В религиозных текстах иногда говорится, что наша жизнь подобна долине слез, стране тьмы. В них часто подчеркивается отрицательное: все люди – грешники, потерянные души, нуждающиеся в искуплении. Мы – провинившиеся, которых Бог изгнал из райского сада и возбранил, сказав: "Проклята земля за тебя… ибо ты прах, и в прах возвратишься" (Быт. 3:17–19). Огромные людские массы живут во грехе и беспомощно ползут к безымянной цели, ожидая момента, когда их спасет некая потусторонняя сила. Порою мы, сокрушающиеся по поводу своей жизни перед равнодушным к нам Богом, подобны Иову, сидящему на навозной куче. Представитель церкви или синагоги, посвященный в духовный сан, служит посредником нашего контакта с этой внешней сущностью, рассказывает нам о ней и проводит нас к ее искупительной силе: общаться с Богом самостоятельно нам не позволено.
Этот вид принятия на себя духовной ответственности является подходящей почвой для человека, движимого страхом, то есть для человека, уже чувствующего себя ничтожным и грешным. Люди, которых постоянно позорили другие, говоря им оскорбительные слова, которые вытерпели унижение через физическое насилие или инцест, уже ощущают себя нечистыми и порочными. Поскольку они чувствуют себя такими грязными, то последнее, куда им остается обратиться за советом, любовью и заботой, – это обратиться внутрь себя. Затем они оказываются в религиозной обстановке, где им говорят об их ничтожности и о том, что им нужно обратиться за божественной опекой к некой незримой сущности. Эта установка входит в резонанс с их ощущением себя. У некоторых жертв инцеста смутное желание быть любимыми и понятыми мужчиной, нанесшим им это оскорбление, зачастую направляется на отцовское божество, тем самым омрачая или оскверняя возможность истинного переживания любящего Бога.
В юности я была прихожанкой епископальной церкви и последние два класса средней школы проучилась в епископальной школе-интернате. Стоя на коленях на жесткой деревянной скамейке, я усердно повторяла молитвы: "О Боже милостивый! Мы не осмелимся взойти к Престолу Твоему, полагаясь лишь на праведность свою, но уповаем на милость Твою великую. Мы даже недостойны подбирать крошки у Престола Твоего". День за днем я выстаивала в слабо освещенной часовне, изливая свою душу в исповеди: "О, всемогущий и всемилостивый Отец! Мы совершили ошибку, свернув с пути истинного, как овцы заблудшие… Мы совершаем то, что не должны совершать. Мы нечисты. О, Господи, ниспошли нам, грешным, прощение Твое".
По сравнению со Всемогущим Богом, что на небесах, я чувствовала себя никчемной, грязной и неправедной. Я постоянно повторяла себе, что в своем ничтожестве я лишена даже малой толики силы исцелить себя, отвергая тем самым скрытые целительные процессы, происходящие внутри меня самой. И казалось, что именно так все и есть. Все эти исповеди входили в резонанс с глубоким стыдом и чувством собственной нечистоты, которые я, как жертва инцеста, уже носила в себе. Однако я не могла войти в резонанс с такими гимнами, как "Пребудь со мной хоть час" или "О, Боже, Ты наша помощь во веки веков". Как человек, который с ранних лет усвоил, что ты не можешь рассчитывать на любовь того, кого считаешь сильным и всемогущим, я не могла принять возможность любви, исходящей от некого призрачного и незримого источника, находящегося где-то далеко. Также я не могла услышать слова Иисуса: "Царство Божие внутри нас". Когда кто-либо говорил мне, что Бог пребывает внутри меня, – что спустя много лет я услышала от своего учителя из Индии, – я не была способна принять это утверждение. Я чувствовала себя слишком отчужденной от положительной сути самой себя.
Некоторые западные религиозные установки основаны на негативном, нездоровом видении человеком самого себя как существа ничтожного и даже злого. Такие теологи как, например, брат Дэвид Стейндл-Рэст, отмечали, что в основе каждой мировой религии заложены подлинные мистические переживания – просветленные состояния, в которых духовному персонажу открылись сила божественной любви, понимание, единство и простор. Такое внутреннее состояние полностью преображает человека, с которым оно происходит. По этой причине корни многих традиций имеют существенное сходство друг с другом. Иисус пребывал в состоянии внутреннего покоя, всепрощения и любви. Будда достиг просветления под деревом бодхи, обретя спокойствие, сострадание и свободу от страдания. Мухаммед получил в экстатическом состоянии божественные откровения, из которых узнал о могуществе и доброте Бога.
Более поздние переработки и толкования этих изначальных мистических состояний и первичных учений, появившихся из таких мощных откровений, породили убеждения и догмы, которые зачастую приводили к сепаратизму и расколу. Образовавшиеся секты и ответвления обратились против высшего сострадания, единства и вечности, которые были характерны для изначальных событий. Сосредоточие на божественном как на внешней силе, отделенной и отдаленной от человечества, не сопоставимо с переживаниями пророков и святых, которые вышли за пределы своих ограничений и обрели доступ к своим безграничным внутренним возможностям.
Для человека, движимого сильной духовной жаждой, выход на духовную арену, которая сосредоточена на догме разделения и на образе внешнего божества, не является способом утолить эту жажду. На самом деле, определенные религиозные схемы могут только усугублять уже существующие трудности человека и его превратное представление о себе. Внутренняя реализация потенциальных возможностей не осуществляется через внешние источники. И хотя нами могут руководить отдельные люди, группы людей, идеи и различные виды деятельности, они, в конечном счете, не способны привести нас к тому духовному единству, которого мы жаждем. Мы должны найти его в самих себе.
К чему нас призывает общество?
Но как бы то ни было, мы живем в культуре, которая поощряет нас добиваться счастья путем направления нашей энергии вовне. Поскольку большинство из нас, желая достигнуть ощущения целостности, никогда не стали бы полагаться на собственные внутренние ресурсы, мы ищем это чувство завершенности и исполненности в великом множестве соблазнов. Наше общество преследует нас обещаниями, которые выражает самым различным образом. Оно обольщает нас через рекламу, через социальные и интеллектуальные ожидания, через принятые ценности и царящую атмосферу конкуренции: "Вы будете довольны и счастливы, если последуете определенному пути – закончите колледж, женитесь на женщине своей мечты, заимеете двоих детей, купите себе великолепную машину, а то и две, а также дом в пригороде, достигнете успехов в этом мире и получите сто тысяч долларов, двести тысяч долларов, миллион долларов, два миллиона долларов…" Ну и так далее.
Все вокруг нас говорит нам, что единственный способ удовлетворить наше чувство несовершенства и неполноценности состоит во внешней деятельности и в материальных вещах. С тех пор как я избавилась от своих зависимостей, я часто размышляла над историей, рассказанной писателем и философом Олдосом Хаксли. Однажды Хаксли услышал, как один ребенок спрашивал свою мать: "Мама, почему драгоценные камни считаются драгоценными?" Мать не ответила, продолжая идти дальше. Но Хаксли стал размышлять над этим вопросом. Поскольку он сам пережил мистические состояния, он, в конце концов, понял, что золото и драгоценности, отличающиеся богатством цвета и восхитительно сияющие, – это предметы, которые в материальном мире наиболее близки мистическим видениям. Люди каким-то образом бессознательно признают это и, не осознавая того, тянутся к золоту и драгоценностям. Они чувствуют непреодолимую нужду обладать ими и готовы платить за них бешеные деньги.
Под впечатлением этой истории я начала просматривать различные рекламные объявления, которые соблазняют нас тем или иным способом утолить нашу жажду. Я была удивлена, увидев, что очень во многих из них используются духовные образы, намекающие на то, что если мы придем покупать определенный продукт, то ощутим ту божественную связь, которую ищем. Такие рекламные объявления взывают не только к нашему тщеславию и к сексуальному желанию, но также и к мистическим стремлениям. И хотя наша склонность искать решение проблем не внутри самих себя формируется не только благодаря одной лишь рекламе, реклама развивает эту уже существующую склонность и иллюстрирует общую позицию, поддерживаемую многими членами нашего общества.
Давайте рассмотрим несколько таких рекламных объявлений. Когда я буду говорить о них, представьте себе религиозные и духовные образы, в которых используются те же самые эстетические составляющие. Красивые русские иконы, иудейские и христианские ритуальные предметы, индуистские статуи часто сделаны из драгоценных металлов и инкрустированы алмазами, сапфирами и изумрудами. Тибетцы и американские индейцы создают священные орнаменты и статуи из серебра, бирюзы и коралла. По всему миру с алтарей умиротворенно улыбаются золотые статуи будд. Ацтекские и египетские мастера делали прекрасные изображения своих богов из золота и драгоценностей. В персидской миниатюре Мухаммед, преклонивший колени перед Аллахом, окутан золотым божественным нимбом. Он возносится в небесную сферу, где растет чудесное древо, исполняющее желания, которое усыпано драгоценностями. Фра Анджело и другие художники изображали Богоматерь с Младенцем в окружении золотого сияния. Эти священные образы отражали высшее духовное видение.
Сияние драгоценных металлов и камней часто присутствует в рекламе различных продаваемых товаров, употребление ряда из которых может вызвать у покупателя зависимость: в рекламах алкогольных напитков кубики льда часто сверкают, подобно алмазам. Хрустальные стаканы, наполненные водкой с искрящимися кусочками льда, изображенные на сияющем серебристом фоне. Блестящие золотистые этикетки на бутылках из-под конька и виски, элегантно смотрящиеся в лучах полуденного солнца. Человеческие фигуры, изображенные на рекламах сигарет и ликеров, словно насквозь пропитанные жидким золотом. На одной из реклам на роскошном деревянном столе изображен стакан золотого бурбона, стоящий рядом с кучкой слитков золота. Надпись гласит: "Заказывайте золото в слитках". На другой рекламе просто изображена бутылка из-под водки, целиком сделанная из золота. А еще на одной рекламе струя наливающегося из бутылки в стакан джина превращается в сапфиры.
Кроме того, рекламодатели, чтобы соблазнять нас своими продуктами, постоянно используют другие духовные и религиозные символы. Например, в рекламе сигарет и пива, представленной на телеэкранах и на страницах журналов, часто присутствуют горы. А ведь именно образ горы, достижение вершины которой являет собой награду по завершении духовного пути, используют поэты и мистики. Во многих священных текстах говорится о состоянии совершенства как о цели интимной жизни: и вот, совершенная пара, обладающая совершенными телами, в совершенно безоблачный день сидит на берегу совершенно тихого озера, покуривая сигареты, а рядом надпись – "совершенные каникулы". Одна из основных компаний, производящих водку, в своих рекламах упорно использует обещание "совершенства". В одной из них художник окружил бутылку водки неким призрачным сиянием, подписав внизу: "абсолютное совершенство". Да и само название продукта повторяет в себе определение, часто применяемое к божественному – "Абсолют".
В духовном искусстве вечность, рай и тайна вселенной часто представлены в виде безграничного голубого или звездного неба. Те же образы появляются на страницах журналов. Например, женское тело, намазанное кремом для кожи, взмывает в небо. Мужчина в фирменных солнцезащитных очках или женщина в модном купальнике растворяются в космическом пространстве. На рекламе шин изображен автомобиль, мчащийся по бесконечной дороге, и ему не страшны тучи, сгустившиеся в мрачном небе: "Ваши шины дают вам вдохновение". Одна автомобильная компания изображает свои средства передвижения на фоне неба, не заполненного никакими другими объектами, а в низу страницы они просто пишут название своей продукции: "Инфинити" ("бесконечность" – англ.). Другие компании предлагают нам свои автомобили в окружении лучей света, наподобие мистических гало и аур.
Павлин, межкультурный символ духовного возрождения, горделиво стоит за бутылкой ликера. Сияющий золотом орел, могущественный духовный проводник в традиции американских индейцев, окунает крылья в синие воды, отражающие в себе сияние от блестящей сигаретной пачки. Производители духов обещают покупателям, что они станут "обладателями силы луны", которая во многих традициях представляет богиню или женское начало. На этикетке еще одних духов, с надписью, обещающей, что они "раскроют ваше очарование", изображен летящий лебедь, который в индуизме служит образом верховного божества. Такие образы взирают на нас отовсюду – со страниц газет, которые мы каждую неделю достаем из своих почтовых ящиков, со страниц журналов в кабинете врача, с телеэкранов во время вечерних программ, с рекламных щитов в местном универмаге. Все они побуждают нас найти себя, свою индивидуальность, свое величие, свою красоту, свое совершенство и свое утешение в материальных предметах.
Внутренний поиск в ложном направлении
Мы говорили о склонности сосредоточиваться на внешнем мире как на источнике удовлетворения. Мы можем также перенаправить свою жажду целостности внутрь себя, на то, как нам использовать свой ум и свои способности. Наши домочадцы, наши учителя, а также общая атмосфера нашего общества поощряют нас в том, чтобы отличаться, преуспевать и доказывать свою способность в мире, где царит конкуренция. Это отношение, ориентированное на достижения, мне пришлось наблюдать в серии острых и ошеломляющих событий, имевших место в первые годы моей преподавательской работы. Сразу после окончания колледжа я устроилась работать в маленький частный детский сад помощником воспитателя детей четырех-пяти лет. Как-то по весне директор велел учителям посвятить внеурочные часы следующих нескольких недель опросу детей, которые, предположительно, в следующем году будут учиться в наших классах.
В назначенное время родители привели своих трехлетних детей, чтобы познакомиться с нами и немного поиграть, и таким образом мы смогли составить впечатление и о детях, и об их родителях. Я была встревожена и опечалена, обнаружив, что многие родители подсказывали своим детям, чтобы те специально старались перед нами. Маленькие девочки и мальчики, неуклюже одетые в хорошенькие накрахмаленные платьица и рубашечки, а также в начищенные до блеска туфельки, автоматически считали вслух, называли буквы алфавита и заученные факты, даже когда мы их не просили это делать. Между тем мамы и папы раскрывали нам все свои планы по поводу образования и дальнейшей карьеры их маленьких Томми или Мери. По их мнению, поступление в хороший детский сад должно обеспечить детям допуск в ту начальную школу, в какую нужно, а затем – в лучшую среднюю школу, в первоклассный университет и в конце концов привести к получению престижной высокооплачиваемой работы и к преуспеванию в этом мире.
Этих уникальных, живых и творческих индивидов уже в трехлетнем возрасте толкают к некой идее того, какими они должны стать, имеющей мало общего с их собственными нуждами, побуждениями и интересами. То же самое происходит с детьми, которых родители, преподаватели и тренеры подталкивают к тому, чтобы они преуспевали в спорте, в учебе или в театральном кружке. С самого раннего возраста ребенок принимает чье-то чужое определение того, что считается достойным, и затем прилежно трудится, чтобы достичь этого, то есть чтобы получить одобрение и любовь. Этот процесс поиска принятия другими людьми бесконечен, ибо не бывает такого, чтобы тебе давали высокую оценку абсолютно все.
Чем больше ребенок старается, тем большее давление он на себе ощущает. Таким образом, этот проницательный и изобретательный индивид все больше и больше отдаляется от возможности получить доступ к собственному источнику вдохновения и уникального выражения. Желание достичь невозможного и, в конце концов, благодаря систематическим усилиям дойти до конечной цели и расслабиться, может усиливаться уже существующим глубоким духовным стремлением. Но чем больше усилия человека, направленные на развитие определенных способностей, перерастают в неугомонное желание получить одобрение, тем больше этот человек будет оставаться неудовлетворенным.
Я не хочу сказать, что родители и другие взрослые должны снимать с себя всякую ответственность за развитие способностей ребенка или что такая "образцовость" нежелательна. Однако роль взрослого – отчасти направлять ребенка к самостоятельному раскрытию своих способностей и поддерживать его в этом, а не навязывать впечатлительному и несамостоятельному ребенку свои ожидания, опасения и скрытые желания. Совершенство, если оно исходит из подлинного источника желания и творческих способностей, развивается автоматически.
Еще один вид неправильного направления нашей жажды целостности состоит в том, что мы путаем это стремление с желанием больше знать, развивать наши интеллектуальные способности и любознательность. Обычно эти навыки полезны и необходимы, чтобы функционировать в этом мире. Однако умственная деятельность, как и все прочее, может использоваться неправильно. Мыслительный процесс и интеллектуальное развитие могут принять навязчивый характер: в сочетании со склонностью избегать боли они могут стать даже препятствием. Когда люди, занимающиеся умственной деятельностью, маниакально вовлекаются в атмосферу нашего общества, где царит конкуренция, они чувствуют побуждение использовать свою способность мыслить, чтобы преуспеть в учебном заведении и на рабочем месте. Но чем больше их поглощают чрезмерная интеллектуальная деятельность и самоограничение, тем больше они теряют связь с истинным источником своего счастья.
Движение в ложных направлениях
Мы говорили о жажде целостности и о том, какую силу она имеет в нашей жизни. Мы также увидели, что многие из нас теряют соприкосновение с собственными духовными ресурсами из-за своей многослойной защиты и своего отрицания, которые мы выстраиваем, чтобы выжить, а также из-за нужды избегать страданий реальности. Многие из нас чувствуют себя такими порочными, недостойными и отчужденными от самих себя, что не способны положиться на собственные источники, дающие направленность и поддержку. Подстрекаемые неосознаваемой жаждой вернуться к своей божественной природе и воодушевляемые многими идеями, присутствующими в нашей культуре, мы легко тянемся к хитрым соблазнам, которые есть как внутри нас самих, так и в окружающем мире. С относительно раннего возраста мы бросаемся осуществлять героические попытки, чтобы найти хоть какое-нибудь удовлетворение, будь то во внутренней жизни, во внешней деятельности, в отношениях или в различных веществах. Однако эти благонамеренные, но ошибочные поиски в конце концов не увенчиваются успехом и, напротив, приводят к зависимостям, к огромным страданиям и во многих случаях – к саморазрушению.