- Ну так вот, уважаемые дамы, а теперь поверьте, что слова "просьба", "мольба", "прощение", "сострадание", "милосердие" и проч. давно уже выкинуты из нашего языка, а выкинул их когда-то - по моему настоянию - наш король. И не кто иной, как именно я, настоял, чтобы король заменил их словами "запрет", "неумолимость", "наказание", "страдание", "злодейство" и проч., и проч. Король уступил моему настоянию, поскольку он знал, что там, где живут всякие "милосердия", я жить не буду.
Услышавши ужасные откровенности Сатира, Симби и Рэли съежились от ужаса. Но Симби твердо решила в уме: "Даже если кому-нибудь суждено погибнуть, он должен бороться, прежде чем сгинуть, поэтому не могу я стоять сложа руки, пока Сатир забивает меня до смерти!" И она пронзила его взглядом, будто букашку, и оглушила неистовым рычанием, словно львица:
- Хотя я верю, что ты Сатир этих Темных джунглей!… Хотя я верю, что ты убил и съел нескольких путников или беженок!…
Но помни, Сатир, что беженки беженкам рознь, и если ты будешь оскорблять нас, как оскорблял других!…
Ты сегодня же распрощаешься с этим миром! Ты насытишься по самое горло. Сатир!
(Все это Симби говорила Сатиру, намекая, что вскоре он потеряет жизнь.)
А теперь я вкратце разъясню тебе кое-что, Сатир, гиблый сторож Темных джунглей! Я - дочь самой состоятельной женщины у нас в деревне! Я - самая красивая девушка у нас в деревне! Я - самая лучшая певица у нас в деревне! Я пробудила к жизни немало достославных деяний своими песнями и убила много могучих людей своим пением! Мое пение и мои песни подобны гибельному чудотворству, и они в одно мгновение могут погубить гиблого лиходея вроде тебя, Сатир!
Я горделиво говорю тебе. Сатир, что отвергла богатства моей матушки ради разного рода бедствий, безумств, страданий, смертных лишений и проч.! А поэтому с радостью встречаю вредоносных тварей вроде тебя. И меня ничуть не страшат все твои злоумышленные деяния, Сатир!
Потому что я, между прочим, обезглавила короля и нескольких вождей из Города Грешников, а до этого была однажды заживо положена в гроб, который бросили с берега в реку, но моя чудотворная песня спасла меня от смерти!
И я уверена, что могучий человек, у которого нет благоразумия, обрекает себя на злую немощь, а слабый, но благоразумный возвышается до великих благодеяний!
Я верю в твое могущество, Сатир, но ты лишен благоразумия, и твоя самодовольная мощь обернется злосчастной немощью!
А я своим пением могу породить самое могущественное на свете существо, которое мигом прибьет тебя до смерти, Сатир! Да мне и самой ничего не стоит превратиться в Иро…
(Симби не успела сказать "Ироми", а это водоплавающее насекомое существо.)
- Ой, не открывай всего, что ты можешь предпринять против Сатира, ведь ни одна женщина на свете не открывает до конца все свои возможности перед битвой с таким страшным врагом, как он! - поспешно перебила Рэли подругу, чтобы та не открывала все свои тайны.
И Симби оборвала свою речь на "Иро…", едва услышала, что сказала ей Рэли, а поэтому полное имя - Ироми - осталось недосказанным, к несчастью Сатира, который запутался от невольного сокращения в неожиданно оборвавшейся речи Симби. Он знал насекомое под названием Ироми, но не знал, что "Иро…" - сокращение от Ироми.
Запутавши, с помощью Рэли, Сатира, который не понял сокращенного слова, Симби закончила свою речь так:
- Горе тебе, Сатир, гиблый сторож Темных джунглей! Горе тебе и гибель, зловредная тварь! Потому что я готова помериться с тобой силами!
Сатир впал в ужас от хвастовства Симби, поскольку не знал, что она хвастунья и вся ее похвальба - пустые слова, которые сослужили ей полновесную службу, потому что Сатир вдруг ослаб от страха. И все же он громко заскрежетал зубами и, когда ее хвастовство окончательно истощилось, бросился к ней так свирепо и люто, что она спотыкливо отступила назад. А потом у них началось взаимное побоище.
Сатир попытался поднять Симби вверх и шмякнуть с размаху об каменную скалу" которая возвышалась неподалеку от них, но она (Симби) устояла на месте и сама попыталась поднять Сатира, чтоб грохнуть об каменную скалу его,- и тоже без нужного перевеса в силах. Потому что, хоть Симби и давала ему отпор, он усиливал свой напор в многояростной степени. Даже деревья под ударами его ног тряслись и гнулись, будто тонкие прутья.
Бойцы обнялись в смертельной схватке, выкативши глаза так рьяно и ненавистно, что те только чудом не выпали из глазниц, а сами они (и Сатир и Симби) взмокли, словно бы под горячим дождем. Но нежданно Сатир отскочил от Симби и забежал сзади и вспрыгнул ей на закорки, а вспрыгнувши, принялся выдирать ей волосы, так что они полетели клочьями. На этом этапе их неистовой потасовки Симби заскрежетала от муки зубами и больше не думала о возможных последствиях. Ей удалось приблизиться к берегу очень глубокого лесного пруда, и пока она пыталась, из последних сил, сбросить своего истязателя в воду, Рэли, схвативши увесистый камень, яростно била его по голове. А он пригибал шею Симби книзу, думая окунуть ей голову в пруд, чтоб она захлебнулась водой до смерти, но Рэли так мощно жахнула его камнем, что он, приужахнувшись, отпрыгнул от Симби в жажде отомстительно разделаться с Рэли, а вместо этого сорвался в пруд - головой вперед - и пошел ко дну.
А Рэли и Симби без лишних раздумий бросились наутек, чтобы быть подальше, когда он, возможно, выберется на берег.
- Только с помощью всемогущего господа удалось мне победить Сатира. Потому что у меня нет нужной храбрости, дерзновенности и стойкости для победы над ним,- устало призналась подруге Симби.
А Сатир выбрался из воды на берег после получаса одышливых бултыханий и сразу начал выслеживать беженок, потому что проголодался и разозлился до смерти. Но его усилия пропали впустую: беженки уже были чересчур далеко, и он не успел выследить их глазами, а следы в траве отыскать не сумел.
- Ну, ничего, они наверняка вернутся, и тогда уж я непременно их убью,- твердо пообещал себе мокрый Сатир.- Они ведь мое законное пропитание!… А что, кстати, значит "Иро…"? Мне, конечно, известно водоплавающее существо Ироми, но она (Симби) собиралась превратиться в какое-то "Иро…". Ладно, мы еще с ней сразимся,- решил, несолоно нахлебавшись, Сатир, потому что в прудах вода несоленая. Он был напуган до бледной немощи - особенно услыхавши о том, как Симби убила своими песнями многих людей и зловредных созданий и как ее пение может обернуться любым самым страшным существом на земле.
А беженки углубились в Темные джунгли и вскоре увидели плоский утес, который обогревало жаркое солнце. И тут им настало время передохнуть. Едва они вскарабкались на вершину утеса, Симби сразу же обессиленно прилегла, а Рэли присела возле подруги. Симби лежала недвижимо и замертво, потому что полностью растратила силы, нужные ей для жизни, в битве с Сатиром.
Когда она пролежала около получаса, но силы к ней не вернулись, Рэли встревожилась. Ей показалось, что Симби умрет.
- Как ты себя чувствуешь? - спросила она.
- Нисколько не лучше,- пробормотала Симби.- А главное, мне еще к тому же и холодно.
- Холодно? - растерянно повторила Рэли.- Но тут ведь нет огня, чтоб согреться?
- Конечно, нет, и давай пока не будем об этом говорить. Поговорим лучше, как бы нам добыть что-нибудь съестное, мне очень хочется есть,- мрачно сказала Симби.
- Вот уж не знаю, Симби. Тут, по-моему, негде добыть еду - ничего съестного поблизости нет,- объяснила подруге их обстоятельства Рэли.
- Да ты походила бы вокруг утеса - может, здесь все-таки найдутся какие-нибудь съедобные фрукты,- чуть слышно, но спокойно сказала ей Симби.
Рэли оставила Симби на утесе, а сама отправилась искать еду. Она ходила от дерева к дереву, а когда ничего не находила, шла дальше - и так удалилась от утеса на милю.
Но как только Симби осталась одна, вблизи показался кормящий орел, который искал пропитание для птенцов. А птенцы гнездились в огромном дереве. Вершину у дерева обломила буря, но оно все равно осталось громадным и возвышалось к небу на пятьсот футов. В дереве было большое дупло, зигзагообразное и сверху донизу, над которым орел устроил гнездо.
Орел, увидевши на утесе Симби - а она по-прежнему лежала замертво,- решил, что это умершее существо, и бросился вниз и вкогтился в ее одежду, а потом поднялся и полетел к птенцам.
И тут-то как раз возвратилась Рэли со съедобными фруктами из окрестного леса.
- Пожалуйста, Рэли! Пожалуйста, Рэли! Пожалуйста, Рэли! - торопливо вскричала Симби.- Не давай этому орлу унести меня отсюда! Пожалуйста, Рэли, не оставляй меня у него в когтях!
- Ой-ой-ой, Симби! Ой-ой-ой, Симби! - до ужаса потрясенная, отвечала ей Рэли.- Не давай этому орлу унести тебя отсюда! Пожалуйста, Симби, не оставляй меня одну в джунглях!
Так перекрикивались Рэли и Симби, пока орел не скрылся за лесом. А когда он скрылся, Рэли расплакалась. Потому что ей не с кем было поговорить и не с кем отыскивать дорогу домой. Она блуждала по Темным джунглям и горько рыдала по унесенной подруге:
- Если б на твоем месте оказалась я или если б на моем месте оказалась ты, то как тяжко печаловалась бы каждая из нас!
Рэли блуждала в джунглях одна почти что четыре месяца напролет, пока не встретила группу беженок, которые когда-то убежали от Бако, но та их выследила и сразу же догнала. А теперь вот Рэли встретилась с ними, и они отправились странствовать вместе: Рэли, Сэла, Кадара, Бако (в петушьем обличье) и безымянные беженки.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
СИМБИ СТАНОВИТСЯ ЖЕНОЙ ДРОВОСЕКА
А орел прилетел к огромному дереву, в котором гнездились его птенцы. Он сбросил Симби для корма птенцам, и она упала в середину гнезда. Но дно гнезда проломилось под ее тяжестью, и она скатилась по дуплу вниз - на мягкие отбросы от пищи птенцов, а поэтому, к счастью для нее, без ран.
И вот, беспомощная, она лежала в дупле. И никто не слышал ее криков о помощи, хотя она прокричала голос до хрипоты в безумной надежде, что кто-нибудь ее вызволит.
Но вскоре к ней возвратился здравый рассудок - когда ее обвеяло сверху ветром,- и она собрала отбросы от пищи и здраво выбрала среди твердых мягкие и сделала себе удобный матрац. А эти отбросы ссыпались вниз из гнезд населяющих дерево птиц - орлов, коршунов, попугаев и проч.
Симби лежала на мягком матраце и пристально всматривалась в далекое небо - оно ей виделось будто через трубу - с мыслью высмотреть мимолетные обстоятельства, которые помогли бы ей выбраться из дупла. Но она ничего не заметила в небе, потому что его закрывали тучи. Вспомнивши о своей состоятельной матушке, она усмехнулась и громко проговорила:
- Э-хе-хе! Вот и настал конец моей жизни - я лежу в могиле, хотя пока еще жива. Эх! Когда я жила у своей состоятельной матушки, она бесперебойно снабжала меня завтраками, обедами, ужинами и всякими закусками. А теперь мне за три дня даже капли воды в рот не перепало, чтобы хоть немного освежить горло. Будь я поумней, мне даже в голову не пришло бы ослушаться предостережений матушки и других мудрых людей, которые говорили мне, чтоб я не стремилась испытать лишения от бедности и бедствий! А теперь моя бедственная судьба лишает меня, несчастную, даже жизни. И мне не с кем поделиться горькой печалью, потому что несколько часов назад я потеряла Рэли…
Хотя еще вчера мне удалось победить могучего Сатира Темных джунглей…
Да, но сегодня меня унес орел и бросил в это дупло…
Вообще-то, если б Рэли отыскала дорогу домой, она, наверно, сказала бы моей матушке, что меня унес орел…
А пока что мне стало понятно древнее присловье, которое твердят молодым старики: "Тот, кто живет не как весь народ, увидит то, что не видел никто".
Поукорявши себя, Симби проголодалась.
- О-хо-хо! Чем же мне утолить голод? - измученно сказала она и села. Потом отщипнула гнилушку от дерева, поразглядывала ее и сунула в рот. Но, хотя она долго жевала гнилушку, ей не удалось разжевать ее для прокорма. Выплюнувши гнилушку, она разрыдалась и пролила немало галлонов слез.
А потом внезапно вскочила на ноги и стала ходить по дуплу кругами. Она стучала в древесные стены, она стенала в надежде на помощь - может, кого-нибудь привлечет ее шум,- но поблизости никого, к несчастью, не оказалось, да и шума-то снаружи не было слышно.
Тогда она снова села на свой матрац. И безжалостно прикусила собственный палец - так, что он чуть не распался напополам,- а потом с великой печалью сказала:
- Ох-ох, матушка…
Но сразу же и умолкла. Даже не досказавши жалобу до конца. Потому что несколько полновесных фруктов, которые обронили, по недосмотру, орлята, упали ей неожиданно в правую руку. Но сначала она ужасно испугалась, решивши, что это - вредоносные штуки. А когда увидела на ладони фрукты - вовсе не вредоносные, а сочные и съедобные,- мигом начала их с жадностью есть.
На пятый день своей жизни в дупле Симби с бешенством прокляла тот час, когда ушла, из-за глупого недомыслия, от состоятельной матушки на поиски бедствий.
Мертвые козлята и проч. существа, которых орлы приносили птенцам, падали иногда сквозь дырку в гнезде, по ошибке несмышленых орлят, в дупло. Но разве их разжуешь, не поджаривши на огне? А огня-то у Симби как раз и не было. И она, хотя и умирала от голода, без всякой пользы смотрела на эту падаль.
А однажды, по недосмотру сытых орлят, в дупло упала полуживая змея. И Симби сковал мертвящий страх.
Минут через десять змея ожила и медленно обвила недвижимую Симби, которая не могла шевельнуться от ужаса.
Змея обвила омертвелую Симби, и подняла голову, и разверзла пасть, чтобы целиком проглотить свою жертву.
Но Симби отпрянула от разверзлой пасти и, юрко выскользнувши из смертных объятий, которыми обвила ее тело змея, стала метаться как сумасшедшая по дуплу, а змея - за ней: чтоб догнать и съесть.
И вот в погоне за обезумевшей Симби змея наткнулась на мертвых животных. Она мгновенно начала их заглатывать - и так наглоталась в своей прожорливой жадности, что беспомощно растянулась там, где лежала,- рядом с еще не проглоченной падалью.
А Симби настолько обезумела от испуга, что стала самоубийственно разбивать себе голову об стены дупла ради быстрой смерти. Она считала, что все равно умрет, так чтобы скорей и без долгих мук. Но, по счастью, пока она билась об стены, в дупло вместо падали падали фрукты, и она незамеченно для себя их ела, чтобы утолить хоть не страх, так голод. Симби не замечала от страха, что насыщается. (А фрукты роняли в дупло орлята.) Но вскоре невольно заметила, что наелась.
- Ну вот, голод я утолила,- сказала Симби себе самой, избавившись вместе с голодом от безумного ужаса.- Так что же мне делать дальше? Ах да, я ведь была хорошая певица, когда жила счастливо и дома! Значит, теперь мне, пожалуй, надо спеть. Но какая, интересно, песня подойдет к моей нынешней печали?
Да-да, я, кажется, припоминаю, что однажды мы были с матушкой в доме, где умер старый хозяин, и меня попросили спеть заупокойную песню.
Вот ее-то мне и нужно сейчас, наверно, спеть, потому что через несколько дней я тоже, видимо, упокоюсь навеки.
Симби запела заупокойную песню, но минут через десять нежданно уснула, потому что ни на секунду не смыкала глаз, с тех пор как орел бросил ее в гнездо.
А потом вдруг проснулась на ранней заре от шипения змеи у своей головы. Змея уже обвила ее тело кольцами - прежде, чем она успела проснуться. И вот, когда она открыла глаза, первое, что увиделось ее взгляду со сна, была открытая змеиная пасть.
И Симби неистово воззвала о помощи. Но вскоре голос у нее осип, а потом иссяк от сухости в горле, и она ощутила смертную жажду.
Но едва она мысленно смирилась со смертью, небо над вершиной дерева потемнело, и разразилось ливнем, и загремело громом, и грохот грома так яростно громыхал, будто дупло раскалывалось от взрывов, а это настолько устрашило змею, что она уползла в самый темный угол и приникла к отбросам на дне дупла.
- Что опять случилось? - чуть слышно шепнула Симби, как если бы опасалась, что от громкого голоса ее постигает мгновенная смерть. И тут же в дупло ударила молния, зажегши сухие останки пищи. Но Симби не захотела тушить огонь, а даже, наоборот, раздула его сильней.
Когда огонек разгорелся в костер, Симби сначала согрелась над ним, потом отыскала убитую птицу, которую обронили в дупло птенцы, поджарила на костре и частично съела, потому что всю ее съесть не смогла: слишком уж птица оказалась крупная.
Но, едва утоливши мучительный голод, она вдруг заметила, что стенки дупла затлелись от слишком большого костра, и стала метаться по огненному дуплу с мыслью найти какое-нибудь убежище.
Она даже, совершенно сбитая с толку, попыталась, как птица, вылететь из дупла, взмахнула руками, но, конечно же, понапрасну, поскольку руки - это вовсе не крылья.
- Ох! Ах! Ух! Ой! Милая матушка! Упокойный батюшка! Придите ко мне! Унесите меня отсюда! - тщетно взывала Симби к родителям.
Пока она бегала с причитаньями по дуплу, и махала руками, и взывала к родителям, одежда и волосы на ее голове переняли огонь со стенок дупла.
- Я погибаю! Погибаю! Погиба…- простонала Симби и потеряла сознание.
А огонь превратился в огромное пламя, и пламя взметнулось по дуплу вверх, и вырвалось из дупла, и вскинулось к небу. А дым от пламени, будто черная туча, огромно всклубился в такую высь, что виделся над деревьями с дальнего расстояния.
Взрослые птицы, согнанные огнем,- орлы, коршуны, попугаи и проч.- с хриплым щебетом облетали дерево в надежде спасти задыхающихся птенцов, но все их усилия пропадали впустую: они не могли пролететь сквозь огонь.
А потом дымные языки огня увидел издалека городской дровосек.
- Посмотри, как огромно полыхает дерево,- сказал он сыну двенадцати лет.
- Я вижу, и по-моему, там что-то приключилось,- посмотревши вдаль, откликнулся сын.
- Возможно, там приключился лесной пожар,- высказал он (дровосек) догадку.
- Так или эдак, а нам, наверно, стоит туда сходить,- предложил сын.- Может, мы сумеем добыть себе на обед несколько птиц.
И вот они наскоро снарядились в путь и заспешили к дереву со всех своих ног. А когда приблизились на расстояние взгляда, в изумлении обнаружили множество птиц, которые без устали летали вокруг.
- Давай-ка срубим поскорей это дерево,- громко выкрикнул сыну отец,- мне кажется, его дупло таит внутри что-то необычное!
Но сын не сумел услышать отца, да и сам не смог ему внятно ответить - из-за шороха многочисленных птичьих крыльев и шумного треска древесного пламени.
- Давай! Давай скорей наше снаряжение, чтоб как можно быстрей свалить это дерево! - знаками скомандовал сыну отец.
Когда инструменты были доставлены, сын и отец взяли дерево в топоры - стали рубить его с разных сторон - и минут через пять дорубились до дупла.
- Подрубай! Подрубай его шире, чтоб увидеть все дупло! - громко скомандовал сыну отец.
Но едва они прорубили дырку в дупло - и еще до того, как расширили ее,- к Симби стало возвращаться сознание, потому что она глотнула свежего воздуха.