– Да, попросить помощи. Он понял, что родители от него требуют какой-то ответственности, а до этого у него были бабушка и дедушка, которые, например, скончались в течение года, – ему готовили, его провожали, его встречали. И вдруг родители, которым стало очень тяжело, требуют от этого ребенка ответственности. Она не может возникнуть вдруг, если ее не воспитывали в нас раньше.
– Вашему старшему ребенку сколько лет?
– Двадцать.
– Значит, вы уже прошли эти стадии воспитания и можете рассмотреть ситуацию не только как психолог, но и как родитель. Мы редко помним, что не только мы ждем любви от родителей, но и родители хотят нашей любви. Вот вы, как мама, можете пояснить позицию нормальных потребностей родителей, а не извращенных?
– Нормальные потребности: каждый родитель, во-первых, желает знать, что его ребенку можно доверять, это опять вопрос ответственности. Во-вторых, знать, что с его ребенком все благополучно, иметь минимальные представления, где твой ребенок находится. Если ребенок звонит: "У меня все хорошо, я там-то, буду во столько-то", родители не так сильно волнуются. "Не волнуйся, мама, мы будем дома в час, меня проводят" – все, я знаю, где она, я знаю, с кем она, я знаю, во сколько она придет. Это одно.
В-третьих – надо радовать родителей. Как любой родитель, я хочу, чтобы и мне облегчили жизнь, и мне устроили какой-то праздник. Это нормально, если дети, пусть даже не обязательно в день рождения, а просто в какой-то один из выходных дней сообща приготовили обед и накрыли ужин, но это сделали для нас, для родителей. Это очень приятно.
Совместная деятельность – тоже замечательная вещь. По устройству ли дома, либо это какой-либо поход в театр, в кино, потом обсуждение – вот это потрясающе, потому что в этот момент ты начинаешь понимать своих детей.
– Наверное, дети редко организуют родителям поход в театр и кино? Чаще наоборот?
– Во всяком случае, если нормальное воспитание, то мы готовы услышать мнение друг друга. Совсем недавно мы ходили со своими детьми смотреть "Стиляги". Их поразило, как там показана эпоха СССР. И дети спрашивали: "Так ли это действительно было? Расскажите, что вы чувствовали". Если ты рассказываешь искренне о том, что ты чувствуешь, то ты и в ответ получаешь ту же искреннюю реакцию – что чувствует ребенок, когда он посмотрел, когда он увидел.
У детей нет еще социальной зрелости, поэтому им хочется узнать – а правильным ли ты считаешь его поступок, а почему он был неправ… Если это все обсуждается, то конфликтов не возникает. И ребенок, если он чувствует, что его в этом доме поддержат всегда, ему дают самостоятельность, он отвечает взаимностью.
– Это больше зависит от родителей.
– Да, это зависит от родителей. Поэтому подростку единственное что остается – попытаться добиться диалога, и подросток в конфликтной ситуации – это та сторона, которая страдает больше всего. Ему надо либо отойти в сторону, пережить это все время, либо переключаться на что-то…
– В любом конфликте, разговоре очень неравные позиции сторон: родители считают себя вправе выражать эмоции, а ребенок как бы не имеет такого права. Позиция всезнания со стороны родителей. Совершенно неравный поединок. Что происходит с ребенком, многие из нас знают по себе. Во-первых, любое критическое слово принижает самооценку, вера в себя теряется, гнев появляется… Как ребенку сохранить спокойствие в данной ситуации, что ему нужно сделать, чтобы себя сохранить, а потом уже как-то перевести это все в диалог?
– В критической ситуации, когда ругаются, ни родитель не слышит ребенка, ни ребенок – родителей. Если уже идет конфликт, ребенку, чтобы меньше страдать, лучше молча выслушать и отступить. Если он понимает, что он не в состоянии перебороть крики, что все его слова не доходят до адресата.
Если ты хочешь, чтобы что-то дошло до мамы, до родителя, сдержи всю свою энергетику, все свое огромное желание донести до этого человека. Для такого разговора нужна спокойная обстановка. Говорить тихо, спокойно и обязательно в состоянии внутреннего комфорта. Это может быть обед, когда человек сыт, спокоен, это может быть вечер, это может быть где-то на природе. Это первое.
Второе. Письменное изложение своих мыслей и чувств. Очень часто родители не могут услышать ребенка в конфликте, но при этом очень хорошо понимают чувства, выраженные на бумаге. Если подростку под силу изложить свои чувства, то лучше попробовать дать родителю изложенное на бумаге. И если ты чего-то требуешь от родителей, то ты обязательно должен что-то предложить, то есть опять – ответственность и самостоятельность.
– Родители вообще не ищут диалога, они считают, что их задача – донести, "внедрить" в ребенка определенные убеждения. Они изначально рассматривают этот разговор как односторонний процесс. И значит как раз ребенку надо, прежде, чем верные формы разговора подбирать, заинтересовать в том, чтобы его послушали.
– Родитель будет в состоянии тебя услышать, когда тебе будет что ему предложить, кроме недовольства его позицией. Если вы скажете: "Я не хочу, чтобы вы так со мной поступали", – родитель это не услышит. "Я хочу быть самостоятельным", – этого родитель тоже не услышит. Он скажет: "Ты не можешь быть самостоятельным – потому что ты лоботряс, потому что безответственный, потому что ты то, потому что ты это…" Но когда родитель увидит, что ты проявил ответственность вот здесь, вот здесь, вот здесь, вот тогда тебя уже нельзя будет назвать лоботрясом. У молодого человека, и не только молодого, должны быть не крики и требования, а поступки, которые увидят родители, и тогда отношение изменится.
– Давайте рассмотрим ситуацию, когда нелюбовь выражается в конфликтах на почве гиперопеки.
– Гиперопека – это такая "вселенская любовь", когда мы хотим жить потребностями и проблемами нашего любимого чада – а мы любим его настолько, что становимся единым целым – наступает симбиоз. Живя проблемами ребенка, взрослые уходят от решения собственных проблем (личностных, семейных, материальных и др.).
– Давайте рассмотрим такую типичную ситуацию – "маменькин сынок", который потом, если ему никак не удается нормализовать отношения с матерью, оказывается неспособным к нормальной семейной жизни…
– Как правило, эти мальчики, "маменькины сынки", женятся очень рано – от 17 до 21 года. Просто в один из конфликтов с мамой он вырывается из-под ее опеки на какое-то время, ему удается жениться (чаще всего, назло маме). Но он не может построить нормальных взрослых отношений, и семья рушится… А если все же удается сохранить видимость брака, то такой мужчина вносит в семейный уклад шаблон поведения своих родителей, и как следствие – симбиотические отношения со своим ребенком.
– Что ему делать, чтобы изменить отношения с мамой и минимизировать неприятные последствия для своего будущего? Допустим "сыночку" 15 лет.
– Работать над собой. Учиться быть самостоятельным. Сейчас много всяких тренингов, много всяких книг, которые помогают поверить в себя и свои возможности. Понять, что проблема симбиоза, которая возникла в гиперопеке, – это не его проблема, это проблема – нереализованные мамины возможности, это неудавшиеся ее межличностные отношения. Когда он понимает, что это – проблема родителей, тогда он начинает уже искать свои проблемы, решать свои проблемы.
– Обычно такая мама играет в игру: мама воображает, что он ее мужчина, но и ребенок включается в эту игру. Может быть, если молодой человек перестанет подыгрывать маме, это поможет более нормализовать отношения?
– Нет. Если он в подростковом возрасте прекратит подыгрывать маме, то это вызовет еще большую конфликтную реакцию – вплоть до разрыва. В этой ситуации либо нужно разрывать отношения, либо, продолжая подыгрывать маме, при этом заниматься самореализацией. Вот в чем вся беда. То есть ты, подыгрывая маме, каким-то образом сохраняешь свое спокойствие, ограждаешь свое пространство, в котором ты развиваешься.
Когда ребенок начинает понимать, что гиперопека – это проблема мамы, это подыгрывание становится сознательным, внешним. И такое внешнее подыгрывание оно как-то сохраняет семью более-менее благополучно и служит средством защиты.
Но при этом ребенок должен самореализоваться, саморазвиваться. Когда он будет уже личностью сформированной, со своими принципами, вот тогда он эту ситуацию сможет раскрутить. Но это, как правило, бывает где-то уже после 20 лет, когда мама нуждается в помощи. Очень часто люди находят компромиссные решения, которые позволяют жить самостоятельно. "Я выполняю твои требования, но при этом я тебя не пускаю в свою личную жизнь".
– Но потом очень часто начинается шантаж: "Я бедная, здоровье у меня плохое" и т. п., и так вот стараются удержать при себе.
– Да, стараются. И если ребенок не понял, что это мамина проблема, то он так вот и будет все время исполнять ее желания. И при этом он будет инфантильный, потому что ему все время указывают, что делать, как делать, когда, как отреагировать, и все запрограммировано, и все делается для того, чтобы получить желаемую ответную реакцию.
– А как он может реализовываться, если ему все время говорят, что надо делать, а он должен подыгрывать этому?
– Какие бывают требования к 15-летнему сыну: ты должен хорошо учиться, ты должен ходить со мной в театр, ты должен проводить со мной вечера, еще что-то должен и именно таким вот образом. И ребенок должен не противиться всему подряд, а какие-то выбрать моменты, где мамина бдительность ослаблена. Найти для себя точки компромисса, от которых он меньше всего будет страдать. "Я буду хорошо учиться, как ты хочешь. Но я сам решу, в каком вузе мне нужно получить образование для того, чтобы в дальнейшем заниматься работой, которая мне нравится".
– То есть требования мамы обычно относятся к отношениям именно с ней и не затрагивают его личность?
– Да. Ребенок должен четко осознать, что это – проблема мамы. И если он будет всю свою жизнь решать мамины проблемы, то его проблемы будут только накапливаться.
К своим 15 годам такой ребенок, который жил под гиперопекой, имеет кучу своих проблем. И первое – это нарушение межличностных отношений, потому что он не привык строить отношения. Он строил отношения так, как ему говорили, и поэтому сам не обладает таким навыком. Сейчас огромное количество всяких тренингов по строительству отношений. Очень многие институты даже проводят занятия факультативно, потому что нарушений эмоционально-волевого плана очень много у современной молодежи.
Чтобы решить свои проблемы, вначале нужно их обозначить. Самый простой способ для себя выявить свои проблемы – сесть и 15–20 минут вспоминать, что происходило в твоей жизни. И записать это с микрофоном. Итак, всплывает какая-то ситуация – ты ее и то, что ты чувствовал, проговариваешь вслух. Дальше еще всплывает одна ситуация. И ты опять проговариваешь, что ты чувствуешь. Потом ты прослушиваешь эту запись.
Либо это злость, либо это аффект, который не дал принять решение. Это тоже сложно для подростка. Но, как правило, подростки, которые приходят на ваш сайт, – они пытаются найти выход, а если они пытаются найти выход, это уже говорит о том, что они каким-то образом проанализировали ситуацию, поняли, что это возможно изменить и как это сделать.
Мы должны примириться со своими родителями. Психолог Ирина Рахимова
– Существуют различные проявления нелюбви родителей к своим детям, такие как невнимание, излишняя требовательность, жестокость. Все это причиняет детям большие страдания и оставляет след на всю их дальнейшую жизнь. В чем причина этой нелюбви и как детям понять и простить своих родителей?
– Это действительно проявления нелюбви. Когда родители излишне требовательны к детям или жестоки, когда они забывают о детях, страстно увлекаясь выяснением отношений между собой, это свидетельствует о недостатке у них любви к своим детям. И если говорить о глубоких причинах этих явления, то они заключены во взаимоотношениях между супругами. Это вопросы их любви и нелюбви друг к другу, и нелюбовь между супругами бьет рикошетом по детям. Сами дети, как правило, не являются первоисточником возникающей в семье нелюбви, их страдания являются печальным следствием нелюбви их родителей.
Недавно по телевидению показывали фильм, историю супружеских взаимоотношений. В этой семье был ребенок, сын одиннадцати лет. Когда его отец запил и потерял свой бизнес, это послужило причиной разрыва его отношений с супругой и ухода из семьи. Жена вскоре создала новые отношения, хотя и не стремилась к ним. Сын же остается с отцом, потому что испытывает к нему глубокую жалость и верит, что папа еще выправиться. Это поступок зрелого человека! Ребенок взял на себе огромную ношу по восстановлению семьи. Когда он серьезно заболел, то попросил родителей отвезти его на тот курорт, где раньше они были счастливы всей семьей. Он был готов умереть ради счастья своих родителей и был близок к смерти. Но на курорте его папа и мама снова встретились и их отношения возобновились. Заканчивается фильм хеппи-эндом: семья объединилась вновь, муж перестал пить и возвращает себе бизнес.
Подобное происходит иногда и в жизни, но дети не должны брать на себя такую непосильную ношу, не должны выполнять сложнейшую миссию спасения отношений своих взрослых родителей! Я хочу в этой связи процитировать Сэллинджера, его произведение "Над пропастью во ржи". В этой книге есть эпизод, где переживающий период взросления главный герой, приходит за советом к своему учителю, и тот, видя его поиски смысла жизни, говорит ему: "взрослым является не тот человек, который хочет умереть ради кого-то, а тот, кто хочет жить во имя кого-то". В упомянутом мною фильме подросток, очевидно еще по возрасту далекий от зрелости, действительно хотел умереть за своих папу и маму и их счастье. Это было еще незрелое, противоестественное представление о счастье и не очень здоровый героизм.
Что же касается отношения детей к проявлениям нелюбви со стороны своих родителей, то рано или поздно в жизни каждого из нас, у кого есть папа и мама, наступает тот момент, когда мы должны примириться со своими родителями такими, какие они есть. У кого-то это примирение наступает раньше, еще в юности или молодости, у других – в зрелые годы, но оно необходимо. Это примирение, если оно наступает в нашем сердце, если мы перестаем замечать в прошлых или нынешних взаимоотношениях с родителями черные полосы ненависти, может стать хорошим взлетом для нашей собственной взрослой жизни.
На консультацию приходят люди, которые находятся в конфликте с родителями, они не могут понять, что происходило, они хотят разобраться в этом, хотят решить эту проблему. Это правильно. Если мы когда-то не могли поступить, как надо, то мы можем постараться вернуться в ту ситуацию, пережить ее заново и в голове выстроить – как правильно нужно было поступить. И это сделать сейчас хотя бы в таком, имитирующем варианте. Необходимо просто взять и честно сказать, что я тогда испытывал в отношении к родителю: я чувствовал гнев, обиду, это неправильная реакция. А какая правильная? Как бы я сейчас мог поступить? Я бы подошел к нему и сказал: "Ну ладно тебе, ну прости меня, я неправ, я чувствую обиду. Мне очень неприятно, что ты так ведешь себя с мамой". В процессе такого вот виртуального диалога что-то происходит на уровне чувств внутри. После этого очень часто люди говорят: "Да, я чувствую облегчение".
Недавно одна молодая женщина рассказывала мне, как однажды, когда она была подростком, ее мать купила ей к празднику новое платье, которое дочь случайно испачкала. И наказание за этот проступок было неравноценно ему самому: последовал скандал, который уже взрослая, тридцатилетняя дочь помнит до сих пор! Начинаем разбираться. Да, мама была излишне требовательной, недостаточно справедливой. Спрашиваю у женщины, а что чувствовали вы тогда? Она отвечает: "Конечно, обиду!" Тогда я предлагаю ей: "А как бы вы поступили в той ситуации сейчас?" Она говорит: "Мне нужно было не спрятать обиду, а простить маму, попытаться поговорить с ней по душам сразу после того конфликта". Я предлагаю: "давайте представим, что вы сделали бы предметно, представим, что вы сейчас снова там, в прошлом!" И женщина отвечает: "Я подошла бы к матери и сказала ей: мамуль, прости меня!".
Понимаете? Если человек проглотил обиду, то она мучает его до тех пор, пока он не расстается с ней. Если ребенок не теряет своей любви к родителям по мере взросления, то многие конфликтные ситуации разрешаются с пол-оборота. В той ситуации мать была не права по отношению к дочери в том, что была жестока с ней, но и дочь была не права в том, что не примирилась с матерью, сохранила по отношению к ней обиду. Не подошла, не обняла мать, а замкнулась в себе, отвернулась от нее. И пронесла свою боль через годы.
Обида – это зло в нравственных категориях, она причиняет боль и тому, кто обижает и тому, кто обижается. А разве люди хотят себе зла? Так разве хорошо обижаться на родителей и не расставаться с этими обидами? Если таким образом поговорить с ребенком, он научиться разбираться со своими чувствами и это поможет ему сохранять любовь в отношениях с родителями.
Мы должны быть очень внимательны к нашей внутренней и духовной жизни, и не откладывать в контейнер негативные мысли, чувства, а тут же вынести их на свет: и внутри-то ничего – ты свободен! Если мы будем ориентироваться на это состояние, в нашей жизни будет меньше неадекватных реакций.
Что мы можем сделать, когда и мы, и наши родители вошли уже в негативный стереотип поведения и не можем выйти из него, как из колеи? Кто-то один должен выйти из этого стереотипа. Сейчас очень часто выходят и помогают родителям дети. Дети могут просто что-то сделать для родителя, чего бы тот хотел от них: измениться, исправиться, сделать это в подарок родителю. Родитель заметит эту перемену, потому что вряд ли есть такие злостные родители, которые так ненавидят детей, чтобы их просто уничтожить. Многие родители живут просто в спешке, в скачках, даже и хотят измениться сами, но что-то им мешает…
– То есть, не нужно бояться быть не понятыми родителями, не нужно бояться откровенных разговоров, если поймать момент, когда родитель, может, в каком-то особом душевном расположении? Этому разговору должны предшествовать какие-то действия со своей стороны: выполнение каких-то просьб, пожеланий, чтобы родитель увидел наше послушание, подготовить почву. А потом уже попробовать обсудить проблемы, которые не дают данный момент свободы ребенку, не дают надежды на светлое будущее?
– Да. Эта модель поведения помогает во всех ситуациях, где мы хотим построить тесные, доверительные, родственные отношения.