А молодая королева, запыхавшись от веселого бега-полета по мягкой траве зеленого луга, еще продолжая слышать свист ветра в ушах, обессилено упала на стул возле бюро красного дерева, взяла золотое перо, и начала писать сказку. О том, как:
"В роскошном замке, посреди дивного сада в своей чудной розовой комнате РАДОВАЛАСЬ маленькая принцесса…"
Звезда
Однажды на небе родилась яркая звездочка. Вы знаете, как рождаются звезды? Совсем неважно, кем были их мама и папа, просто, когда на свет появляется звезда, она вмиг вспыхивает на небе. Звезды с самого рождения абсолютно самостоятельны. Они рождаются со всеми необходимыми для звездной жизни навыками. Им не надо ходить в звездный детский сад, чтобы учиться светить, и не существует специальной звездной школы, обучающей удерживаться на небе.
Наверно нашей звезде не повезло. Он родилась в таком участке неба, где рядом не оказалось других звезд. Ей не с кем было поговорить о своих звездных делах, не с кем было водить звездные хороводы, и танцевать под звездным дождем. Она немного растерялась, и тут услышала голос мамы. Ведь мамы всегда говорят со своими детьми, даже если их дети – звезды.
– Здравствуй, дочка! Как это здорово, что ты родилась звездой! Я так надеялась, что ты пойдешь по моим стопам!
Звездочка стала оглядываться по сторонам. Но голос явно шел с земли. Но ведь, пойти по стопам, это значит стать такой же, а мама вовсе не была звездой…
– Не удивляйся, – продолжала мама. – Я тоже родилась звездой. Но кому нынче нужны звезды? Их и так слишком много. Нужно выбрать какое-нибудь земное, полезное дело. Нет, конечно, мы – звезды, не можем заниматься абы чем, мы благородные по рождению. Вот я, например, стала золотым кольцом. Красивая, аристократичная работа. И ты, дочка, спускайся. Я научу тебя быть колечком, и мы славно заживем вместе.
Но звездочка совсем не хотела спускаться с неба. Ей было так здорово, так весело качаться на воздушных потоках, играть лучиками и напевать свои звонкие звездные песенки. Особенно ей нравился день. Она любила греться в солнечных лучах, и рассматривать жизнь людей. Днем это было делать очень удобно. Ведь люди ее не видели, и звездочка могла, не стесняясь, подглядывать за ними.
А мама все настаивала. С одной стороны ей льстило, что ее дочь забралась так высоко. Она с удовольствием рассказывала товаркам в ювелирном магазине о своем звездном ребенке. А с другой стороны, она волновалась за звездочку, как она там, совсем одна в далеком небе, среди всех этих многочисленных звезд. Ведь она такая маленькая и беззащитная, ее света и не увидит никто. И еще, мама боялась, что звездочка совсем загордиться, и перестанет светить ей. Она звала и звала дочь на землю. Приводила все новые и новые доводы, убеждала, что такой маленькой звездочке, с таким крошечным светом, никогда не пробиться на огромном небосклоне, полном белых карликов и желтых гигантов.
И постепенно звездочка стала сомневаться в себе. Ей стало казаться, что она плохо держится за небо, и может упасть, что ее свет совсем незначителен, и никому на земле не нужен. Она стала завидовать золотым колечкам, которые украшают женские пальцы. Ими любуются, их показывают друг другу. Их блеск согревает сердца. И однажды она решилась. Перестать держаться за небо, оказалось очень легко. Звездочка скатилась на землю, и юркнула на прилавок ювелирного магазина.
Звезде трудно перестать быть звездой. Поэтому наша героиня превратилась не в простенькое обручальное колечко, а в необычный перстень с тоненькими лучиками и гравировкой на мудреном восточном языке. Ее очень быстро купил молодой человек, чтобы подарить своей любимой девушке. Колечко было очень радо. Оно чувствовало себя посланником любви, и от радости сверкало так, как, даже на небе, ему никогда не удавалось.
Скоро девушка рассталась с парнем, и разлюбила колечко. Оно долго лежало в шкатулке, потом его подарили маленькой девочке, которая очень скоро его потеряла. Колечко валялось, втоптанное в грязь и горевало о своей загубленной жизни. Но все плохое, когда-то, кончается. Мужчина, идя с работы, устало уставился себе под ноги, и, вдруг, заметил что-то блестящее. Он поднял его, отнес в магазин, получил денег, на которые купил своим детям игрушек. Колечко немного воспрянуло духом. Вот оно снова принесло кому-то радость. Но на этом везение закончилось. Оно долго лежало на прилавке, его никто не покупал. Оно было слишком необычным, отпугивало своей экзотичной гравировкой. Подружки-колечки пробовали убедить его, что не нужно так явно выделяться, что надо быть как все, и тогда жизнь станет намного проще и любезнее с тобой. И, в конце концов, убедили. Сначала колечко стало простым обручальным кольцом. Оно переходило с пальца на палец, тускнело, мрачнело. Череда свадеб и разводов окончательно состарила его, и оно превратилось в грубую печатку, из тех, что носят толстые мужчины в малиновых пиджаках и женщины с грубой кожей и плохим маникюром.
Однажды, лежа на прикроватной тумбочке под окном, кольцо выглянуло на улицу, и увидело кусочек освещенного неба. Душа его заныла от неутоленного желания светить. Но оно вполне осознавало, что его звездная судьба давно забыла о нем, и что, однажды упав с неба, обратно уже не возвращаются. И тут его взгляд упал на фонарь. Оно заговорило с ним своим тусклым, глухим голосом:
– Эй, фонарь! Скажи-ка, а сложно это, светить?
– О да! Это очень ответственная работа! Без нас, фонарей, людям не обойтись! Ведь если мы перестанем светить, на земле наступит кромешная тьма! Мы единственные источники света в мире! – расхвастался глупый фонарь.
Но колечко всему готово было верить. Оно уже не хотело думать о небе и звездной жизни. Оно хотело светить. Любым способом, любой ценой. Так колечко стало фонарем.
Скажем прямо, это был, наверно, самый неудачный фонарь на всем бульваре, а может, даже во всем городе. Он постоянно забывал подключаться к электричеству, боялся птиц и потухал на ветру. Фонарь ужасно переживал. Ему хотелось стать самым ярким, самым веселым фонарем в мире, но фонарная работа ему никак не давалась. Он светил все хуже и реже, и в один грустный вечер не зажегся совсем. Он стоял среди светящихся фонарей, как простой столб. Смотрел на них с тоской и стыдом, но ничего не мог с собой поделать. Он совсем не хотел больше быть фонарем, а больше никем быть не умел.
Иногда фонарь робко поднимал голову в небо, смотрел на далекие звезды, и капелька дождя скатывалась по его, не горящей лампе.
И вот однажды, он услышал голос.
– Эй, звезда, что ты там делаешь? Тебе что, больше заняться нечем, кроме как стоять дурацким столбом посреди улицы?
Фонарь не сразу понял, что голос сверху говорит с ним. Но тот повторил обращение еще и еще раз, и, наконец, фонарь отозвался.
– Я не звезда, Вы ошибаетесь. Я просто фонарь-неудачник.
– Вот еще глупости! Я никогда не ошибаюсь! И звезду от погасшего фонаря отличить вполне в состоянии! Прекрати притворяться! Иди сюда! Твое место на небе. Мне кажется, я помню тебя, маленькая звездочка из сегмента У-347982. У тебя еще был такой необычный перламутровый свет и один лучик все время вырывался вперед, как указательный палец у этих смешных людей.
Звездочка несмело оторвалась от столба, потянула лучики вверх, и вдруг, что-то потянуло ее в небо, она взлетела, как на качелях, и удобно устроилась в гамаке из воздушных потоков. Как будто и не покидала своего уютного ложа. Светить оказалось так легко и весело, лунный свет был таким родным и ласковым, что звездочке подумалось, что она просто очнулась от длительного кошмарного сна.
Теперь неподалеку от нее жила еще одна звезда. Яркая, красивая, с серебристым шлейфом газового облака вокруг головы. Они очень подружились. Новая подруга поддерживала неуверенную в себе звездочку, рассказывала ей бесконечные истории из звездной жизни.
– У каждой звезды, – говорила она, – своя работа. Среди нас нет ни одной лишней. Пока ты болталась на земле, многие путники заблудились в пути. Ведь осветить их дорогу могла только ты.
Звездочка постепенно училась верить в свой свет, понимать свое небесное предназначение.
И тогда, земные звездочеты открыли новую звезду. Она была очень необычной. Светила мягким перламутровым светом, и еще, обладала престранной особенностью. С какой точки земли на нее ни посмотришь, один из ее лучиков, всегда оказывается чуть длиннее других, и указывает в направлении млечного пути – дороги, по которой души поднимаются к Источнику Вселенской Любви.
Один влюбленный звездочет предложил назвать ее Звездой Утешения, и никто не стал возражать.
Мира
Жили – были, в чудесной стране с красивым названием Мира, сказочные жители. Мирцы были очень разные, но жили дружно. В общем, это были четыре совсем разных народца, но они так любили друг друга, что предпочитали называть себя одинаково – просто Мирцы, или народ Миры.
Часть Мирцев была прямоходящей. Они больше всего были похожи на людей. Прямоходящие занимались науками, ремеслами, а еще очень любили строить.
Вторая группа – Ползающие. Эти обожали землю. Они были, в основном земледельцами. Ползающие получали энергию прямо от земли, поэтому все время, как бы обнимали ее, и передвигались ползком, прижавшись к поверхности планеты.
Третьи – летающие. Все они были невероятно легкими, веселыми, и, все как один, талантливые. Летающие в основном занимались исскуством. Из их же среды вышли почти все целители Миры. Там, в небе, они могли встретить душу больного и расспросить ее, почему возникла болезнь, и как ее исцелить.
Четвертые – Плавающие. Они занимались торговлей и внешней политикой.
Жили Мирцы весело, помогали друг другу. Каждый занимался своим делом. Болели исключительно редко, а когда такое случалось, кто-то из целителей быстро договаривался с душой больного, и, тот поправлялся.
Так бы и жила Мира своей счастливой, спокойной жизнью, если бы не цунами.
Мирцам цунами было не страшно. Плавающие заранее почувствовали его приближение, Летающие сверху предупреждали о передвижениях водного потока, Позающие помогли Прямоходящим выстроить земляную стену на побережье. Мира не пострадала. Когда волны улеглись, на стене нашли полуживое, избитое об камни существо. Оно было похоже на прямоходящих Мирцев, только кожа у него была странного розовато-белого цвета, и вокруг глаз росли тоненькие волоски. Да и глаза были не обычные, располагались не на висках, как у Мирцев, а около носа. Несчастного отнесли в хижину к целителю. Сколько не летал над потерпевшим целитель, но с его душой контакта установить не смог. Пришлось отпаивать травами и накладывать гипсовые шины на переломанные конечности.
Вскоре человек (так он назвал себя) стал поправляться. Он прогуливался по улицам Миры, заходил в кофейни и разговаривал с Мирцами. Человека бесконечно удивлял государственный строй Миры.
– Как же ваш король управляет таким народом? Ведь он не может быть уверен, что его приказы выполняются в точности. Ползающие делают все по своему, Летающие иначе, а Плавающие вообще уходят в открытое море, и не доступны отчетности!
– Приказы? Но наш король занимается своей королевской работой, ему не до каких-то приказов! Да и кому приказывать, если каждый занят своим делом?
– А что же тогда, по-вашему, королевская работа?
– О, у короля масса дел! Он назначает дату и место проведения праздников, утверждает сценарии радостных мероприятий, благословляет молодые пары, дает имена новорожденным детям, присутствует на всех творческих вечерах, открытиях новых музеев и театров, новосельях, принимает послов зарубежных государств, с которыми наладили связи наши Плавающие, а еще следит за отделением доли от урожая в пользу соседних, менее благополучных стран! Он так занят, что нам пришлось устроить революцию!!! – при этих словах Человек напрягся и стал слушать еще внимательнее, – мы настояли на том, чтобы король взял себе премьер-министра, который замещает его в течение одной недели ежемесячно. На эту неделю король с женой, принцами и принцессами уезжает на уединенный остров, ловить рыбу и отдыхать!
– А контроль, а наказание непокорных?
Этих слов Мирцы не понимали, но на всякий случай улыбались и кивали головой. Им не хотелось показывать Человеку, что между их языками есть такая разница, они боялись, что это может смутить его.
Когда Человек совсем выздоровел, его стали приглашать на все государственные праздники. Так как Мирцы были очень веселым народом, праздники у них были почти каждый день. На выставках, новосельях и танцевальных вечерах, Человек старался держаться поближе к королю. Королю он тоже нравился. Правда, Мирцы стеснялись смотреть Человеку в лицо, уж больно он был некрасив по Мирским стандартам, но дружескому общению это не мешало.
Как то само собой получилось, что когда премьер-министр попросил годовой отпуск для женитьбы и рождения детей (у Ползающих было принято, что в период беременности и первые месяцы после родов мама и папа уединяются в уютной пещерке, и посвящают время друг другу и новорожденным деткам), на его место поставили Человека. Во-первых, он все равно все время крутился во дворце, во-вторых, у него одного во всей стране не было любимого дела, а в-третьих, он сам этого хотел.
И вот в очередной отпуск короля, под небом Миры раздался громкоглассный призыв.
– СРОЧНО! СРОЧНО! СРОЧНО! ВСЕМ ЖИТЕЛЯМ МИРЫ СОБРАТЬСЯ НА ДВОРЦОВОЙ ПЛОЩАДИ!
Место, выбранное новым премьер-министром для встречи, всем показалось очень странным. Обычно всеобщие праздники проводились у кромки моря, чтобы всем жителям было удобно. Но Мирцы не стали спорить, решив, что премьер-министр устраивает какой-то новый, невиданный ранее праздник.
Летающие спустились с небес, ползающие приподняли головы над землей, плавающие выбрались на сушу, прямоходящие старались помочь друзьям устроиться поудобнее.
– Всемирский Указ! С сегодняшнего дня строго запрещается любой способ передвижения, кроме прямохождения! Всякий, кто попытается, в нарушение указа, летать, ползать или плавать, будет строго наказан. Для этой цели правое крыло дворца перестроено под тюрьму, где, на хлебе и воде, закованными в цепи, будут содержаться нарушители закона. Праздники нарекания детей и инициации совершеннолетия, ранее проводимые в этом помещении, отменяются.
Мирцы поначалу посмеивались, ожидая смешного сюрприза, но вскоре поняли, что Человек не шутит. Вокруг него стояло несколько, вооруженных отбойными молотками (ведь оружия в Мире никогда не было) Прямоходящих, преданно смотревших на нового правителя. В основном это были молодые люди, которые поверили страстным речам премьер-министра, об опасности, нависающей над их любимой страной, из-за мягкотелого правления, разброда в массах и неподконтрольности некоторых граждан власти!
Мирцы не стали спорить. Не в их характерах было тратить время и силы на конфликт. Неделя отпуска короля скоро закончится, и все встанет на свои места. Если что-то и беспокоило добрых жителей чудесной страны, так это судьба Человека. Они переживали за то, как ему будет неудобно и стыдно перед королем за глупые нововведения.
Но неделя прошла, а затем и другая, а король не возвращался. Ведь все Плавающие были на суше, и некому было переправить короля на большую землю.
Начались суровые времена. Нескольких Летающих поймали и бросили в тюрьму, одному даже отрезали крылья. Ползающие страдали больше всех, они даже спать, вынуждены были стоя, чтобы охранники не заподозрили их в ползании.
Шли годы. Мирцы привыкли к прямохождению. Страна изменилась. Наступил голод. Земля, потеряв связь со своими земледельцами, перестала приносить урожай, каналы, не поддерживаемые работой Плавающих, перестали орошать поля. Конечно, о развитии искусств, нечего было и говорить. Летающие не могли творить без полета, а уж тем более на голодный желудок. Ремесла теряли свою сущность. Ведь не для кого Прямоходящим было разрабатывать новые формы надкрыльников для полета против потока воздуха. Никому не нужны стали исследования молекулярной структуры кораллов. В Мире давно ничего не строили.
Хуже всего было то, что все Мирцы стали болеть! От непривычной нагрузки на ноги и позвоночники, Ползающие, Летающие и Плавающие страдали страшными болями. От смены привычной среды обитания у них начались тяжелые кожные болезни. Плавающие задыхались на берегу и страдали астмой, Ползающие мучились от головокружения из-за не физиологичного положения головы, у Летающих развивалась болезненная атрофия крыловых отростков. Прямоходящие страдали больше всех. От чувства вины, у них болели сердца, от тоски по любимой работе воспалялись легкие, от страха перед неопределенным будущим отказывали почки.
Все Мирцы болели, но некому было их лечить. Ведь целители могли работать только в полете. Они излечивали своих пациентов, договариваясь с их душами, а сидя на земле, они ничем не могли помочь страдающим землякам.
В одной бедной хижине жил юноша. Он родился в семье Летающих, но в год указа был еще совсем маленьким, и даже не успел научиться летать. Его папа был тем самым первым Летающим, которому отрезали крылья, а маму он не помнил. Она через несколько недель после указа взлетела над дворцом, прямо на глазах у премьер-министра, и бросилась грудью на острый шпиль. Она не смогла жить без полета.
Юноша рос не задумываясь об утраченном качестве, как все ходил в школу, изучал новую историю Свободной Миры. На уроках анатомии и физиологии ученикам объясняли пользу прямохождения, бесполезность атавистических образований тела в виде крыльев, плавников и утолщений на ладонях. Специальность детям выбирал директор школы, скучный Мирец в темных очках с широкими руками и вечным головокружением. Происходило это на выпускном вечере. Директор подзывал к себе ученика, сверял номер его студенческого билета с номером профессии в реестре министерства труда, и судьба молодого человека решалась.
Наш Юноша окончил школу на прошлой неделе и получил распределение на стройку нового здания тюрьмы.
Сегодня он сидел у окна и думал о тяжелой работе, которая его ожидала. Юноша был инвалидом. Он постоянно страдал от тяжелейшей боли в спине. Эта боль не давала ему покоя ни днем, ни ночью. Раскаленным ножом взрезала она позвоночник между лопатками. Обезболивающие настои перестали помогать еще в детстве, специальная гимнастика прямохождения, назначаемая в таких случаях придворным целителем, только усиливала боль. Юноша редко был в состоянии досидеть урок в школе до конца. Мучительная резь в спине заставляла его без конца менять позу, и, не дождавшись звонка, выходить из класса. Немного облегчал муку отдых, лежа на траве, но если бы это увидел школьный надзиратель, не избежать бедному Юноше порки за ползание!
Однажды в жизни Юноши произошло странное событие. Он спрашивал об этом отца, но тот, запуганный властями, накричал на него, и строго настрого заказал никому никогда об этом не рассказывать. Юноша не рассказал никому, но сам все время вспоминал, и пытался понять, что же тогда случилось.