Как один, так и другой режим имеет свои преимущества и недостатки.
В случае фоновой активности психика использует весь свой арсенал от неосознаваемо получаемых данных, в том числе данных сенсорных проекций, до непротиворечивого невербального поведения, причем не утруждает сознание на пути к достижению цели. Фоновая активность более результативна за счет большей координированности и непрерывности. Однако фоновая активность не способна справиться с непредусмотренными внешними или внутренними данными.
В случае сознательной активности любые противоречия решаются легко. Но сознание неспособно проконтролировать все нюансы поведения, и поведение, обусловленное им, по определению внутренне противоречиво. Это великолепно можно проиллюстрировать, если вспомнить поведение любого новичка в своем деле – как бы великолепно он ни владел вопросом, неуверенность заметна. Именно поэтому актер должен перевоплотиться, то есть модифицировать свое сенсорное пространство под поведение персонажа. Воспроизвести его внутренний мир. Нецелостное поведение, вызванное сознательно направляемой активностью, приводит к тому, что новичок зачастую не достигает цели ("первый блин комом").
Сознательная активность обладает меньшей эффективностью по сравнению с фоновой активностью и по еще одной причине, а именно недостаточной координированности. Мимо сознания проходит слишком много данных, необходимых для комплексного адекватного действия, в том числе поведения. Вспомните, сколько внимания пришлось затрачивать, чтобы научиться ездить на велосипеде.
Полностью аналогичны свойства фонового поведения в социальной ситуации. Достижение таких целей, как приобретение знакомых, зарабатывание средств, удачная партия, зависит от фонового поведения. Сознательно можно только приблизиться, прикоснуться к обстоятельствам, окружающим цель, но достигнуть ее без фонового компонента не удается ("Только когда схлынуло напряжение первых минут, они разговорились"). В случае социального поведения без подобной координации успех практически немыслим. Можно даже сказать, что любая социальная активность достигает результата только тогда, когда психика способна достичь цели благодаря фоновой активности, только слегка направляемой сознанием.
При этом очевидно, что наличие в субъективном пространстве резидентно присутствующей конструкции, заставляющей психику координированно двигаться к цели, – это ключевой момент, определяющий успех или неудачу.
При наличии такой конструкции наше поведение внутренне непротиворечиво и психика автоматически выделяет из явлений окружающего мира именно те явления, которые помогают приблизиться к цели. И это происходит во всем объеме воспринятой информации – от вербальной до проективной. Через поток явлений и событий мы перемещаемся к цели, опираясь только на нужные нам моменты – словно по выступающим камешкам через ручей.
При наличии такой конструкции мы непротиворечиво влияем на других людей как энергетически, так и психологически, что дает возможность получить от них необходимую нам кооперацию. Ведь человек – существо социальное, и практически любая наша цель подразумевает вовлечение себе подобных. Даже булку мы не срываем с куста, а покупаем у продавца, адекватно объясняясь с ним и вступая в обмен деньгами, вырванными нами в нелегкой социальной же гонке.
При наличии такой конструкции мы ведем себя настолько энергично, насколько это необходимо для достижения цели. Трудно представить себе, что, скажем, штраф сотрудник ГАИ может получить, если он по какой-либо причине не уверен в своей правоте. Он будет задумываться, мямлить и не сумеет настаивать. Ему этот штраф просто не дадут.
Но без наличия такой конструкции… человек хватается то за одно, то за другое, он тратит непозволительно много времени, чтобы натолкнуть собеседника на нужные мысли, и он не может адекватно настаивать. Поведение разрушается, цель остается недостижимой.
Так в какой ситуации оказываемся мы с вами, решив придерживаться свободных, а не социально внушенных координированной эгрегориальной активностью целей?
" Мне использовать обычный шампунь… НЕТ !" Мало кто задумывается, что эта гипнотическая реклама призвана вас оттолкнуть от любого, неважно, насколько хорошего, сорта шампуня, к которому вы уже приучили ваши волосы и потому считаете его обычным …
Глава 3
Внушенная цель со всех сторон
Прежде всего рассмотрим, в каком положении оказывается человек, не защищенный от координированной эгрегориальным слоем социальной суггестии – социального внушения.
Неосознаваемая часть психики непрерывно генерирует эмоциональные сигналы, подталкивая человека к действию, – это и потребность в безопасности, и влечение к противоположному полу, и жажда новизны, и потребность в социальной оценке.
Сознание в процессе мышления занимается упаковкой этих фигур, выстраивая поведение человека, долженствующее удовлетворить максимальное количество испытываемых потребностей. Казалось бы, мы с вами имеем модель достаточно свободного и осознанного поведения человеческой личности, ставящей свои собственные задачи и их выполняющей. Однако это далеко не так.
Наличие эгрегориально координированной социальной суггестии все меняет.
Давайте рассмотрим потребность человека в безопасности. Объективно наибольшие опасности грозят человеку на улице с автомобильным движением, в глухих переулках, в подъезде собственного дома и, разумеется, от реальных заболеваний. Это объективно. Однако социальная суггестия, если ориентироваться на СМИ, предлагает иные опасности: это терроризм, олигархи, а также все, чего у человека, может, и нет, но от чего помогают или предположительно помогают патентованные медикаменты. Опять-таки отметим для себя, что каждая из этих опасностей суггестирована на достаточно глубоком уровне – к примеру, лицо восточное, увы, вызывает больше подозрений, чем лицо отечественное (а достаточно подсчитать количество преступлений – все же наши лидируют), все помнят о холестерине, целлюлите или желудке, но мало кто помнит об инсульте (вообще-то объективно второй по частоте из причин смерти) и т. д…
Мы видим, что в данном случае значение социальной суггестии очень велико и эффект ее уже нам знаком – человек частично ориентируется не на собственный опыт или здравый смысл, а на нечто не существующее в реальности, то есть проекции эмоционального состояния невольных суггесторов. Впрочем, мы этому явлению уже уделяли внимание, рассматривая его и в бытовом, и в социальном значении и сейчас нас волнует несколько иное.
Мощность эмоциональных ресурсов человека ограничена его физиологическим потенциалом и двадцатью четырьмя часами в сутки. Соответственно, ограничено количество психических и физических движений, которые человек, ограниченный собственным телом, может совершить за жизнь. Это количество может быть очень велико, но никак не беспредельно. Запомним это. Конечно, и расходовать его подобает разумно.
Предположим, человек ощутил тревогу вследствие нарушения безопасности, но пока еще не связал ее ни с какой причиной. Пока – для исследования – остановим время. Каково происхождение именно этой тревоги ? Возникновение тревоги (у здорового психически человека) обусловлено каким-то фактором, который фигурировал до текущего мгновения. Это может быть небольшой недостаток бюджета, затхлая отрыжка, странное поведение плохо одетой жены, неприязненный взгляд начальника подозрительной национальности или сочетание этих факторов… какая-то из объективных причин, вернувшая в сознание тревогу при отражении от неосознаваемой мотивационной структуры данной личности. Но величина этой тревоги недостаточна для того, чтобы сознание сумело найти реальную причину тревоги. Пока человек только тревожен и смутно соотносит тревогу с деньгами, отсутствием хорошей одежды и национальностью начальника. Но спроси его – он этого не скажет. Он вообще-то ест перед телевизором (или перекуривает перед работой с друзьями). Так, огонек тревоги теплится на краешке сознания среди ненавязчиво присутствующих в субъективном пространстве неприятных понятий, обеспечивая повышенную чувствительность к некоторым аспектам воспринятого и вспомненного.
Запомним, что любая нерационализированная тревога в момент своего возникновения вполне рациональна и решение вызвавших ее проблем принесло бы определенную пользу личности, и запустим время опять.
И вот человек вновь воспринимает окружающий мир. На него обрушивается шквал информации – радио бубнит об олигархах и коррупции, Буш принял закон в защиту говорящих попугаев, террористы белозубо скалятся из-под масок, приятель рассказывает о краденых миллионах партии, он любит джинсы "Ли", а вода теперь вся отравленная, у приятеля хорошая машина, а у него самого нет таких денег, Майкл Джексон опять что-то отмочил на теплом побережье Майами, недовольная жена по телефону просит купить хлеба… и это только вербальная, очевидная сторона.
А есть еще и невербальная, психоэнергетическая, проективная – наглая улыбка олигарха, довольная морда террориста, приятель хотел бы заполучить миллионы партии, теплое побережье Майами… и это только очевидный психологический канал. Восприятие же намного шире, энергетически-то человек открыт (об этом мы уже много говорили).
Недонаправленная тревога, присутствующая в сознании человека, заставляет его неосознанно выделять из всей совокупности внешних некритично осознаваемых и суггестирующихся вне критического восприятия данных те факторы, реальные или суггестированные значения которых эту тревогу подтверждают .
Происходит формирование суггестивной подушки восприятия, подтверждающей тревогу и перенаправляющей ее в ином, внушенной максимально представленном социальной идеей направлении. Однако именно это перенаправление шаг за шагом простраивает мостик между тревогой и осознаваемыми явлениями внешнего мира, как плывущие бревна формируют затор на реке.
Постепенно приближающаяся к осознаваемым явлениям тревога делается все более явной – и вот наконец формируется суггестированная мишень тревоги в виде мнения или убеждения . Это ворующие деньги олигархи, которые хуже чукотских террористов, или непрофильтрованная вода, портящая здоровье. Сформировался эмоциональный и социальный акцент.
Теперь потребляющая информационную солянку психика не заставит себя ждать и быстро обнаружит среди внешних данных практически не имеющую отношения к личной мотивации псевдозадачу, призванную справиться с тревогой, обозначенной внушенными акцентами . Конечно, это вступление в право-лево-серо-буро-малиновую партию, которая против наглых олигархов и террористов (или покупка самого навороченного фильтра для воды).
Приведенный мной пример, конечно, утрирован. Суггестия действует в зоне именно слабоосознаваемых побуждений – к примеру, голодающий будет искать еду, а не политику, а защищенный человек не воспримет большей части суггестии. Основная потеря времени имеет место быть в наших с вами мозгах – мы думаем не то, что должны бы думать, чтобы выполнить именно свои персональные задачи. Совсем не всегда социальная суггестия так результативна (хотя современные пиар и реклама с их методами сомнительной корректности медленно, но верно приближаются к этой неблаговидной цели). Не дай Бог ей стать результативней.
Однако представьте себе реальную ситуацию. Это много последовательных тактов мышления, не успевающего осознать и рационализировать возникающие в нем эмоциональные переменные, и эгрегориальный океан внешних данных, перенаправляющий мышление в своем направлении.
Мы не будем говорить об очевидных опасностях – о том, что если бы человек правильно нашел причины своей тревоги, то он бы нашел способ заработать больше денег и сменить начальника, который для него сейчас опаснее любого олигарха, о том, что, занимаясь делами партии, он тратит время, средства и силы на процветание партийных бонз, которые все равно не выполнят своих посулов, что через несколько лет бездействия он может потерять жену и работу, что неадекватность поставленных задач может вылиться в невроз или что купленный фильтр для воды заставит его питаться куда более вредными для здоровья суррогатными полуфабрикатами с добавкой картона… об этом мы говорить не будем, потому что это тема совершенно другого исследования.
Мы не будем говорить о том, что именно этот механизм, увы, управляет восприятием текущих норм добра и зла в человеческом сообществе и порождает целые классы бесполезных людей, открыто паразитирующих на социальных телах эгрегоров. Он заставляет нищих религиозных фанатиков устраивать теракты (а их главарей жиреть), и он же за несколько лет привел немецких бюргеров, только вырвавшихся из экономического кризиса, к идее сжигания евреев в концлагерях (а их рейхсканцелярию чуть ли не к власти над миром), советских людей заставил гноить друг друга на зонах (а партийная верхушка купалась в деньгах, продуктах и славе), он посылал крестоносцев в Иерусалим (а иерархи считали денежки), американских ведьм на костер (а мэров переизбираться), Влада Дракулу научил насаждать христианскую веру изуверствами, американцев применить атомную бомбу, полпотовцев расстреливать родню, породил МММ… обо всем этом мы тоже не будем говорить, потому что это совсем другая и очень уж грустная история.
Подытожим: в субъективном пространстве человека, осознающего задачу (он может о ней временно забыть, но она уже осталась в памяти), появляется непрерывная конструкция, объединяющая эмоциональные причины, промежуточные фигуры и цель, к которой человек и двигается. Поскольку такие цели социально суггестированы, они формируют общее направление движения человека и частично присутствуют в его субъективном пространстве постоянно – в виде его неотъемлемой части, в виде единого сложного ощущения. Оно заставляет человека не задумываясь оценивать те или иные явления предсказуемым образом. Это и есть эгрегориальное рабство.
Данная особенность социальной суггестии преодолима достаточно просто. Поскольку внешнее воздействие еще на фазе формирования суггестивной подушки каждый раз добавляет новые акценты, неадекватные персональной мотивации и текущему содержанию субъективного пространства, то оно частично воспринимается как нарушающее статус-кво, неприятное. Обратная энергетическая связь триггерных ощущений – оболочка – позволяет блокировать эти компоненты и дает возможность воспринимать только поддержанные личной мотивацией компоненты социальной идеи. Обучившемуся человеку несложно освободиться от социальной суггестии.
Однако при всех своих минусах, при отсутствии адекватности личностным задачам, при потере времени и растрате драгоценного времени жизни впустую данная ситуация имеет свои плюсы.
Секрет плюса заключается в координированных промежуточных фигурах субъективного пространства, той самой суггестивной подушке, заполняющей пространство между эмоциональными причинами и псевдозадачей.
Что дает эта подушка, кроме минусов?
Во-первых, при выполнении псевдозадачи она работает как фильтр восприятия, заставляя человека вести себя комплексным образом, бессознательно отыскивая данные, имеющие отношение к псевдозадаче, и получая поддержку ориентированных на псевдозадачу окружающих, что он воспринимает как удачу и везение.
Во-вторых, при выполнении псевдозадачи она работает как фильтр воздействия, заставляя человека непротиворечиво воздействовать на окружающих всеми доступными, в том числе и энергоинформационными, средствами, и его действия имеют повышенную эффективность.
В-третьих, она сообщает псевдозадаче всю энергию эмоциональных причин, и человек при решении псевдозадачи обладает достаточной энергией и уверенностью в себе.
Итак, минусы – выполнение псевдозадачи, потеря времени, нерешенность личных задач, подчинение эгрегорам. Плюсы – координированность, эффективность, уверенность. Понятно, что минусов у эгрегориального рабства больше, они располагаются в стратегической области, и на этом фоне тактические их преимущества незначимы.
Мы же движемся другим путем – мы решили иметь свободную психику, свободный внутренний мир и свободно решаемые жизненные задачи. Так какая задача стоит перед нами? Разумеется, сделать так, чтобы и на елку влезть, и не уколоться. Получить плюсы и не получить минусов.
"Я вольная птица, куда хочу, туда лечу! Куда хочу, туда лечу! Куда хочу, туда лечу… Куда хочу? Куда лечу?"
Мультфильм про домовенка Кузю
Глава 4
От неполной цели – к гармоничной свободной цели
Давайте задумаемся о свободно выбранной цели, к которой не прикасалось щупальце социальной суггестии.
Разумеется, ее возникновение также обусловлено эмоциональными механизмами нашей психики. Но мы не пустили в свою психику суггестивных, перенаправляющих мотивацию воздействий. А раз нет перенаправления, то пока нет и рационализации эмоциональной причины.
Наше психика – очень чувствительный механизм. В отсутствие доступных сознанию раздражителей большой значимости она понижает порог и занимается перебором мелких факторов. Так, испытывающая внутренний дискомфорт женщина, неосознаваемо не желающая признаться себе в истинных его причинах, полдня способна пилить мужа за не вбитый год назад гвоздик. Так и в отсутствие суггестии нам становятся заметными потенциальные цели персональной значимости.
Психика начинает выбирать рациональную, свободную цель. Мы создаем сознательную цель, исходя из личной мотивации. Но объемное перенаправление эмоциональной причины отсутствует. Отсюда возникают несколько небольших, но важных нюансов, касающихся любой свободной цели, поставленной обладателем психики, уже сформированной под влиянием суггестивного давления энергоинформационных паразитов и поневоле привыкшей к суггестивному способу формирования псевдозадач.
Точно ли соответствует найденная нами цель действительному источнику эмоциональной причины? Это вряд ли. Действительные источники суммы побуждений, заставляющей нас вообще искать какие-то цели, исходят от многочисленных источников и заложены достаточно глубоко, и никакой психолог не в состоянии их раскопать во всех деталях.
Вы ощутили тревогу по поводу недостатка финансов и правильно ее осознали. Прекрасно. И решили получить денег, взяв халтуру – дополнительную работу, или повозив на своей машине пассажиров, или поработав у кого-нибудь продавцом, или став предпринимателем… вариантов может быть много. Просто чудесно. Пока все идет хорошо.
Но вот беда – вы не могли полностью и детально осознать, что скажет спутник жизни на ваше вынужденное отсутствие дома, какие неприятные чувства вас может заставить пережить полупьяный пассажир, что означает быть материально ответственным лицом в магазине… Вам это пока неведомо, потому что сознание – это инструмент решения противоречий (подробнее мы рассматриваем это в следующем томе), перебирающий сенсорные проекции в их неполной, урезанной форме.
Иными словами, в нашем субъективном пространстве отсутствует конструкция, полноценно объединяющая эмоциональную причину и выбранную цель. Она может быть создана как следствие опыта, создающего адекватную подушку из промежуточных фигур между эмоциональной причиной и сознательно обозначенной целью. Однако путь проб и ошибок потребует времени больше, чем достижение социально суггестированной псевдоцели.