Существовало несколько разновидностей ритуалов вызывания теней, но довольно незначительно отличавшихся друг от друга.
Один из европейских ритуалов, своим происхождением относящийся, по всей видимости, к временам средневековья, описывался следующим образом. Наиболее благоприятным для такого рода действий считался католический праздник Хеллоуин – день всех святых, день мертвых, приходящийся на 31 октября. Верили, что любая магическая сила в эту ночь усиливается, и контакты с потусторонними мирами устанавливаются значительно легче, чем обычно.
Перед вызовом тени умершего человека, согласно этому ритуалу, необходимо было провести тринадцать предшествующих дней в особых приготовлениях. Необходимо было каждый из этих дней, приблизительно в районе полуночи брать в руки фотографию или портрет (за неимением оных – любую личную вещь) того умершего, тень которого колдун собирается вызвать, и в течение короткого времени смотреть на нее, думать об этом человеке.
В день, выбранный для совершения самого ритуала, следовало окурить помещение, предполагаемое для данного действия, специальным ароматическим ладаном, который должен был состоять из обычного церковного ладана, оливкового масла, полыни, вина, меда и некоторых других инструментов, среди которых также были несколько капель крови желающего вызвать тень.
Ритуал можно было совершать как в одиночестве, так и в присутствии других людей (само собой, не случайно зашедших). Каждый участник таинства должен был иметь на шее какой-либо сильный защитный амулет, например пентаграмму.
Все становились лицом на восток, из достаточно толстой белой бечевки формировался замкнутый треугольник, в котором должна была быть помещена фотография умершего, череп (настоящий или искусственный), и туда же вставал сам соискатель общения. Треугольник окружался свечами.
Читалось заклинание, в котором колдун взывал к умершему на все четыре стороны света, ходя по кругу вместе с фотографией и кадильницей с ладаном.
После этого фотографию оставляли в треугольнике, тушили все свечи, оставаясь в полной темноте, и ждали появления тени умершего.
Рассказы об этом явлении значительно отличались друг от друга. Считали, что дым ладана в той или иной степени материализовался. Кто-то видел всего лишь облако дыма, перед кем-то тень умершего представала в виде человеческой фигуры. Некоторые не видели ничего, но утверждали, что чувствовали присутствие в помещении некоторой иной сущности.
Заканчивать ритуал полагалось совершением всех действий в обратном порядке и прочтением заклинания, разрешающего тени вернуться в свою подземную обитель.
Если, несмотря на все ухищрения, колдун по каким-то причинам не получал конкретного ответа на свой вопрос, утверждали, что огорчаться не стоит. В таком случае предполагалось, что последующие события явятся ключом к происходящему и неизвестному.
Некоторые источники как отрасль некромантии отдельно выделяют скиомантию. Если первая признается вызыванием мертвых, используя их фотографию или какое-либо иное изображение, то вторая в своих ритуалах обращается к личным вещам, а также волосам, ногтям или крови умершего человека, но в большинстве случаев эти практики четко не разделяются и все вместе называются некромантией. На Руси ритуал по вызову тени умершего отличался, хоть и незначительно. Русским колдунам не требовался череп, а также специальный ладан. Но они опасались теней умерших, считая, что те могут причинить им очень существенный вред. Для этого вокруг себя мелом или углем русские чернокнижники очерчивали замкнутый круг (помимо ношения специальных защитных амулетов, того же креста, или каких-то других). За пределы этого круга ни в коем случае нельзя было выходить, даже если умерший очень просит или протягивает руки. Русские колдуны считали, что вызванная тень в любом случае уже не тот человек, которого вы знали и любили при жизни. Даже если вы на все сто уверены, что он никогда не сделал бы вам ничего плохого, от тени можно было ожидать чего угодно. Но когда колдун стоял в круге, неважно было, что происходит за его пределами, в круге колдун был в полной безопасности.
Как в русской, так и в европейской традиции существовал и особый ритуал по вызову тени умершего возлюбленного. Чародеи крайне неохотно прибегали к нему по чьей-то просьбе или кого-то ему учили. Но, как утверждали, в этом случае отсутствовала необходимость в начертании защитного круга, поскольку из-за былой любви такая тень не считалась опасной.
Для ритуала выбирался день, имевший какое-то значение для умершего, каким-либо образом с ним связанный. Например, дата его рождения или смерти, дата его свадьбы с тем, кто его вызывает и тому подобное. Данный обряд следует выполнять непременно в одиночестве.
В одной из комнат следовало поставить фотографию или портрет умершего, положить его личную вещь и поставить цветы. Фотографию нужно было держать накрытой черной тканью, снимать которую следовало лишь по ночам, около 12 часов, когда с зажженной свечой в руке садились перед фотографией, смотрели на нее, думали об умершем, вызывали в памяти события, каким-либо образом с ним связанные, и так рекомендовалось делать в течение тринадцати ночей.
На четырнадцатый день после начала ритуала не следовало после заката ничего есть или пить.
Вечером на стол накрывали новую белую скатерть, перед портретом зажигали две свечи, поджигали также ладан. С западной и восточной сторон стола лицом друг к другу ставили два стула.
Накрывали на стол: приносили столовые приборы и небольшое, чисто символическое, количество еды, желательно той, которую больше всего любил умерший. Все движения следовало совершать задом наперед и соблюдая как можно более полную тишину. Запрещалось произносить что-либо вслух.
Затем открывалась фотография умершего и произносилось заклинание вызова (это делали около полуночи).
После этого следовало сесть на стул, который позволял быть лицом на восток и начать есть. При этом нельзя было смотреть на второй стул. Затем некромант должен был закрыть глаза и еще раз повторить заклинание вызова, призывая умершего по имени. Заклинание произносилось опять же не вслух, но мысленно. Не случайно данный ритуал носит название немой ужин.
Общение с тенью умершего также должно происходить без слов, мысленно. Затем, в конце ритуала, давалось такое же мысленное разрешение тени уйти.
Как мы видим, способов общения с духами умерших с древних времен существовало довольно много. Некоторые из них кажутся вполне безобидными и неопасными, другие же внушают страх и для своего исполнения требуют большого мужества и смелости.
Считалось, что любой контакт, каким бы способом это ни делалось, с умершим духом установить было достаточно тяжело. Это отнимало у чародея огромное количество энергии. Утверждали, что многие колдуны после таких вызовов долго болели.
Наверное, поэтому к вызыванию теней умерших прибегали, по возможности, как можно реже. Церковь считала такого рода практики, впрочем, как и всякое другое колдовство, величайшим грехом. Считалось, что души колдунов после смерти не находят покоя. Рассказывали, что они не только бродили по окрестностям в виде беспокойных, полупрозрачных призраков, но и сами их могилы якобы пребывали в ужасающем состоянии. Говорили, что гробы их были разворочены, земля разрыта, кресты поломаны. Умирали колдуны долго и очень мучительно. Считали, что таким образом господь наказывает их за их черные дела и беспокойство душ умерших людей в каких-то своих корыстных целях. Но, конечно же, несмотря на все строжайшие запреты некромантия, гонтия, спиритизм и вызывание вещих снов практиковались, пусть не всегда успешно, на протяжении долгих времен.
Человек по природе своей не может смириться с некоторыми происходящими вокруг вещами, прежде всего со смертью. Развитие науки, которое с одной стороны разбило в пух и прах всю веру в потусторонний мир, духов и магические заклинания, с другой стороны, заставило человека еще больше поверить в свои возможности и свою исключительность по сравнению с остальной природой и ее законами, чем когда-либо прежде.
Так или иначе, но у некромантических ритуалов даже и сейчас находится огромное количество поклонников, утверждающих, что у них еще это прекрасно получается. Наверное, так будет всегда. И тяжело и вряд ли правомерно однозначно судить, пытаются ли они таким образом кого-то обмануть или же и в самом далее обладают какими-то сверхъестественными способностями.
Кроме того, считается возможным вызывать и тень живого человека, например, когда он спит. Данного рода ритуалы аналогичны вступлению в контакт с тенью умершего. Свое отражение они нашли, прежде всего, в святочных девичьих гаданиях на суженого, таких как вызов его в зеркале или ожидание его прихода в бане. Такие гадания считаются по традиции самыми трудными и опасными. Это объясняется не только нервным напряжением, которое в такой ситуации неизбежно возникает, но и утверждениями, что с тенью живого человека, может появиться дьявол, который обязательно попытается каким-либо образом навредить гадающему. Но важно вовремя уметь распознать присутствие духа, для чего было выявлено несколько существенных признаков, о которых будет рассказано несколько позже.
Глава 3. Спиритизм – вызывание умерших знаменитостей
В принципе, спиритизм – возрождение древней магии. Это учение также основано на вере в бессмертие души, которая после смерти тела может общаться с людьми через особо одаренного посредника, то есть медиума. После 1850 года в Европе спириты верили, что в присутствии медиума духи будто бы стучат ножками стола и отвечают на заданные вопросы, указывая количеством ударов порядковые номера букв в азбуке, или двигают блюдце со стрелкой по бумаге, на которой написан алфавит. У особо квалифицированных медиумов духи сами писали на бумаге или на аспидной доске слова, завязывали и развязывали узлы, перемещали предметы и даже, позируя перед фотографом, снимались на пластинках. По утверждению многих спиритов, духи могли предсказывать будущее. А в этом нуждались в то время многие. Ведь в первой половине девятнадцатого века повсеместно разражались жестокие экономические кризисы, закрывались промышленные предприятия и тысячи людей оставались без работы. Вакханалия биржевых спекуляций давала возможность за один день разбогатеть или разориться дотла. И именно в эту пору всеобщей неустойчивости, неуверенности в завтрашнем дне люди пытались расспрашивать духов, в надежде узнать свое будущее. А все достижения спиритизма были основаны на иллюзионных трюках. Например, знаменитый профессиональный медиум американец Генри Слейд устраивал публичные спиритические сеансы и получал за это большие деньги. Пользуясь изобретением Буатье де Кольта, Слейд демонстрировал, как духи "писали": показывал чистую доску, на которой возникали отдельные слова или короткие предложения – ответы на вопросы, задаваемые зрителями. Но всё же потом обманщик был разоблачён. На одном из сеансов Слейда, когда иллюзионист опустил под стол "чистую" аспидную доску, профессор выхватил эту доску из его рук и показал всем присутствующим, что на ней уже написан ответ "духа" на вопрос, который еще не был задан. Всем стало ясно, что трюк Слейда был основан на умении медиума выбирать из множества вопросов, задаваемых зрителями "духам", такие, которые соответствовали ответам, заранее написанным на его доске, а подмена одной доски другой – самая примитивная манипуляция, которую выполнит любой желающий. Разоблачения медиумов последовали одно за другим. Во второй половине девятнадцатого века во время сеансов "материализации духов" медиумы Уильямс и Рита были уличены в том, что сами изображали духов. А два года спустя в Мюнхене произошло скандальное разоблачение медиумов Эллингтона и Кука, которые долгое время водили за нос крупного ученого Крукса, которому демонстрировали мнимую "материализацию духа" в виде специально подготовленной девушки по имени Кэти, сообщницы медиума. Ф. Энгельс в статье "Естествознание в мире духов" высмеял Крукса и подобных ему слишком доверчивых людей, увлекающихся спиритизмом. Еще через год разыгрался новый скандал вокруг медиумов супругов Флетчер, и в том же году вышла нашумевшая книга Чепмена "Исповедь медиума" с его саморазоблачением. Между тем артисты-иллюзионисты вскоре стали использовать всеобщее увлечение спиритизмом, выдавая себя за медиумов. Одним из самых интересных иллюзионов является "шкаф братьев Давенпорт", изобретённый американцами Давенпорт – Айра Эраст и Уильям Генри. Они гастролировали по всему миру и мистифицировали публику всех странах, где выступали. На сцене демонстрировался шкаф с тремя дверцами, установленный на козлах, чтобы изолировать его от пола. В шкафу за дверцами находилась деревянная скамейка. Зрителей приглашали на сцену, они связывали артистам руки за спиной и братья садились в шкаф, на скамейку. Их еще привязывали и к скамейке, пропустив веревку через отверстия, сделанные в сиденье. На стенке внутри шкафа находились гитара, звонки, барабанчики. Связанный человек никак не мог бы до них достать. Но как только дверцы шкафа запирались, сразу же раздавался ужасный шум: все инструменты, которые были в шкафу, издавали звук одновременно. Когда шкаф открывали – все зрители убеждались, что оба артиста также сидят, привязанные к скамейке. Для большего впечатления одному из зрителей предлагали войти в шкаф, при этом связав и привязав его к скамейке посередине между двумя братьями. Затем шкаф запирали, и внутри него заново начинался шум. Дверцы открывали – зритель, как и братья, по-прежнему сидел привязанный, но на голову его был нахлобучен барабан, между колен втиснуты две гитары, галстук развязан, а сорочка расстегнута. Братья Давенпорт утверждали, что они – медиумы и что адский шум в их шкафу, так же как и беспорядок в костюме приглашенного из зала зрителя, производили духи. В английской и французской прессе не раз высмеивали мнимый спиритизм братьев. Однако их номер произвел сенсацию, публика валом валила, чтобы увидеть пресловутый "шкаф, в котором живут духи". Другой иллюзионист, на этот раз француз Эжен Вербек, стал копировать Слейда. Спиритические трюки показывал и Луи Депре, от одного взмаха руки которого карты таинственным образом поднимались со стола. В его английской афише говорится: "Загадочный сеанс в темноте: будет играть музыка, возникнут светящиеся изображения, руки будут появляться и исчезать среди зрителей. Прозвучат голоса духов, и ужасающий, кошмарный дух покажется среди других явлений, которые нужно увидеть, чтобы иметь возможность поверить в их спиритическую природу". Английский иллюзионист Альфред Сильвестер демонстрировал "летающую даму" и "Появление духов". Немец Иоахим Беллахини показывал "доски духов" по Слейду. Афиши возвещали о "грандиозном явлении духов и призраков, которых показывает во всей Германии только Эрнст Баш". Так как демонстрация "духов" стала весьма доходным делом, даже известный французский спортсмен Луи Лафонтен, бегун-чемпион, тоже объявил себя "королем магнетизеров" и показывал "вызывание духов, каталепсию и внушение". Чтобы выводить на сцену "живых" духов, был специально изобретен сложный оптический иллюзион: огромное зеркальное стекло, наклоненное к зрителям под углом в сорок пять градусов. Его края были закрыты кулисами, а верх – падугой. В оркестровой "яме", между сценой и зрительным залом, на косо установленном подвижном станке лежал актер, одетый в белое и ярко освещенный невидимым для зрителя светом. Наклонное стекло отражало его движения. Иллюзионист выходил на сцену позади стекла. Зрители видели рядом с ним отражение "духа". "Дух" плыл по воздуху, размахивая белым саваном. Иллюзионист мог проткнуть его шпагой или пройти сквозь него. Когда источник света выключался, "дух" неожиданно исчезал и вдруг столь же неожиданно появлялся в другом месте. Иллюзион пользовался таким успехом, что уже через год его воспроизвели в Лондоне, причём тогда его и запатентовали. Освальд Уильямс, сидя на стуле перед черным занавесом, вытягивал в сторону руки, и на его ладони появлялась фигура девушки, закутанная в белое. Облако табачного дыма, которое иллюзионист выпускал изо рта, обволакивало девушку, и она исчезала. Типично ему выступал и другой англичанин, "таинственный чужеземец" Хеймек: при выходе на сцену он делал вид, будто загипнотизирован. Шатаясь, отбрасывал шляпу, перчатки и трость, но, будто их тянуло какой-то силой, перчатки вновь оказывались у него на руках, шляпа была на голове, а трость снова вертелась между пальцами. Затем его серый костюм становился черным, изменяли свой цвет также и перчатки, и трость, и ботинки, а шляпа становилась и вовсе другой формы, создавалось впечатление, что Хеймек мгновенно стал другим человеком. Иллюзионист изображал скелет человека на доске, стоящей на мольберте. Звучала музыка, и скелет начинал двигаться, скакал, танцевал. Когда Хеймек удалял тряпкой часть рисунка, оставшаяся часть продолжала так же двигаться. Обман зрения состоял в том, что доска и невидимый на черном фоне картонный паяц, были просто обтянуты черным бархатом, а паяца дергали за веревочку. Зрители же могли видеть только скелет, изображенный мелом на паяце. Но необычайный успех мнимых спиритов вызывал зависть и раздражение среди других иллюзионистов. "Подогреваемые" искренним недовольством здравомыслящей части публики, которая устала видеть постоянные мелькания скелетов и привидений, иллюзионисты начали выступать с разоблачением медиумов. Они представляли те же спиритические трюки часто даже лучше, чем спириты, а после давали объяснения, как "духи" производят на самом деле "таинственные явления". Первым начал эту антиспиритную компанию английский иллюзионист Джон Невиль Маскелайн, который основал в лондонском "Египетском зале" на Пиккадилли иллюзионный театр "Дом тайн". Разгадав секрет "шкафа братьев Давенпорт", он сделал такой же шкаф и выступал с разоблачением обманщиков. Позже он использовал нашумевший эпизод со спиритом "доктором" Монком, одурачившим богача-простака, некоего Колли. Иллюзионист изображал Монка, а его помощник – Колли. Во время, когда помощник опускал руку на плечо Маскелайна, из его тела начинал исходить пар. В паровом облаке была видна фигура человечка, выплывавшая в горизонтальном положении из груди иллюзиониста. В последствии она начинала плавно выпрямлялась, вставала на пол и начинала говорить. В этой сценке одураченный Колли был изображен в комическом виде. Маскелайн еще раз посмеялся над суеверными современниками и любителями сенсационных ужасов, использовав старинный трюк "обезглавливание", из которого он сделал комический скетч, где главную роль играл его помощник – отличный комик Кук. Сам Маскелайн исполнял в этом скетче роль американского врача. Врач принимал в своем кабинете фермера, страдающего головными болями, и после исследования заявлял, что требуется внутренний ремонт. Фермер решал терпеть и отказывался от наркоза. Врач пробовал на листке бумаги лезвие большого блестящего ножа и, засучив рукава, кидался с ножом на фермера. Тот в ужасе начинал кричал. "Если боитесь, выпейте, и тогда ничего не почувствуете", – уговаривал врач. Фермер, превозмогая страх, выпивал наркотическую жидкость и быстро засыпал. Врач тем временем медленно и аккуратно отрезал ему голову.