Глава 36. Cтаруха
Ветер с Гор сначала шагал по дороге, пролегающей по краю большого поля вдоль леса. На Святое болото он направлялся с чувством некоторого волнения и легкого страха. То, что он слышал об этом месте, вероятно, в некоторой степени и было выдумкой, но ведь что-то было правдой.
Дыма без огня не бывает, как говорят в народе. "Дыма было много, а вот каков огонь? – размышлял Ветер с Гор. – Кроме того, то, что больше всего нас пугает или вызывает чувство страха, неприязни, на самом деле хранит в себе ключ к чему-то новому, важному для нас. Потому зачастую жизнь вопреки нашему желанию наталкивает нас на то, отчего нам хочется скрыться, убежать, – и это не случайность. В этом проявляется промысел Всевышнего, который посылает различные нежелательные, как нам кажется, явления для нашей же пользы, для нашего совершенствования.
Ключ к победе лежит в поражении, сила спрятана в слабости, любовь сокрыта в ненависти, – вспомнил Ветер с Гор древнюю восточную мудрость и добавил уже от себя: – а то, что нам нужно для следующей ступени личной эволюции, находится там, где, как нам кажется, находиться никак не может".
Ассоль бодро семенила впереди, поминутно останавливаясь и нюхая заинтересовавшие ее места. Ветер с Гор подыскал себе палку-посох – скорее для успокоения, нежели для опоры при ходьбе. Вскоре дорога свернула в лес, и через полкилометра они наткнулись на удивительный источник, о котором Ветер с Гор слышал, но которого никогда не видел. Два родника били из земли на расстоянии нескольких метров друг от друга. Вода из родников бежала струйками по земле, и они тут же соединялись, образуя единый ручеек.
"Теперь понятно, почему его называют источником влюбленных, – подумал Ветер с Гор. – Два любящих человека приходят сюда, потому что объединение родников символизирует слияние двух половинок в единое целое".
Ветер с Гор, встав на колени, напился воды по очереди из каждого родника, и, как ни странно, у каждого был свой вкус. Вода в одном роднике была жесткая, в другом мягкая, будто в одном роднике проявлялась мужская, а в другом женская энергия.
Потом Ветер с Гор прошел вниз по течению ручья и нашел небольшую заводь, где искупался. Ассоль пила воду, шествуя посередине ручья.
Когда Ветер с Гор одевался, Ассоль вдруг залаяла, глядя куда-то в лес. Ветер с Гор не обратил сначала внимания на поведение собаки, ведь причиной ее беспокойства могла послужить даже хрустнувшая ветка. Но Ассоль продолжала лаять, и тогда Ветер с Гор решил посмотреть, что же ее так беспокоит. Он пошел в сторону, куда было направлено внимание его четвероногого друга, и увидел странную картину: какое-то низкорослое человекоподобное существо, сплошь покрытое отрепьями, пыталось взвалить на себя большую вязанку хвороста. Ветер с Гор опешил, но взял себя в руки и пошел навстречу.
И только подойдя вплотную, он увидел сгорбившуюся чуть ли не до земли старуху, отчаянно старавшуюся закинуть себе на спину вязанку, которая была столь велика, что, по всей видимости, была ей не по силам.
– Мир вам, бабушка! – приветствовал Ветер с Гор старуху. – Что же вы набрали так много хвороста?
Старуха посмотрела на Ветра с Гор, и тут он увидел ее худое, сморщенное, темное лицо. Ассоль отчаянно облаивала ее, бегая вокруг. И тогда старуха повернулась к собаке и произнесла слова, которые Ветер с Гор не смог разобрать. Но после этого Ассоль присмирела и дружелюбно замахала хвостом. Ветер с Гор наклонился, обхватил хворост руками и приподнял его, стараясь взвалить ветки на спину старухи. И когда это получилось, тяжелая вязанка совсем придавила ее к земле.
– Знаете что? – сказал Ветер с Гор. – А ну-ка, давайте я вам помогу.
И он забрал у старухи вязанку и закинул ее себе за спину.
– Вы далеко живете? – спросил он.
Но старуха ничего не ответила, словно не расслышала его. Она так бодро пошла вперед, что Ветер с Гор едва за ней поспевал. Через час они вышли на поляну, окруженную высокими елями. В центре поляны, заросшей по пояс травами, темнела крохотная перекосившаяся избушка, на треть ушедшая в землю. У крыльца Ветер с Гор остановился, сбросил вязанку и перевел дух. И только тогда он понял, что находится на Святом болоте, но, как ни странно, на душе у Ветра с Гор не было никакого страха, никакого напряжения. Напротив, по мере того как он углублялся в лес, его сердце наполнялось состоянием благостного покоя и тихой радости.
– Ну, что застрял у крыльца? – проворчала старуха. – Заходи, чаем напою.
– Спасибо, бабушка, но я, наверное, пойду домой, – ответил Ветер с Гор.
– Спасибо! – передразнила она. – Зачем мне твое спасибо? Сам навязался, а теперь, видите ли, уходит. Семьдесят лет я жила в покое, а вот из-за тебя пришлось оставить свой затвор и выйти к людям. А он еще спасибо говорит, – не переставая ворчать, старуха зашла в избу.
Ветер с Гор еще мгновение стоял, размышляя о том, что значат ее слова. Ведь он только помог старухе, за что, кстати, она могла бы его поблагодарить. Но она не только этого не сделала, но и еще и не скрывала недовольства, причину которого Ветер с Гор пока не мог себе уяснить.
Он, низко склонившись, проник в избу. Здесь было настолько темно, что Ветер с Гор сразу не сумел разглядеть, что же там внутри. Крохотные, закопченные, в паутине, окошки едва пропускали свет. Наконец Ветер с Гор увидел скамью возле стены и сел на нее. Старуха возилась возле печки, на подоконнике лежал черный как смоль кот и мурлыкал. Повсюду висели травы, в том числе мята, шалфей; вязанки сухих грибов, кореньев, наполняя воздух избы чудесными ароматами.
– Почему вы сказали, что из-за меня вам пришлось покинуть затвор? Что это значит? – решился сразу спросить Ветер с Гор.
– Потому что ты уж слишком настырный, все ходишь по моему лесу и думаешь, думаешь – покоя мне не даешь.
– Откуда вы знаете обо мне?
– А как же тебя не знать? – усмехнулась старуха, бросив взгляд на Ветра с Гор. – У леса свои уши и глаза есть, вот с их помощью я вижу и слышу все, что творится в мире. Я ведь уж давно глуха и слепа, теперь только деревьями да травами и слышать и видеть могу.
– Если я не ошибаюсь, то вы живете на Святом болоте, а об этом месте недобрые слухи в народе ходят. Вам не страшно?
И вдруг старуха безудержно рассмеялась, и когда при этом Ветер с Гор увидел ее глаза, то поразился тому, что в них лучились искренность и доброта. Будто со старухи в это мгновение спала вуаль ворчливости, раздражительности, а главное, старости, и под ней он увидел молодую, веселую, задорную женщину. Ветру с Гор даже стало как-то не по себе, он закрыл глаза и покачал головой, силясь стряхнуть с себя это странное наваждение.
– Страшно мне было тогда, когда в тридцать седьмом году моего любимого мужа расстреляли у сельсовета на глазах у меня и наших детей, – проговорила старуха.
Она взяла со стола потемневшую фотографию и посмотрела на нее.
– И только за то, что он хозяйственный был и жили мы лучше других, – сокрушенно сказала старуха и положила фотографию на место.
– Детей наших в трудовую колонию забрали. От горя я тогда рассудка лишилась. Убежала в лес в одном платьице. В отчаянии бродила и выла, как дикий зверь. Когда приходила в село, никто мне дверей не отворял. Боялись меня, и не потому, что я обезумела, а оттого, что если мне помощь окажут, то сами под гонения попадут.
Старуха замолчала. Стало так тихо, что было слышно, как жужжат мухи у окна и бьются в стекло.
– Что же потом было? – нарушил тишину Ветер с Гор.
– Платьице быстро пришло в негодность, и ходила я по лесу голой. Зимы тогда лютые были. Но ничего, выжила с Божьей помощью. Вот и поселилась здесь, на Святом болоте, чтобы людей не видеть. Так семьдесят лет я и прожила.
В этот миг Ветру с Гор показалось лицо старухи знакомым, будто он уже встречался с ней. Но где и когда? Все это было очень странным.
– Вот тогда мне было страшно, – произнесла она. – А то, что люди говорят о Святом болоте, – так кто чего желает, то и получает. К зеркалу пыль не пристанет, коли зеркало чистое, а если пыль пристала, то значит, зеркало нечисто.
– Вот и мне показалось, что здесь вопреки слухам присутствует дух покоя и особенной благодати, – произнес Ветер с Гор.
Старуха словно очнулась от забытья и снова принялась разжигать печь. Со знанием дела она вырывала пожелтевшие от времени страницы из толстой старинной книги, комкала их и запускала в печь. Ветер с Гор, приглядевшись, увидел, что эта книга была Библией.
– Что вы делаете?! – вскрикнул он, привстав со скамьи.
– А что такое? – спросила старуха, не оборачиваясь и не проявляя никакого интереса к волнению гостя.
– Это же Библия!
– Ну и что?
– Как что? Это же священная книга, ей цены нет!
– Может, и нет, а вот горит плохо. Видишь, приходится сто раз поджигать.
– Да вы сумасшедшая! – воскликнул Ветер с Гор.
– Что правда то правда. Я же тебе об этом и толкую, что я безумная.
Ветер с Гор встал, внутри у него все клокотало от возмущения, и ему хотелось быстрее отсюда уйти.
– Ну, вот и разгорелась наконец, – с удовлетворением проговорила старуха, закрыла топку и поставила чайник на плиту. – Ну, хватит о пустом болтать, лучше говори, зачем пожаловал?
Она села на кровать напротив своего гостя.
– Я не пожаловал, я просто вам помог, – произнес Ветер с Гор, удрученный поведением хозяйки.
– Да не крутись ты, словно уж, – я ведь все знаю, только ты сам должен все сказать.
– Что сказать?
– Ну, конечно, не то, что у тебя в голове, а то, что на сердце! – разгорячилась старуха. – Кому нужны пустые слова?
Ветер с Гор не понимал, что новая знакомая от него хочет, и вообще разговор, по его мнению, зашел в тупик. Ему вновь захотелось уйти.
– Слова-слова… Сколько их выброшено на ветер! – сокрушенно прокряхтела старуха. – Только и знают все, что слова на ветер бросать, воздух засорять. Слова давно потеряли смысл.
– Что же осталось? – спросил Ветер с Гор.
– Остались только слова души – чувства. Когда надумаешь на таком языке поговорить, приходи.
Ветер с Гор, так и не напившись чая, покинул избу и, не прощаясь, побрел домой. Старуха вышла на крыльцо и прокричала ему вслед:
– Дорогу сюда тебе собака покажет. И еще: как надумаешь в гости пожаловать, лебедя прихвати, я его подлечу, голубчика.
Глава 37. Чжуан-цзы
Всю неделю Ветер с Гор был погружен в размышления о необычной старухе. Эта встреча была очень загадочной. Откуда, например, она знала о лебеде? И вообще, она беседовала с ним так, будто ей знакомы все тайники его души.
Ветер с Гор ощущал в себе борьбу разума и души. Разум восставал против этой безумной старухи и заявлял, что ничего доброго от нее ждать нельзя. Душа, напротив, чувствовала, что за неприглядным образом этой отшельницы скрываются чуткое сердце, мудрость, знания, которые ему так необходимы, чтобы выйти из очередного тупика и сделать шаг вперед.
Но более всего Ветра с Гор мучило желание вспомнить, где он мог раньше видеть старуху. Но ничего не получалось. Наконец он принял решение завтра с утра вновь отправиться к ней.
Гануш все это время была занята чтением книг и домашними делами.
Накануне вечером они на ужин ели овощи, тушенные в чугунке, которые приготовила девочка. Приятный аромат вместе с паром поднимался из чугунка. Ветер с Гор за столом был особенно задумчив и молчалив.
– Объясни, пожалуйста, – произнесла девочка, – как понять такую фразу: "Знающий не говорит, говорящий не знает".
Ветер с Гор очнулся от своих раздумий и спросил:
– Ты что, читаешь Чжуан-Цзы?
Гануш кивнула головой.
– Зачем тебе такие сложные книги? Тебе учиться надо. Вот завтра я схожу в одно место, а после займемся твоим устройством в школу.
– А куда ты пойдешь?
– На Святое болото, – ответил Ветер с Гор. – С одним человеком нужно поговорить.
Ветер с Гор ничего ей не рассказывал о Святом болоте, не сказал и о странной встрече со старухой.
– С кем?
– Еще не знаю с кем. Я потом тебе все расскажу, – ответил Ветер с Гор и после небольшой паузы продолжил: – а смысл изречения китайского философа, о котором ты спросила, в том, что истинное познание невозможно выразить словами. Как, например, словами никогда не перескажешь, как пахнет сирень. Для того чтобы осязать ее аромат, нужно ее просто понюхать. И потому тот, кто действительно знает, не будет говорить, потому что это бессмысленно. Поэтому пока сам не понюхаешь, сам не переживешь, никакие слова тебе не помогут понять сути. Знания нужно пережить, тогда они становятся настоящими, истинными.
Глава 38. Туман
Утром Ветер с Гор осторожно посадил лебедя в рюкзак, надел рюкзак на плечи и вышел из дома. Гануш пошла за ним вслед, желая проводить Ветра с Гор до края деревни.
– Зачем ты берешь лебедя? – спросила она, нежно гладя птицу по голове. – Мне без него будет скучно. Тебя с Ассоль весь день нет дома. Мы с лебедем подружились, и я даже научилась с ним разговаривать.
– Так нужно, Гануш, – серьезно ответил Ветер с Гор.
Молча они дошли до окраины деревни.
– Ты скоро вернешься? – неожиданно спросила она, зная, что Ветер с Гор, как правило, всегда возвращается к вечеру, куда бы ни уходил.
Ветер с Гор очнулся, будто вспомнил что-то:
– Ты вот что, Гануш. Будь умницей, – произнес он, взяв ее за плечи. – Да, и еще, деньги лежат в моем столе, в конверте.
– Зачем мне деньги?
– Так, на всякий случай, – промолвил он и, поцеловав девочку в лоб, быстро зашагал в сторону леса.
Он обернулся, когда подошел к березовой роще, и увидел крохотную фигурку Гануш, которая помахала ему рукой. Он тоже ответил ей и, развернувшись, углубился в лес.
Вскоре Ветер с Гор очутился в густом тумане. Теперь он ориентировался только по едва различимому хвосту Ассоль, которая уверенно бежала впереди, будто знала, что они направляются на Святое болото к старухе.
Глава 39. Чай
– Мир вам! – приветствовал Ветер с Гор старуху, отворяя дверь и входя в избу. – Ну и туман же сегодня! Если бы не Ассоль, ни за что к вам дороги не нашел.
– Заждалась уж тебя, – пробурчала она. – Давай сюда голубчика!
Старуха осторожно взяла лебедя и положила его на печную лежанку.
– Посиди здесь, погрей свои косточки, полечи свое крылышко, – проговорила она с неожиданной лаской, усаживая птицу, которая в руках хозяйки была необычно послушна.
В топке потрескивали дрова, на печи пыхтел старинный медный чайник. Старуха открыла крышку чайника и стала сыпать туда травы, коренья, какие-то порошки что-то бурча себе под нос.
В какой-то миг она повернулась боком, и Ветра с Гор вдруг словно пробило электрическим током: "Так это она мне приснилась там, на Кавказе, когда я спал над пещерой Симона Канонита!"
– Так это были вы? – еле выговорил Ветер с Гор. – Тогда…
Старуха покачала головой и усмехнулась. Странно блеснув глазами, она произнесла:
– Ну, вспомнил наконец.
Ветер с Гор, пораженный столь необыкновенным открытием, покрылся испариной.
– Как же так? Так это были вы, – подтвердил он.
Старуха ничего не ответила. И Ветер с Гор понял, что она не желает об этом разговаривать.
– Спасибо вам! – все-таки продолжил он. – Вы тогда мне очень помогли.
– Рано в благодарностях рассыпаться, спасибо скажешь, когда научишься книгу читать.
– Какую книгу? – в недоумении спросил Ветер с Гор.
– Какую-какую, – передразнила она. – Сам знаешь какую.
– Не понимаю.
– Библию любви – вот какую.
– Так вы знаете и об этом?
– Коли не знала, зачем бы я тебя в гости звала?
– Да, вы правы, – согласился Ветер с Гор. – Хотя трудно постигнуть, как вы можете все знать на расстоянии.
– В том-то и болезнь твоя, что умом все желаешь понять да объяснить. А еще хочешь научиться Библию любви читать. Разве ее умом прочитаешь? Ее сердцем познавать надо.
– Здесь вы тоже правы, слишком много думаю, – подтвердил Ветер с Гор. – Иногда сердце у меня открывается и тогда вижу повсюду любовь, но потом ум вновь все закрывает и становится так нехорошо, просто невыносимо. Тогда кажется, что заблудился безнадежно и не видно никакого выхода.
– Ум заблудиться может, а сердце – никогда, – категорично высказалась старуха. – Вот ты сколько думал: идти ко мне или нет? Душа твоя тянулась поговорить со мной, а ум твой все удерживал тебя, всякие опасения высказывал. Так и в жизни – сердце человека рвется к своему счастью, своей любви, а ум его останавливает, не пускает. И таким делом проживает человек не счастливую, а чужую, несчастную жизнь.
– Страшно порой бывает довериться душе, – оправдывался Ветер с Гор.
– А я вот что тебе скажу – истина в страхе сокрыта, потому что через преодоление страха человеку открывается еще бо́льшая любовь.
– Что вы имеете в виду?
– Да то, что ты старуху умом-то побаивался, – заговорила она о себе во втором лице. – А в этой брюзжащей развалине, может быть, побольше любви содержится, чем в тех людях, которые перед тобой расстилаются. Вот и раздвоение у тебя выходило: ум меня страшился, а душа ко мне тянулась.
Ветер с Гор кивнул.
– Всякое в жизни встречается: и хорошее и плохое, но во всем, и в хорошем и плохом, любовь сокрыта. Просто в хорошем любовь сразу видна, а в плохом лишь потом, когда время нужное пройдет.
– Вы простите меня, но разве в том, что вы потеряли своих близких, может быть любовь?
– Вот видишь, как ты все умом силишься рассудить! Я ведь тоже раньше так судила. А ум видит только, что снаружи, но не видит, что внутри.
– Что же внутри?
– А внутри то, что любовь моя всегда со мной, вот что.
– Мне трудно понять то, что вы сказали, – признался Ветер с Гор.
– Потому я и вышла к тебе, что тебе трудно это понять, – сказала старуха. – Возьми-ка Библию.
Старуха показала на старинную книгу, которая лежала на столе и из которой она в прошлый раз вырывала листы для растопки печи. Ветер с Гор вспомнил тот случай, который его весьма обескуражил и расстроил. Он взял Библию в руки и принялся листать ее. Ветер с Гор тщательно просмотрел книгу два раза, но так и не нашел вырванных листов.
– Что ты листаешь? – спросила старуха.
– Просто так, – ответил Ветер с Гор.
– Ищешь, где листы вырваны? – проговорила старуха с усмешкой.
– Честно говоря, да, но почему-то не нашел, – удивился он. – Не пойму, как получилось, что все листы на месте? Ведь в прошлый раз я своими глазами видел, как вы листами из этой священной книги печь растапливали.
– Вот тебе урок, как глазами ты видишь, умом все измеряешь, а сердце твое закрыто, – произнесла она, покачав головой. – Ты почитай-то Библию.
– Что именно?
– А то, что тебе откроется, – предложила старуха.
Ветер с Гор раскрыл Библию наугад, взор его упал на Евангелие от Иоанна, и он начал читать:
"В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог.
Оно было в начале у Бога.
Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть.
В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков".
Ветер с Гор остановился и вздохнул.