Это была не просто макулатура, это было Евангелие страха и ненависти для масс. Ладно, в газете попадались некоторые исключения, но, к сожалению, они прозелитствовали с собственной версией Святого Писания. Эдакие самодовольные эко-проповедующие нимбоносцы.
Что со мной происходит? Я как будто единственный человек, который видит, что вся британская пресса, целиком и полностью, принимает участие в специальной кампании. Не рассказывать новости, а удерживать и без того разобщенные группы людей подальше друг от друга. Социальная сплоченность в ежедневной газете. Выбери себе группу и оставайся в ней. Читай лишь то, что подтверждает твои давно сформированные убеждения. Не ставь перед собой новых целей, потому что тогда тебе придется думать, меняться, что-то делать. Я рассчиталась и решила, что ничего в этот выходной день делать не буду.
Дома выяснилось, что в мое отсутствие мне никто не звонил. Этим все сказано. Я могу завтра исчезнуть, и никому в действительности не будет до этого особого дела. Может быть, кто-то из моих клиентов на тот момент что-то и вякнет, но быстро найдет себе другого профессионала париться их проблемами.
Матушка верно подметила одно: мне и вправду очень сильно хотелось магии. Хотелось, чтобы вокруг происходили особенные вещи, хотелось чувствовать себя живой – такого у меня тогда вообще не было.
Проблема заключалась в том, что я на самом деле в это не верила – в смысле, в магию. Магия для людей, которые не несут ответственности за собственную жизнь, за собственное счастье, – не правда ли?
Магия была для мечтателей и бездельников – для людей, которые в своих машинах подвешивали пластмассовых фей на зеркало заднего вида и носили платья и кардиганы с индейскими принтами. Я в эту категорию не входила, а следовательно, не могла верить в магию.
Завтрак меня насытил, я чувствовала себя удовлетворенной и счастливой. Я прошла через Гайд-парк, затем по Экзибишн-Роуд, где побродила по книжному магазину. Это был настоящий магазин, не один из целой сети.
Внутри он оказался немного запущенным и с кучей народу. Там пахло книгами. Девушка за стойкой тоже читала книгу, а поднявшись, чтобы обслужить покупателя, прокомментировала его выбор. Мне там очень понравилось. Я ощущала себя интеллектуалкой и частью богемы. Какой самообман.
Впрочем, я все равно купила книгу – что-то в красивой обложке про путешествия по Индии в конце 1800-х годов. Решила – пойду домой и зароюсь в ее страницы.
Ну вот так и прошла та моя суббота. Обедать я отправилась в "Полс" в том же районе, съела сладкое сдобное пирожное, выпила кофе с нормальным содержанием кофеина, с молоком цельной жирности и дополнительной порцией сахара. Я прямо чувствовала, как мои глаза закатываются от удовольствия. Мне хотелось топать ногами – словно восхищенному собственным непослушанием ребенку. В общем, день прошел прекрасно. Простые удовольствия – запретные удовольствия.
Я знала, что позже, когда встану на весы, обо всем этом пожалею, но мне было все равно. Ладно, Скарлетт, завтра будет другой день. В воскресенье, кстати говоря, ты можешь проделать все это еще раз.
Мои выходные превратились в настоящую оргию из еды и чтения. Я ела только то, что мне хотелось, за ужином выпила шампанского, надела свое лучшее нижнее белье и шпильки, хотя показать это было некому. Мне хотелось побыть ребенком внутри магазина, а не снаружи. По крайней мере, на эти выходные я могла им притвориться.
Наступил вечер воскресенья, я приготовила одежду на завтра. Лекции целый день. Целый день со студентами-медиками, активными и задающими вопросы или скучающими и обиженными. Моя работа – вдалбливать им в голову знания. Эта мысль не принесла мне радости. Мой красивый костюм от Вивьен Вествуд висел, пустой и измятый, как марионетка, а чулки и кожаные туфли-лодочки на высоком каблуке аккуратно стояли рядом.
Это ее униформа. Одежда, которой люди отвечали, разговаривая с Урсулой. Сказать по правде, я знаю, что эта одежда выбиралась специально для того, чтобы производить на людей определенное впечатление. Одежда женщины сильной, жесткой, сексуальной – но угрожающе, практически на грани садомазохизма.
Так что люди видели имидж и велись именно на него. Да и зачем им смотреть глубже? Люди видят то, что хотят видеть, и я создала эту Урсулу так же качественно, как писатель создает персонаж в своей книге. Широкими мазками кисти – чтобы читатель сам мог дополнить недорисованную плоть силой своего воображения.
Всю неделю я прожила на автомате. Лекции, клиенты, встречи. Лекции, клиенты, встречи. И все это время какая-то часть меня безмолвно кричала: "Посмотри на меня – я другая! Я не то, что ты обо мне думаешь! Я не знаю, кто я, но знаю, кто я больше не!"
Однако люди все равно реагировали на костюм, и голос, и туфли на высоких каблуках. И всю неделю я плохо спала. Мне снилась долина, в которую я приходила в детстве. Но теперь мне никак не удавалось туда попасть. Всю неделю я ела что хотела и даже не подходила к весам – мне было слишком страшно.
Наконец суббота снова пришла в мой дом, и на этот раз я была готова. Книги, еда, пижама. Дверь заперта. Я никуда не собиралась идти. Мне необходимо было время подумать. Время составить план и действовать в соответствии с ним. Я взяла блокнот-молескин и лучшую ручку "Лами", подложила под себя все подушки, которые только смогла найти, скрестила ноги и уселась в пижаме на кровати, занеся ручку над девственно чистой страницей.
Ничего не произошло. Абсолютно, черт побери, ничего. Я перелистнула блокнот на первую страницу и аккуратно написала свое имя в графе, где было сказано: "Имя". Затем вновь перелистнула страницу и попробовала снова. "Проблемы", – вывела я заглавными буквами. Затем перешла на последнюю страницу блокнота и запечатлела еще один заголовок: "Решения".
Ну, уже какое-то начало. Я вернулась обратно на "Проблемы" и уставилась на пустую страницу. Прошло десять минут. Двадцать. Полчаса, и я созрела: приготовилась все-все записать. И в конце концов разродилась: "Я хочу, чтобы магия стала реальной". Хм, вот уж этого я никак не ожидала. Быстрый переход к "Решениям". "Позвони Матушке", – вывела моя рука. Я отшвырнула блокнот в угол кровати и распласталась на спине, снова уставившись на облака за потолочным окном. И поплыла вместе с ними.
Напоследок я сделала единственное, что смогла придумать: пошла в ванную, чтобы встать на весы и проверить, сколько вреда принесли мне мои пирушки. Я забралась на них, затаила дыхание (как будто это помогает!) и глянула вниз. Я потеряла в весе полтора килограмма. Я слезла с весов и переустановила стрелку. Нет, никакой ошибки. Всю неделю я ела что хотелось и не набрала ни грамма – а действительно потеряла в весе.
Если Матушка пыталась послать мне сообщение о том, что магия реальна, оно тут же достигло адресата. Нет ничего, кроме потери веса без всяких усилий, что может заставить женщину сесть и слушать. "Ладно, Матушка. Я звоню тебе прямо сейчас. Я ненавижу себя и свою жизнь и хочу поверить в магию. Ты меня слышишь?"
Я ступила на пол. Ничего. Отлично. Я одновременно теряю вес и рассудок.
"Ты не слишком терпелива, да, дитя? – Матушка сидела на моей кровати и улыбалась. – Это не то же самое, что набрать номер на телефоне и ожидать, что я буду сидеть возле него, ожидая твоего звонка. Я, знаешь ли, женщина занятая. – Ее улыбка стала шире. – Да, я знаю и о телефонах, и об Интернете, и о телевидении. Я слышала и наблюдала за тем, как этот мир "развивался". – На последнем слове она наморщила нос. – Развивался, но не думаю, что изменялся. Дитя, пора открыть тебе твою истинную суть. Я направлю тебя и буду наставлять, но на этот раз ты, черт побери, слушай. Мне не нравится, когда от меня закрываются. Я разрешила тебе это сделать, потому что тогда ты была ребенком. Ты больше не ребенок, и я буду обращаться с тобой как со взрослой. Пора заняться магией".
Я опустилась с ней рядом.
"Это ты сделала так, что я потеряла в весе, хотя объедалась всю неделю?"
"Нет, это ты сама. Ты на мгновение позволила мысли о магии задержаться в своей голове. Ты сделала так, что это произошло. Позволишь мужскому пути вернуться в свои мысли – и наговоришь этот вес обратно".
Я открыла рот, чтобы задать следующие вопросы.
"Хватит спрашивать, – оборвала меня Матушка. – Мы будем делать это по-моему".
"По-моему" означало, что она будет использовать мою руку, пока я нахожусь в состоянии гипноза, и автоматически записывать слова. Я не буду осознавать свои действия и не узнаю, что Матушка пишет, пока все не закончится. Я согласилась на ее условия. А что мне было терять? Ну ладно: мою репутацию, моих клиентов, мою финансовую обеспеченность. И все. Мне было все равно. Я чувствовала себя вымотанной и усталой, я понимала, что, если завтра исчезну, на самом деле никто не будет по мне скучать. И на фоне этого предложение Матушки выглядело стоящим.
А что бы вы отдали взамен за чуточку магии в своей жизни? За возможность влиять на происходящее, притягивать в свою жизнь все хорошее и отвергать все плохое. Это должно было того стоить. Если я действительно утратила связь с реальностью и окончательно свихнулась, я в любом случае уже все потеряла. Так что я выделила время и подготовила место, а Матушка использовала меня как инструмент – чтобы выпустить свою магическую историю в реальный мир.
С этого момента все было просто. Я погружалась в гипнотическое состояние и встречалась с Матушкой на природе – там, где мы гуляли, когда я была маленькой. Она разговаривала со мной, показывая лечебные травы и цветы и рассказывая об их свойствах. Все как тогда, в детстве. Она устраивала мне испытания, проверяя, хорошо ли я запомнила значение каждого времени года и лунных фаз.
Когда в конце концов прогулка приводила нас к хижине, где Матушка когда-то жила ребенком со своей матерью Агатой, она разжигала огонь, и мы садились бок о бок. Затем Матушка брала мою руку и подносила ее к странице. Ее магия струилась через мою руку. Хотя почерк не походил на мой. Это определенно был Матушкин почерк. Крупные, неровные, витиеватые буквы.
Процесс выходил долгим. Мне требовалось много времени на то, чтобы оторвать глаза от страницы и позволить ей писать и не быть видимой мною. Я хотела посмотреть, но Матушка не позволяла. Она говорила, если я посмотрю, то начну влиять на слова, превращая их во что-то иное. Она продолжала твердить о том, что мужское во мне настолько сильно, что может меня сгубить, и я знала, что она имеет в виду. Соблазн подсмотреть был очень велик, но я ему сопротивлялась. И все это время продолжала свою обычную жизнь: преподавание, работа с клиентами, встречи.
Бизнес, бизнес, бизнес – как всегда. Блокнот подходил к концу, и я купила другой. Пару раз я интересовалась у Матушки, сколько это будет продолжаться, пока мы все не закончим и мне можно будет посмотреть, но она сверлила меня взглядом со своего места у камина до тех пор, пока вопрос не исчезал в моем горле. И я понимала ее ответ: "Столько, сколько понадобится".
Я начала беспокоиться и терять терпение. Прошло семь месяцев после дня моего нового рождения, когда я избавилась от самой себя на склоне холма. Я хотела зажить новой жизнью.
Еще через два месяца и три блокнота-молескина мы с Матушкой шли к хижине Агаты. Но Матушка прошла мимо, и я последовала за ней в кукурузное поле и вверх по холмам, где она села на камень, ожидая, пока я ее нагоню.
"Сделано. – Матушка поманила меня, приглашая сесть рядом. Я так и сделала, глядя на долину с ее фермой и деревней вдалеке. – Это мой мир. У него нет границ. Здесь я могу летать куда только захочу. Здесь нет времени. Я прихожу в твой мир так же легко, как если бы фермер взял и отвез меня на своей телеге в Йорк".
Я смотрела на тени облаков, движущихся над дальними холмами.
"Теперь я снимаю с тебя ответственность. Можешь взять блокноты и учиться по ним. Затем ты должна написать про это, чтобы учились другие. Делиться знанием – помни об этом. Если повезет, ты больше меня не услышишь".
Я повернулась к ней, но Матушка исчезла, а я больше не была на склоне холма. Я оказалась в своей спальне с ручкой в руке. Рука болела. Я почти позабыла радость писания от руки, но сейчас мою кисть ломило, как у старухи. Я сложила блокноты в ящик письменного стола и набрала себе ванну. Не просто обычную ванну, а со свечами, благовониями, пузырьками, музыкой. Я это заслужила. Блокноты могут и подождать.
Я оставила их в ящике на три недели, потому что пока не была готова. Затем взяла на работе выходной, очистила ежедневник и приготовилась учиться. Приступив к чтению, я быстро поняла, что во всем этом есть очень логичная структура. Практичная и методичная, и может с легкостью быть переведена на современный письменный язык.
Там была и Матушкина история жизни, но я решила, что это к делу не относится и публиковать ее не обязательно. Это только запутает читателя и замедлит скорость повествования.
Методика требовала работы, но я поняла, что способна это сделать. Сначала я научусь всему сама. Стану подопытной морской свинкой – в конце концов, кто захочет читать книгу о магии, если автор сам не владеет магией, если не использовал магию для изменения своей собственной жизни?
Матушка хотела, чтобы именно это я и сделала. Она больше не приходила, и даже когда я попыталась навестить ее дом, не смогла туда попасть. Она закрыла мне путь – точно так же, как поступила с ней я много лет назад, когда была маленькой. Довольно справедливо. Матушка не хотела, чтобы я беспокоила ее вопросами. Она дала мне знание – и я должна была его использовать.
Глава 3
Простите, если все написанное выше выглядит ненужным отклонением или отступлением. Если вы хотели магии в своей жизни так же сильно, как жаждала ее я, вы позволите мне, прежде чем поведать содержание книг Матушки, как следует обустроить место действия. Я хочу, чтобы вы знали, что я не сумасшедшая и не мошенница. На самом деле я очень логичный и практичный человек. И именно поэтому совершила свою первую ошибку.
Я могла бы достичь Источника намного раньше, но в спешке решила, что уже знаю к нему путь. Свой собственный путь, конечно. И вам сейчас точно так же хочется поскорее начать творить магию. Подождите. Сначала прочтите. Научитесь на моей ошибке. Теперь я могу ее признать; не хотела, но должна. Хотя на самом деле полное признание может подождать еще немного.
Я просто хочу, чтобы вы знали: магия не сделала меня идеальной, вовсе нет. Первое, что она сделала, – показала мне мои недостатки. И точно так же поступит с вами. Некоторые спотыкаются на своем пути к Источнику на первом же препятствии. Научитесь на моей ошибке. На своем пути вы совершите собственные, однако не имеет значения, как вы туда попадете, – ваше путешествие будет для вас уникальным. Значение имеет само путешествие, и ничто больше.
Кроме того, я уверена, что вас гораздо больше интересует, сработала ли магия Матушки в моем случае. Сработала ли для меня? О да. О да, она сработала. Моя жизнь полностью изменилась. Я получила ровно то, что хотела. Никаких подводных камней, никаких расплат, никаких неприятных сюрпризов, ждущих, чтобы куснуть меня за попу… На самом деле один приключился, но это было полностью моей ошибкой. Я признаю это, – как я сказала, у меня нет иного выбора.
Итак. Что я сделала со знанием, которое Матушка передала мне в своих записях? К тому времени Матушка закрыла к себе доступ, и я осталась с ее словами один на один. Когда я открыла записи, чтобы их прочитать, не случилось ни грома, ни молнии – лишь зазвучал ее голос, словно Матушка сама рассказывала мне о магии. Магия развернулась передо мной, словно карта. Куда идти, как добраться, с чего начать…
Я поймала себя на том, что волнуюсь. Если то, что Матушка доверила этим страницам, правда, то я могу стать богатой, полностью реализовавшейся женщиной, с жизнью, которую я всегда хотела вести, и любовью, которой так жаждала. В последнем я не признавалась даже Матушке. Мне хотелось, чтобы в моей жизни был мужчина – настоящий спутник жизни. В глубине души, в тайном уголке в моем сердце я мечтала о полном пакете – вот уж спасибо! Мне казалось невероятным, что я до сих пор цеплялась за такой романтический образ – даже после распавшегося брака и жизни в самом циничном из городов – Лондоне.
С чего же я начала? С того, что купила новый блокнот-молескин – для записи. Теперь это будет моя история. Я буду подробно описывать, что и как делаю. Моим первым шагом по направлению к магии будет записывание. Я дам словам жизнь, чтобы они могли беспрепятственно отыскать другие слова и чтобы началась магия. И вот что я написала:
Я хочу отдельный дом в центре Лондона.
Я хочу дом в сельской местности во Франции.
Я хочу выйти замуж за хорошего мужчину, который будет любить меня за то, кто я есть.
Я хочу спутника, который будет интересен как личность.
Я хочу финансовой независимости.
Я хочу договор на две книги с крупным издательством.
Я хочу телевизионный сериал в самое лучшее время.
Я хочу успешную тренинговую компанию.
Я хочу свое здоровье обратно.
Я хочу внутреннюю жизнь.
Я хочу заниматься благотворительностью.
Я хочу каждый день переживать что-то восхитительное.
Я хочу больше свободного времени.
Я хочу настоящих друзей.
Я хочу принять участие в медицинских исследованиях.
Я хочу, чтобы все вышеперечисленное произошло в ближайшие два года.
Хочу, хочу, хочу… Я стала себя бояться. Как я могла всего этого желать? В тот момент на мне висел долг за чертовски дорогую квартиру в центральной части Лондона, где в водопроводе кишели возбудители болезни легионеров, и это была краткосрочная аренда без возможности продления. И никаких сбережений – только работа, которая меня совершенно измучила и не оставляла никакого времени на жизнь. Ни мужчины, ни друзей – у меня не было на все это времени. У меня не было связей в средствах массовой информации, я никогда не публиковалась и даже близко не подходила к телевидению. И кого я, черт побери, обманывала? Я перечитала свой список. В нем не оказалось ничего, что мне захотелось бы вычеркнуть. Я хотела это все. Если магия Матушки реальна, тогда все, что здесь указано, должно произойти.
Я вернулась к ее записям. Потребовалось месяц, чтобы их прочитать, и еще один – чтобы понять, что Матушка там написала. Плотные рифмованные двустишия на архаичном языке… Но как только я научилась понимать смысл слов, все оказалось так просто…