Когда человек, таким образом, отступает назад и погружается в душу, он обнаруживает, что он не ум, а ментальное существо, пребывающее за всеми движениями воплощенного ума, что он не ментальный и витальный индивидуум – ибо индивидуум является творением Природы, – а ментальная Личность, маномайя пуруша (manomaya puruṣa). Человек начинает осознавать внутри существо, которое использует ум для познания себя и мира и мыслит о себе как об индивидууме, чтобы с индивидуальных позиций воспринимать себя и мир, осуществлять внутреннюю и внешнюю деятельность, но при этом оно не является умом, жизнью или телом. Это ощущение отстраненности от витальных действий и физического существования коренным образом изменяет все его прошлые представления о себе; ибо, хотя Пуруша и чувствует, что его ум связан с жизнью и телом, он в то же время понимает, что, даже если тело умрет, а физическая жизнь прекратится, он продолжит существование в своем ментальном существе. Однако ему не так легко со всей отчетливостью осознать свою отделенность от ума. Но на самом деле это так и есть; об этом (и вместе, и порознь) свидетельствуют три интуитивных прозрения, в свете которых он живет и благодаря которым начинает осознавать свое собственное более великое существование.
Во-первых, он прозревает, что является неким существом, наблюдающим за деятельностью ума: она представляет собой некий процесс, протекающий в нем самом и в то же время перед ним, являясь объектом его внимательного изучения и познания. Такое осознание себя является интуитивным осознаванием, свойственным Пуруше-свидетелю, сакши (sākṣī). Свидетель-Пуруша – это чистое сознание, которое наблюдает за Природой и воспринимает ее как некую деятельность, отражающуюся в сознании и озаряемую этим сознанием, но не имеющую к нему никакого отношения. С точки зрения ментального Пуруши, Природа является только деятельностью, сложной деятельностью, которая включает в себя аналитическую и синтетическую работу ума, игру ощущений и эмоций, проявление воли, темперамента, характера и чувства эго, основывается на витальных импульсах, нуждах и желаниях и осуществляется в условиях, навязанных физическим телом. Но он не ограничен этой деятельностью, так как может не только придавать ей новые направления и все большее разнообразие, широту и утонченность, но и, прибегая к мышлению и воображению, действовать в ментальном мире намного более тонких и гибких творений. Также ментальный Пуруша прозревает, что, помимо этой деятельности, в которой он пребывает сейчас, есть нечто более великое и грандиозное: некая иерархия уровней сознания, по отношению к которой наша нынешняя природная деятельность является лишь внешним фасадом или ограниченной сферой поверхностного жизненного опыта. Благодаря этому прозрению он приближается непосредственно к познанию сублиминального "я", обладающего более широкими возможностями, чем та поверхностная ментальность, от которой он отделился. И, наконец, приходит последнее и самое великое прозрение – он начинает внутреннее ощущать нечто, являющееся его более подлинным "я", нечто, настолько же превосходящее ум, насколько ум превосходит физическую жизнь и тело. Так он внутренне прозревает свое супраментальное и духовное существо.
Ментальный Пуруша может в любой момент снова на какое-то время погрузиться в поверхностную деятельность природы, начать жить, полностью отождествившись с механизмом ума, жизни и тела, и бессознательно повторять его привычные движения. Но раз это отделение однажды произошло и было пережито, даже если это продолжалось недолго, Пуруша уже не будет тем, чем был прежде. Эта вовлеченность во внешнюю деятельность теперь становится лишь временным забытьем, от которого ему хочется очнуться и вновь ощутить чистоту своего изначального бытия. Можно также добавить, что Пуруша, отстраняясь от привычной деятельности этого внешнего сознания (создавшего для него его нынешнюю природную форму, с которой он поначалу отождествлял себя), способен занять и две другие позиции. Благодаря интуитивному прозрению он может почувствовать себя душой в теле, которая порождает жизнь как свою активность, и ум, как свет, озаряющий эту активность. Эта душа в теле является физическим сознательным существом, аннамайя пурушей (annamaya puruṣa), использующим жизнь и ум для получения главным образом физического опыта и рассматривающим всё остальное как результат такого опыта. Это существо ограничивается жизнью тела и, даже ощущая нечто, превосходящее его физическую индивидуальность, осознает только физическую вселенную и, в лучшем случае, свое единство с душой физической Природы. Но Пуруша также может ощутить себя душой жизни, отождествившейся с великим процессом становления во Времени и порождающей тело как форму или осязаемый образ, который может служить опорой, и ум как инструмент для сознательной интерпретации жизненных впечатлений. Эта душа в жизни является витальным сознательным существом, пранамайя пурушей (pranamaya puruṣa), которое способно увидеть то, что находится за пределами временных и пространственных ограничений физического тела, ощутить вечность прошедшей и будущей жизни, отождествиться с универсальным витальным существованием, но ему недоступно то, что находится за пределами непрерывного витального становления во Времени. Эти три Пуруши являются тремя формами души, с помощью которых Дух отождествляет свое сознательное существование с любым из этих трех планов или принципов своего универсального бытия и которые служат ему опорой для работы на этих планах.
Однако человек прежде всего является ментальным существом. Более того, в данный момент ментальность есть его высочайший уровень, находясь на котором он наиболее близок к своему подлинному "я" и с наименьшими усилиями и с максимальной широтой может осознать дух. Ему не прийти к совершенству, погружаясь во внешнее или поверхностное существование или отождествляясь с душой жизни или душой тела. Для этого он должен развивать и укреплять то, что ему открылось в трех ментальных прозрениях, чтобы, в конце концов, полностью подняться над физическим, витальным и ментальным уровнями. Занимаясь этим, он может двигаться в двух совершенно разных направлениях, каждое из которых ведет к своей цели и предполагает свои методы. Вполне возможно, что он предпочтет уйти из природного существования, отстранившись и отделившись от ума, жизни и тела. Он будет пытаться все больше и больше жить, как свидетель-Пуруша, просто созерцающий деятельность Природы, не интересуясь ею, не санкционируя ее, сохраняя бесстрастие, отвергая любую деятельность и все больше погружаясь в чистое сознательное существование. Таково освобождение Санкхьи. Он может углубиться в это более обширное существование, осознанное им, удаляясь от поверхностной ментальности и погружаясь в "сон со сновидениями" или "в сон без сновидений", открывающий ему доступ на более широкие или более высокие планы сознания. Уходя на эти планы, он может утратить связь со своим земным существом. В древние времена даже считалось, что таким образом можно попасть в супраментальные миры, возвращение из которых к земному сознанию либо невозможно, либо необязательно. И если ментальному существу удастся подняться в это духовное "я", которое оно начало осознавать, отворачиваясь от любых проявлений ментальности и устремляя свой взор ввысь, то такого рода освобождение станет окончательным и безвозвратным. Этот метод позволяет навсегда покинуть земное существование, либо достигнув растворения в чистом бытии, либо поднявшись к супракосмическому бытию.
Но если наша цель – не только отстраниться и освободиться от Природы, но и в совершенстве овладеть ею, то такого рода результаты не могут нас удовлетворить. Мы должны наблюдать нашу ментальную, витальную и физическую активность в Природе, отыскать узлы связывающих ее пут, понять, как их можно развязать, обнаружить истоки ее несовершенства и найти ключ к совершенству. Когда Пуруша-свидетель отстраняется от своей природной активности и наблюдает за ней, он видит, что все происходит само собой, механически, по инерции – мысли и витальные импульсы непрерывно следуют друг за другом, одно физическое движение сменяет другое, процессы чередуются. Сначала деятельность природы кажется работой автоматического механизма, повторяющего свои движения, хотя ее результатом неизменно становится творение, развитие, эволюция. До сих пор Пуруша, как если бы был захвачен этим вращением, привязан к нему чувством эго и покорно следовал круговому и поступательному движению механизма. Как только он перестает быть душой, увлекаемой движением и считающей себя частью происходящего, и начинает смотреть на природный аспект своей ментальной, витальной и физической личности из этой неизменной отстраненности, он видит абсолютный механический детерминизм или поток детерминирующих действий Природы, который он поддерживает светом своего сознания.
Но при более внимательном рассмотрении нам становится ясно, что этот детерминизм не столь абсолютен, как казался на первый взгляд; именно Пуруша определяет и продолжение, и характер деятельности Природы. Наблюдающий Пуруша видит, что он поддерживает и в каком-то смысле наполняет и пронизывает эту деятельность своим сознательным бытием. Он обнаруживает, что без него эта деятельность не может продолжаться и что, когда он упорно отказывается санкционировать какие-то привычные движения, они постепенно ослабевают, гаснут и прекращаются. Вся его ментальная активность может быть, таким образом, приведена к полному спокойствию и тишине. Существует еще, правда, пассивная ментальная активность, которая продолжается механически, но и ее он тоже может остановить, выйдя из нее и погрузившись в себя. Однако даже после этого сохраняется активность витальной природы на уровне ее наиболее материальных частей; но и она может быть аналогичным образом остановлена. Таким образом, обнаруживается, что Пуруша не только поддерживает (bhartṛ) Природу, но в определенной степени является ее владыкой, Ишварой. Именно осознание этой власти давать санкцию, этой необходимости его согласия давало ему возможность воспринимать себя, на уровне чувства эго, как душу или ментальное существо, обладающее свободной волей и способное определять все аспекты собственного становления. И всё же эта свободная воля кажется несовершенной, почти иллюзорной, так как на самом деле воля является частью механизма Природы, и каждое отдельное намерение определяется цепью прошлых действий и совокупностью созданных ими условий, хотя и может казаться самостоятельным намерением, заново рождающимся и творящим что-то новое, поскольку результат этих действий и совокупность этих условий в каждый момент времени приобретают новые черты и новое направление. До сих пор роль Пуруши сводилась к молчаливому одобрению и согласию с действиями Природы. Кажется, что он не в состоянии полностью управлять ею, а может лишь выбирать между некоторыми четко определенными возможностями, так как в ней есть сила сопротивления, порожденная и поддерживаемая инерцией, и еще более великая сила сопротивления, порожденная сочетанием созданных ею жестких условий, которые она преподносит ему как свод неизменных законов, требующих неукоснительного исполнения. Он не может радикально изменить ее способы действия, не может ни свободно воздействовать своей внутренней волей на ее текущие процессы, ни, пока он остается на уровне ума, настолько отделиться от нее или подняться над ней, чтобы действительно свободно управлять ею. Пуруша и Пракрити взаимозависимы: она зависит от его согласия, он зависит от законов, способов и пределов ее деятельности, – явная детерминированность опровергается чувством свободной воли, свободная воля аннулируется реально существующим природным детерминизмом. Он уверен, что она является его силой, но все-таки кажется ее рабом. Он пока еще не похож на абсолютного владыку, Ишвару, и остается лишь санкционирующим (anumantṛ) Пурушей.
Тем не менее, где-то существует состояние абсолютной власти, истинный Ишвара. Он ощущает Его присутствие и знает, что если ему удастся Его отыскать, то он обретет подлинную власть и станет не только пассивной одобряющей, наблюдающей и поддерживающей душой, а тем, кто свободно и полновластно использует и определяет действия Природы. Но чтобы обрести эту власть, ему, как он чувствует, нужно сменить ментальную позицию на какую-то другую. Иногда он обнаруживает, что пользуется этой властью, но как канал или инструмент; она приходит к нему свыше. И тогда становится ясно, что она супраментальна и представляет собой силу превосходящего ментальное существование Духа, которым, как ему уже известно, он является на вершинах и в тайной сути своего сознательного бытия. Таким образом, чтобы обрести власть и стать владыкой, ему необходимо отождествиться с этим Духом. Он может сделать это пассивно, отражая и воспринимая Дух своим ментальным сознанием, но тогда он – только форма, канал или инструмент, а не обладатель или носитель силы. Он может достичь отождествления, погрузив свой ум во внутреннее духовное бытие, но тогда он входит в транс отождествления и сознательная деятельность прекращается. Чтобы стать активным хозяином природы, он, вне всякого сомнения, должен подняться и обосноваться на более высоком супраментальном уровне, где возможно не только пассивное, но и активное отождествление с духом, управляющим всей Природой. Таким образом, пока он не найдет путь к этому более высокому уровню и не станет хозяином себе, Сваратом, ему не обрести совершенства.
Это восхождение осложняется природным неведением. Он является Пурушей, наблюдающим за ментальной и физической Природой, сакши (sākṣī), но в полной мере не знающим ни себя, ни Природу, jñātṛ. Знание на уровне ума озаряется светом его сознания; он является тем, кто познаёт ментально; но, как он обнаруживает, это не подлинное знание, а лишь частичный поиск и частичное обнаружение, вторичный неясный отблеск и ограниченное использование более великого света, находящегося выше и являющегося подлинным знанием. Этот свет является самоосознанием и всеосознанием Духа. Достичь сущностного самоосознания Пуруша может даже на ментальном плане, отражая этот свет в душе ума или погружаясь в дух. И того же самого самоосознания можно достичь с помощью иного рода отражения или погружения – в душе жизни или в душе тела. Но чтобы по-настоящему приобщиться к всеосознанию Духа, с этим глубинным осознанием себя в качестве души, осуществляющей его деятельность, он должен подняться к сверхразуму. Чтобы стать владыкой своего существа, он должен познать себя и Природу, jñātā īśvaraḥ. Частично это может быть сделано на более высоком уровне ума, где ум непосредственно взаимодействует со сверхразумом, но в полной мере и по-настоящему этим совершенством обладает не ментальное существо, а идеальная Душа или Душа знания, виджнянамайя пуруша (vijñānamaya puruṣa). Таким образом, самым эффективным способом достижения этого совершенства становится подъем ментального существа в более великое существо знания, а того – в "Я" Блаженства духа, анандамайя пуруша (ānandamaya puruṣa).
Но никакого совершенства, а тем более такого совершенства, не достичь без радикального изменения нашей нынешней природы и отмены большей части того, что кажется неизменным законом ее сложного образования, являющегося тесным сплетением ментального, витального и физического существования. Этот закон был создан с конкретной и ограниченной целью – для временного сохранения, поддержания существования, владения, обеспечения роста, расширения, наслаждения, приобретения опыта, удовлетворения потребностей, деятельности ментального эго в живом теле. Данный закон, в конечном итоге, может служить и иным целям, но именно в этом заключается его непосредственное и главное предназначение и практическая польза. Чтобы природа могла служить более высоким целям и стала более свободным инструментом, нужно частично распутать это сложное сплетение ее ментального, витального и физического существования, превзойти его и преобразовать в нечто более широкое и гармоничное. Пуруша видит, что созданный закон – это закон отчасти изменчивого, отчасти неизменного детерминизма привычных (но все же развивающихся) переживаний, обусловленных избирательным восприятием и порожденных первоначальным смутным осознанием себя и не-себя, субъективного существования и объективной вселенной. Этот детерминизм характеризует деятельность ума, жизни и тела в процессе их воздействия друг на друга, и в этом взаимодействии присутствуют не только гармония и согласованность, но также разлад и несоответствие, взаимное подавление и ограничение. Подобное смешение гармонии и разлада наблюдается также между различными формами активности самого ума, самой жизни и физического существа. Всё представляет собой некий неорганизованный порядок, порядок, развившийся и выросший из постоянно царящего вокруг и вторгающегося хаоса.
Первым препятствием, с которым Пуруше приходится сталкиваться, становится эта смешанная и запутанная деятельность Природы – деятельность без ясного знания себя, без четко осознаваемого мотива, точного исполнения, кажущаяся лишь попыткой достичь всего этого и обладающая лишь общей и относительной эффективностью, – демонстрирующая поразительную приспособляемость в некоторых областях, но также множество недостатков и несоответствий. Эта сумбурная и запутанная деятельность должна быть упорядочена и исправлена; и главным средством самосовершенствования становится очищение. Все эти примеси и несоответствия приводят к различным формам рабства и ограниченности, но есть два или три главных узла связывающих нас пут (главным из которых является эго), которые дают начало всем остальным. От этих пут необходимо освободиться; очищение не завершено, если оно не принесло освобождения. Кроме того, достигнув определенной чистоты и свободы, мы должны еще преобразовать очищенные инструменты так, чтобы они функционировали в соответствии с законом высшей природы, предполагающим более высокие цели, а также подлинный, всеобъемлющий и совершенный порядок. Благодаря такому преобразованию мы можем достичь определенного совершенства собственного бытия – наполниться покоем, силой и знанием и даже стать способными к более великой витальной деятельности и более совершенному физическому существованию. Одним из результатов достижения этого совершенства становится ощущение безграничного и чистого восторга бытия, Ананды. Таким образом, четырьмя составными элементами йоги являются очищение, освобождение, совершенство и восторг бытия – шуддхи (śuddhi), мукти (mukti), сиддхи (siddhi), бхукти (bhukti).