Я уже говорил о том, что, вопреки моим собственным ожиданиям, вся история внетелесных переживаний полностью подчинялась левому мозгу. Это прекрасно подтверждает прочие открытия, связанные с важностью развития способностей левого мозга при погружении Человеческого Разума в Мир Земной Жизни. Разум неосознанно предположил, что внетелесные переживания относятся исключительно к правому мозгу, то есть, не имеют ничего общего с пространством-временем и, следовательно, просто не могут быть связаны с процессами логического, аналитического мышления. Однако это допущение оказалось ошибочным. Во всех без исключения внетелесных переживаниях я в той или иной мере руководствовался рассудком. Более того, чем активнее он вовлекался в происходящее, тем больше пользы приносили переживания. Говоря о пользе, я подразумеваю тот процесс, когда понимание ведет к постижению окружающей среды и завершается практическим применением усвоенного. Без развития таких способностей я, скорее всего, до сих пор барахтался бы воздухе над своей кроватью, либо не мог спокойно жить без ежедневной дозы прописанных транквилизаторов.
Вот типичная иллюстрация этой мысли: на ранних этапах своих переживаний я научился уверенно возвращаться в материальное тело после любых внетелесных путешествий по "окрестностям". Казалось, я крепко ухватился за штурвал и могу направить свой корабль, куда захочется. Но однажды, возвращаясь назад, я внезапно столкнулся с какой-то преградой и остановился на месте. Я попробовал пробиться сквозь барьер, но он словно состоял из стальных пластин. Я не сомневался в том, что материальное тело находится по другую сторону этой стены, и потому мне было необходимо преодолеть неожиданное препятствие. Я поднялся выше, но не смог найти ни единого отверстия. Я пошарил ниже, слева и справа, - безуспешно. Стена была непроницаемой. Я представил, что могу провести целую вечность, распластавшись на этой стене, и смертельно испугался. Я прочитал все известные мне молитвы, умолял о помощи и, наконец, просто рухнул на этот барьер, всхлипывая, как заблудившийся ребенок, - собственно, им я и был.
Прежде чем у меня кончился запас рыданий, прошло немало времени. После этого я собрался с мыслями и начал рассуждать. Раз мне не удается пробиться сквозь эту стену или обойти ее со стороны, остается только один путь - двинуться в противоположном направлении. Я не сомневался, что мое тело находится там, за стеной, но это было единственное возможное решение.
Так я и поступил… и уже через несколько секунд с поразительной легкостью совместился со своим материальным телом. Спасибо логике левого мозга!
С тех пор я не раз сталкивался с разнообразными преградами, и те неизменно расступались перед умением накапливать сведения и изучать, перед аналитической логичностью той части личности, которая училась всему в земных условиях. Разумеется, сами события и случаи были чрезвычайно разнообразными, но процессы исследования и обучения всегда оставались одинаковыми. Несмотря на это, при возникновении очередных непредвиденных обстоятельств ответы и решения отнюдь не появлялись сами собой, как по волшебству, - их находил тот инструмент анализа, который называют левым мозгом. Временами мне, самому не очень-то нравились те выводы, к которым приводила логика, однако я не могу упрекнуть их в неточности.
Итак, вот что нам следует делать независимо от того, где мы находимся, в своем теле или за его пределами: не обращать внимания, попросту срывать любые знаки "Вход воспрещен" - табу, указатели с пометкой "Святая Святых", искажения, которые вызваны временем или неточным переводом, манящие черные дыры эйфории, мистические настроения, мифы, фантазии о вечном отце и вселенской матери, - а после этого хорошенько осмотреться по сторонам глазами развивающегося левого мозга. Ничто не может быть до такой степени священным, чтобы нести на себе запрет исследования или сомнения.
Придется смириться с тем, что без этого нам не удастся совершить качественный скачок, ведущий к Иному Мировоззрению. Этот процесс можно сравнить с отказом от проселочных дорог, где царят сумятица, заторы и стоп-сигналы, и переходом на скоростную автомагистраль - широкий путь, уводящий в Неведомое. Карта, которую мы сейчас составляем, укажет маршрут лишь до того места, куда способно добраться наше текущее сознание.
Впрочем, одно дело изучать карту Магистрали, и совсем другое - отправиться по ней в путь. Существование самого пути не может стать бесспорной Истиной до тех пор, пока путешественник не вступит на него с левым мозгом наизготовку - другими словами, пока не начнет вспоминать о существовании Магистрали. Так или иначе, карта и Иное Мировоззрение могут помочь вам составить более согласованные представления, которые со временем будет легче превратить в Истины.
Вернемся, однако, к новым событиям моей жизни: влиянию внетелесных переживаний на физическую личность. Мой левый мозг настаивал на том, что раздражающие физические симптомы вызваны какой-то важной подробностью, которую я упустил из виду, и я гадал, не могут ли они служить ключом к неведомой Основе.
Передо мной открывались две возможности. С одной стороны, теперь, вооружившись более подробными познаниями, я мог вернуться к самым началам и пройти тот же путь, внимательно осматриваясь вокруг. С другой стороны, я мог спокойно улечься на чудесное мягкое облачко и продолжать размышлять: а что, если?.. Первый подход показался мне более конструктивным.
Я принял окончательное решение и вышел из фазы уже на следующую ночь, около трех часов утра. Воспользовавшись методом переключения, я сместился к самой ранней по времени точке своих осознанных воспоминаний, и тут же ощутил вибрирующий сигнал. Последовав за ним, я наткнулся на хорошо запомнившуюся сцену. Позади чувствовалось присутствие кого-то очень близкого, вроде брата. Мне показалось, что он взволнован. Затем мое внимание привлекла фигура человека, лежавшего лицом вниз прямо посреди пыльной дороги. Он был очень молод, не старше восемнадцати.
Вокруг шла битва. Пять-шесть десятков людей в коротких коричневых тогах с белыми кожаными поясами сражались примерно с таким же числом темнокожих бородатых людей невысокого роста, но, похоже, невероятно сильных. И те, и другие были вооружены короткими мечами, копьями и круглыми щитами. Кругом раздавались выкрики, стоны и вопли, слышался лязг металла, все было затянуто клубами пыли, повсюду лилась кровь. Мне показалось, что солдаты в белых поясах терпят поражение.
Восемнадцатилетний юноша, который также носил белый пояс, отчаянно пытался подняться на ноги, но ему мешало копье, пригвоздившее парня к земле. Оно вошло ему в спину, пронзило тело насквозь и застряло глубоко в земле. Юноша слабел, его движения замедлились, а потом он замер неподвижно.
Я неожиданно вспомнил, что много лет назад ощущал боль вонзившегося в спину копья, но сейчас все было как-то иначе. Я обернулся к находившемуся рядом человеку и сразу заметил, что он очень переживает. Я спросил, понимает ли он, что случилось. Он кивнул, развернулся, двинулся прочь и исчез.
Оставалось только одно: попытаться помочь. Я склонился над юношей и предложил ему встать. Заметив, что его голова - нет, не материальная! - отделилась от тела, я вытянулся, схватил его и потянул на себя. Он без труда выскользнул из своего тела.
Я велел ему стоять на месте. Он замер, осматриваясь по сторонам и наблюдая за продолжавшимся сражением, а затем увидел лежавший у его ног меч. Нагнувшись, он попытался схватить его, но рука прошла сквозь металл. Он был озадачен, но снова попробовал взять меч,
Я посоветовал ему оставить напрасные попытки, и он метнул на меня сердитый взгляд.
- Я должен сражаться. Там гибнут мои товарищи.
Я сказал, что он мертв и уже не сможет им помочь.
- Что ты несешь? Я по-прежнему силен - и я продолжаю мыслить!
Я указал в сторону, на дорогу, где в луже растекавшейся крови неподвижно лежало его материальное тело. Он обернулся и ошеломленно уставился на него, затем недоверчиво наклонился, внимательно изучил лицо покойника и посмотрел на меня.
- Но… Но ведь я жив! Я не умер!
Я спросил, что с ним случилось. Он принялся сбивчиво объяснять, хотя все его внимание было по-прежнему приковано к сражению.
- Мы шли маршем по этой дороге, искали врагов и собирались вступить с ними в сражение. Раздались крики, - и меня ударило в спину. Я свалился в пыль и никак не мог подняться, словно что-то удерживало меня у земли.
- Что было потом?
- Я почувствовал какую-то слабость и решил передохнуть. Тут услышал, как ты меня зовешь, что-то щелкнуло, и я поднялся.
Я вновь показал на лежавшее в пыли тело. Он бросил на него короткий взгляд и опять посмотрел на меня.
- Но это неправда! Если я умер, то как могу стоять здесь и говорить с тобой?
Тогда я предложил ему попробовать вернуться в битву, и это стало моей ошибкой. Он тут же метнулся в самую гущу, где беспорядочно сверкали мечи и копья. Ему не удалось увернуться от резкого взмаха меча, но клинок просто прошел сквозь юношу, не причинив ему никакого вреда. Парень заворожено застыл на месте.
Через мгновение сзади на него бросился какой-то невысокий бородатый мужчина. Они сцепились и упали, осыпая друг друга пинками. Я не сразу сообразил, что этот бородач тоже пал в битве и расстался со своим материальным телом. Думаю, они оба могли бы целую вечность кататься по земле, пытаясь задушить друг друга!
Я подошел к этой воинственной парочке и крикнул им, чтобы они не тратили силы понапрасну. Я твердил, что они оба уже мертвы и потому просто не могут убить друг друга снова. Мне пришлось повторить это несколько раз, прежде чем они наконец-то поняли, о чем речь, остановились и поднялись на ноги. Бородач, впрочем, тут же рухнул на колени, склонился и коснулся лбом земли, бормоча какую-то нечленораздельную молитву. Юноша озадаченно смотрел на него, потом перевел взгляд на меня.
- Он думает, что ты бог. Это правда?
- Нет, - ответил я. - Просто друг.
Юноша ощупал то место, куда вонзилось копье.
- Ни раны, ни крови… А ты точно не бог?
Я рассмеялся, покачал головой и сказал, что мне уже пора идти. Сражение близилось к концу, из упавших и истерзанных тел поднимались все новые фигуры. Очень скоро это место будет переполнено погибшими, и на всех лицах застынет ошеломленное выражение. Юноша коснулся моей руки.
- Можно пойти с тобой?
Я заколебался, но что-то подтолкнуло меня изнутри, и я принял решение. Взяв юношу за руку, я начал подниматься вверх. Парень растерялся.
- Я… но я не птица, я не умею летать!
Я мягко дернул его за руку, и мы плавно взлетели над полем битвы. Его тревоги рассеялись уже через мгновение, и вскоре мы с радостными криками прибавили скорость. Я мысленно щелкнул кнопкой возвращения по принципу переключения. Вспышка света - и мы уже неподвижно висели в светлой серой мгле промежуточных колец. Я чувствовал, как юноша крепко сжимает мою ладонь. Вопрос был в том, куда мне его отвести? Не успел я спросить об этом самого юношу, как понял, что уже не ощущаю его руки. Я резко обернулся: пусто. Юноша исчез, вокруг никого. Что случилось?
Это событие напомнило мне об одном случае, который произошел со мной во внетелесном состоянии много лет назад. Впрочем, определенные отличия все же были. Тогда у меня возникли необъяснимые боли в животе, и мне показали умирающего юношу. Теперь я сам продемонстрировал причину "себе тогдашнему". Похоже, я откликнулся на собственный крик о помощи, донесшийся из далекого прошлого! Но кто этот юноша? И куда он подевался?
Я собирался было вернуться в материальное тело и хорошенько обо всем поразмыслить, но тут почувствовал еще один мощный сигнал. На этот раз я ощущал его отчетливее. Было такое чувство, будто слышишь крик о помощи или настойчивый звонок телефона. Настроиться на этот сигнал не стоило труда.
Подо мной появилось небольшое строение с отверстием в одной стене и широкими ступенями, уводящими куда-то в глубину. Я осторожно подошел к лестнице, так как сигнал доносился изнутри. Там был мужчина, который лежал на кровати и безумно метался в постели. Его спину оседлали двое детишек лет четырех-пяти, они резвились и подпрыгивали. Мужчина стонал от ужаса и отчаянно пытался сдернуть малюток со спины.
Я подошел ближе и бережно снял озорников. Человек перевернулся на спину и облегченно вздохнул. Я взглянул на детишек, которые уже успокоились и уютно свернулись у меня на руках. Это были не дети, а коты! И я прекрасно их знал. Кошки во внетелесном состоянии! Я усадил своих старых домашних любимцев на крышу, спустился по лестнице и, едва оказался снаружи, легонько вытянулся по методу переключения.
После этого я вернулся в материальное тело, так как чувствовал, что случившееся следует логически осмыслить. Я сразу понял, что еще раз испытал два давних переживания, но в обоих моя роль стала совершенно иной. Что объединяло эти события.
Логика с готовностью подсказала ответ, хотя мне было нелегко в него поверить.
В первом эпизоде, случившемся много лет назад, некто забрал меня с собой и показал древнее сражение, чтобы объяснить причину физической боли, от которой я страдал в то время. Тогда мне стало понятно, что именно я и был тем пронзенным копьем солдатом. Осознав это, я с облегчением вернулся в материальное тело.
Однако на этот раз я сам проводил экскурсию. Я сам привел к месту событий встревоженного себя, чтобы показать самому себе древнюю битву, случившуюся сотни, а то и тысячи лет назад, и пояснить причину болей. Итак, я помог самому себе. Мало того, я был и умершим в дорожной пыли юношей. Только такое объяснение всего случившегося имело хоть какой-то смысл. Таким образом, это означало, что в одном месте и в одно время сошлись три версии одного меня!
Во втором событии я был тем мужчиной, который звал на помощь и пытался избавиться от маленьких дьяволят, решивших покататься на мне как на лошадке - и, как выяснилось, оказавшихся моими собственными котами. В тот раз по лестнице спустился какой-то очень серьезный на вид человек, который снял с моей спины вцепившиеся в нее существа, усадил их на руки и неожиданно исчез. Я вспомнил, что тот человек показался мне смутно знакомым, похожим на моего двоюродного брата. Однако во втором случае я сам спустился по ступеням и помог мужчине на кровати, сняв с его спины своих котов. Я сам помог себе, услышав собственный крик о помощи! Я даже подумал, что этот случай не так запутан, ведь на сей раз "меня" было всего лишь двое!
Что означали сегодняшние нефизические события? Просто отклик на крики о помощи, которые донеслись от других "меня", живущих в ином месте и времени? Кем был тот "я", которому хватило духа отозваться на эти крики? Неужели все эти годы я помотал себе сам?
Очевидная множественность и взаимосвязанность нескольких проявлений одной и той же личности пока не укладывалась в ту картину, которую я мог понять и принять. Кроме того, эти факты не несли в себе никакого ответа на не поддающиеся контролю перемены, ворвавшиеся в мою физическую жизнь. Неужели они тоже являются криками о помощи от моих прежних "я"? Такая точка зрения просто сбивала с толку.
Левый мозг объяснял мне, что происходит: "я" из будущего возвращался назад во времени, чтобы оказать необходимую помощь тому же "я" из прошлого. Сигналы о помощи издавали мои "ранние версии", причем не только из этой жизни, но и из прошлых. Я погрузился в мысли о том, не происходит ли такое с каждым из нас. Меня также мучили догадки о том, что случилось с тем юным солдатом, которого я забрал с поля боя. Почему он исчез?
Ответ скрывался где-то в этом лабиринте. Поскольку я начал с Истин, происходящее непременно должно согласовываться со всем остальным. Вот что мне следовало бы сделать: перенестись "Туда", в знакомые области, и хорошенько осмотреть все вокруг. Тем временем я продолжал поиски и каким-то чудом умудрялся держать ситуацию под контролем.
Одной ночью несколько недель спустя я принял решение. В начале очередного цикла сна я выкатился из тела, но сместился по фазе не так далеко, как обычно, - и очень внимательно следил за тем, что делаю. Я оказался именно там, куда следовало отправиться, чтобы найти нужные ниточки: в серой области неподалеку от точки входа в мир пространства-времени. В тот же миг появился сигнал, который привел меня к какому-то дому в пригородном районе крупного города. Дом казался смутно знакомым: большой и просторный, но почти без мебели.
Я скользнул прямо через стену фасада и тут же, в фойе, наткнулся на невысокую и хрупкую женщину с седыми волосами. Ей было около пятидесяти. Она бродила по дому, переходя из одной комнаты в другую. Когда я вытянул руку, пытаясь привлечь ее внимание, она явно удивилась моему появлению и тому, что я ее заметил.
- Вы пришли, чтобы опять развесить картины? - спросила она.
Я ответил отрицательно и сказал, что пришел к ней.
- Они забрали все картины… увезли их из моего дома. Это мой дом! Но они не хотят даже разговаривать со мной.
Я спросил, что она здесь делает, почему не уходит.
- Ведь это мой дом, Я здесь живу. И буду жить, пусть даже никто не обращает на меня внимания.
Я спросил, не чувствует ли она, что многое изменилось.
- Только то, что никто уже меня не слушает. Проходят мимо, будто меня здесь нет.
Я спросил, помнит ли она, что умерла.
- Умерла? Что вы! Да, я болела, но теперь поправилась. Лежала больная, а следующее, что помню: поднялась и хожу!
Я отметил, что ее никто не видит и ей, наверное, очень одиноко. Женщина встряхнула головой.
- Да на меня и так не обращали особого внимания, даже когда Уильям был жив. Теперь его нет, и они вообще перестали меня замечать.
- Готов спорить, что вам не удастся передвинуть этот стул, - настаивал я. - Рука пройдет сквозь него. Попробуйте!
- Что за глупости! - воскликнула она. - Ну, разумеется, я смогу его сдвинуть. Пойдемте в столовую.
Она предприняла несколько попыток, но ее ладонь просто проходила сквозь спинку стула. Женщина растерянно посмотрела на меня.
- Я… не понимаю, что это значит. Думаю, эта одна из тех галлюцинаций, какие случаются в старости, Впрочем… вы ведь тоже это видели?
Я показал ей, что моя рука тоже беспрепятственно проходит сквозь спинку стула,
- Ой, и у вас то же самое? - изумилась женщина.
Я пояснил, что такое случается с каждым человеком, когда он лишается своего материального тела,
- Но… но ведь я жива!
Я сказал, что умирает только тело. Тело, а не мы.
Женщина надолго умолкла, но не казалась особенно потрясенной. Подумав, она с тревогой подняла глаза.
- Я надеялась, что Уильям придет за мной, но его до с пор нет. И я так любила свой дом… Он построил его только для меня. Мне не хочется отсюда уходить.
Я предложил ей поискать Уильяма.
- О нет, это невозможно! Он умер пять лет назад.
Я еще раз сказал, что мы можем его поискать - хотя бы просто попробовать. Она пристально посмотрела на меня.
- Так что, я действительно… умерла?
Я кивнул.