* * *
Основная ошибка X, по моему мнению, заключается в том, что он в своих статьях с неизменным упорством продолжает отстаивать свою точку зрения, согласно которой Наука все еще материалистична, а если не вся Наука, то, по крайней мере, все ученые, за исключением Джинса и Эддингтона, остаются закоренелыми материалистами. Однако это совсем не так. Сейчас большинство европейских ученых отвергло идею, что Наука может объяснить фундаментальные законы существования. Теперь они придерживаются мнения, что цель Науки – изучение частных процессов, а не открытие основополагающих принципов. Они официально заявляют, что не дело Науки, да и не в ее это силах, решать глобальные философские и религиозные вопросы. И такая радикальная перемена в ее позиции стала результатом последних научных достижений. В наши дни Наука не материалистична и не идеалистична. Скала, на которой был построен материализм и которая в 19 веке казалась незыблемой, теперь основательно расшатана. Материализм сейчас стал такой же философской гипотезой, как и любая другая теория, и он более не может заявлять о своей почти "библейской" непогрешимости и претендовать на роль непререкаемого авторитета, взгляды которого основаны на самых последних научных фактах и результатах исследований. Эту перемену мог почувствовать каждый, кто, подобно мне, вырос в 19 веке – в пору абсолютного господства научного материализма. Двери, которые тогда были наглухо закрыты и их можно было взломать не иначе как силой, ныне широко распахнуты для духовных истин, духовных идей, духовных опытов. Это же настоящая революция! Ментализм – только переходный этап, хотя и ментализм, и витализм сейчас вполне можно рассматривать как гипотезы, основанные на фактах нашего существования и научных данных, точно так же, как и любые другие. Научные факты больше никого не обязывают придерживаться того или иного философского направления. Теперь они нейтральны, и их можно использовать для обоснования даже прямо противоположных точек зрения, хотя большинство ученых считают такой подход неприемлемым. Впрочем, никто никогда не утверждал, что последние открытия физики могут использоваться религиями или церквами для упрочения своих идей, они довольны уже тем, что Наука утратила свой прежний материалистический догматизм и, претерпев революционные изменения, снялась с якоря и взяла новый курс.
Именно эти перемены я ожидал и предсказывал в стихотворениях "Видение Науки" и "В лунном свете", опубликованных в первом томе "Аханы".
* * *
Боюсь, что я утратил всякий интерес к подобным рассуждениям; ситуация становится слишком серьезной для меня, чтобы тратить время на бесплодные интеллектуальные споры. Я ничего не имею против вашей попытки привести неопровержимые доводы и восстановить материалистическую науку с ее догматизмом на ее старом троне, с которого она полвека назад могла торжественно предавать анафеме любую мысль, которая не укладывалась в ее узкие рамки, объявляя ее голословной метафизикой, чистым мистицизмом или просто пустой болтовней. Очевидно, что если в материальном мире могут существовать только материальные энергии, то никакая божественная жизнь на земле невозможна. Одной так называемой "метафизической изощренности ума" недостаточно, чтобы защитить эту идею от опровержений со стороны науки и обычного здравого смысла. Хотя, как я полагаю, немало европейских ученых пришло к пониманию того, что наука не в состоянии постичь истинную реальность сущего, так как у нее нет для этого подходящих средств, и что она способна только исследовать и описывать механизмы и процессы работы материальной Энергии на физическом плане. Такая позиция открывает дорогу для более высоких идей и умозаключений, духовного опыта и даже мистицизма и оккультизма, ведет к признанию тех величайших явлений, в которые еще недавно почти никто не верил, считая их полной бессмыслицей. А именно так обстояли дела, когда я жил в Англии. И если все это снова повторится или если Россия с ее диалектическим материализмом станет мировым лидером, что ж, тогда придется покориться судьбе, а божественной жизни подождать с приходом, возможно, еще тысячелетие. Но идея сделать одно из наших периодических изданий ареной борьбы подобного рода мне не нравится. И мне не хотелось бы еще раз возвращаться к этому вопросу. Пишу я все это под впечатлением одной из ваших ранних статей на подобную тему, так как не имел возможности достаточно внимательно ознакомиться с более поздними. Вполне возможно, что они действительно намного более убедительны и что, прочтя их, я соглашусь с ошибочностью своей позиции и признаю, что только упрямый мистик все еще может верить в завоевание Материи Духом, которое я осмелился считать возможным. Но я как раз и есть тот самый упрямый мистик, поэтому, если бы я согласился опубликовать в одном из наших изданий ваши рассуждения на эту тему, то мне пришлось бы вернуться к вопросу, утратившему для меня всякий интерес, а следовательно, не вызывающему у меня никакого желания писать, чтобы пытаться еще раз обосновать свою позицию, а также сражаться с притязаниями материалистической науки выносить категорические суждения о предмете, о котором она не способна судить, не имея для этого ни средств познания, ни возможности прийти к верному заключению. Вероятно, мне пришлось бы написать практически еще одну "Жизнь Божественную", чтобы ответить на победоносное "отрицание материалиста"! Только так я могу объяснить свое долгое и разочаровывающее молчание, если не считать того, что у меня совершенно нет времени заниматься обсуждением этого вопроса.
* * *
Я знаю, что с точки зрения русских, нынешний интерес к духовности и мистицизму это одно из проявлений упадка капиталистического общества. Попытка же объяснить все исторические события лишь экономическими причинами, осознанными или неосознанными, является составной частью большевистской доктрины, созданной на основании ошибочной теории Карла Маркса. Человеческая природа не так проста и однобока, как это пытаются представить русские, – она имеет много составляющих, и каждая порождает определенную потребность в жизни человека. Одной из них является духовная или мистическая составляющая, и ее потребность может проявляться по-разному: человек может испытывать склонность к самым разным суевериям, примитивной религиозности, увлечься спиритизмом, демонизмом и т. д.; в более просветленных частях своей природы он может обратиться к духовной философии, к высшему оккультизму и т. д.; апогеем же является стремление к единению с Бесконечным, Вечным или Божественным. Духовные поиски в Европе начались в связи с разочарованием в научном материализме 19 века, из-за неудовлетворенности мнимым "всезнанием" рассудка или интеллекта, в результате чего возникла потребность в чем-то более глубоком. Это был феномен предвоенного времени, который возник тогда, когда угрозы коммунизма еще не было, а капиталистический мир находился на вершине своего высокомерного успеха и триумфа, и причиной этого феномена был, скорее, протест против материалистической буржуазной жизни и ее идеалов, а не стремление ее облагородить или приукрасить. Послевоенное крушение иллюзий с одной стороны способствовало, а с другой препятствовало духовным поискам – препятствовало, потому что мир в тот период скатился либо к откровенному цинизму и к чувственно-плотской жизни, либо породил массовые политические движения, подобные фашизму и коммунизму, а способствовало, потому что усилило в наиболее проницательных умах чувство разочарования в идеалах прошлого и настоящего, во всех известных интеллектуальных, витальных, материальных способах решения жизненных проблем, и единственный выход из положения, который оставался, это духовный путь. Европейский ум, правда, не имея ясного представления о том, что такое духовность, часто увлекается витальными "блуждающими огнями", такими как спиритизм или теософия, или возвращается к старой религиозности, но более проницательные умы, о которых я уже говорил, либо проходят мимо них, либо, познав на собственном опыте бесплодность этих занятий, оставляют их позади и идут дальше в поисках более великого Света. Я общался со многими подобными людьми, и для меня эти тенденции совершенно очевидны. Они приезжают из разных стран, но тех, что родом из Англии или Америки, не так много. Россия же – совсем другое дело. В отличие от других стран, она надолго задержалась в эпохе средневековой религиозности и не прошла через период отрицания религиозного мировоззрения – поэтому, когда произошла революция, она, естественно, приобрела антирелигиозный и атеистический характер. Только после того, как эта фаза исчерпает себя, русский мистицизм перестанет быть узко религиозным и сможет получить духовную направленность. Верно и то, что мистицизм a revers, перевернутый с ног на голову, превратил большевизм и его усилия, скорее, в дело веры, а не политики, и он напоминает больше стремление к построению таинственного тысячелетнего Царства Божьего на земле, чем чисто социальной структуры. Но в основном Россия пытается осуществить на коммунистической основе то, к чему стремился – и безуспешно – идеализм 19 века в условиях или на фоне жесткой промышленной конкуренции. Сможет ли она добиться какого-либо реального успеха, покажет будущее – что же касается настоящего, то пока она старается удержать то, что ей удалось завоевать ценой напряженных усилий, прибегая к жестоким методам подавления, которое пока не прекращается.
* * *
Этот отрывок из Иша Упанишады, несомненно, является более полным изложением природы универсального бытия, чем теория относительности Эйнштейна, которая применима только к физической вселенной. На основании идей, содержащихся в этом стихе, можно вывести еще более универсальный закон относительности. С этой точки зрения – а на самом деле, строки Упанишады содержат намного больше – здесь говорится о том, что существует абсолютная Реальность, которая неподвижна и неизменна, а универсальное движение – это движение сознания внутри этой Реальности, истину которой может знать только само Трансцендентное, для которого она самоочевидна, тогда как ее понимание Богами (разумом, чувствами и т. д.) всегда остается неполным и относительным – они могут пытаться следовать ей, но ни один из них не может на самом деле овладеть этой Истиной (то есть понять ее или осмыслить), поскольку каждый ограничен рамками своего видения , не имеет достаточных способностей и возможностей сознания и т. д. Такова обычная позиция индийского или, по крайней мере, ведантического ума, который полагает, что наше знание, представление и восприятие вещей и явлений, также мира в целом, всегда должно быть только vyāvahārika, то есть относительным, практичным или прагматичным, но и это, как заявил Шанкара, – на самом деле иллюзорное знание, поскольку подлинная Истина вещей лежит за пределами нашего ментального и чувственного сознания. Теория относительности Эйнштейна это научная, а не метафизическая концепция. Форма ее изложения и область явлений, которые она описывает, не относятся к метафизике – но я думаю, что если взглянуть на нее глубже и попытаться отыскать ее подлинное, глубинное значение, то можно обнаружить ее связь с ведантической доктриной. Но чтобы это стало понятным интеллекту, необходимо пройти все логические звенья в цепи умозаключений и показать, как образуется эта связь, так как, на первый взгляд, она далеко не самоочевидна.
Что касается Джинса, то многие бы сказали, что его выводы вообще необоснованны. Закон Эйнштейна – это научная теория, основанная на ряде физических формул, и если говорить о ее достоверности, то она верна в рамках физики или, если вам угодно, области общего научного исследования и измерения физических процессов и явлений. Но как можно мгновенно превратить этот закон в метафизическую концепцию? Это все равно что одним махом преодолеть огромную пропасть – из одной вещи, частного физического закона, сделать другую – универсальную и всеобъемлющую формулу. Я не очень хорошо знаю, что конкретно утверждает закон Эйнштейна, но разве он не означает, по сути, следующее: наши научные измерения времени и других факторов в условиях, в которых их приходится проводить, являются относительными, поскольку подвержены неизбежному влиянию со стороны этих условий? Что из этого следует с точки зрения метафизики – если из этого вообще что-то следует, – решать метафизикам, а не ученым. Веданта рассматривала Разум (так же как и чувства) как ограниченное средство познания, создающее свои собственные представления, формации, конструкции и через их призму воспринимающее истинную Реальность. Это гораздо более сложная и всеобъемлющая концепция, затрагивающая самые основы нашего существования. Я думаю, что многие положения современной Науки говорят в пользу этой концепции – впрочем, практически подтвердить ее Наука пока не в состоянии.
Я здесь указываю только на недостатки Науки, хотя сам вижу определенные фундаментальные истины, лежащие в основе всех подходов, и единую Реальность повсюду. Но существуют также и большие различия в средствах и способах исследования, используемых искателями на этих разных путях (физическом, оккультном и духовном), и мосты между ними, по крайней мере, на уровне интеллекта, еще предстоит построить. Можно, конечно, выделить в этих подходах ряд общих черт, но необходимо также иметь в виду, что Науку нельзя использовать для оценки или подтверждения результатов духовного знания. Но обратное тоже верно, так что лучшее, что можно сделать, это учитывать обе точки зрения, – поэтому мое письмо вовсе не является опровержением вашего тезиса.
* * *
Откуда сэру Джеймсу Джинсу или какому-либо другому ученому знать, что жизнь возникла в результате "простой случайности" или что во вселенной больше нигде жизни нет, а если и есть, то она должна быть такой же, как здесь, на земле, и подчиняться тем же самым условиям, и что никаких иных форм жизни быть не может? Все это чисто ментальные рассуждения, не имеющие под собой никакой основы. Жизнь может быть случайностью только в том случае, если весь мир – случайность, нечто, созданное по воле Случая и управляемое Случаем. Не стоит тратить время на подобного рода размышления и участвовать в бесполезных спорах – они ни к чему не ведут.
Материальная вселенная – это только фасад огромного здания, внутри которого имеются иные структуры, и только если человек знает целое, он может иметь некоторое представление об истинном предназначении материальной вселенной. По ту сторону ее существуют ментальные, витальные и духовные миры и именно они придают материальному миру его значимость. Если предположить, что земля – это единственное место во вселенной, где Материя подвергается духовной эволюции, тогда эта эволюция должна быть частью общего замысла. Думать, что вся остальная вселенная должна представлять собой безжизненную пустыню, это чисто человеческое представление, которое ничуть не смущает беспредельный Космический Дух, сознание и жизнь которого пребывают повсюду – и в камне, и в пылинке не меньше, чем в человеческом интеллекте. Впрочем, это чисто теоретический вопрос, который весьма далек от наших практических целей. Для нас имеет значение лишь одно – развитие духовного сознания в человеческом теле.
В этом развитии есть свои стадии, и пока все они не будут пройдены и не будет достигнута последняя, невозможно познать истину во всей ее полноте. Вы находитесь на той стадии, когда начинается реализация истинного "я" – того "я", которое совершенно не зависит от тела и не нуждается в нем для продолжения своего неизменного существования. Поэтому вполне естественно, что вы ощущаете свою внешнюю личность как что-то несущественное и возникшее почти случайно, подобно жизни на земле по теории Джинса. По той же причине последователи Майявады, достигнув этой стадии и считая ее последней, рассматривали мир как иллюзию. Но это не конец, а лишь этап на пути. За пределами этого "Я", неподвижного, отстраненного и бесформенного, находится еще более великое Сознание, в котором Покой и Космическая Активность едины, но, чтобы познать это единство, нужно обладать иным знанием, отличным от ограниченного неведения воплощенного человеческого существа. Неподвижное "Я" – это только один аспект Божественной Реальности. Когда же человек достигает этого более великого Сознания, космическое существование, материальные формы, жизнь, разум уже не кажутся случайностью, но обретают свое подлинное значение. Но даже здесь существуют две стадии – сначала человек достигает Верховного Разума, потом – Сверхразума, и только на этой стадии истина существования может раскрыться ему во всей полноте и стать для него живой реальностью. Изучайте свои переживания и помните, что они имеет свою ценность и необходимы как веха на пути, но не принимайте знание, полученное в ходе опытов на промежуточной стадии, за абсолютное знание.
* * *
Я недостаточно хорошо знаком с его [Бергсона] работами, чтобы делать заключения. Он, насколько мне известно, имеет некоторое представление о динамическом, творческом интуитивном начале, которое Жизнь заключает в себе, но ничего не знает о подлинной сверхрациональной интуиции, превосходящей Жизнь. А в таком случае Интуиция, которую он считает глубочайшей тайной бытия, – всего лишь производное от чего-то трансцендентного, которое само по себе еще не "Солнце Истины", а только "его лучи".
* * *
Нет, это ["élan vital" Бергсона] не Супраментал. Но, видимо, то, что Бергсон называет "интуицией", является Интуицией, присущей Жизни. Это, конечно, тоже Супраментал, но подвергшийся дроблению и видоизмененный так, чтобы действовать на уровне "Жизни-в-Материи" как Знание. Не могу сказать пока с уверенностью, но такое у меня сложилось впечатление.
* * *
Он [Бергсон] воспринимает Сознание (Чит) не в его изначальной истине, а как творческую Силу – своего рода трансцендентную Энергию Жизни, нисходящую в Материю и действующую в ней.
* * *
[Elan vital:] Это не Сат-Чит-Ананда, а Чит-Шакти, представленная в аспекте Пранашакти. Бергсон, по-видимому, виталист (то есть он противопоставляет себя и материалистам, и идеалистам), обладающий острым восприятием Времени (в эпоху Упанишад шли споры о том, является ли Время Брахманом или нет, и некоторые школы считали, что нет). Поэтому для него Брахман = Сознание-Сила = Сила-Времени = Жизненная Энергия. Причем Силу-Времени и Жизненную Энергию он воспринимает отчетливо, тогда как Брахмана, который и есть подлинная причина мироздания, очень смутно.