Совет, в общем-то, дельный, надо помыслить. А тут и зять с большим пакетом подоспел. Мозговой штурм продолжился уже под пиво и водочку. Правда, дед теперь практически безотрывно смотрит в сторону отдыхающей жены и все на советников шипит, дескать, не шумите, не мешайте, тише, тише. Но, по счастью, его благоверная, видимо, пресытившись домашними заботами, тихонько, с улыбкой на лице посапывала себе да посапывала. Дамы, дедовы дочери, болтали тихонько о своем, видать, наболевшем. Притихшие детишки увлеченно строили из песка терема и гаражи. Идиллия, одним словом, и покой. Все заняты.
Между тем зять успел еще пару раз смотаться за горючим и закусью. Теперь у стола расположились уже человек пять-шесть мужичков. Консилиум продолжался.
– Я вот и говорю, из такой берданки вряд ли кабана завалишь, а вот у меня дома в Новосибирске такой ствол есть, мама не горюй, просто чудо, я из него…
– Да что у тебя, я вот в Египте в прошлом году отдыхал, какие там дамы… а ты про свою двустволку…
А тем временем объект консультаций, водный пистолет, всеми забытый, по-прежнему лежал на столе, но уже под грудой пакетов, стаканчиков, кукурузных початков и пустых бутылок. Дед с блаженной улыбкой восседал под зонтиком. Старший зять прикорнул прямо за столиком, благо тот вместительным оказался. А младший зятек уже минут тридцать как ушел искать иголку. Остальной состав периодически менялся – клюкнут консультанты по полусоточке за здоровье, то ли за мощь нашего оружия, то ли за женщин, то ли за президента, – и в сторонку, другие пусть подходят. Вот она, широта русской души! Всем налью! Подходи, не бойся, скажи доброе слово…
Про пистолет народ уже и забыл. Вспомнили было, когда интеллигент в панамке и очках принес огромную отвертку:
– Этой штукой можно прочистить ствол.
Дед мгновенно отреагировал:
– Мозги тебе прочистить этой отверткой нужно, ты же говорил про иглу, а сам лом притащил. Не наливать ему, все, ресторан закрыт.
Панамка, обидевшись, отошла в сторонку, но меньше у стола народу не становилось.
Этот мощный экспертный консилиум знающих и во всем разбирающихся людей мог бы продолжаться еще довольно долго, но вот незадача – проснулась хозяйка. Ее зоркий взгляд мгновенно оценил ситуацию, и вот бабуля у стола:
– Ах ты, пердун старый, ты что же вытворяешь? Зятьев мне спаиваешь! Ишь ты, ремонтом они тут занялись!
Досталось и советникам:
– А вы что тут зенки выпучили! Халявщики несчастные… Марш отсюда, и чтобы я вас не видела тут… Бегом!
Старший зять мгновенно растворился, как только увидел проснувшуюся грозную тещу: знал, видать, ее норов. Дед блаженно улыбался… А что, дело сделано, на грудь определенная доза принята. Кричит? А что, первый раз, что ли, кричит. Покричит да перестанет. Досталось и бедному пистолету. Бабулька, схватив его, шарахнула пластмассовую игрушку о бетонный блок. Пистолет, жалобно хрюкнув, окатил женщину водой и улетел в кусты.
Через пять минут семейка, подгоняемая предводителем в широкой юбке, быстро шла к автобусной остановке, даже детишки не пищали.
Во как управлять домом надо!
Я уже не давился от смеха. Я не мог смеяться и только в изнеможении, со слезами на глазах смотрел вслед моим соседям по отдыху. Жалко было мужиков, на самом интересном ведь все прервалось. Я же видел, младший зять все-таки нашел иголку, правда, вместе с симпатичной молодкой в бикини. Консультации по ремонту пистолета могли бы получить интересное развитие – а тут на тебе, все так бездарно сорвалось…
Жаль мужиков, весь кайф обломали…
Горе, да и все тут…
Дверь широко распахнулась, и из подъезда вышел человек. День обещал быть чудесным, солнышко ярко светило, на небе ни тучки, настроение просто класс. Человек осмотрелся, постоял пару минут на крылечке и неспешно пошел к арке, что вела в город.
– День добрый. Что, только приехали?
– Здравствуйте. Это вы мне?
– Да, да, я к вам обращаюсь.
– Доброе утро. Да нет, мы с женой вчера вечерком прибыли.
– Молодцы, самое время, погода просто прелесть, загорите быстро. А откуда?
– Из Москвы…
– А… Из самой Москвы… Да, бывал там, бывал. Помню, лет тридцать назад гостил у друзей. В метро народу битком, вонь стоит. Народ хмурый, каждый от другого прячется, ни тебе рассказать, куда идти, ни поприветствовать. Просто ужас какой-то. А вот был я как-то у племяша, в Штатах, в Филадельфии, вот там красота, солнышко светит, все приветливые, улыбаются, зелень везде.
– Ну что вы, что вы, сейчас Москву не узнать, город очень изменился, стал зеленым, чистым, просторным. С транспортом наконец навели порядок. Пробки есть, куда без них, но все же есть где паркануться…
– Да знаю я, знаю. У вас вон, говорят, все поликлиники и больницы позакрывали, в одну всех людей свели. Как же так можно, а? А народу куда деться?
Мужчина слегка опешил.
– Кто это вам такую ахинею рассказал?
– Кто, кто… Вас как звать-то?
– Игорь.
– Меня Михаил Маркович. Так вот, Игорек, знаете ли, есть грамотные люди. У нас тут на югах все всё знают, здесь всё видать. Что же, мы не знаем нашу медицину? Что же вы все такие больные да немощные к нам приезжаете? А? Так-то! А я вот помню, в Филадельфии у меня чуть зуб приболел, так племяш на машину – и через двадцать минут аж две негритянки у меня во рту копаются, копаются. Ножки стройные, глазками хлоп-хлоп. Пять минут – и я здоров. Вот так-то.
Михаил Маркович мечтательно прищурился…
– Ну, я пойду, пожалуй, – и Игорь двинулся было в сторону арки.
– Постой, погоди, пивка небось захотелось, так сразу за углом палатка, пиво всегда свежее, просто прелесть.
– Какое пиво, молочка бы, творог да хлеб, на часы гляньте, полдесятого утра, какое пиво.
– Странно, вы и пиво не пьете, а я вот помню, в Филадельфии уже в шесть утра племяшу под дверь ящик ставили, да еще в холодном контейнере. Так то. Не то что у нас – пиво теплое, рыба тухлая, сухарики вонючие, и как все это можно пить да есть? Просто ужас.
– Михаил Маркович, – уже с явным раздражением обернулся Игорь, – вот вы хвалите да хвалите Филадельфию, вам там все нравится, а что же тогда вы здесь делаете, ну и ехали бы к племяшу в Америку.
– Ну ты обижаешь, так родина моя здесь, кому я там нужен…
– Так что же вы на родину слюной брызжете?
Собеседники разошлись. Игорь быстрым шагом все же прорвался к арке, а Маркович с обиженным видом повернулся и направился к лавочке у соседнего подъезда, где на утреннем солнышке, как два воробышка на ветке, грелись две старушки, его соседки по дому.
– Доброе утро, Михаил Маркович. Что сердитый такой, с кем это ты разговаривал?
– Да залетный какой-то, дикарем, видимо, отдыхает. Не наш человек. И то ему не то, и это не нравится. Видите ли, пиво ему по утрам не нравится. Уж и разговаривать брезгует. Не наш человек, не наш, одним словом.
Под аркой заурчала машина. Троица разом повернула головы – а кто это там приехал?
– Ладно, птички мои, вы тут веселитесь, а я пойду гляну, кого там еще принесло, это, наверно, к Кравчукам приехали, то-то их Петровна вчера хату намывала.
Михаил Маркович быстро засеменил к вышедшим из такси.
– Доброе утро, здравствуйте! Как доехали? К Кравчукам небось? И откуда? А… Из Москвы, значит. Бывал я там, бывал, в метро народу битком, и как вы там живете? А вот я помню, гостил я у племяша в Америке, так вот там…
Старушки на лавочке, уже практически наизусть знающие монологи Марковича, переглянувшись, неодобрительно закивали головами.
– И что ему неймется, к каждому приезжему лезет со своей Америкой, что он людям мешает, шел бы по своим делам, так нет, ко всем лезет да лезет.
– А погоди, вот Софа сейчас ему поддаст.
И точно, с балкона второго этажа послышалось:
– Миша, ты где, я же тебя просила сходить за молоком, а ты еще во дворе болтаешься. А ну бегом, бочка небось уже уехала! Бегом, говорю!
Бабульки вновь переглянулись и рассмеялись. А Михаил Маркович уж и исчез под аркой. Весь кайф мужику оборвали, поговорить не дали.
Горе, да и все тут…
Сноски
1
В разных словарях это слово трактуется по-разному, но автор прежде всего имел в виду такие понятия, как верченый, живет сегодняшним днем, бездумный, неосновательный, несолидный, беспечный, несерьезный, ветреный, сумасбродный, легкомысленный, ребячливый, ветер в голове, непутевый, беззаботный, пустой, подбитый ветром, подбитый ветерком, живет минутой (Словарь русских синонимов).
2
Контрольно-пропускной пункт.
3
Система торгово-бытового обеспечения военнослужащих и членов их семей.
4
В отличие от словарей, где должность каптенармуса расписана довольно точно и внятно, но не по-современному, в понятие "каптенармус" автор вложил то, что и делал советский армейский каптенармус, или, проще, каптерщик в подразделении: вместе со старшиной вел учет, хранение в специально отведенном для этой цели помещении и выдачу армейского имущества курсантам.
5
Деталь верхней одежды (пальто, шинели, куртки), стягивающая ее в талии на спине, состоящая из узкой полоски материи, пришиваемой или скрепляемой на пуговицах.