Тем временем часть прислуги осталась во флигеле, и в последующую ночь сторож церкви Андрея Первозванного, отбивая часы, услышал оттуда раздирающие душу крики и вопли, а затем увидел бегущих служащих купца. Приютив их в сторожке, он узнал: едва, потушив свет, они легли, как в полумраке увидели перед собой высокого неизвестного, который стал сбрасывать их на пол, и они ничего не могли поделать, такой он внушал ужас.
Дали знать полиции, оцепили флигель и дом, оповестили Смородинова. По словам очевидцев, он точно описал им обеспокоившего их пришельца. Обыскали помещение, но ничего не нашли. Только на сеновале обнаружили парализованную от испытанного ею страха стряпуху, которая открыла другим тайну смородиновского дома. Захаживающий к ней на кухню каменщик говорил, что в подвале нашли кости и ночью утопили их в реке неотмоленными.
Власти притянули к ответу Смородинова и всю артель строителей. Дело было направлено к архиерею на заключение с запросом. Тотчас же на купца консистория наложила епитимью за кощунство над останками неизвестного. И на этом власти успокоились, хотя таинственность осталась невыясненной и на дом легла дурная слава: ни покупать его, ни жить в нем никто не отваживался.
В ту пору из столицы приехал ссыльный доктор Яблоков. Намереваясь прижиться на окраине, он осмотрел смородиновский особняк и объявил, что не прочь в нем поселиться, тем более что собирался жениться и завести хозяйство. Смородинов не скрыл, почему сам не живет в доме, хотя доктор и слышать не хотел ни о чем подобном, называя его страхи суеверием, массовым психозом.
В результате через пару месяцев, прямо из-под венца, доктор Яблоков с молодой женой вошли в купленный ими дом. С окрестными людьми они уже успели перезнакомиться, и приглашенных на свадебный пир было предостаточно.
Несколько снижала веселье гостей лишь репутация дома, но на это старались не обращать внимания. Молодая пугливо озиралась по сторонам, а муж успокаивал ее и шутил, пока в буфетной комнате не раздался страшный грохот посуды. Все бросились туда и обомлели, обнаружив на полу скатерти и разбитые бутылки, посуду и закуски. "Это не иначе как опять он!" - раздались голоса среди присутствующих.
Доктор, сконфуженный, просил не беспокоиться и только поспешил во флигель, чтобы послать кучера за новыми покупками, как вышедшая оттуда прислуга доложила, что и во флигеле неспокойно. Неизвестно кем бросается там мебель, веники и другое. Доктор Яблоков в досаде открыл помещение, но едва переступил порог, как в него полетели находящиеся там предметы.
Собрались люди, взяли фонари, поскольку начало темнеть, обыскали каждый угол, вплоть до подполья, но не обнаружили никого. Когда же компания в количестве шести мужчин опять вознамерилась вернуться в дом, вокруг поднялся такой грохот, что все опрометью бросились в сени, а оттуда вслед им летели поленья, ведра, и некоторых больно ушибло. Фонари к тому же не зажигались, и паника среди гостей воцарилась самая настоящая.
Вторично дом Смородинова опустел, теперь уже надолго. Хозяин пожертвовал его церкви на помин души неизвестных людей, погребенных без отпевания. Церковный причт освятил помещение, объявил об этом и решил сдать дом в аренду. Как раз на постой требовалось место солдатскому гарнизону. Но недели через две после его занятия служивыми повторились те же "беспокойные" явления, так что и солдаты потребовали перевода их в другое место. Просьба была уважена.
После этого дом, флигель и все постройки сломали, место засыпали землей, распахали и заняли под огороды".
"ЗАКОЛДОВАННЫЕ" МЕСТА?
Несколько лет назад в лесах города Чехова Московской области стала твориться всяческая чертовщина… Слухи о ней поползли сначала по Чехову, а потом доползли и до Москвы.
Проверить их достоверность взялась группа энтузиастов из Московского авиационного института. О результатах их поездки в "чеховскую аномальную зону" рассказала столичная газета "Вечерний клуб" в номере от 30 января 1992 года.
Энтузиасты решили остаться в "зоне" на ночевку. Вот их отчет о том, что случилось ночью:
- Ночь. Лес. Пламя костра высвечивает сидящих вокруг него и тихо беседующих людей… Внезапно по верхушкам деревьев пробежал легкий ветерок, и наши сердца сковал беспричинный ужас. Все почувствовали одно и то же: страх вызывало нечто невидимое, находящееся над пламенем костра. Ощущение опасности, исходящей из определенного места, было столь велико и необъяснимо, что одному из присутствующих пришла в голову счастливая мысль - сфотографировать ночное небо над костром… Позднее, когда пленку проявили, мы с удивлением обнаружили на снимке зависшее огромное тело ярко-молочного цвета, напоминающее по форме яйцо.
Говорит С. Тугарин, один из активных членов клуба уфологов при МАИ:
- Наблюдались в "зоне" и другие аномальные явления - такие, как гигантские невещественные прозрачные пирамиды желтого цвета, взлетающие яркие шары. Там существуют аномалии и в живой природе - например, сплетенные в "косы" друг с другом березы и сосны, а также поля, покрытые травой необычного изумрудного цвета, не встречающегося в природе. Места, подобные "чеховской зоне", всегда пользовались дурной славой среди местных жителей, считались дьявольскими. Некоторые люди, оказавшиеся там случайно, получали психические травмы…
Одно из таких мест находится на Урале, согласно пришедшему оттуда сообщению от Е. Якимова.
Однажды он услышал от местного охотника, что в уральской тайге есть определенный участок, где изредка происходит нечто странное с компасом. Стрелка начинает вдруг бегать по кругу либо вообще залипает. Продолжается это недолго, однако вполне достаточно для того, чтобы потерять ориентировку и заблудиться. Охотник показал на карте, где находится это место.
В августе 1965 года Е. Якимов, путешествуя в свое удовольствие вместе с друзьями по уральским таежным дебрям, оказался в этом самом месте. Якимов вдруг увидел, что его компас вышел из строя.
- Стрелка крутилась как бешеная, временами имела тенденцию принять вертикальное положение, - сообщает он. - Более трех часов продолжалась эта вакханалия, в голове был какой-то сумбур, состояние психики - близкое к паническому… Мы метались на плато, пытаясь найти выход из "магнитной ловушки", но наши мозги отказывались мыслить логически. Вот тут-то и можно было наделать таких ошибок, за которые пришлось бы расплачиваться весьма дорогой ценой…
В конце концов людям удалось вырваться из таинственной "магнитной ловушки". А спустя восемь лет - в апреле 1973 года - Е. Якимов вместе с друзьями вновь отправился в поход по тем же примерно местам. Путешественники шли на лыжах по котловине между двумя хребтами.
- Я шел замыкающим, - вспоминает Е. Якимов. - Один из наших спутников выстрелил из ружья по глухарям. После выстрела все мои спутники, идущие впереди меня, разбежались в разные стороны. Это было зрелище далеко не из разряда веселых - люди, бегущие друг от друга. Какая сила их разгоняла? Когда собрались снова вместе, я стал выяснять, что их побудило к столь странному и непонятному поведению. Каждый отвечал, что он пошел туда, куда показал компас, хотя в любом случае должен был следовать за ведущим. Сверили все компасы - картина знакомая, стрелки крутятся как бешеные, иногда залипают.
Лишь спустя час компасы утихомирились.
Е. Якимов уточняет и такую деталь:
- У всех нас появился беспричинный страх, психика была напряжена до предела, такое ощущение, что мозги вот-вот закипят от напряжения… В тот же день вечером, пытаясь раздуть огонь в костре, я оперся коленками и локтями о землю и в это время почувствовал пульсацию, исходившую из недр земли. Пульсация была в ритме сердца. Впечатление такое, как будто бы билось сердце огромных размеров. Вначале мне показалось, что у меня начались галлюцинации, тогда я встал на ноги, а затем снова опустился на колени - все повторилось, как в первый раз. Так я проделал несколько раз, и каждый раз это явление повторялось. Утром следующего дня мы уходили от этого опасного места и, чем дальше отходили от него, тем лучше чувствовали себя. Напряжение в мозгах начало спадать…
На Урале есть еще одно "странное место". О том, что творится там, рассказала газета "Социалистическая индустрия" в номере от 23 февраля 1989 года.
Есть на белом свете такой крохотный городок - Верхотурье. Это древнейший город Урала, которому исполнилось 400 лет. Крепость Верхотурье появилась четыре века назад на гребне Каменного пояса, она сторожила путь на Восток, была базой многих экспедиций в Сибирь. Имеется здесь собственный кремль и несколько собственных церквей.
В. Слукин, председатель правления Общества уральских краеведов, пишет:
"Природа сообщила этому месту некую странность. Современные экстрасенсы, работающие с проволочными рамками своих биолокаторов, рассказывают о колоссальной активности "биополя" на земле Верхотурья. На территориях монастырей и отдельных соборов рамки экстрасенсов показывают аномалии "биополя" - оставим это название еще не до конца изученному эффекту. Может быть, монахи, построившие именно здесь свои монастыри и церкви, что-то знали или обладали сверхчувствительностью и каким-то сверхнаитием, когда выбирали место для жительства?.. Верхотурье с глубокой старины славится как центр народной медицины. Наверное, здесь была самая высокая в мире плотность знахарей, ведунов, знатоков лечебных трав, хранителей секретов древней медицины. Занимались лечением и монахи верхотурских монастырей… А вот еще одна неразгаданность. Оказывается, Верхотурье было и центром народной метеорологии. Предсказывали погоду монахини Покровского женского монастыря. К ним приходили и приезжали крестьяне, бывали и далекие гости, беспокоившиеся за судьбу урожая, сенокоса и зимних работ. Старожилы вспоминают: предсказания погоды были настолько точными, что возникала мысль: а не получают ли святые матери информацию о погоде из самых первых рук?!"
НУ ПРОСТО ЖУТЬ!
А теперь несколько коротких сообщений о самых разных "контактных странностях".
В воспоминаниях М. Горького рассказывается о старике Ермолае Макове, торговце древностями, более двадцати лет страдавшем весьма своеобразными и очень стойкими зрительными и осязательными галлюцинациями. Они возникли у него после неудачной попытки самоубийства.
- Испугался я, - вспоминает Е. Маков, - пошел на чердак, изделал петлю, привязал к стропилу, - углядела меня прачка, зашумела - вынули из петли. И после того очутилось около меня несообразное существо: шестиногий паук, величиной с небольшого козла, бородат, рогат… о трех глазах, два ока - в голове, а третье - между грудями, вниз, в землю глядит, на мои следы. И куда ни иду, он неотступно за мной перебирается, мохнатый, на шести ногах, вроде бы тени лунной, и никому его не видать, кроме меня, - вот он здесь, а ты его не видишь, вот он!
М. Горький пишет:
"И, протянув руку влево от себя, Маков погладил что-то в воздухе на высоте вершков десяти. Потом, вытирая руки о колено, сказал:
- Мокрый.
- Что же ты, так двадцать лет и живешь с пауком? - спросил я.
- Двадцать три. Ты думаешь - безумен я? Вот ведь, стража моя, вот он прихилился, паук-то…
Старик снова погладил, потрогал рукой влажный воздух.
Я молчал, не зная, что сказать человеку, который живет бок о бок с таким странным созданием, живет, а - не совсем безумен".
В Ростове-на-Дону проживает мой давний друг, полковник милиции А. Литовко. Как-то раз он передал мне любопытный документ, составленный "к сведению начальства" одной дамой - младшим офицером милиции Татьяной Викторовной Игнатовой, лет десять назад работавшей в лечебно-трудовом профилактории УВД Калужского облисполкома.
"Я находилась на стажировке в Харькове, - сообщается в этом документе. - Дело было в 1986 году. Проживала в двухместном номере в гостинице вместе с другой стажирующейся сотрудницей МВД по имени Татьяна Н. В ту ночь, когда все и случилось, мы с Татьяной долго разговаривали и выключили свет лишь около полуночи. Легли спать. Комнату ярко освещал свет уличного фонаря, висевшего за окном. В гостиничном коридоре послышался бой настенных часов, висевших где-то там. Они отбивали полночь. С последним - двенадцатым - ударом часов моя соседка по комнате дико закричала. Она почувствовала, как незримые мужские руки крепко схватили ее за запястья. В следующее мгновение я увидела собственными глазами нечто дикое, невозможное: кто-то невидимый поднял Татьяну вверх, в воздух, а потом швырнул ее в угол комнаты. Тело Татьяны немного не долетело до пола - невидимка не дал ей упасть, снова подхватил ее и подбросил к потолку. Так женщина, вереща от ужаса, летала вверх-вниз, как бы подбрасываемая туго натянутой, незримой сеткой, не менее трех минут. Затем она, как самолет, совершила плавный пируэт под потолком и отвесно рухнула прямо на меня! На этом все кончилось. Зверским образом перепуганные, мы похватали наши вещи и бросились из комнаты вон. Потребовали у ночной дежурной в гостинице переселить нас в другой номер… Утром Татьяна обнаружила на своем теле многочисленные ушибы и синяки".
Перу известного московского журналиста Ю. Роста принадлежит прелестнейшая бытовая зарисовка "Байничек", которую я воспроизвожу здесь почти полностью:
"Весь вечер Анна Тимофеевна, женка деда Семена, рассказывала сказки про чертей и леших.
Дед Семен в это время готовился к чаепитию. Он устроился у самовара, взял с лавки коробку из-под обуви, где лежало все необходимое, строго посмотрел на Анну Тимофеевну и сказал:
- Никаких чертей нет!
Бабушка затихла на полуслове и засеменила к столу расставлять чашки, но дед остановил ее взглядом и принялся пить чай. Налил заварки, потом кипятка, но сластить не стал, а натолкал в стакан сухарей и, когда они размягчились и впитали влагу, выложил их на блюдце… Анна Тимофеевна осмелела, видя, что дедушка отвлекся, и, цокая, стала рассказывать мне страшную историю, как Васька-сплавщик, отпраздновав Петров день, поехал лошадьми через лес. Едет-поедет, как впереди мосток. А уж под утро дело. Лес не шумит и вода не бежит - тихо. Добежали лошади до мостка и как вкопанные стали. Васька их кнутом стеганул. Те стоят. Он с телеги слез, за узду тянет: "А ну вперед!" А кони головами мотают - мол, не пойдем на мост. "Тогда я пойду", - сказал им Васька в пример. Пошел на мост и глянул в воду. А оттуда ка-а-ак гыкнуло! Только утром его сплавщики нашли - обеспамятавшего. "Чего было?" - спросили, а он: "Русалка меня пугнула".
Дед оторвался от дела, выпрямился и прогремел на всю избу:
- Нету русалок!
Анна Тимофеевна замерла.
Хозяин же достал мешочек, скатал аккуратно края, ложечкой зачерпнул сахарный песок, посыпал им распаренные в блюдце сухари и стал неторопливо есть.
Анна Тимофеевна налила мне чая и, замерев, следила за мужем. Когда-то, еще в первую мировую войну, дед Семен служил в артиллерии. С тех пор он стал материалистом и часто пугал добрейшую свою хозяйку словом "деривация", из артиллерийского лексикона, опровергая ее рассказы.
Вот и теперь, закончив чаепитие, он аккуратно уложил сахар, сухари, вымытые Анной Тимофеевной чашку, ложку и блюдце в коробку из-под ботинок и заключил:
- Все это деривация. Давай спать повалимся.
Изба затихла, лампу погасили, северная луна освещала деревню Юбра, разметавшую серые дома по зеленому, укрытому короткой густой травой холму.
Спать…
Вдруг я услышал тонкий писк, потом звук мягких шагов внутри (!) печки и сел на кровати, вслушиваясь.
- Не бойся. Это байничек, - объяснил спокойно дед Семен. - Домовой. Он незлоблив. Шалит, бывает. Баню не топим давно, он в избу и перебрался…
Я лег: ну вот - байничек… А говорил: деривация, деривация…"
Историк и этнограф Колымского края Е. Устиев в книге "У истоков золотой реки", изданной в 1977 году, рассказывает о том, как было обнаружено золото в бассейне Колымы.
В годы первой мировой войны сбежал от призыва в армию и подался в далекие колымские края некий татарин Сафи Шафигуллин по прозвищу Бориска. Этот неграмотный горемыка и обнаружил здесь первые крупинки драгоценного металла.
Сперва Бориска искал золото один. Затем подобрал себе артель таких же голодранцев, как и он сам, но через несколько лет отошел от товарищей и вновь стал промышлять в одиночку. Ему попадались лишь незначительные "золотые следы" то тут, то там. Бедняга не знал законов образования золотых россыпей и потому мыл не там, где надо, и не так, как надо.
Но вот однажды Бориске сказочно повезло - он таки нашел богатейшую золотую россыпь. Стал наш старатель набивать мешок золотым песком и… внезапно испустил дух.
Зимой 1917/18 года тело Бориски было случайно обнаружено рядом с неглубоким шурфом, пробитым им в земле. Судя по всему, никто из людей не подходил до сего дня к этому телу. Мешок, набитый золотом, лежал на земле рядом с мертвым старателем. Ружье, патроны, продукты питания тоже лежали здесь же.
Никаких признаков насилия на теле покойного не было. Бориска, безусловно, умер своей смертью, причем умер именно внезапно. Он сидел мертвый на корточках возле шурфа.
Люди, обнаружившие мертвое тело, пришли в священный трепет перед местными колымскими "бесами", которые, по их предположению, и угрохали человека, нашедшего богатейшую золотую россыпь. На сотни километров вокруг - ни единой живой души. Рядом с телом Бориски - решительно никаких следов, указывающих на посещение этого места кем-то посторонним. И - вот чудо: весь шурф, пробитый старателем в земле, был плотно, густо оплетён толстыми суровыми нитками. Нитки были натянуты в шурфе как струнки, заполняя его снизу доверху подобно паутине. Цепляясь за ветви кустов, серые нитки тянулись из шурфа вверх. Они дотягивались до тела Бориски, плотно оплетали и его тоже.
Е. Устиев в своей книге пишет: "Как и всё лишенное видимого смысла, это тонкое ажурное нитяное сплетение казалось зловещим и исполненным какого-то тайного значения".
Что убило Бориску? Какие неведомые силы затянули, как паутиной, суровыми нитками весь шурф? Кстати, откуда эти силы взяли в колымской глухомани нитки фабричного производства? И зачем, спрашивается, они оплели нитками не только шурф, но и тело Бориски?
Может быть, столь странным образом "связав", а потом убив его, они хотели пресечь разглашение этим старателем той новости, что он наконец-то обнаружил в бассейне Колымы мощные залежи драгоценного металла?..