- Кажется, Эдуард? Меня зовут Камил, - голос его ожидаемо оказался надменным и одновременно, совершенно неожиданно, тоненьким, почти девичьим. Эдик без труда удержал себя от ухмылки, его лицо не выдало насмешки, только ленивый кивок в подтверждение того, что Камил не ошибся в имени. Небрежным взглядом окинув лежащие на столе фишки, он продолжил:
- Неплохой выигрыш, неплохой. А знаешь, его можно приумножить.
Глаза Эдика моментально вспыхнули, но никто из присутствующих этого не заметил - он мастерски спрятал их за наивной, поддавшейся жажде легкой наживы улыбкой.
- Интересует? - поинтересовался Камил, но ответом послужила все та же пародия на улыбку. Эдик был уверен, что он все равно продолжит, вне зависимости от ответа. Потому и не потрудился отвечать.
- А ты не многословен, - улыбнувшись, заметил Камил.
"Поразительная наблюдательность, - подумал Эдик, - Интересно, скажи я это вслух, ты бы счел это комплиментом, или все-таки разобрал нотки сарказма в голосе?" Лицо Эдика никоим образом не выдавало этих мыслей, и Камил продолжил, так и не дождавшись ответа.
- Мне говорили, что ты часто играешь и игрок ты очень талантливый, - все это Эдик пропускал мимо ушей, ожидая "крючка". - Мы с моими друзьями тоже частенько играем, но ставки, сам понимаешь, несколько выше и, если хочешь, можем сыграть по-крупному.
А вот и крючок.
Эдик неспешно встал из-за стола, натянув свою самую доброжелательную улыбку, переполненную фальшивым интересом.
Камил начал юлить, набивая себе цену, которая, по наблюдениям Эдика, была итак неимоверно завышена. Во время его рассказа ужасно наигранный снобизм сочился чуть ли не изо всех щелей.
- Ну, знаешь, - говорил Камил, хило взмахивая худенькими ручками, - Очень по-крупному, - со всей серьезностью, на какую только был способен, произнес он и продолжил, все больше раздуваясь от собственного тщеславия: - Хочу сразу предостеречь тебя, ставки...
"Бла-бла-бла, я такой, бла-бла-бла" - как-то так отголоски слов Камила доносились до понимания Эдика. Он безошибочно отметил то, сколько воды было в словах собеседника, пытаясь выудить для себя действительно важную информацию. Единственное, что никак не удавалось определить наверняка, это ассоциации, которые вызывал Камил. Слово, совершенно точно определявшее его сущность, вертелось на языке, но, видимо, из-за выпитого алкоголя, никак не могло добраться до мозга.
- ...ставки - они крайне высоки, - вновь продекларировал Камил, - ты можешь не потянуть, но...
"Бла-бла-бла, это ясно-понятно, - неспешно размышлял Эдик, - мы разного поля ягоды, но ты ведь подошел, значит, уже что-то придумал, вопрос - зачем?"
Камил развернулся и посмотрел в большое - от потолка до пола - витражное окно, за которым, в полной тишине, в разных цветах светодиодных ламп, танцевали и веселились люди; без громко играющей музыки, которую не услышать за плотным стеклом, танцующие люди выглядели крайне забавно - они дергались так, будто их било током и казалось, что находились они не на танцполе, а в камере пыток.
Камил, выдержав неуместную паузу, продолжил:
- Для тебя, я готов сделать исключение. Я слышал рассказы о твоих навыках в покере и фантастическом таланте выигрывать. Мне интересно насколько они правдивы, я хочу лично убедиться в этом, и заодно наглядно продемонстрировать тебе свое мастерство.
А вот и ответ.
Камил хотел поиграть в мастера покера и очередной приз. Достижение, подчеркивающее его индивидуальность и превосходство над всеми остальными. Небольшая проблема заключалась в том, что Эдик встретил и видит его впервые и, исходя из его манеры вести диалог, движений - игрок он совершенно бестолковый или все это наиграно и сделано нарочно и настолько мастерски, дабы усыпить бдительность, заверив противника в собственной глупости и никчемности? Это интересно. Это нужно выяснить, но без фанатизма и не сейчас - алкоголь уже начал коварно затуманивать и расслаблять рассудок. Игра выдалась не особо сложной, можно было воздержаться и не пить, но всего ведь не просчитать, верно?
- Молчание в знак согласия? - Камил неспешным движением повернулся к Эдику, вытащив из кармана брюк небольшой футляр, в каких обычно покоятся дорогие авторучки, и протянул его Эдику. - Приходи завтра, сюда же. Говорят, ты частый посетитель. Покажешь его любому охраннику, - он кивком указал на футляр, - и тебя проведут ко мне.
Эдик взял футляр из дорогой змеиной кожи и ловким движением рук открыл его. Содержимое футляра заставило его непроизвольно содрогнуться. Впрочем, Камил, разумеется, этого не заметил. Как раз тогда, краем глаза, Эдик увидел Арсена, идущего к нему в компании двух прекрасных дев в красном и синем платьях из тяжелого жидкого шелка.
Арсен, как впрочем, и всегда - одет с иголочки и девушки в его компании, что совершенно не удивительно, выглядели еще краше. Безмятежные движения их отточенных тел, улыбки, белоснежные ровненькие зубки, пухленькие губки, немного вульгарный макияж и искрящиеся радостью глаза - они искренне рады, что такой парень, как Арсен - богатый, успешный, с хорошим вкусом и звериной харизмой, сегодня проведет с ними ночь. И совершенно не важно, что утром, правдой из всего этого окажется только последнее. Они ведь не знают, но продолжают хранить искреннюю и наивную надежду на то, что возможно, с одной из них, он проведет всю оставшуюся жизнь.
ГЛАВА 6
Телефон Эдика опять завибрировал на это раз, будучи у него в руках. Он, оторвался от разговора с Арсеном и поспешил ответить на сообщение. Покончив с ответом, он еще раз окинул глазами комнату в поисках зажигалки и, убедившись в том, что найти ее не представляется возможным, потянулся к пиджаку, лежавшему на полу на расстоянии вытянутой руки. Из потайного кармашка правого рукава Эдик ловко вынул футляр, тот самый, из змеиной кожи, полученный от Камила, и, швырнул его Арсену. Животворящим силам воды к тому моменту уже почти удалось вернуть его к жизни, но не настолько, чтобы среагировать и поймать летящий в него футляр. Отскочив от его ничем непримечательного лба, футляр выскользнул из его рук - просочился, как песок сквозь пальцы и упал на паркетный пол. Немыслимых усилий стоило Арсену наклониться и дотянуться до него, но он, превозмогая последствия дичайшего похмелья, все же справился. Открыв футляр, он удивился увиденному не меньше Эдика, а лицо его искорежилось в еще более ужасную гримасу.
- У них там, - сорванным голосом начал Арсен и откашлялся, в надежде, что это поможет, - секта какая-то? Что за фетиш? - закрыв футляр с громким стуком, он небрежно, будто заразу, швырнул его Эдику, а тот ловким движением руки отбросил его обратно, на лежащий пиджак.
- Эди-и-ик, - вновь из ванной донесся милый, скрашенный утренней свежестью голосок девушки, - а где тапочки?
Эдик ее будто не слышал вовсе.
- Так я и познакомился с Камилом, - резюмировал историю Эдик.
Услышав это имя, Арсен моментально пришел в себя, а может, вода окончательно привела его в чувства. Как бы там ни было, от удивления его густые брови поползли вверх, едва не слившись воедино - он явно не ожидал услышать именно это имя. Такая неоднозначная реакция заинтересовала Эдика.
- Камил? - переспросил Арсен, - У меня аж голову отпустило, да и вопрос с сектой отпал сам собой.
Эдик заинтересованно прищурил глаза и слегка повернул голову, давая понять, что ему нужно больше информации.
Арсен еще раз прижался иссушенными губами к бутылке в надежде утолить подступающую жажду, но бутылка, ожидаемо, оказалась пустой. В отчаянии отпустив голову, он, постепенно превозмогая адский сушняк, рассказал Эдику то многое, что знал о Камиле.
Камил, как выяснилось, оказался любимым и единственным сыном одного очень влиятельного бизнесмена, чье имя тщательно скрывалось и по сей день оставалось никому неизвестным. Некто бизнесмен этот по совместительству являлся серьезным бандюганом, негодяем и злодеем, а так же владельцем самого популярного ночного клуба в Воскве - Закулисье. Тут, само собой разумеется, одно тесно связано с другим. На деньги влиятельного отца Камил шатался по элитным клубам, одевался в магазинах, покупал дорогие машины, имел хорошеньких и не дешевеньких девочек, ну и все прочее в этом духе. Словом, без стеснений пользовался привилегиями, полученными от рождения. Однако, единственное, что у сыночка получалось крайне неудачно, хотя, правильнее было бы говорить - не получалось вообще - быть похожим на своего отца.
Выслушав рассказ Арсена Эдика, наконец, осенило и стало ясно, какие ассоциации прошлой ночью вызывало наигранное и надменное поведение Камила - не самая удачная попытка выдать себя за матерого мафиози.
Трезвость ума - великое блаженство.
И теперь, когда Эдик, наконец, мысленно охарактеризовал его, улыбка непроизвольно одолела его лицо.
ГЛАВА 7
Камил и его друг Виталий покорно расположились на удобных, резных стульях перед массивным дубовым письменным столом. Одеты они строго, в черные деловые костюмы и сидели, стараясь не издать ни малейшего звука. Камил разве что позволил себе закинуть ногу на ногу, в то время как Виталий держался максимально ровно.
В полной тишине и приглушенном свете раздавалось тяжелое дыхание крупного человека, сидящего в высоком глубоком кресле с каретной стяжкой. Падающая от выступающей боковины тень тщательно скрывала его собой. В лучике проникшего сквозь прорезь тяжелых тюлей солнца виднелась лишь его рука, важно опущенная на подлокотник и поблескивающий на мизинце увесистый перстень.
Неожиданно оборвав тишину сдавленным голосом, мужчина обратился к Камилу.
- Сынок, тебе пора начать понимать, как вести дела с людьми, не настроенными вести их с тобой. Наступит день, и ты неизбежно займешь мое место. Ты хочешь этого, я знаю. Я не всегда буду рядом, и в дальнейшем тебе предстоит самому принимать правильные решения, а для этого нужно вникнуть и понять то, как устроено мое дело.
Камил покорно склонил голову, боясь проронить слово. Его отец, выдержав тяжелую паузу, открыл шкаф стола и достал белоснежный конверт. Он аккуратно положил его на стол, а затем, немного выждав, медленно, указательным и средним пальцами руки, двинул конверт Камилу.
- Для начала, - продолжил он голосом как всегда монотонным и спокойным, - я хочу, чтобы ты кое с чем разобрался, а точнее, принял правильное решение, решив крайне щепетильный вопрос. Очень важный для меня вопрос, сынок. Я планирую расширить бизнес и сферу влияния, а для этого мне крайне необходима поддержка одного иностранного товарища из Гурмании, который, в свою очередь, никак не хочет войти в мое положение и поспособствовать осуществлению моего желания. - Из небольшой, искусно выполненной деревянной коробочки, стоящей на столе, он, предварительно проведя по ней пальцем, почувствовав теплоту дерева, достал сигару и неспешно покручивал ее в пальцах рук. - Да, его, как и всех, можно купить, - он позволил себе слегка улыбнуться, - В его стране, Гурмании, это даже дешевле, чем у нас, в Воскве, - голос вновь обернулся холодной расчетливостью, - но если покупать всех подряд, деньги начнут уходить не туда куда нужно и, в конце концов, закончатся.
Воспользовавшись компактной хромированной гильотинкой, он без труда обрезал головку сигары и зажег длинную спичку. Вспыхнувший огонек на секунду осветил все еще волевое, но уже усеянное старческими морщинами лицо. Камил и Виталий, молча и терпеливо наблюдали, как мужчина, прикурив сигару, выпустил поплывшие на лучике солнца молочно-синие клубы дыма.
- По этому, чтобы наш потенциальный Гурманский партнер оценил весь масштаб серьезности моих намерений, я решил немного ознакомить его с методами, к которым буду вынужден прибегнуть, в моменты возникновения подобного рода нюансов. От тебя, сын, мне нужно следующее, - он сделал паузу и Камил незримо почувствовал на себе пристальный и тяжелый взгляд отца. - Ты заберешь одну машину. Содержимое этой самой машины крайне важно для меня и нашего потенциального партнера. Следовательно, очень важно, чтобы с машиной ничего не случилось. После того, как получим машину, нашему товарищу не останется ничего другого, кроме как подписать все, что от него требуется, - он сделал еще одну сильную затяжку и, устало выдохнув дым, добавил: - Адрес машины тебе назовет человек, которому ты передашь некоторую сумму денег за хлопоты, возникшие у него в процессе доставки содержимого в машину. Деньги заберешь отсюда. Чуть позже их привезут. Единственное, что мне известно касательно машины, так это то, что она красного цвета и будет не заперта. Ключи ты найдешь внутри. Это несколько облегчит задачу. Тебе просто необходимо доставить машину в условленное место. Всю нужную информацию ты найдешь в конверте, - указательным пальцем он стукнул по белоснежному конверту, и, выдохнув, сказал: - И сынок, дорогой мой, пожалуйста, не обосри все.
Ответом Камила вновь послужил покорный кивок. Он аккуратно, и немного боязливо забрал конверт со стола, заметив на нем расписные инициалы Г.Т.А., и передал его Виталию, который тут же убрал его во внутренний карман своего пиджака.
ГЛАВА 7.1
Ложа Закулисья, куда можно попасть исключительно по приглашению Камила - место, выдержанное в особенном лоске с переизбытком гламура и пафоса. Выполненный в преимущественно алых тонах интерьер, окутывал гостей удивительным уютом и необъяснимым ощущением вознесения над всем остальным. Здесь был собственный бар, по размаху не уступающий остальным семи барам Закулисья, хоть и обслуживающий, куда меньшее количество людей. Была и своя, отдельная микшерная консоль с великим множеством многополосных эквалайзеров и парой скучающих без дела винилов. Небольшой танцпол, где девочки, которым посчастливилось оказаться в Ложе, могли развлечь Камила своими танцами, а заодно, и развлечься самим. Была и отдельная комната, главными особенностями которой являлись большая двуспальная кровать и полная звукоизоляция. Там Камила развлекали особенно старательные и, несомненно, превосходно владеющие своими идеальными телами девушки. Но сейчас эта комната пустовала, поскольку Камил, находясь за ее беззвучными стенами, вальяжно расположился на приплюснутом кожаном диване черного цвета.
Положив одну руку на его низкую спинку, а в другой держа тюльпанообразный бокал с налитым в него виски марки Jecurmors, неуместно разбавленный двумя кубиками льда, он внимательно разглядывал двух сидящих напротив него людей мощного телосложения. Камил, оценивая то, насколько хорошо они справятся с его поручением, разглядывал их переполненными неважно наигранной серьезностью глазами. Каждое его движение казалось им до безобразия смешным, но из-за уважения и страха перед его отцом, они вынужденно сохраняли каменные выражения лиц, свойственные исключительно профессиональным и не очень мордоворотам.
Виталик, храня тревожное молчание, сидел неподалеку и внимательно наблюдал за происходящим.
- Итак, ребятишки, - начал Камил своим неизменно тоненьким голоском, попутно вальсируя бокалом в руке, - все предельно просто. Тут одно дельце вырисовывается и мне как раз не хватает пары человек, чтобы его провернуть. Я не хочу тратить свое время, разжевывая вам детали, но, раз вы сидите здесь, передо мной, то, уверен, вы уже поняли, что ерундой всякой я не занимаюсь. Дельце серьезное.
Опять зачем-то выждав, Камил полез во внутренний карман пиджака и достал из него сигару, почти такую же, какую видел у своего отца. Он стянул гильотинку с низенького стеклянного стола, что стоял перед ним и неумелым движением поднес ее к сигаре; он собирался обрезать ее с неправильной стороны. Впрочем, вышибалы, сидевшие напротив, не могли знать подобных нюансов и никак не отреагировали на эту незначительную ошибку. Камил нажал на стороны гильотинки сверх нормы; сигара сломалась под излишним давлением и выскользнув из его рук, упала на пол. Несколько секунд Камил глядел на нее взглядом, переполненным ненавистью, но, выдохнув про себя, вновь обратил свое внимание на безмолвных верзил.
- Буду краток, - сквозь зубы процедил он. - Вас будет сопровождать мой надежный товарищ и близкий друг - Виталя. Я могу его так называть. Вы - нет. Для вас, он Виталий. Мне вас порекомендовали. По этому, собственно, вы здесь. Виталя объяснит вам подробности дела, поскольку вы меня уже утомили, - он отмахнулся от них, как от назойливых мух и как бы нехотя поднялся с дивана, выпрямился, и поправил пиджак дорогого костюма. С некоторой гордостью в глазах он оглядел свою с шиком обустроенную обитель и присвистнул одной из девушек, сидевшей неподалеку на громоздком алом диване причудливой формы. Камил вразвалочку, заигрывая с ней глазами, направился к дивану, и сидящим на нем фифам, а Виталий, заняв его место, уже рассказывал двум крупным детинам подробности дела, которое им поручил отец Камила, деликатно опуская лишние подробности, знать которые им было не положено.
ГЛАВА8
Растянувшись в кресле-мешке Эдик, не без помощи Арсена, уже заканчивал составлять психологический портрет личности Камила. Он вырос, можно сказать, в ламповых условиях, никогда ни в чем не нуждался, не знал, как зарабатывать деньги, соответственно, не понимал их ценности и легко с ними расставался. Камил искренне верил в то, что именно деньги, а не разумное их использование, делали его всемогущим. Это очень хорошо, для Эдика, разумеется.
- И как результат, подытожил Арсен, - он и труппа его друзей, считают, что их бояться и уважают потому, что они серьезные и безбашенные молодцы, круче которых матушка природа еще не придумала. На самом деле, нет. Мало кто с ними связывается только из-за отца Камила. Денег у него, сам понимаешь, а уходят они, - Арсен мотнул головой, которая тут же среагировала болью, на темный футляр, лежащий на пиджаке Эдика, - на всякую ерунду вроде этого. Как по мне, лучше бы он деньгами жопу подтирал.
Ответив на новое сообщение в телефоне, Эдик улыбнулся и с легкостью, которой позавидовал Арсен, поднялся с кресла. Убрав так и не прикуренную сигарету обратно в пачку, он направился к стенному шкафу, и, открыв его, стянул с вешалки еще один костюм-тройку - точно такой, темно-синего цвета, в едва различимую полоску, какой был на нем вчера и позавчера и поза-позавчера и все время до этого. У Эдика было семь совершенно одинаковых костюмов и казалось, что он постоянно ходил в одном и том же. На то были свои причины. Темно-синий костюм, поверх белой льняной рубашки, темно-коричневые туфли из гладкой кожи, все это безотказно работало на создание первого впечатления, которое Эдик всегда производил с особой легкостью. Каждый раз, когда человек видел его, подсознание выдавало ему приятное впечатление от их первой встречи и вселяло некоторое доверие. Крайне важно с самого начала расположить к себе человека, поскольку так, в дальнейшем, его проще обманывать. Разве что галстуков и бабочек Эдик никогда не носил - не стремился затягивать петлю на шее раньше времени.
- Мы куда-то идем, Эдя? - поинтересовался Арсен.
Эдик направился в ванную комнату и, как раз к этому моменту, в дверях возникла рыжеволосая девушка в домашних тапочках, с высушенными феном волосами, обернутая, или скорее даже затянутая, в махровое полотенце, от чего приятные формы ее тала округлились сильнее. Лицо ее, в утренних лучах солнца, казалось девственно чистым, а волосы - ярким пламенем.