подверглись суровой критике. Говорилось, что необходимые для испарений и протекания химической реакции соли и тепло не могли в достаточной степени присутствовать в мертвом теле. И все же было установлено, что смесь алоэ и мирта в условиях влажности действительно могла создать устойчивое изображение тела. Эксперименты показали, что для реакции вполне достаточно короткого времени в 45 секунд. За это время появляется слабый отпечаток, который на фотографическом негативе может выглядеть как позитивный участок.
Установив вапорографическое происхождение отпечатка, можно было бы прекратить все дальнейшие поиски и сомнения. Однако чиновники от церкви отвергают теорию по трем пунктам:
1. В соответствии со строгими законодательными установками иудейского похоронного ритуала до того, как умастить тело, его необходимо вымыть и очистить. В результате этой процедуры пятна крови оказались бы невозможными.
2. Если бы тело было плотно завернуто в саван, как это предписано правилами, то отпечаток оказался бы не точным, а искаженным в результате появившихся складок, заломов и перетяжек ткани. Этот аргумент можно сразу отвергнуть, поскольку пропитанная ткань становится достаточно плотной и жесткой и не может точно совпасть с рельефом тела; она будет соприкасаться с ним лишь на наиболее выделяющихся участках.
3. Третье возражение против теории Виньона оказалось решающим: мертвое тело никогда не потеет и не излучает тепло. Теория профессора Виньона, плод усилий продолжительностью в 46 лет, была отвергнута именно на основании этого возражения. Действительно, трупы не потеют. Но дело в том, что если Иисус оставался живым, то жар израненного тела заставил бы его потеть куда сильнее, чем обычно!
Он не умер на кресте!
По свидетельству древних источников, официальный римский смертный приговор звучал таким образом: "ibis ad crucem" - "ты взойдешь на крест". Распятие представляло собой самый унизительный и жестокий путь к смерти. Граждан Рима никогда не приговаривали к этой форме наказания, однако в странах, оккупированных римлянами, распятие представляло собой весьма распространенное средство поддержания покорности и спокойствия среди возмущенных иностранным порабощением народов. Иудеи не были знакомы с распятием; законными видами казни они признавали избиение камнями, сожжение, обезглавливание и удушенье. Однако по закону Моисея мертвый богохульник мог быть повешен на дерево, "ибо проклят перед Богом (всякий) повешенный (на дереве)" (Второзаконие 21:23). То, что казнь никак не могла произойти в шабат, волне очевидно. Шабат же начинался вечером предыдущего дня, когда и произошло распятие.
Римляне привыкли, насколько возможно, терпеть религиозные традиции и обычаи иудеев и старались считаться с ними, чтобы избежать волнений, а потому казнь происходила второпях: необходимо было закончить все дела до захода солнца. Распятие представляло собой мучительную, страшно болезненную и долгую процедуру. В конце концов, целью ее было не только казнить конкретного преступника, но и устрашить всех других непокорных и подстрекателей.
Если вес тела удерживался на кресте исключительно запястьями, то смерть наступала через пять-шесть часов, главным образом, в результате постепенного удушья, а не от потери крови. Дыхание в подобном положении оказывается настолько затрудненным, что человек погибает просто от нехватки кислорода. Для предотвращения подобной "быстрой" смерти к вертикальному столбу на уровне ног прибивали небольшую горизонтальную полоску, с тем, чтобы осужденный мог опираться на нее до тех пор, пока силы полностью его не оставят. Раны от гвоздей на ступнях образа плащаницы свидетельствуют, что перекладины не было, однако и самих гвоздей было достаточно, чтобы распятый не умер от асфиксии. В греческом ортодоксальном искусстве всегда присутствует перекладина. Иногда сооружалось даже "сиденье" - сзади помещали небольшой деревянный брусок, который мог несколько облегчить мучения, однако неизбежно их продлевал. Сенека, придворный философ императора Нерона, писал в письме: "Приговоренные к подобной смерти теряли жизнь капля за каплей" (Эпистолы 101:14).
Согласно Евангелиям, Иисуса прибили к кресту "в шестой час", то есть в двенадцать, а умер он "в девятый час", то есть в три пополудни. В сумерках (Евангелие от Луки сообщает, что наступление шабата было отмечено восходом тройной звезды), то есть, самое раннее, в шесть вечера тело сняли с креста, посчитав распятого мертвым. Если евангельский рассказ правдив, то Иисус оставался "мертвым", по крайней мере, три часа.
По обычаю на крест прибивали табличку с именем осужденного и описанием его преступления - в назидание всем остальным. По преданию, надпись на кресте Иисуса гласила на латинском, греческом и арамейском языках: "Иисус Назарей, царь иудейский". В посвященных распятию художественных произведениях надпись обычно содержит лишь сокращение латинской фразы "Iesus, Nazarenus, Rex Iudaeorum" - INRI. Ясно, что одно из обвинений против Христа заключалось в том, что он был назареем!
Наступление смерти после трех часов распятия на кресте кажется тем более невероятным, что назареи, в отличие от ессеев, не были аскетами. (См.: Мф. 11: 19: "Пришел Сын человеческий, ест и пьет; и говорят: вот, человек, который любит есть и пить вино, друг мытарям и грешникам. И оправдана премудрость чадами ея"). Учитывая, что вес тела Иисуса составлял 79 кг, его вряд ли можно назвать изможденным, худым и слабым человеком.
Смерть тех товарищей по несчастью, которые были распяты вместе с Иисусом, ярко описана в Евангелии от Иоанна: "Но как тогда была пятница; то Иудеи, дабы не оставить тел на кресте в субботу, (ибо та суббота была день великий) просили Пилата, чтобы перебить у них голени, и снять их. Итак пришли воины, и у перваго перебили голени и у другаго, распятаго с Ним" (Ин. 19:31–32). Текст подразумевает, что два "вора" через несколько часов должны были умереть от удушья, поскольку из-за сломанных ног уже не смогли бы поддерживать вес тела. "Но, пришедши к Иисусу, как увидели Его уже умершим, не перебили у Него голеней" (Ин. 19:33).
Причина ранней кончины Иисуса изложена Иоанном несколько раньше: "Тут стоял сосуд, полный уксуса. Воины, напоив укусом губку, и наложив на иссоп, поднесли к устам Его. Когда же Иисус вкусил уксуса, сказал: совершилось! И, преклонив главу, предал дух" (Ин. 19:29–30).
Возникает вопрос, повинен ли уксус в том, что Иисус "немедленно предал дух". Если это не так, чем именно тогда могла быть эта жидкость? Дело в том, что уксус обладает таким же временно стимулирующим свойством, как и нюхательная соль, и его даже использовали, чтобы приводить в чувство рабов на галерах. Раненым же предлагали уксус с целью пополнения энергии. Однако Иисус реагирует совершенно противоположным образом: как только он вдохнул испарения или попробовал жидкость на вкус, он произносит свои последние слова и испускает дух. С точки зрения физиологии реакция кажется необъяснимой.
Еврейский обычай рекомендует давать приговоренному к смерти вино с миром или ладаном, чтобы легким наркотическим эффектом облегчить страдания. В иудейском Талмуде есть такой отрывок: "Тому, кто должен быть казнен, давали в чашке с вином немного ладана, чтобы мог лишиться сознания" (Сан. 43а). Римские солдаты не только терпимо относились к наркотически напиткам, но один из них явно дал такой напиток и Иисусу (см. Мф. 27:48, Мк. 15:36, Лк. 23:36, Ин. 19:29). Однако все Евангелия сходятся в том, что распятому предложили не вино, а именно уксус. Напиток представлял собой какое-то снадобье, на вкус кислое, как уксус: латинское слово для обозначения уксуса - "acetum". Оно происходит от "acidus", что означает "кислый" и "acere" - "быть кислым".
Существует, впрочем, еще один возможный подход. Персидский культ Митраса включал в себя обряд, называемый "жертва Хаома" - очень похожий на христианское "Святое причастие". Профессор Сейдель по этому поводу пишет следующее: "Ритуал "жертвы Хаома" был схож с обычными персидскими ритуалами жертвоприношения мертвым. Верующим предлагали маленькие круглые хлебцы, размером с большую монету, которые нужно было съесть, запив ритуальным напитком хаома. Изначально этот напиток представлял собой сок, выжатый из растения asclepias acida, которым ведические арийцы спрыскивали жертвенный огонь. Он считался символом божественной жизни, напитком богов, напитком бессмертия…". Индийский священный напиток сома позволяет тому, кто его принимает, на несколько дней словно уходить из жизни, а затем "воскресать" в приподнятом, радостном настроении, которое может продолжаться несколько дней. В подобном состоянии религиозного экстаза способно проявляться высшее сознание, выражающее заново обретенные силы прозрения. Для приготовления напитка сома использовались asclepias acida и, возможно, конопля (cannabis indica) и некоторые другие травы подобного свойства (то есть, рецепт напоминает известный рецепт напитка Заратустры). В катакомбах Рима, на погребениях первых христиан, встречается изображение обладающего магической силой индийского растения. Растение это - Asclepias acida, приносящее продолговатые плоды. В Европе его встретить невозможно.
Европейская разновидность Asclepias acida называется цинанхум лекарственный, по-латыни, Vincetoxicum hirundinaria; hirundinaria означает "цинанхум", a Vincetoxicum - побеждать яд (латинское vince - "побеждай", в повелительном наклонении, а греческое toxicum - яд, отрава). Таким образом, по-латыни растение называется "противоядие". Разумеется, для того, чтобы использовать его правильно, необходимо точно знать, как именно следует готовить снадобье. Ессеи славились своим умением врачевать. Слишком сильная доза лекарства могла бы оказаться ядовитой и поставить жизнь Иисуса под угрозу. Греческий врач и фармацевт Диоскур в книге "Materia Medica" называл цинанхум "душителем собак" и указывал, что его листья, в сочетании с мясом, способны даже убивать собак, волков и лис (Materia Medica 4, 80). Но в то же время, яд может быть использован в качестве противоядия от укусов ядовитых животных (Materia Medica 3, 92). В написанном в 1563 г. ботаническом справочнике (Mattioli стр. 337) читаем: "Это прекрасный корень против всех отрав, превосходного качества и действия. Поэтому он и называется по-латински Vincetoxicum, то есть, победитель всех ядов. Он используется даже против чумы. Принимается вместе с вином; и после этого человек активно потеет".
Ценанхум/сома/ целандин (Asclepja асida)
Типичные симптомы отравления - сильнейший пот и сухость во рту ("…жажду", Ин. 19:28). В Швейцарии ценанхум называют "травой учителя" (Зерматт, Валлис), а в Австрии - "еврейской травой" или "травой белого креста" (Линц, Тироль). Возможно, во всех этих названиях сквозит древняя память о чудесной роли растения.
Подобное магическое снадобье, способное ввергать людей в каталептическое состояние, напоминающее смерть, вовсе не является чем-то неслыханным, и не раз описывалось в литературных источниках. Самый известный пример - история Ромео и Джульетты. То, что выглядит смертью, на самом деле является коматозным состоянием, напоминающим глубокий сон, в котором не заметны никакие проявления жизни - дыхание, сердцебиение и пульс.
Гипотеза о том, что Иисус только казался мертвым, когда "предал дух" на кресте, выдвигалась довольно часто, но не имеет доказательств более определенных, чем воскресение Христа. Павел мог воспользоваться смертью на кресте для создания своей языческой доктрины жертвенного искупления, которая обещала спасение человечества путем жертвенной смерти и кровопролития. Иисус якобы пошел на добровольную жертву. Но в этом контексте оказывается совершенно необъяснимым неоднократно упоминаемый в Евангелиях страх Иисуса перед смертью! В ожидании предстоящих событий Иисус молится в Гефсиманском саду: "И говорил: Авва Отче! все возможно Тебе; пронеси чашу сию мимо Меня; но не чего Я хочу, а чего Ты" (Мк. 14:36. Мф. 26:39, Лк. 22:42). "И находясь в борении, прилежнее молился; и был пот Его, как капли крови, падающия на землю" (Лк. 22:44). Жертва, готовая к смерти, должна была бы принять судьбу с философским спокойствием. Однако последняя мольба Иисуса, "Бог Мой! Зачем Ты покинул Меня?", показывает, что распятие вряд ли стало исполнением его желаний. На самом деле Иисус вовсе не был настолько покинутым, как может показаться из его собственных слов (это доказывают последующие события). Три синоптических Евангелия утверждают, что перед тем, как предать дух, Иисус громко вскрикнул. Однако громкий крик оказался бы невозможным в состоянии полного изнеможения или перед асфиксией, которая, по мнению почти всех экспертов-медиков, стала причиной смерти.
Однако давайте вновь вернемся к плащанице, которая является более осязаемой, чем рассуждения, и спустя 2000 лет после события способна пролить на него новый свет. Историк Уилсон завершает свою опубликованную в 1978 г. книгу о христианской святыне следующими словами: "Невозможно не верить, что плащанице еще суждено сыграть свою роль, и час ее непременно настанет". При ближайшем рассмотрении отпечатка на саване можно заметить определенные детали, которые требуют нового исторического толкования. Одна из них (как мы уже видели) - это присутствие на полотне пятен крови. Если бы Иисуса хоронили по еврейскому канону, то "тело" непременно должно было бы быть обмыто теплой водой. Поле этого его предстояло натереть миром и бальзамом, все отверстия закупорить, чтобы замедлить процесс разложения, а уже потом завернуть обнаженное тело в саван. В данном случае этот ритуал совершен не был. Одним из объяснений пренебрежения может служить тот факт, что уже наступил шабат, а потому выполнение похоронного ритуала явилось бы незаконным. Однако этот аргумент оказывается несостоятельным, поскольку трактат "Мишна шабат" (XX III, 5) рекомендует сделать для усопшего "все, что необходимо", даже в шабат. Понятно, что окружавшие Иисуса люди просто не обращали внимания на иудейские предписания относительно погребения.