– Возможно, я неточно выразился, но вы человек умный и должны понять, что я хотел сказать. Не скрою, я внимательно ознакомился с вашим личным делом и будет жаль, если такие заявления испортят вашу карьеру. Мой совет сводится к следующему: будьте впредь осторожны в своих высказываниях. Других вопросов и пожеланий у меня к вам нет. Вы свободны.
– До свидания.
– Лучше бы свиданий по данному поводу у нас больше не было. Желаю успехов!
– Спасибо!
* * *
Когда Бриль и Ковтенко приступили к работе после отпуска, их быстро ввели в курс произошедших событий добровольные информаторы.
– За счет чего удалось настолько сократить время на расчет зарплаты, – поинтересовался Бриль.
– Зенков применял не эффективный алгоритм сортировки.
– А называет себя лучшим программистом отдела.
– Машинный язык он знает лучше всех, это бесспорно, но для нас это решающего значения не имеет. Он сказал, что работает по вашему заданию.
– По этому поводу я и хотел бы поговорить с вами. У него оклад сто семьдесят. Требует сто восемьдесят, тогда обещает через два месяца завершить свою работу. Гарантирует сенсацию.
– В сенсации я сомневаюсь, судя по его знаниях технологии работы с большими объемами данных. О работе Кнута "Сортировки и поиск" он даже не слыхал.
– Предлагаете отказать?
– Нет, нет. Чем мы рискуем? Двадцатью рублями дополнительно. Вызовите его и подтвердите при мне, что принимаете его условия.
Так и произошло. Спустя два месяца Зенков был готов доложить о своих результатах на совещании у Бриля.
Собрались начальники бюро и ведущие специалисты. Зенков занял место у доски опираясь на легкий костыль. Одна нога у него была короче и на протезе, но протез не позволял перемещаться без костыля, так как короткая нога была недоразвита и не выдерживала половину веса тела. Борис заметно волновался, когда докладывал результаты своей работы.
Весь смысл его предложения сводился к исключению внешней, то есть ленточной сортировки из процесса обработки, и максимальному использованию оперативной памяти.
В дополнение без особой нужды он создал свой набор макрокоманд для системы ввода-вывода взамен поставляемых с операционной системой.
При объемах справочников в несколько десятков мегабайт и объеме оперативной памяти "Минск-32" шестьдесят четыре килобайта предложения Зенкова были чистой утопией. По его схеме можно было создать от силы десяток задач из сотен, приведенных в стандартной модели АСУ предприятия.
Не желая травмировать самолюбие Зенкова, Давиденко выступил с осторожной речью:
– Своими предложениями Борис очень наглядно показал, почему мы критикуем "табуляторный" подход Корниенко. Чтобы получить три документа по пятьсот строк из массива, она предложит техпроцесс, где будет три ленточных сортировки и три программы печати. Зенков нам предлагает один раз прочитать массив без всяких сортировок и выдать на печать три документа. Если бы Борис посещал заседания нашего Технического совета, он бы убедился, что сейчас все разработчики стараются придерживаться такого подхода. Однако отсутствие внешних носителей с прямым доступом и ограниченный объем оперативной памяти "Минск-32" не позволяют применить данный метод для большинства задач, которые нам предстоит реализовать в ближайшие год-два. Не за горами переход на ЕС ЭВМ, которые оснащены памятью на магнитных диска и имеют емкость ОЗУ на порядок больше. Тогда в полной мере можно и нужно будет использовать индексы, списочные структуры, двоичные деревья, стеки, системы управления базами данных, то есть все новейшие достижения информационных технологий.
Зенков был явно разочарован. После совещания он заявил Давиденко:
– Это была последняя капля. Сестра давно нашла нам с матерью обмен в Киев, причем рядом с ней. Напрасно я отказывался.
– Жаль, конечно. Ты умный парень и многого бы добился, если бы не игнорировал компьютерную литературу.
– Мне достаточно технической документации ЭВМ, а тебе книжки не помогут. Ты все равно останешься в дураках.
"Пророчества юродивых часто сбываются", – подумал Виталий и промолчал.
На следующий день Есина попросила Давиденко принять ее наедине. Они расположились за столом в укромном углу машинного зала напротив друг друга.
– Жанна Никитична, что вас беспокоит?
– Давно беспокоит один вопрос, а после вчерашнего совещания я решилась. Я услыхала так много новых терминов по сравнению с тем, что я учила по специальности машинная обработка экономической информации в инженерно-экономическом институте, что испугалась. Вы уже заменили двух начальников бюро. Скажите откровенно, когда моя очередь?
– Не буду врать. Ваше знание производства, имею в виду опыт работы в производственно-диспетчерском отделе, позволят вам конкурировать с ребятами, я имею в виду Бурцева и Андреева, еще год.
– Вы ошибаетесь. Сегодня они обратились ко мне, чтобы проанализировать алгоритм замены "нулевых расцеховок", и я оказалась бессильной.
– А что там за проблема. Насколько я знаю, Сотников сдал программу в эксплуатацию.
– Как раз из-за нее проблема. Много ошибок и не понятно почему. То ли ошибки программирования, то ли неверный алгоритм. Можно, ребята подойдут к вам.
– Почему же нельзя. Насколько я понимаю, вопрос актуальный. Получается, мы выдаем в ПДО неверные цеховые списки и комплектовочные ведомости на приборы.
– Но это еще не все. Ковтенко предложил мне перейти к нему на должность начальника бюро нормативно-справочной информации. Чернова увольняется на пенсию растить внучку. Оклад на десятку выше и работа мне по силам. Буду эксплуатировать, как и Корниенко, задачи, которые созданы моим бюро.
– Не стану вас отговаривать. Кого вы рекомендуете на свое место?
– Андреева. Он не такой активный как Бурцев, но более основательный. Бурцев быстро загорается и быстро остывает, как только получен первый результат. Не любит доводку, что неизбежно в начале эксплуатации задачи.
– Согласен с вами.
Жанна Никитична сохранила тесную связь со своими прежними подчиненными, которые пришли к ней в бюро старшекурсниками, защитили дипломы и познали азы производства, для которого им предстояло создавать АСУ.
Давиденко завизировал заявление Есиной на переход в БНСИ и поспешил на свое рабочее место для встречи с Сергеем Бурцевым и Борисом Андреевым. Вопрос имел критическую важность для плана этого года и вообще для дальнейшего развития АСУ на заводе.
Бурцев попытался объяснить алгоритм задачи, но Давиденко его остановил.
– Когда-то я думал над данной проблемой. Когда экспериментировал с программой разузлования на языке КОБОЛ.
Тонкие губы Бурцева растянулись в едва заметной саркастической улыбке, темно-серые глаза сощурились. Был он худ и желчен подстать своей худобе. Но обладал умом гибким, а характером самолюбивым, поэтому подхватывал и развивал чужую мысль на лету. Сергей был другой, круглолицый, кареглазый, мягкий в обращении и уступчивый, но неожиданно для многих, непреклонный в принципиальных вопросах. Он не боялся в отличие от Бурцева рутинной работы, если она нужна была для устранения недовольства служб эксплуатации и подразделений завода. Иногда его внимание к мелочам Давиденко считал чрезмерным. Вместе эта пара была эффективнее, чем сумма отдельных личностей.
– То все осталось в анналах истории, неизвестных широким кругам специалистов, – не удержался от шутливого замечания Бурцев.
– А у каких специалистов вы взяли данный алгоритм?
– Вы же сами требуете, чтобы мы изучали опыт других заводов.
– А еще я требую творческого использования чужого опыта, а не слепого копирования. На "Коммунаре" комплекс расчета норм расхода материалов на изделия содержал сорок семь технологических этапов, а у нас будет двенадцать.
– Борис шутит, – ответил Андреев. – Мы изучали задачу на заводе имени Шевченко, они как вы знаете, базовое предприятие по АСУ нашего главка, ездили в Москву на предприятие Пилюгина. Однако у них нет данной проблемы, так как цех сборки прибора не меняется как у нас от комплекта изделия к комплекту, а устанавливается технологами жестко раз и навсегда. У нас он плавает. Для таких узлов и приборов указываются злополучные нули вместо номера цеха сборки. Потом цех сборки и рацеховку нужно генерировать по цеху сборки головной спецификации прибора.
– Это мне известно. И алгоритм разузлования вы взяли у них.
– Конечно, они опережают нас на два-три года.
– Теперь мне понятно, почему при разузловании с уровня на уровень вы передаете только входимость, то есть количество узлов верхнего уровня, чтобы умножить на количество в спецификации и определить общую применяемость узла или детали в приборе. Это обычный алгоритм расчета на графе типа дерево, но вы не додумались, что с уровня на уровень можно передавать не только количество, но и любые характеристики узла, например цех сборки. Поэтому мне нужно извлечь и рассказать вам кое-что из малоизвестных анналов истории…
– Поезд уже ушел, нужно переделывать структуру файла состава, чтобы добавить в заголовок спецификации цех сборки и написать программу разузлования заново, так же как и ведение справочника спецификаций, – быстро сообразил Борис. – Это еще полгода.
– А нельзя ли сохранить программу разузлования прежнюю, а ввести промежуточный этап, – предложил Сергей.
– Думаю, можно. Этим мы сейчас и займемся, – согласился с ним Давиденко.
– Знаю, как это сделать, – опять перехватил инициативу Борис. – Нужно рассортировать состав прибора по включающему узлу, как бы восстановить справочник спецификаций в рамках прибора, и выполнить псевдоразузлование, передавая с уровня на уровень только цех сборки.
– Правильно. Кто напишет техническое задание и когда?
– Это была моя задача, сделаю за два дня, – ответил Бурцев.
– Нужна детальнейшая блок-схема, – уточнил задание Давиденко.
– Только нельзя отдавать это задание Сотникову, он будет мурыжить полгода и переделает по-своему и неправильно.
– Тогда кому? Эта задача не для языка КОБОЛ.
– Белову или Соколовскому, – предложил Андреев.
– Посмотрю месячный план бюро Петренко, и приму решение.
Молодой специалист Соколовский написал и отладил программу за два месяца. Старший инженер Сотников с досады перешел в КБ.
Бриль однажды заметил:
– Виталий Семенович, вы так разгоните всех опытных специалистов. У нас уже много вакансий.
– Срочно давайте заявку на дипломников и выпускников ХИРЭ и ХПИ.
– Лучших уже забрал Вайсберг в Теоретическое отделение.
– С его людьми я сдавал кандидатские экзамены. Он берет дипломников с избытком, чтобы оставить себе лучших из лучших.
– На тебе боже, что мне негоже!
– Из негоже для Вайсберга получатся отличные специалисты, можете мне поверить.
Впоследствии так и оказалось.
Та осень запомнилась не только бурным штурмом плана, но и двумя другими событиями: первой отраслевой конференцией по АСУ и совещанием у Главного конструктора Сергеичева.
* * *
Конференции по традиции проводись осенью в сентябре – октябре или весной апреле – мае. Три-четыре дня на базе отдыха какого-нибудь предприятия министерства, свободной в этот период от отдыхающих, было прекрасным решением со всех точек зрения. Спальные корпуса, столовая, вместительный кино зал могли принять свободно две-три сотни участников. Каждая конференция имела свою тематику, поэтому приглашались кроме руководителей ИВЦ, также специалисты функциональных подразделений: бухгалтерии, производственного отдела, экономических служб и других.
В тот год пригласили главных бухгалтеров и снабженцев, так как тематика конференции была посвящена автоматизации складского учета. Бриль ехать отказался, ИВЦ представлял Давиденко, а бухгалтерию главный бухгалтер Орленко собственной персоной, энтузиаст автоматизации бухгалтерского учета. Это был юркий, невысокий человечек с редкими седыми волосами и серыми пытливыми глазками. В возрасте шестьдесят пять лет он демонстрировал завидную работоспособность и энергию. К Виталию относился с большим доверием и симпатией, так как был хорошо знаком с Давиденко еще в бытность работы того в лаборатории организации труда.
В Ижевск летели самолетом. Тем же рейсом следовали представители всех пяти харьковских заводов. Орленко поселили в одном номере с Давиденко, но встречались они только поздно вечером, так как каждый из них в течение дня держался в компании коллег.
Два дня ушло на доклады и дискуссии, а третий, последний день был заполнен экскурсиями и вечерним банкетом.
В первый день с обзорным докладом состояния автоматизации бухгалтерского учета в министерстве выступил главный инженер "Агат", отраслевого института АСУ. Доклад подтвердил подозрение Давиденко, что в министерстве каждое предприятие строит свой собственный "свечной заводик", что не только не ведется централизованная разработка программного обеспечения для отрасли, как во многих других министерствах, судя по публикациям, но даже кооперация предприятий на нуле, если не считать кооперацией взаимные эпизодические посещения работников ИВЦ с целью посмотреть, что и как делается у соседей. Так называемые базовые предприятия главков по АСУ имели только большую численность персонала в своих ИВЦ, и пользовались правами на первоочередную поставку им вычислительной техники.
Полторы тысячи программистов отрасли вместо одной АСУ, создавали три десятка систем по несколько лет. Их работа была еще далека до завершения, а на повестке дня уже стоял вопрос о переходе на новое поколение ЭВМ. Непозволительное расточительство с любой точки зрения.
С подобными тезисами и выступил Давиденко в дискуссии на второй день. Он предложил несколько вариантов организации совместной разработки АСУ предприятиями министерства.
Последовала бурная реакция со всех сторон. Главный инженер "Агат" и другие представители института в один голос повторяли, что "на их знамени не написано" вести разработку АСУ для предприятий. Они работают на аппарат министерства. Что организацией совместной работы предприятий они не могут заниматься из-за отсутствия ресурсов. На удивление Виталий не получил поддержку даже от представителей заводов. Начальник ИВЦ ЗИШ, харьковского завода имени Шевченко, Калачев обвинил Давиденко в попытке дискредитировать базовые предприятия и намекнул, что идеи о кооперации возникают в основном у аутсайдеров.
Зато благодаря своему выступлению Давиденко стал известен сразу всему "асушному" сообществу. На банкете подходили многие, чтобы лично познакомиться с "романтиком АСУ", как выразился один из них.
А вот Сокольняк поддержал безоговорочно:
– Виталий, не тушуйся! Ты прав на сто процентов. Вопиющее разбазаривание государственных средств. Болтают о какой-то специфике. Бухучет, он и в Африке – бухучет. Планы счетов и формы документов одинаковы на всех предприятиях министерства. Как руководство терпит это безобразие…
– Наверное, экономия государственных средств не самая приоритетная цель. Теперь я понимаю, почему у нас отсутствует рынок программного обеспечения. Когда-то меня удивлял факт, почему в США уровень специализации в инструментальной промышленности в четыре раза выше, чем у нас, государстве с централизованной экономикой. Почему в министерстве на каждом из заводов даже одного главка сами себе производят сверла, бокорезы, паяльники и прочий стандартный инструмент, не говоря уже о крепежных деталях: винтах, гайках и шурупах.
– Причина известна. Громоздкая система заказов и планирования. От заявки до поставки в среднем полтора года. Если хочешь выполнять план, то даже два десятка шайб проще сделать у себя.
– А так как для шайб нужно сделать штамп, то шайбы получаются золотые…
– И такое бывает. Где же выход?
– Потому что заявляют и распределяют номенклатуру, а нужно заявлять мощности и распределять их на постоянной или хотя бы долговременной основе. Тогда заявка и поставка конкретной позиции возможна за срок немногим больше цикла производства. Капиталисты об этом давно знают, поэтому у заводов Форда двадцать тысяч мелких поставщиков, и он работает успешно. Двадцать шайб можно заказать по телефону и получить их авиапочтой, если так уж срочно.
– Ты думаешь, в верхах этого не понимают? Нам из окопа не все видно.
– Как раз из окопов по колени в воде, без патронов и горячей пищи, наверное, было видно главное. Мне сейчас видно почему, все их попытки реформировать экономику провалились.
– Если тебе видно, напиши в научный журнал.
– Писал, не публикуют.
– Напиши, наконец, в ЦК партии.
– Писал. Ответили, что я ничего не понимаю в политэкономии социализма. Ответ за подписью доктора наук из Академии общественных наук при ЦК КПСС. Такие ответы отбивают надолго охоту писать.
– Значит, писал не то и не так.
– Возможно! Жизнь покажет. Теоретически централизованная экономика может и должна быть более эффективной.
– Так экономикой управляет не теория, а эгоизм, что известно еще со времен Адама Смита.
– Почему у нас тогда правит эгоизм чиновников, а не всего народа. Тут явное противоречие. Об этом я и писал в ЦК.
После возвращения из Ижевска выяснилось, что Бриль проинформирован о выступлении Давиденко на конференции.
– Виталий Семенович, я не давал вам поручение выступать от имени предприятия.
– Я сделал предложение от своего имени и никаких обязательств от имени предприятия не давал. Почему моя инициатива не понравилась Калачеву понимаю, вашу позицию – нет.
– Нужно думать, как выполнить наш годовой план, а не отвлекаться на общие проблемы.
– Не знаю, какие проблемы мешали вам выполнять планы до меня. Надеюсь, в этом году мы все сделаем, – ответил Давиденко, не скрывая своего раздражения.
– Мы для этого вас и назначали на должность зама по разработке…
"Мы, Николай Второй…", – уже со злостью подумал Виталий, но ничего не сказал.