– Врача? Знаешь, Вив, на это я не рассчитывал. – Он убрал руку с ее плеча и вцепился в свои волосы. По его лицу она поняла, что он думает о деньгах и об огласке. Вив заплакала. – Не реви! – Казалось, он сам сейчас расплачется. – Ведь врач обо всем догадается. Глянет и все поймет.
– Наплевать.
– Он вызовет полицию, Вив. Потребует наши фамилии. Начнет все про нас выпытывать.
Голос его напрягся. Он мялся в нерешительности, пытаясь найти другой способ. Задохнувшись от очередного всплеска боли, Вив схватилась за живот.
– Ладно, – поспешно сказал он. – Хорошо.
Реджи вышел. Хлопнула входная дверь, наступила тишина. Рукавом Вив отерла взмокший лоб и верхнюю губу. Дернула цепочку слива и, сняв болтавшееся на пальце золотистое кольцо, развернулась к раковине, чтобы вымыть руки. Раковина приобрела такой вид, словно в нее вылили алую краску; Вив набрала еще туалетной бумаги и попыталась протереть раковину, сиденье под собой и края унитаза. Увидев пятнышки крови на ковре, она наклонилась, но перед глазами все поплыло и пол ванной будто бы накренился. Она ухватилась за стену, оставив на перламутровой плитке розовые следы; потом расслабилась и больше не шевелилась, уронив голову на руки. Если сидеть спокойно, кровь шла медленнее... Ужасно хотелось лечь; вспомнился совет мистера Имри оставаться в постели. Однако встать нельзя, иначе перемажешь молочно-белый ковер. Вив закрыла глаза и шепотом начала считать: "Раз, два, три, четыре". Вновь и вновь она повторяла: "Раз, два, три, четыре. Раз, два, три, четыре..."
"Я умру", – подумала она. Вдруг захотелось к отцу. Если бы папа был здесь! Вив представила, как он входит и видит всю эту кровь... Она заплакала. Потом выпрямилась и откинула голову к стене; она плакала, но так слабо, что плач походил на пыхтенье от боли.
Вот так она сидела и всхлипывала, когда вернулся Реджи. С ним пришла старуха. Поверх ночной рубашки и халата бабка накинула пальто, надела шляпу и галоши. Видимо, сей наряд был всегда наготове для тревоги. От подъема по лестнице старуха тяжело дышала, разевая рот, в который забыла вставить зубы. Она достала платок, чтобы отереть лицо. Однако, увидев, в каком состоянии Вив, выронила его. Старуха прошла прямо к ней, потрогала лоб, потом раздвинула ей ноги и уставилась на месиво между ними.
Затем обернулась к Реджи.
– Господи боже мой! – прошамкала она беззубым ртом. – Ты о чем думал, парень? Какой там врач! Ей "скорая" нужна!
– "Скорая"? – перепугался Реджи. Теперь, когда пришла старуха, он держался поодаль. – А точно надо?
– Ты что, не слышал? Глянь на нее, краше в гроб кладут! Половину крови потеряла. Никакой тебе врач ее обратно не закачает. – Она снова пощупала лоб Вив. – Матерь божья... Давай! Чего стоишь-то? Пришлют, если успеешь до сирен. Скажи, чтоб поспешали. Мол, вопрос жизни и смерти.
Реджи выбежал из квартиры.
– Ну вот, – сказала старуха, стаскивая пальто. – А что, голубушка, разве обязательно сидеть тут, чтоб из тебя этак вот лилось? – Она положила на плечо Вив дрожащую руку. – Может, тебе лучше прилечь?
Вив покачала головой.
– Я останусь здесь.
– Ну ладно. Только давай тебя чуток приподымем и... Вот умница, все поняла.
В ванной висело единственное полотенце – молочно-белое, под цвет ковра. Вив не хотела им пользоваться. Но старуха тотчас сдернула его с поручня и свернула; затем помогла Вив приподняться, опустила крышку унитаза и положила на нее полотенце.
– Вот так, моя хорошая, – сказала она, усаживая Вив, – Вот и ладно. И давай-ка сымем с тебя эти замаранные штанишки, лады? – Старуха согнулась, приподнимая ноги Вив. – Вот так-то лучше. Чего ж хорошего, ежели муженек видит тебя со спущенными подштанниками? Ничего хорошего. А знаешь, когда я была в твоих летах, мы вообще не удосуживались их носить. Нам и юбок хватало, чтоб срам прикрыть. Такие были длинные большие юбки, ты не поверишь. Ну вот. Ничего. Скоро все утрясется, и ты у нас опять будешь прям королевой. Ох, какие у тебя волосики-то красивые, правда?..
Беззубо шамкая, старуха все болтала чепуху и, прислонив к себе Вив, гладила и похлопывала ее по голове жесткой ладошкой с тупорылыми пальцами. Однако было видно, что она тоже напугана.
– Все идет? – иногда спрашивала старуха, заглядывая на полотенце между ног Вив. – Ничего, у таких молодиц кровушки-то запас. Верно говорю?
Вив закрыла глаза. Слушая старухин говорок, она пыталась себя приструнить, сосредоточиться на кровотечении и усилием воли его притормозить, остановить, повернуть вспять. Страх вздымался и опадал огромными темными волнами. Порой на мгновенье казалось, что кровь больше не идет, и тогда охватывал почти покой, но в следующую секунду очередной выплеск между ног швырял обратно в панику. Еще пугало бешено галопирующее сердце, которое гнало кровь быстрее.
Она услышала, что Реджи вернулся.
– Вызвал? – окликнула старуха.
– Да, – ответил запыхавшийся Реджи. – Уже едут.
Бледный как смерть, он стоял в дверях ванной и грыз ногти, боясь войти при старухе. "Пусть бы он вошел и взял мою руку, – думала Вив. – Если б только он меня обнял..." Но Реджи лишь искал ее взгляд, беспомощно разводил руками и качал головой. "Прости, – беззвучно выговаривал он. – Прости". Потом отошел. Было слышно, как он закуривает. Загремели кольца шторы – значит, встал к окну спальни и смотрит на улицу.
Опять пошла кровь, боль внутри сжалась, точно кулак, обхвативший лезвие; Вив закрыла глаза и нырнула обратно в страх. Боль и паника, беспросветные и безвременные, воздействовали, как хлороформ мистера Имри, заставляя выпадать из удирающей реальности... Вив чувствовала жесткие старушечьи лапки, которые мелкими круговыми движениями растирали и растирали ее плечи и поясницу. Слышала возглас Реджи: "Приехали!", но не поняла его смысла. Она догадывалась, что это как-то связано с отдернутой оконной шторой. Когда через пару минут она открыла глаза и увидела униформу и каски бригады скорой помощи, то приняла этих людей, мужчину и парня, за бойцов противовоздушной обороны, которые пришли с нареканиями из-за нарушения светомаскировки.
Парень отчего-то засмеялся. Смех был горловой, но легкий, девчоночий.
– Мне нравится ваша тигровая шкура, – сказал он. – А не страшно ночью наткнуться? Вот уж, поди, страху не оберешься, когда спросонок наступишь. – Он оглядел полотенце, на котором сидела Вив, и смех угас, но лицо осталось мягким. Полотенце насквозь пропиталось алым. Парень потрогал лоб Вив и тихо сказал напарнику: – Совсем холодная.
– Не могла остановить... – промямлила Вив.
Мужчина присел на корточки. Засучил ей рукав, приладил манжету, быстро качнул резиновую грушу и, нахмурившись, взглянул на тонометр. Пощупал ее бедро и тоже посмотрел на полотенце. Вив было все равно.
– Сколько уже вот так продолжается? – спросил мужчина.
– Не знаю, – слабо ответила Вив. "Где Реджи? – подумала она, – Реджи знает". – Наверное, с час.
Мужчина кивнул.
– Судя по всему, вы потеряли очень много крови. Вам нужно в больницу, и как можно скорее. – Он говорил спокойно, умиротворяюще. Хотелось сдаться в его руки. Все еще сидя на корточках, он сноровисто убрал в сумку манжету и грушу. Потом взглянул на Вив и мягко спросил: – Как вас зовут?
– Пирс, – машинально ответила она. – Вивьен Пирс.
– Какой был срок беременности, миссис Пирс?
Теперь Вив сообразила, что натворила: сказала "Вивьен Пирс" вместо "Маргарет Харрисон". Взглядом она опять поискала Реджи. Мужчина коснулся ее колена.
– Сочувствую, – сказал он. – Ужасно не повезло. Теперь нужно позаботиться о вас. Сейчас мы с моей приятельницей мисс Кармайкл отнесем вас вниз.
Вив высматривала Реджи и не вникла в его слова. Она решила, что под "мисс Кармайкл" он подразумевает старуху. Но потом, услышав, как мужчина с парнем называют друг друга "Микки" и "Кей", она в смятении поняла, что это вовсе не мужчины, а коротко стриженные женщины... Все доверие к ним и ощущение надежной заботы улетучились. Вив затрясло. Решив, что она мерзнет, санитары укутали ее в одеяло. Потом, пристегнув ее к складному полотняному стулу, исхитрились вытащить из ванной, пронесли мимо тигриной шкуры, через гостиную, мимо бара и парижских картинок и стали спускать по неосвещенной лестнице. На каждом повороте Вив казалось, что она падает.
– Простите, – слабо повторяла она. – Простите меня.
Санитары шутливо бранили ее за то, что она беспокоится.
– Видели бы вы, каких здоровенных мужиков нам приходится волохать! – засмеялся один, похожий на парня, – Микки. – Мы приноровились не хуже грузчиков, что таскают пианино.
Старуха шла впереди, уведомляя о неудобных ступеньках. Затем придержала входную дверь и с той же целью протрусила к калитке палисадника. На уныло серых бортах "скорой", припаркованной у изгороди, мерцали блики лунного света, отчего казалось, что машина плывет над чернильно-черной улицей. Кей с Микки опустили стул на землю и открыли дверцы.
– Мы вас уложим, – сказала Микки. – Это всё же уменьшит кровотечение. Ну, взяли.
Они подняли Вив в машину, затем вытащили из стула и уложили на койку. Ее все еще трясло, будто в ознобе, по-прежнему шла кровь, но вдобавок она стала задыхаться, словно бегала наперегонки или что-то вроде того. Вив слышала, как Кей сказала Микки, чтобы та садилась за руль, мол, сама она поедет с больной; потом койка слегка накренилась, когда Кей залезала внутрь. Ища Реджи, Вив подняла голову и хотела попросить, чтобы ему позволили сесть рядом и держать ее руку. Одна дверца фургона была закрыта, в проеме другой маячила старуха, которая шепеляво успокаивала: дескать, теперь бояться нечего, раз доктора поспели вовремя... Затем она посторонилась. Микки собралась захлопнуть дверцу.
Вив с трудом села.
– Погодите. Где Реджи?
– Какой Реджи? – спросила Кей.
– Муж ейный! – сказала старуха. – Господи, я про него начисто забыла. Видала, как он выскользнул и...
– Реджи! – крикнула Вив. Она стала неистово рвать ремень, перекинутый через ее бедра. – Реджи!
– Он в доме? – спросила Кей.
– Не думаю, – ответила Микки. – Чего, сбегать посмотреть?
Вив дергала ремень.
– Давай, – сказала Кей. – Только быстро!
Микки исчезла. Через пару минут она просунула в фургон голову в сдвинутой на затылок каске.
– Там никого, – отдуваясь, сказала она. – Я везде посмотрела.
– Ладно, поехали, – кивнула Кей. – Найдет ее в больнице.
– Но он там, – придушенно сказала Вив. – Наверное, вы проглядели... в темноте...
– Там никого, – повторила Микки. – К сожалению.
– Вот уж стыдоба-то! – с чувством выговорила старуха.
Вив упала навзничь – сил спорить не осталось. Она вспомнила, как Реджи, еле сдерживая слезы, говорил: "Ведь врач обо всем догадается. Потребует наши фамилии, начнет все про нас выпытывать". Вспомнила, как он стоял в дверях ванной, качал головой и выговаривал "прости"...
Вив закрыла глаза. Хлопнула дверца, через минуту заработал мотор, и фургон тронулся. Рев двигателя оглушал так, словно голова лежала на капоте. Казалось, тебя заперли в трюме корабля. Совсем близко раздался голос Кей:
– Все хорошо. – Она с чем-то возилась – заполнила и прикрепила к воротнику Вив бирку. – Держитесь, миссис Пирс...
– Не называйте меня "миссис", – убито сказала Вив. – Он мне не муж, старуха не знает. Выдумали для мистера Имри, больше ничего...
– Не важно.
– Мы назвались Харрисонами, потому что это девичья фамилия матери Реджи. В больнице надо сказать, что я Харрисон. Ладно? Скажите, что я миссис Харрисон. Когда они все поймут, будет не так плохо, раз женщина замужем, правда?
– Не волнуйтесь. – Кей взяла ее запястье, нащупывая пульс.
– Ведь они не вызовут полицию, если женщина замужняя, да?
– У вас мысли путаются. Какая полиция? Зачем?
– Но это же противозаконно, разве нет?
Кей улыбнулась.
– Болеть? Пока еще нет.
– Я имею в виду – избавляться от ребенка.
На разбитой дороге фургон выдал серию прыжков.
– Что? – спросила Кей.
Вив не ответила. Она чувствовала, что каждый толчок вытряхивает из нее еще немного крови, и снова закрыла глаза.
– Что вы сделали, Вивьен?
– Мы пошли к одному человеку, – наконец произнесла Вив и задохнулась. – К дантисту...
– И что он с вами сделал?
– Он меня усыпил. Сначала все было нормально. Он вставил тампон, но тот выскочил, и тогда пошла кровь. А до тех пор все было хорошо.
Кей отстранилась и бухнула кулаком в стенку кабины.
– Микки!
Фургон замедлил ход и остановился, скрежеща тормозом. В раздвижном окошке над головой Вив появилась физиономия Микки.
– Как она, держится?
– Это не то, что мы думали, – сказала Кей. – Она была у какого-то чертова дантиста, который в ней пошуровал.
– Ничего себе!
– Она все еще истекает кровью. Возможно... не знаю... прободение матки.
– Ясно. – Микки отвернулась. – Буду гнать, как смогу.
– Погоди. Стой! – Вновь возникло лицо Микки. – Она боится полиции.
Вив следила за их лицами. Потом приподнялась.
– Не надо полиции! Ни полиции, ни репортеров. Нельзя, чтобы отец узнал!
– Папаша не станет браниться, когда увидит, в каком вы состоянии, – заверила Микки.
– Она не замужем, – сказала Кей.
Вив заплакала.
– Не говорите, – просила она. – Пожалуйста, не говорите!
Микки посмотрела на Кей.
– Если прободение, она может... Черт! Может быть заражение крови, ведь так?
– Не знаю. Возможно.
– Пожалуйста, – упрашивала Вив. – Скажите, что у меня выкидыш.
Микки покачала головой.
– Слишком опасно.
– Прошу вас. Не рассказывайте ничего. Скажите, что нашли меня на улице.
– Там все равно догадаются.
Вив видела, что Кей раздумывает.
– Может, и нет.
– Нам нельзя так рисковать. Ей-богу, Кей! Она может... – Микки взглянула на Вив. – Вы можете умереть.
– Мне все равно.
– Кей... – позвала Микки и, когда та промолчала, отвернулась.
Фургон вновь ожил и покатил быстрее, чем прежде.
Вив откинулась на койку. Теперь она уже не так сильно ощущала тряску. Ее будто подвесили. От большой кровопотери казалось, что она плывет. Вив смутно сознавала, что Кей что-то дописывает в бирку на воротнике, возится с карманом ее пальто, а потом берет за руку и сжимает пальцы. Рука была липкой, и Вив хваталась крепче, чтобы не уплыть совсем. Она открыла глаза и посмотрела в лицо Кей. Прежде никогда и ни в чье лицо она так не смотрела; казалось, взгляд тоже помогает не уплыть далеко-далеко.
– Еще немного, Вивьен, – беспрестанно говорила Кей. – Держитесь изо всех сил. Вот и хорошо. Мы почти на месте.
Через секунду фургон повернул и остановился. Распахнулись дверцы. Внутрь забралась Микки, за ней виднелся кто-то еще – сестра в белом чепце, который в лунном свете казался ярким и бесформенным.
– Снова ты, Лэнгриш! – сказала сестра. – Ну, чем нынче порадуешь?
Крепко сжимая пальцы Вив, Кей посмотрела на Микки. И перебила, когда та собралась ответить.
– Выкидыш, – твердо сказала она. – С осложнениями. Полагаю, эта женщина, миссис Харрисон, сильно расшиблась. Очень большая кровопотеря и замутненное сознание.
– Понятно, – кивнула сестра. Она отшагнула в сторону и крикнула санитару: – Эй ты! Да, ты! Давай каталку и пошевеливайся!
Микки опустила голову и молчала. Потом весьма мрачно стала развязывать ремни, которые удерживали Вив на койке.
– Ну вот, Вивьен, все в порядке, – сказала Кей, когда с ремнями было покончено.
Вив все не отпускала ее руку.
– В порядке? Точно?
– Да, осталось только вас перенести. Теперь послушайте-ка меня. – Кей говорила торопливым шепотом. Оглянулась через плечо и коснулась щеки Вив. – Вы слушаете? Смотрите на меня... Ваша карточка страхования и продуктовая книжка, Вивьен... Я прорвала подкладку на вашем пальто... Скажете, потеряли их, когда упали. Ясно? Вы меня понимаете, Вивьен?
Вив все понимала, но мысли уплывали к чему-то другому, что казалось более важным. Ее рука выскользнула из руки Кей, и в пальцах забегали мурашки. Пальцы были липкие, холодные и голые...
– Кольцо! – вскрикнула Вив. Теперь мурашки забегали в губах. – Я потеряла кольцо. Потеряла...
Тотчас она вспомнила, что не теряла его. Сняла, чтобы смыть под ним кровь, и положила возле крана на раковину в той чудной ванной. Вив дико посмотрела на Кей.
– Это не важно, Вивьен, – сказала та. – Главное другое.
– Каталка подъехала, – буркнула Микки.
Вив пыталась встать.
– Кольцо, – задыхаясь, повторяла она. – Реджи дал мне кольцо. Чтобы мистер Имри подумал...
– Тихо, Вивьен! – настойчиво говорила Кей. – Вивьен, тихо! Кольцо – это не важно.
– Мне надо вернуться.
– Куда? – рявкнула Микки. – Черт побери, Кей!
– Ну что там? – окликнула сестра.
– Я должна вернуться! – вырывалась Вив. – Пустите меня, надо забрать кольцо! Без него все напрасно...
– Вот ваше кольцо! – вдруг сказала Кей. – Вот оно. Смотрите.
Она отстранилась, свела руки, потом словно что-то с них выкрутила и протянула золотой ободок. Все произошло быстро и неуловимо, точно фокус.
– Значит, вы его все-таки забрали? – изумленно выдохнула Вив.
– Да, – кивнула Кей и надела кольцо на ее палец.
– Оно какое-то другое.
– Это вам кажется, потому что вы нездоровы.
– Правда?
– Конечно. Только не забудьте о другом. Обхватите меня за плечи. Крепче. Вот, умница.
Вив почувствовала, что ее поднимают. Затем выносят на холодный воздух... Когда Кей на прощанье взяла ее руку, ответить на пожатие не было сил. Она не смогла даже сказать "спасибо" или "до свидания". Вив закрыла глаза. Едва ее ввезли в больничный вестибюль, как завыли сирены тревоги.