Он прибыл на Синдзюку, перешел на линию электрички до Татикавы и прошагал в конец перрона. Фукаэри уже дожидалась его. Сидела на скамейке, как статуя, и прищуренным взглядом сверлила пространство перед собой. В летнем платьице под зеленый зимний кардиган - и серых линялых кедах на босу ногу. Что и говорить, странное сочетание для этого времени года. Слишком тонкое платьице, слишком толстый кардиган. Но ей, похоже, все эти сочетанья были до лампочки. Возможно, через такую несочетаемость ни с чем конкретным она и выражала свой взгляд на мир. И ни о чем не задумывалась. Напялила первое, что попалось под руку, вот и все.
Газету она не читала, книжку не листала, плеер не слушала. Просто сидела, не издавая ни звука, и огромными черными глазами рассматривала пустоту перед собой. Что-то вокруг замечая, но ни во что конкретно не вглядываясь. Издалека она походила на статую, вылепленную скульптором-реалистом из какого-то необычного материала.
- Давно ждешь? - спросил Тэнго.
Фукаэри посмотрела на него и чуть заметно покачала головой. Ее черные глаза блестели, но на лице, как и прежде, не было никакого выражения. Равно как и желания с кем-либо разговаривать. Ничего больше не спрашивая, он присел на скамейку рядом.
Подошла электричка, Фукаэри встала, все так же: ни слова не говоря. Они зашли в вагон. Воскресный скорый ехал почти пустым. Довольно долго они сидели бок о бок и молча разглядывали городские пейзажи, мелькавшие за окном. Взгляд Фукаэри был направлен куда-то за горизонт, губы упрямо стиснуты, а кардиган оставался плотно запахнутым и застегнутым на все пуговицы - так, словно она боялась, что в любую минуту могут вернуться зимние холода.
Тэнго достал из кармана покетбук и пару минут елозил глазами по строчкам, но сосредоточиться не удавалось. Спрятав книгу, он, как и Фукаэри, сложил руки на коленях и устремил безучастный взгляд за окно. Думать о чем-то конкретном не получалось. После долгой работы над текстом "Воздушного кокона" голова отказывалась переключаться на что-либо еще. Мысли в мозгу напоминали клубок перепутанных нитей, и распутывать их сейчас хотелось меньше всего на свете.
Он глядел в окно и слушал размеренный стук колес. Центральная ветка токийской надземки все тянулась по идеальной прямой, словно ее проектировали при помощи банальной линейки. Да, скорее всего, так оно и было. А что? Равнина Канто похожа на огромный и гладкий стол. Ни тебе холмов, ни рек, ни обрывов, ни прочих препятствий. В объездах, насыпях, мостах или тоннелях нет никакой нужды. Клади на карту линейку да и соединяй пункты А и Б кратчайшим путем. Ничего лишнего. До конечной цели путешествия долетаешь, как пуля из пистолета.
Незаметно для себя Тэнго заснул. А когда проснулся от легкого толчка, поезд сбрасывал скорость, подъезжая к станции Огикубо. Значит, проспал он совсем недолго. Фукаэри сидела все в той же позе и буравила взглядом горизонт. Что именно она там разглядывала, Тэнго не знал. Но, судя по ее сосредоточенности, выходить из поезда им предстояло не скоро.
На подъезде к Митаке Тэнго не выдержал.
- А какие книжки ты обычно читаешь? - спросил он, чтобы хоть как-то развеять скуку. Тем более, что он давно собирался задать ей этот вопрос.
Взгляд Фукаэри на секунду оторвался от горизонта, скользнул по его лицу и снова унесся вдаль.
- Никакие, - просто ответила она.
- Что, вообще?
Фукаэри легонько кивнула.
- То есть тебе не интересно? - уточнил Тэнго.
- Слишком-долго, - получил он в ответ.
- Книги читать слишком долго, и поэтому ты их вообще не читаешь. Так, что ли? - переспросил он, плохо понимая услышанное.
Но Фукаэри молчала, продолжая глядеть в свою даль. Чуть подумав, Тэнго рассудил, что на сей раз ее молчание звучало скорей утвердительно, чем отрицательно.
Конечно, с обывательской точки зрения, любую книгу и правда читать куда дольше, чем посмотреть по телевизору кино или пролистать журнал комиксов. Все-таки чтение - особая форма жизнедеятельности, которая требует находиться в тексте слишком долгое время. Но в словах Фукаэри будто слышался некий нюанс, отличавший ее "слишком-долго" от мнения обывателя.
- Слишком долго, э-э… В смысле, ужасно долго? - опять уточнил Тэнго.
- Ужасно, - подтвердила она.
- Дольше, чем у других?
Фукаэри кивнула.
- Но как же ты в школе справляешься? Там ведь столько всяких текстов каждый день. Если ужасно долго читать - никакого времени не хватит…
- Притворяюсь, - отрезала она.
Дурное предчувствие заворочалось у Тэнго в душе. Настолько недоброе, что его хотелось тут же прогнать, как незваного гостя, и сделать вид, будто ничего не случилось. Но отмахиваться от фактов Тэнго не мог. Он должен знать, что происходит.
- Ты хочешь сказать, у тебя что-то вроде дислексии?
- Дислексии, - бесстрастно повторила Фукаэри.
- Неспособность к восприятию текста, - пояснил он.
- Это-слово-я-слышала, - вдруг сказала она. - Дис…
- От кого ты его слышала?
Но девушка лишь молча поежилась.
- Так что же… - Тэнго повертел рукой в воздухе, подыскивая слова, - у тебя это с самого детства?
Фукаэри кивнула.
- Значит, с самого детства и до сих пор ты никакой прозы практически не читала, так?
- Сама, - сказала Фукаэри.
Так вот почему ее проза не похожа ни на чью другую, осенило Тэнго. Вот и объяснение феномена. Логичней не придумаешь.
- Сама не читала? - снова уточнил он.
- Мне-читали, - ответила она.
- То есть папа с мамой все-таки читали тебе разные книги?
На это Фукаэри ничего не ответила.
- Но писать у тебя все-таки получается, верно? - с замиранием сердца спросил Тэнго.
Фукаэри покачала головой.
- Тоже-долго.
- Ужасно долго?
Она чуть заметно повела плечом. Довольно-таки утвердительно.
Тэнго поерзал на сиденье, устраиваясь поудобней.
- Что ж получается… Может, и "Воздушный кокон" писала не ты?
- Я-ничего-не-писала.
Тэнго выдержал паузу. Небольшую, но очень увесистую.
- Но тогда кто это написал?
- Адзами.
- Какая Адзами?
- На-два-года-младше.
Еще один нырок в пустоту.
- То есть эта девочка написала за тебя целый роман?
Фукаэри кивнула как ни в чем не бывало. Тэнго снова напряг извилины.
- Тогда остается одно: ты рассказывала Адзами свою историю, а та ее записывала в виде романа. Верно?
- Набивала-и-распечатывала.
Закусив губу, Тэнго мысленно выстроил в ряд все факты, которыми располагал. Пару раз поменял их местами. И спросил:
- Значит, Адзами сделала распечатку и послала ее на конкурс в журнал? И видимо, сама назвала ее "Воздушный кокон", только тебе о том не сказала?
Фукаэри склонила голову набок, что с равным успехом могло означать как "да", так и "нет". Но возражать не стала. Похоже, все-таки "да".
- Адзами - твоя подруга?
- Мы-вместе-живем.
- Твоя сестра?
Девушка покачала головой.
- Она-дочь-сэнсэя.
- Дочь сэнсэя? - повторил Тэнго. - Значит, сэнсэй тоже с тобой живет?
Фукаэри кивнула. "Додумался, поздравляю", - словно говорили ее глаза.
- То есть сейчас мне придется встречаться с сэнсэем?
Повернувшись к Тэнго, Фукаэри наградила его взглядом, каким исследуют цепочку далеких облаков, предсказывая погоду. Или прикидывают, как лучше поступить с собакой, которая никак не запомнит собственной клички. И лишь затем кивнула.
- Мы-едем-встречаться-с-сэнсэем, - все так же бесстрастно подтвердила она.
На этом беседа закончилась. Оба умолкли и снова стали смотреть в окно. За окном расстилалась огромная плоская равнина, плотно застроенная одинаковыми, ничем не примечательными двухэтажными домами. Бесчисленные антенны, точно усики насекомых, глядели в небо. Все ли их обладатели платят исправно за телевидение "Эн-эйч-кей"? Каждое воскресенье мысли Тэнго возвращались к этому проклятому вопросу. Думать над ним не хотелось, а не думать не получалось, хоть тресни.
В этот солнечный день прояснилось сразу несколько пускай и не самых уютных фактов текущей реальности. Во-первых, "Воздушный кокон" написала не Фукаэри. Если ей верить (а особых причин сомневаться в ее искренности у Тэнго не нашлось), она рассказала свою историю подруге, а подруга эту историю зафиксировала. В техническом смысле точно так же рождались "Записи о деяниях древности" или "Повесть о доме Тайра". Эпические сказания, которые передавались из уст в уста. Именно эту особенность - пускай, к своему затаенному стыду, и облегчая для нынешнего читателя, но по большому счету оставляя как есть, - Тэнго и старался выделить как нечто особенное.
Второй прояснившийся факт: из-за дислексии Фукаэри не могла читать большую литературу. Тэнго попробовал обобщить все, что он знал об этой болезни. Вспомнил лекции по педагогике, что слушал еще в университете. Читать при дислексии можно. Способность соображать не нарушена. Просто для чтения требуется больше времени, чем обычно. Короткие тексты считываются без труда, но как только их становится слишком много или дело доходит до длинных абзацев, общий смысл отслеживать проблематично. Сами буквы не совпадают в сознании с тем, что они выражают. К этому и сводится главный симптом дислексии. Причина сегодняшней науке пока не понятна. Но в каждом классе самой обычной школы найдется хотя бы один или два ребенка с дислексией. Очередные Эйнштейн, Эдисон или Чарли Мингус, кто знает. Все эти гении, как известно, также страдали дислексией.
Мешает ли дислексия писать тексты - этого Тэнго не знал. Но в случае с Фукаэри, похоже, именно так и было. Судя по ее реакции, писать ей так же трудно, как и читать.
Что, интересно, скажет на все это Комацу? Тэнго обреченно вздохнул. Семнадцатилетняя пигалица с нарушенной моторикой речи не может толком ни читать, ни писать. Да и в простом разговоре (если допустить, что она не выпендривается) бедняжка не способна составить больше одного предложения. Как тут ни крути, а пытаться выдать ее за восходящую звезду литературы - гиблое дело. Даже если Тэнго перепишет "Воздушный кокон", и роман получит премию, и книга станет бестселлером, долго морочить голову публике им не удастся. Какой бы успех ни пришел поначалу, очень скоро люди почувствуют: что-то не так. И как только правда вылезет наружу, все, кого хоть немного это касается, дружно раздавят весь этот проект, как пустую яичную скорлупу. А писательская карьера Тэнго, так и не начавшись ничем убедительным, потеряет всякие шансы на жизнь.
Все слишком криво для успеха. С самого начала Тэнго ощущал, что они ступили на тонкий лед, но теперь даже это сравнение казалось слабым. Лед трещал еще до того, как они успели сделать на нем первый шаг. Ему остается разве что вернуться домой, позвонить Комацу и сказать: "Извините, господин Комацу, но я выхожу из игры. Все слишком опасно". И это будет единственно верным поступком для человека, который отвечает за свои действия перед другими.
Но стоило Тэнго подумать о "Воздушном коконе", как душу его охватывал хаос, а сознание раздваивалось. Сколь бы опасным ни казался план Комацу, отказаться от правки "Кокона" сил не хватало. Узнай Тэнго все эти леденящие душу подробности до того, как засесть за работу, - возможно, такие силы нашлись бы. Но теперь - бесполезно. В мир этого текста он уже влез с головой. Дышал его воздухом и привык к его гравитации. Соль этой странной истории уже осела на стенках его желудка. Само повествование требовало, чтобы Тэнго его улучшил, а он нутром чуял, как именно это следует делать. Эту работу мог выполнить только он и никто другой. Иначе она лишалась всякого смысла. А значит, не выполнить ее нельзя.
Покачиваясь на сиденье, Тэнго закрыл глаза и попытался найти хоть какое-то, пускай даже самое предварительное решение. Но на ум ничего не приходило. Человеку, который запутался в себе, удачные мысли в голову не попадают.
- И как же Адзами записывала твою историю? - спросил Тэнго.
- Слово-в-слово, - ответила Фукаэри.
- То есть как - ты рассказываешь и она тут же печатает?
- Нужно-говорить-очень-тихо.
- А зачем говорить очень тихо? - удивился Тэнго.
Фукаэри огляделась. Пассажиров в вагоне почти не было. Только мать с двумя детьми сидела напротив и чуть поодаль. Вся троица, похоже, ехала куда-то развлекаться. Слава богу, на свете еще встречаются такие счастливые люди.
- Чтобы-они-не-услышали, - почти шепотом ответила Фукаэри.
- Они? - переспросил Тэнго.
Но взгляд ее был таким рассеянным, что нетрудно было догадаться: говорит она вовсе не о матери с детьми. А о тех, кого здесь нет. Кого она знает очень хорошо, но Тэнго никогда не встречал. О ком-то очень конкретном.
- Кто такие "они"? - уточнил он таким же полушепотом.
Фукаэри ничего не ответила. Меж бровей девушки пролегла резкая морщинка.
- Ты хотела сказать, LittlePeople! - спросил он наугад.
Как и прежде, никакого ответа.
- Ты боишься, что если эти твои LittlePeople узнают, что ты рассказала о них всему белу свету, - они очень рассердятся?
Фукаэри все так же молчала. И все так же смотрела в никуда. Подождав немного и убедившись, что ответа не будет, Тэнго решил сменить тему:
- Расскажи о своем сэнсэе. Что он за человек?
Она ошарашенно посмотрела на него. "Ну ты и спросил!" - словно говорили ее глаза.
- Скоро-увидишь, - только и сказала она.
- Верно, - сдался Тэнго. - Ты права. Скоро увижу и сам все пойму.
На станции Кокубундзи в вагон села целая группа пенсионеров, собравшихся в горы. Их была добрая дюжина, старичков и старушек поровну, на вид кому за шестьдесят, а кому и за семьдесят. У каждого за спиной рюкзак, на голове шляпа, настроение веселое - ни дать ни взять группа школьников, собравшихся в воскресный поход. И у всех на поясе или в кармана рюкзака - по фляжке с водой. Интересно, смогу ли я также радоваться, когда состарюсь, подумал Тэнго. И, невольно покачав головой - ох, вряд ли! - представил, как все эти старички, героически покорив очередную вершину, пьют воду из своих фляжек.
Несмотря на малый рост, LittlePeople пили очень много воды. Причем не водопроводной, а дождевой - или, на худой конец, из ближайшего ручья. Поэтому девочка каждый день спускалась к ручью и набирала для них целое ведро. А если шел дождь, просто подставляла ведро к водостоку под крышей амбара. И та и другая вода была природной, но все-таки дождевую они любили больше речной. Всякий раз, когда девочка их поила, они радостно ее благодарили.
После долгих раздумий Тэнго наконец признал, что мыслить рационально у него не выходит. Плохой знак, вздохнул он. Видно, из-за чертова воскресенья. В голове опять разыгрывалась буря. Беспросветная песчаная буря, так часто накрывавшая его по выходным.
- Что-с-тобой, - спросила Фукаэри.
Как всегда, без знака вопроса. Напряжение, сковавшее Тэнго, передалось и ей.
- А вдруг ничего не выйдет? - сказал Тэнго.
- Что-не-выйдет.
- Мой разговор с сэнсэем.
- Ты-можешь-говорить, - сказала Фукаэри.
Похоже, не совсем поняла, о чем он.
- С сэнсэем?
- Ты-что-не-можешь-поговорить-с-сэнсэем, - повторила она уже более внятно.
- Видишь ли… Слишком много вещей не сходится как нужно, - чуть замявшись, признался Тэнго. - Боюсь, этим разговором мы только все больше испортим.
Фукаэри вдруг развернулась к нему всем телом и посмотрела прямо в глаза.
- Чего-ты-боишься, - спросила она.
- Чего я боюсь? - переспросил он.
Она молча кивнула.
- Может быть, встречи с новым человеком, - ответил он. - Особенно утром в воскресенье.
- Почему-воскресенье, - спросила она.
Тэнго ощутил, как вспотели подмышки. Грудь сдавило, стало трудно дышать. Впереди была встреча с новым человеком. И с какой-то новой реальностью. Все это угрожало тому миру, в котором он находился сейчас.
- Почему-воскресенье, - повторила Фукаэри.