- Чем больше вы познаете человеческую природу, - сказал он мне однажды, - тем меньше вам хочется осуждать ее, так как вы осознаете, насколько тяжко ей приходится. Никто не поступает плохо потому, что это ему нравится, он лишь выбирает меньшее из двух зол.
III
Через пару дней меня позвали из моего кабинета принять нового пациента. Это был Крейг. Он дошел до коврика у входа и остановился как вкопанный. Ему, видимо, было настолько стыдно за себя, что у меня не хватило духу проявить строгость, что является обычным при таких обстоятельствах.
- Я чувствую себя разбитым, как после скачки на норовистой лошади, - сказал он. - Хочу войти и не могу.
Я позвал Тавернера, появление которого, видимо, успокоило нашего пациента.
- Ох, - сказал он, - вы вселяете в меня уверенность. Я чувствую, что смогу противостоять "этому". - И, расправив плечи, он переступил порог. Как только он оказался внутри, с его души как будто бы свалилась тяжесть, и он достаточно благополучно приспособился к местным порядкам. Почти каждый день после обеда Верил Винтер тайком от семьи приходила подбодрить его; казалось, он был на пути к быстрому выздоровлению.
Однажды утром я вместе с главным садовником прохаживался по парку, намечая в нем некоторые мелкие усовершенствования, когда он обронил замечание, которое я невольно припомнил позже.
- Вы думаете, все немецкие военнопленные уже возвращены, не правда ли, сэр? Но это не так. Недавно ночью я прошел мимо одного по тропинке у задней двери. Никогда не думал, что снова увижу их отвратительную форму.
Я вполне понимал его антипатию: он побывал у них в плену, а такие вещи не забываются.
Я тут же забыл его замечание, но через несколько дней мне пришлось его вспомнить, когда ко мне подошла одна из наших пациенток и сказала:
- Доктор Роуз, мне кажется, вы ведете себя крайне непатриотично, предоставляя работу в саду немецкому военнопленному, когда столько демобилизованных солдат не имеет работы.
Я заверил ее, что мы этого не делаем, что вряд ли немец выдержал бы хотя бы день работы под руководством нашего главного садовника, который сам был пленным.
- Но я отчетливо видела мужчину, который прошлой ночью крутился у теплиц, хотя в это время они закрыты, - заявила она. - Я узнала его по плоскому кепи и серой форме.
Я сообщил об этом Тавернеру.
- Скажите Крейгу, чтобы он ни под каким видом не выходил после заката, - сказал он, - а мисс Винтер передайте, что сейчас ей лучше держаться подальше.
Ночь или две спустя, когда я после ужина отправился прогуляться по парку, чтобы выкурить свою послеобеденную сигарету, я встретил Крейга, спешившего напролом через кусты.
- Вы попадетесь доктору Тавернеру на этой дорожке, - крикнул я ему вслед.
- Я не успел отдать письмо почтальону, - ответил он, - и теперь спешу к почтовому ящику.
На следующий вечер я опять встретил Крейга в парке после наступления темноты. Я остановил его.
- Послушайте, Крейг, - сказал я, - если вы пришли в лечебницу, то должны соблюдать здешние правила. Ведь доктор Тавернер просил вас после захода солнца оставаться в помещении.
Крейг оскалил зубы и зарычал на меня, как собака. Я взял его за руку, отвел в здание и сообщил об инциденте Тавернеру.
- Тварь восстановила свое влияние на него, - сказал он. - По-видимому, нам не удастся ее уничтожить, просто изолируя от Крейга, придется использовать другие методы. Где находится Крейг в данный момент?
- В гостиной, играет на пианино, - ответил я.
- В таком случае поднимемся в его комнату и откроем ее.
Когда я следовал за Тавернером вверх по лестнице, он спросил меня:
- Не возникал ли у вас вопрос, почему Крейг внезапно остановился на пороге?
- Я не обратил на это внимания, - сказал я. - Это довольно типично для душевнобольного.
- Над этим домом находится сфера влияния, своего рода духовный колпак, чтобы защитить его от злых сущностей, то есть, если пользоваться принятым языком, можно сказать, что он "заколдован". "Друг" Крейга не мог войти внутрь, но ему не нравится оставаться снаружи. Я думал, ему все это надоест, если нам удастся удержать Крейга вдали от его влияния, но он так сильно овладел Крейгом, что тот сознательно с ним сотрудничает. Связь со злом портит хорошие манеры, вы не можете поддерживать связь с подобными вещами и оставаться незапятнанным, особенно если вы так чувствительны, как Крейг.
Когда мы достигли комнаты, Тавернер подошел к окну и провел ладонью вдоль наружной стороны подоконника, как будто что-то сметая в сторону.
- Ну вот, - сказал он. - Теперь он может входить и завершать свое дело, а мы посмотрим, что из этого получится.
У дверного проема он опять остановился и показал на притолоку.
- Не думаю, что оно это преодолеет.
Вернувшись в свой кабинет, я увидел деревенского полицейского, который поджидал меня.
- Я был бы рад, сэр, если бы вы следили за своей собакой, - сказал он. - В последнее время к нам поступают жалобы на то, что какой-то зверь истребляет овец, и происходит это в радиусе трех миль вокруг вашей лечебницы.
- У нас эрдельтерьер, - ответил я. - Я не думаю, чтобы виноват был он. Обычно только колли занимаются убийством овец.
В одиннадцать часов мы выключили свет и отправили наших пациентов спать. По просьбе Тавернера я переоделся в старый костюм, обул теннисные туфли на каучуковой подошве и присоединился к нему в комнате для курения, которая находилась под спальней Крейга. Мы сидели в темноте, ожидая развития событий.
- От вас не требуется никаких действий, - сказал Тавернер, - просто следуйте за ним и смотрите, что будет происходить.
Долго ждать нам не пришлось. Примерно через четверть часа послышался шелест листьев и появился Крейг, спускающийся на руках по толстому побегу глицинии, которая вилась по стене. Как только он исчез в кустах, я скользнул за ним, держась в тени дома.
Он двинулся бесшумной рысцой по вересковой тропинке в направлении Фрэншема.
Сначала я бежал пригибаясь, используя каждое пятнышко тени, но вскоре понял, что эти предосторожности излишни. Крейг настолько был поглощен своим делом, что я смог приблизиться к нему на расстояние около шестидесяти ярдов.
Он шел размашистым шагом, что напоминало мне бегущую рысью ищейку. По обе стороны тянулись широкие голые равнины этой заброшенной земли, полосы тумана заполняли ее впадины, а на фоне звездного неба вырисовывались холмы Хиндхеда. Я был спокоен: один на один с Крейгом, я считал себя равным ему и, кроме того, я был вооружен средством, называемым "усмиритель", - двухфутовой свинцовой трубкой, вставленной в резиновый шланг. Он, конечно, не числится среди официального оборудования лучших лечебниц, но его часто можно было обнаружить в карманах охранников.
Если бы я только знал, с кем мне придется иметь дело, я не возлагал бы такие надежды на "усмиритель". Неведение иногда великолепно заменяет смелость.
Внезапно впереди нас в зарослях вереска появилась овца и началась погоня. Все дальше бежал Крейг, преследуя животное, все дальше убегала перепуганная овца. Короткие расстояния овца может пробегать удивительно быстро, но бедное обремененное грузом шерсти животное не способно долго выдерживать такую скорость, и постепенно, шаг за шагом, Крейг догонял ее. Она споткнулась, упала на колени, и он схватил ее. Крейг заломил назад голову животного, и я не смог рассмотреть, использовал ли он нож или нет, так как в этот момент облака закрыли луну. Но я заметил, как что-то, тускло блеснувшее в тени, промелькнуло между мной и темной бьющейся массой в вереске. Когда луна вышла из-за туч, я увидел плоское кепи и серую форму немецкого солдата.
Мне трудно описать чувство доводящего до тошноты ужаса, охватившее меня при виде существа, которое, не будучи человеком, помогает человеку, не имеющему в данный момент ничего человеческого.
Постепенно сопротивление овцы ослабло, а затем и вовсе прекратилось. Крейг выпрямил спину и поднялся. Потом он твердой, размашистой походкой направился на восток. Его серый "приятель" неотступно следовал за ним.
Не знаю, как я проделал обратный путь. Я боялся обернуться, чтобы не обнаружить Присутствие рядом с собой. Любое дуновение ветерка, пробегавшего по вереску, казалось мне прикосновением холодных пальцев к моей шее, ветки сосен простирали длинные руки, чтобы схватить меня, когда я проходил под ними, кусты вереска вставали и превращались в человеческие фигуры. Я мчался, подобно бегуну в кошмарном сне, который ценой невероятных усилий пытается догнать удаляющуюся цель.
В конце концов я пролетел через залитые лунным светом клумбы у дома, не думая о том, что кто-то мог видеть меня из окон, ворвался в комнату для курения и бросился лицом вниз на диван.
IV
- Ух ты! - воскликнул Тавернер. - Неужели все так плохо?
Я был не в состоянии рассказать ему об увиденном, но он, казалось, знал обо всем сам.
- Куда пошел Крейг после того, как вы оставили его? - спросил он.
- В направлении восхода луны, - ответил я.
- А вы были на пути в Фрэншем? Так он же двинулся к дому Винтеров. Это очень серьезно, Роудз. Мы должны спешить, иначе может оказаться слишком поздно. Вы в состоянии идти со мной?
Он дал мне добрый стакан бренди и, и мы направились в гараж за машиной. В обществе Тавернера я чувствовал себя в безопасности. Мне стало понятно, какую уверенность он вселяет в своих пациентов. Я чувствовал, что чем бы ни была серая тень, он справится с нею и что с ним я в безопасности.
Вскоре мы достигли места своего назначения.
- Я думаю, машину лучше оставить здесь, - сказал Тавернер, сворачивая на заросшую травой дорожку. - Нам не стоит их беспокоить, если мы можем справиться сами.
Мы осторожно пробрались по росистой траве в загон, прилегавший к саду Винтеров. Он был отделен от газона низкой изгородью, и мы могли контролировать весь фасад дома и, если понадобится, легко достигнуть террасы. Мы остановились в тени беседки, увитой розами. Огромные гроздья цветов, бесцветные при свете луны, казались мрачной насмешкой над нашей затеей.
Некоторое время мы ждали, а затем я заметил какое-то движение.
Позади нас на лужайке что-то перемещалось медленными прыжками. Оно проследовало к широкой арке в самом центре фасада дома и вдруг исчезло в мелких кустах слева. Может быть, мне показалось, но все же, думаю, я видел дымку тумана у его каблуков.
Мы оставались на месте, и вскоре он появился еще раз, передвигаясь на этот раз по меньшему кругу и явно приближаясь к дому. В третий раз он появился быстрее и теперь находился между нами и террасой.
- Быстрее! Перехватим его, - прошептал Тавернер. - На следующем круге он будет у лиан.
Мы перебрались через изгородь и ринулись через клумбу. Пока мы бежали, в одном из окон появилась девичья фигура. Это была Верил Винтер. Тавернер, ясно видимый в лунном свете, приложил палец к губам и кивком головы позвал ее вниз.
- Я намерен предпринять весьма рискованный ход, - прошептал он, - но она девушка смелая и, если нервы ее не подведут, мы сможем осуществить наш замысел.
Через несколько секунд девушка в накидке, наброшенной на ночную рубашку, выскользнула из боковой двери и подошла к нам.
- Вы готовы участвовать в решении весьма неприятной задачи? - спросил ее Тавернер. - Я могу гарантировать вам полную безопасность, пока вы будете сохранять самообладание, но, утратив его, вы подвергнетесь серьезной опасности.
- Это касается Доналда? - спросила она.
- Да, - ответил Тавернер. - Я надеюсь, что удастся освободить его от того, что затмило его разум и пытается им овладеть.
- Я видела это, - сказала она. - Оно подобно клочкам серого пара, который клубится позади него. Его лицо ужаснее всего, что мне приходилось видеть. Прошлой ночью оно подошло к моему окну - только лицо - в то время как Доналд ходил вокруг дома.
- Что вы сделали? - спросил Тавернер.
- Я ничего не сделала. Я боялась, что если кто- нибудь обнаружит его, то его спрячут в психиатрическую лечебницу, и тогда у нас не останется шансов на его излечение.
Тавернер кивнул.
- Истинная любовь выше страха, - отметил он. - Вы сможете сделать все, что от вас потребуется.
Он привел мисс Винтер на освещенную луной террасу.
- Как только Крейг увидит вас, - произнес он, - отступите за угол дома в сад. Роудз и я будем ждать вас там.
Узкая дверь вела с террасы вглубь дома, и под ее аркой Тавернер попросил меня спрятаться.
- Свяжите его, как только он пройдет мимо вас, и держите его во что бы то ни стало! - сказал он. - Только остерегайтесь, чтобы он не впился в вас зубами, эти твари заразны.
Мы едва устояли на своих местах, когда снова услышали прерывистую рысцу, на сей раз прямо на террасе. Очевидно, он увидел мисс Винтер, так как крадущаяся походка сменилась диким топотом, а девушка быстро юркнула через арку и спряталась позади Тавернера. Прямо по ее пятам бежал Крейг. Еще шаг и он схватил бы ее, но я поймал его за локти и надежно связал. Какое- то время мы качались в борьбе среди мокрых от росы камней, но я зажал его старым борцовским приемом и удержал.
- Теперь, - сказал Тавернер, - если вы будете держать Крейга, я сделаю все остальное. Но прежде всего мы должны удалить "это" от Крейга, иначе "оно" будет отступать к нему и он может умереть от шока. Ну, мисс Винтер, вы готовы играть вашу роль?
- Я готова делать все, что нужно, - ответила она.
Тавернер вынул из карманной коробочки скальпель и сделал маленький надрез на коже шеи под ее ухом. Выступила маленькая капля крови, казавшаяся черной в свете луны.
- Это приманка, - пояснил он. - Теперь, Верил, подойдите ближе к Крейгу и увлеките сущность прочь от него, заставьте "это" следовать за вами и выведите "это" на открытое место.
Пока она приближалась к нам с Крейгом, он бился и рвался в моих руках, как дикий зверь, а затем нечто серое и туманное отделилось от темного пятна на стене и на время зависло над моим локтем. Мисс Винтер подошла ближе, почти входя в эту серость.
- Не подходите слишком близко, - закричал Тавернер, и она остановилась.
Затем серая форма, казалось, приняла решение - оторвалась от Крейга и двинулась к Верил. Девушка отступила к Тавернеру и "сущность" вышла на лунный свет. Мы могли видеть ее совершенно ясно, начиная от плоского кепи до сапог. Широкие скулы и узкие глаза выдавали его происхождение из юго-восточного угла Европы, где странные племена все еще отвергают цивилизацию и придерживаются своих странных верований.
Туманная фигура медленно плыла вперед, следуя за девушкой на расстоянии ярда, и, когда "она" отошла от Крейга примерно на двадцать футов, Тавернер быстро встал между ними, отрезая "ей" путь к отступлению. "Она" немедленно ощутила его присутствие, и сразу же началась детская игра в "кошки-мышки". Тавернер пытался загнать "ее" в подготовленную им для таких целей сенсорную ловушку-убийцу. "Сущность", на которую мы охотились, явно ощущала невидимые для меня силовые линии психического поля. "Она", пытаясь избежать ловушки, скользила в разные стороны, но Тавернер упорно направлял "ее" к вершине невидимого треугольника, где он мог бы нанести решающий удар.
Вскоре наступил конец. Тавернер прыгнул вперед. В приборе вспыхнул свет, раздался звук. Серая форма начала вращаться, подобно волчку. Все быстрее и быстрее, ее контуры слились во вращающуюся спираль, затем "она" лопнула. Улетели в космос составлявшие эту форму частицы, и с почти беззвучным воплем, на предельной скорости, душа попала в предназначенное ей место.
Сразу же наступило облегчение. Окружавшее нас пространство из холодного ада беспредельного ужаса превратилось в обычный задний двор, ветви деревьев перестали быть щупальцами опасности, мрак стен не грозил более засадой, и я знал, что никогда снова серая тень не выплывет из темноты на свою ужасную охоту.
Я отпустил Крейга, который тяжело рухнул мне на ноги. Мисс Винтер пошла будить отца, а мы с Тавернером понесли в дом потерявшего сознание Крейга.
Не знаю, что там мастерски врал Тавернер в разговоре с семьей, но через пару месяцев мы получили вместо традиционного кусочка свадебного пирога огромнейший ломоть с запиской от невесты, в которой нам предлагалось поместить его в тот шкаф, где, как ей известно, мы держали продукты для своих полуночных ужинов, столь же впечатляющих, как и прочие своеобразные привычки Тавернера.
Позже, именно во время одной из таких ночных трапез, я заговорил с Тавернером о странном случае Крейга и его "знакомца". Очень долго я был не в состоянии сделать это. Память о том ужасном случае с овцой никак не отпускала меня.
- Вы слышали о вампирах, - ответил Тавернер. - Это типичный случай. Почти сто лет о них не было слышно в Европе, я говорю о Западной Европе, но война стала причиной новой вспышки. Сообщалось о целом ряде заболеваний.
Когда они были обнаружены впервые, точнее сказать, когда некий гнусный малый был пойман при нападении на раненого, его просто отвели в сторону и расстреляли. Это не самый действенный путь борьбы с вампирами, если только вы не побеспокоитесь о сожжении его тела в соответствии со старой доброй традицией уничтожения приверженцев черной магии. Лишь наше просвещенное поколение пришло к выводу, что мы имеем дело не с преступлением, а с болезнью. Несчастных людей, пораженных этим ужасным заболеванием, помещали в психиатрические больницы, где они долго не выдерживали, так как лишались источников своей специфической пищи. Но никому и в голову не приходило, что здесь врачи имеют дело не только с болезнью, что то, с чем они боролись, на самом деле было ужасным партнерством между живым и мертвым.
- Что вы имеете в виду, черт возьми? - спросил я.
- Вы знаете, что у нас два физических тела, - ответил Тавернер, - плотное тело, с которым мы все знакомы, и тонкое эфирное тело, которое пребывает в плотном теле и выступает в нем носителем жизненных сил человека, действие которых, снизойди наука до их изучения, объяснило бы многие явления. Когда человек умирает, эфирное тело с душой в нем покидает плотное тело и в течение трех дней перемещается по соседству с ним, то есть до начала разложения, затем душа покидает эфирное тело, которое также умирает. Так человек вступает в первую фазу его посмертного существования - очистительную.