Негромко насвистывая, он электронными ножницами вырезал из текста, занимающего весь экран, одну цифру, за ней другую. Не нашлось качественной девятки – он перевернул шестерку. Понадобилась тройка – построил ее из восьмерки, аккуратно убрав компьютерным ластиком левую сторону цифры. Наконец, полюбовавшись на результат, забрызгал слишком светлый фон распылителем и вывел изображение на принтер.
– Ну как?
– Превосходная работа!
У Игорька сразу изменилось настроение.
Посмеиваясь, он разлил в чашки дымящийся кофе:
– Есть еще что-то?
– Вот, – выложил Валентин новую бумажку. – Видишь печать?
– Хочешь получить оттиски на чистых листах?
Валентин кивнул.
– Сколько тебе экземпляров?
– Хватит, наверное, двух десятков.
– С тобой не соскучишься…
Взглянув на часы (время тут, видимо, фиксировалось), Игорек отставил кофейную чашку и вооружился мощной лупой.
– БОР, – несколько раз повторил он как бы про себя. – Что за БОР такой? Никогда о таком не слыхал.
– Потому и сидишь в лейтенантах.
Игорек не обиделся:
– С лейтенанта спрос меньше.
И засмеявшись, деловито пояснил Валентину:
– С таким делом любой прапор справится. Сам знаешь, печати бывают двух типов – резиновые и пластиковые. Оттиск резиновой при нажатии слегка расплывается, резиновая печать всегда как бы слегка раздается в стороны. Поэтому оттиски одной и той же резиновой печати несколько отличаются друг от друга. Вот смотри… Видишь? – показал он. – Пластиковая печать, та, конечно, совсем другое дело. Пластиковая печать всегда дает резкие оттиски… БОР, – опять как бы про себя повторил Игорек. – Какой БОР?… Нет, не слышал…
Отсканировав оттиск печати, Игорек вывел изображение на экран и резко увеличил.
– Ну, конечно, резиновая… Вот видишь?… По краям как бы наброшена легкая паутинка… Как легкая вуаль… Видишь, с правой стороны паутинка несколько гуще? Это потому, что печать хлопнули на бумагу правой рукой… Сейчас сделаю тебе оттиски на чистых листах… Конечно, они будут совсем как настоящие, только ты все же помни, что они совершенно одинаковые. А потому старайся не подавать умным людям сразу два документа, скрепленных этой печатью. Настоящий эксперт сразу просечет правду.
– Запомню, – кивнул Валентин.
– БОР… Что за БОР?… – гадал Игорек. – Может, это инициалы владельца?
– А я вот знал фирму, аббревиатура которой складывалась в простое русское слово ХЕР, – выпалил вдруг Сергей, будто его за язык потянули. Надоело сидеть молча, вот и выпалил. – Харитон Евгеньевич Редель, основатель и глава фирмы. Отсюда и аббревиатура. А еще числилась у него бухгалтерша. Старая калоша, я ее хорошо запомнил. А Ределя звали Харей. Я у него кран купил.
– Водопроводный? – растерялся Игорек. – Видимо, разговоры с посторонними считались здесь неслыханным нарушением.
– Башенный.
– А зачем вам понадобился башенный кран?
– Я в то время занимался строительством.
– Строительством? – еще больше растерялся Игорек.
– Я тогда строительной бригадой командовал, – усмехнулся Сергей, стараясь не замечать злое лицо враз напрягшегося Валентина. – Сидим как-то в вагончике с прорабом Санькой Красиловым, обсуждаем проект жилого панельного пятиэтажного дома, а тут забегает Харя, то есть Харитон Евгеньевич, этот самый Редель. "Привет!" – "Привет!" – "Ваша стройка?" – "Наша". – "Башенный кран нужен?" – "А почем?" – "Двадцать штук за кран, и пятерку, чтобы сюда притащить". Я смотрю на Саньку, а у него от такой дешевизны челюсть отпала. "Берем!" – говорит. Харя тут же достал счет-фактуру, шлепнул печать, подписал, сует мне: "Завтра сможешь оплатить?" Отвечаю: "Нет проблем". И спрашиваю: "Когда кран пригонишь?" – "Через три дня будет торчать за окном. – И торопит меня: – Ты завтра обязательно оплати. Я после этого забегу, детали обсудим". – "Погоди, – говорю, – а где документы на кран?" – "Да перед тобой лежат". – "Да ну, – говорю. – Какие это документы? Это технический паспорт, да и то дубликат". – "Ишь чего захотел, оригинал ему подавай! – смеется Харя. – Нет у меня оригинала, честно нет. Давно посеяли". – "А где кран?" – "В районе дока. Едем, покажу. Я как раз направляюсь в ту сторону". Сели в машину, подъехали к докам, точно, стоит башенный кран. Вид рабочий, правда, щит управления слегка помят и краска лупится. "Да ты не боись, – смеется Харя. – Покрасишь, будет как новенький". Короче, ударили по рукам, но ни послезавтра, ни через три дня, ни через неделю Харя не появился. Понятно, я забеспокоился. Нашел одного общего знакомого, тот говорит: "А хрен его знает, где этот Харя! Спроси у бывшей жены. Он, правда, с ней давно развелся, злая баба, но вдруг?" Я подумал и пошел не к бывшей жене, а прямо в райисполком, где и узнал адрес регистрации фирмы ХЕР. Яркая аббревиатура, сразу запоминается. Явился по адресу. Сидит там бухгалтерша, вид пришибленный. Спрашиваю: "Где Редель?" – "А я знаю? Как забрал чековую книжку с моими подписями, так и исчез". Я в банк, а в банке, понятно, одно талдычат: "Не имеем права давать финансовую информацию! Не имеем права давать финансовую информацию!" А я свое: "Тут дело совсем особенное! Тут дело совсем особенное!" Ну, кое-кого в банке я знал, добрался в конце концов до выписок с Хариного счета. А все так и есть, как я к тому времени подозревал: вся сумма снята наличными. Я немедленно к юристу. Тот сразу вправил мне мозги: "Договор купли-продажи есть?" – "Нет". – "Сроки исполнения и санкции за неисполнение указаны?" – "Нет". – "Ну вот, – ухмыляется юрист. – Если даже арбитраж и примет такой иск к рассмотрению, где ответчик?" – "А я знаю?" – "Что и требовалось доказать! – смеется юрист. – Даже если ответчик появится, даже если суд примет решение в твою пользу, какой тебе, Серега, в том прок? Десять процентов ты должен будешь отчислить суду, а у ответчика, может, вообще уже нет ни денег, ни собственности. Вот и получатся одни расходы". Короче, уехал я от него хмурый. По дороге, правда, заглянул в доки, на всякий случай зашел в контору, спрашиваю: "Такого-то знаете?" – "Еще бы, – говорят. – Вечно тут крутится. А тебе зачем?" – "Я у него кран купил". – Показывают в окно: – "Этот? Башенный?" – Я обрадовался: – "Он самый!" – "Ну, – говорят. – Ты уже третий, кому Харя продал наш кран". – "Как ваш?" – "А так, наш. И ничей больше. Не веришь, пойди в бухгалтерию". Я в бухгалтерию, оттуда снова к юристу. А юрист уже в открытую смеется: иди, дескать на ХЕР! Нашел с кем связываться! Предприятие не физическое лицо, какие с предприятия взятки?
– И все? – удивился Игорек.
– А что еще?
– Так и плакали денежки?
– Так и плакали.
– А Харя?
– А годика через два я узнал случайно, что Харя в городе, живет у подруги. Вот на ночь глядя и заявился в гости. "Ну, что, жаба? – спрашиваю. – Где кран?" Харя вообще-то на голову выше меня, а испугался. Наверное, морда у меня была недоброжелательная.
– А деньги? – растерянно переспросил Игорек.
– Ну, я и деньги вернул…
– Послушай, – выпалил Валентин, когда они шли к машине. – Ты перец, я вижу, тот еще, но на будущее запомни: там, где бываешь со мной, ты должен помалкивать, как бревно. Помалкивать и никаких! Понял? Что бы вокруг ни происходило, хоть футбольный матч обсуждают, твое дело держать рот на запоре. Потому что стоит тебе открыть рот, как каждому становится понятно, что к Конторе ты не имеешь ни малейшего отношения.
– Правда?
– На все сто!
– Ну, тогда извини, – с облегчением вздохнул Сергей.
Решение
Они возились с документами двое суток.
– Осталось проставить нужные штампы и печати, – сказал наконец Сергей. – Для судопроизводства, конечно, понадобятся оригиналы документов, но и такой материал уже не стыдно показать заказчику. Ты, кстати, аванс с него слупил?
– За что? – удивился Валентин.
– Как за что? Ты взялся за работу, тебе расходы жена оплатит? Учти, расходы будут не малые. Иногда лучше откупиться рублями, чем подставлять шею. Ты чем занимаешься у себя в Конторе?
– Безопасностью, – насторожился Валентин.
– Вот и думай, что может обеспечит тебе безопасность, – бросил Сергей. – Опасная работа должна и оплачиваться нормально. И за Карпицкого в этом смысле ты не переживай. Рубли для тебя он берет не из своего кармана.
Валентин задумался.
Было видно, что он колеблется.
Что-то останавливало его. Но Сергея он использовал в эти дни на все сто, не раз выкладывая на стол нарисованную на плотной бумаге схему.
– Не знаю, где твой перец берет деньги, – покачал он головой, – но мне бы они, конечно, пригодились. Чувствую, что начинать надо с господ Тоома и Коблакова, а они в Таллинне. Не близко. На кривой козе к ним не подъедешь. Надо самолетом лететь или ехать поездом. Заодно поищу там господина Вейхестэ, работавшего когда-то в поселке Лянтор под Сургутом. Это ведь по его совету часть денег из банка РПЮЭ была перечислена на завод КИНАП. Наверное, лянторские строители оплачивали. Правда, сами они валюты не дождались, по крайней мере, в документах такой факт никак не отражен.
– Со строителями могли рассчитаться черным налом, – возразил Сергей. – Если господин Вейхестэ действовал от имени строителей, забыть их он никак не мог. К тому же, Карпицкий ни разу не жаловался на строителей. Вот корейцы из Алма-Аты на него наезжали, это точно.
– Хорошо бы добраться до тех досье, что остались в сейфах бывшей общесоюзной Конторы на территории Эстонии, – кивнул Валентин. – Эстонцы, известно, успели погоняться за ведьмами. Они вообще собирались печатать прямо в газетах имена всех своих бывших агентов и осведомителей советской Конторы, но, к счастью, и у них к власти не одни дураки пришли. Согласись, интересно было бы взглянуть на досье господ Тоома и Коблакова. Морды у них должны быть в густом пуху. С такими мордами разговаривать легче. Вообще, – добавил Валентин со странной улыбкой, – когда держишь в руках серьезные документы, собеседник становится сговорчивее. Ведь рано или поздно, – объяснил он, – мне все равно придется прибегнуть к давлению. Рано или поздно на кого-то мне придется надавить. Не знаю, как получится… Но если дело дойдет до этого, хотелось бы иметь в руках весомые аргументы. По-настоящему весомые, Ну, и конечно, заранее выяснить весь круг поддержки.
– Это ты о ком?
– О сотрудниках прокуратуры… О влиятельных журналистах… О бывших деловых партнерах тех же господ Тоома и Коблакова… – задумчиво перечислил Валентин. – Наконец, просто о знающих людях… И даже о случайных людях, – добавил он, – которых можно склонить к работе.
– Склонить?
Валентин промолчал.
Он не покупался на такие уловки.
О его истинной работе можно было догадываться только по косвенным намекам. На прямые вопросы он не отвечал. Более того, всем видом он давал понять, что такие вопросы бестактны. И сейчас он только засопел недовольно, убирая со стола бумаги.
– Да ладно, – засмеялся Сергей. – Я не о том. Я об авансе и о вознаграждении. Не нравится мне, как ты подходишь к этим вопросам. Эти вопросы серьезнее, чем ты думаешь. Особенно теперь, когда мы оценили общий объем работ…
– Предполагаемый.
– И их сложность…
– Предполагаемую.
– Это неважно, – опять засмеялся Сергей. – Зато ты теперь смело можешь назвать Карпицкому сумму своего будущего гонорара.
– А ты представляешь эту сумму? – искренне удивился Валентин.
– Ну, скажем так, в первом приближении. По крайней мере, я вижу, из чего ее можно формировать. Уверен… – прикинул Сергей. – Уверен, что ты можешь потребовать себе половину…
– Половину чего?
– Половину той суммы, которую удастся вернуть.
Наступила тишина.
Валентин смотрел на Сергея в полном обалдении.
– Ты что несешь? – наконец выговорил он. – Я же вообще пока не знаю, о какой конкретно сумме идет речь. Может, о миллионе баксов, а? По крайней мере, твой перец намекал что-то на полмиллиона… Ты въезжаешь? "Половину!" Тебе точно в отпуск пора, у тебя от московской жары крыша едет. За кого ты держишь своего перца?
– За умного человека.
– А мне кажется, что за придурка! С чего это твоему перцу отваливать мне половину всей суммы? Он же обязан возвращенные деньги отдать корейцам.
– Вовсе не обязан.
– Почему?
– А ты пошевели мозгами, – напомнил Сергей. – Ты вспомни все, что тебе говорил Карпицкий. Я запись твоего разговора с Карпицким прослушал не на один раз, изучил каждое слово. Ты разве не обратил внимания на то, что он частично уже проплатил долг алма-атинским корейцам? Более того, он сам сказал, что вернул корейцам почти половину долга.
– Ну и что?
– А то, – усмехнулся Сергей, – что деньги эти Карпицкий возвращал за счет Московского Акционерного Предприятия, а деньги, которые ты можешь вырвать у господ Тоома и Коблакова или у того же банка РПЮЭ он, скорее всего, положит в свой собственный карман. Доходит до тебя? Любая сумма, возвращенная тобой, будет для Карпицкого чистым подарком. Отсюда и конфиденциальность его предложения. Ты сам подумай, – удивился Сергей непонятливости Валентина. – Ну какой смысл Карпицкому действовать в интересах каких-то там алма-атинских корейцев? На хрена они ему сдались? Если он раньше отбивался от них успешно, то и впредь, думаю, отобьется.
– Странно ты рассуждаешь…
– Не странно, а как деловой человек. Тут деньгами пахнет. Большими деньгами. Они сами идут тебе навстречу, а ты закрываешь глаза. На месте Карпицкого, а я уверен, что он так и поступил, я в предполагаемую сделку сразу бы заложил бы определенную прибыль…
– Только не говори, что знаешь, какую.
– Почему же – не говори? Почему же – не знаю? Знаю, конечно, и еще как знаю! Да я уже и вслух ее называл…
И повторил с удовольствием:
– Никак не меньше половины!
– Да почему не меньше половины?
– Да потому, что Карпицкий случайно проговорился. Не должен был, но вот и на старуху бывает. Он не должен был информировать тебя о том, что долг корейцам уже наполовину выплачен. Не будь дураком, я кое-что в этих делах понимаю. Именно на алма-атинских корейцах Карпицкий непременно должен загрубить процентов до пятидесяти.
– Ну, если и так, – защищался Валентин. – Если даже и так. Что из этого следует?
Сергей засмеялся:
– Из этого следуют две достаточно важных вещи.
– Какие?
– Первая – это то, что ты, кажется, все-таки справишься с заданием, потому что слышишь собеседника и подвергаешь все его слова сомнению. А вторая – это то, что в одиночку справиться со всем этим будет тебе нелегко. Ты не всегда сразу просекаешь даже вполне понятные вещи. А дважды повторять то, что тебе показалось непонятным, тебе никто не будет. Тебе скорее неправду будут лепить. Тебе действительно нужен опытный помощник. Иначе пролетишь. На всех фронтах пролетишь.
– Я как раз над этим и думаю.
– Думай, – согласился Сергей. – Я скоро уеду в Томск, а тебе еще корпеть и корпеть. Сложная работа, но я тебе так скажу: эта овчинка стоит выделки. Я бы на твоем месте постарался не тянуть и поскорее достать этих таллиннских господ, бывших товарищей. Если все удачно получится, Карпицкий тебя не обидит. Я его знаю. А вот если сыграешь впустую… – Он покачал головой. – Ну, не знаю… В таких делах проигрывать нельзя. В таких делах даже вничью играть не рекомендуется, получится себе дороже. Так что готовься играть наверняка, и аванс требуй прямо сегодня. И в самое ближайшее время озаботься опытным помощником. Без денег и без помощника ты пролетишь, точно говорю. Тебе же много придется ездить, а это встречи, люди, заметь, часто неблагожелательные… Так что, не тяни с помощником и с авансом.
Уже под вечер Сергей заглянул в МАП.
Предварительно он звонил и Карина сразу провела его к Карпицкому.
– Вид у тебя замотанный, – засмеялся Карпицкий. Как всегда, он был подтянут, тщательно выбрит, глаза смеялись. – Спекуляции даже философов не доводили до добра. Отдохнуть тебе надо. Отдохнуть. "Там, где выступ, холодный и серый, водопадом свергается вниз, – негромко процитировал он, – я кричу у безмолвной пещеры: – Дионис! Дионис! Дионис!" Ты еще не раздумал отправиться в отпуск? В Греции сейчас хорошо, – напомнил он недавний ночной разговор по телефону. – Особенно на архипелаге. Люблю архипелаг. Там нет ничего лишнего. Только море, только нежный песок и мощные известняковые обрывы. Иногда, правда, по обрывам надписи. Точнее, одна-единственная везде повторяющаяся надпись метровыми буквами: "The police requeste: loke making not permitted here"! – "Просьба полиции, – перевел он, – не заниматься любовью!"
– Это по делу? – заинтересовался Сергей.
Карпицкий улыбнулся:
– Это по естеству. Полиции там никто не боится. Да и где еще, как не на пустынном пляже, заниматься любовью?
– Веселенькая картинка, – пробормотал Сергей. – И все же – нет. Пожалуй, отправлюсь домой. Я тут все думал… Не то, не то время для отдыха. Да и появились кое-какие наметки, – слукавил он. – Надоело заниматься одним и тем же. А то, что сегодня не сделал, не сделаешь уже никогда.
– Реальное дело? – заинтересовался Карпицкий.
– Скажем так, в первом приближении…
– И нужные деньги есть?
– Почти…
– Ну, почти не считается, – засмеялся Карпицкий. – Сам знаешь, в бизнесе нет такого понятия.
– Знаю.
– А вот за помощь тебе спасибо, – вспомнил Карпицкий. – Твой приятель аккуратно докладывает мне о подготовке. Клянется, что это ты раскрываешь ему глаза на специальные вопросы. Так что, спасибо. Если речь зайдет о льготном кредите, я сейчас говорю о твоих делах, – улыбнулся он, – вполне можешь рассчитывать на меня. Но, конечно, лучше иметь собственные деньги. Правда? Живые, не обесцененные процентами, налогами и инфляцией.
– Где такие взять?
Карпицкий плеснул в кофе коньяку:
– Твой приятель, кажется, крепкий человек… И в Эстонии бывал…
Он вдруг отставил бутылку и остро взглянул на Сергея:
– А сам-то ты бывал в Эстонии?
Сергей насторожился:
– Приходилось. А что?
– Да вид у тебя действительно какой-то замотанный, – Карпицкий с неясной надеждой позвенел ложечкой в чашке. – У твоего приятеля вид покрепче, скажем так, посвежей. Он уже проанализировал некоторые документы. Не без твоей помощи, конечно, – усмехнулся он. – К сожалению, без выезда в Эстонию, видимо, не обойтись. Придется посылать твоего приятеля в Эстонию. Это меня тревожит. Не хочется мне посылать его одного, и пристегивать к нему чужого человека тоже не хочется. Твой приятель – профессионал, он привык полагаться на собственные решения. Чужому человеку он не будет верить. А это плохо, это может его подвести. Надо бы пристегнуть к твоему приятелю человека, соображающего, что к чему. Я имею в виду, в бизнесе.
– Есть кандидатуры?
– Разумеется, – усмехнулся Карпицкий.
– Я их знаю?