То, что я увидел впереди, вызвало у меня шок. Там, всего в полумиле отсюда, я заметил армейский блокпост и человек пятнадцать солдат. Мало того, я насчитал четыре огромных грузовика и два джипа, наполненных солдатами. Вся эта армия быстро приближалась ко мне.
Мигом развернувшись, я погнал свой джип в Обратную сторону, надеясь, что китайцы меня не заметили. Я понимал, что самое лучшее для меня- попытаться скрыться от них. Я убедился, что мне надо держать курс на запад, а затем свернуть на юг и далее - на восток. Может быть, мне удастся найти объездные пути и тропинки, по которым я смогу добраться в Лхасу.
Стрелой пронесшись по центральной улице городка и миновав несколько проселков, я направился на юг. Выписав длинную кривую, я убедился, что сбился с дороги. Поэтому мне пришлось вернуться на шоссе. Не успел я затормозить, как в каких-то ста футах перед собой увидел еще один китайский блокпост. Там дежурило множество солдат. Я отчаянно свернул на обочину, изо всех сил давя на тормоза, затем соскользнул с сиденья на пол.
"Ну и что же теперь? - подумал я. - Неужели тюрьма? Но что они могут мне еделать? Уж не считают ли они меня шпионом?"
Через несколько мгновений я заметил, что китайцы никак не реагируют на мое появление, хотя я остановился на обочине и меня было видно издалека. Мимо меня тянулась вереница старых повозок, машин, велосипедистов и пешеходов. Солдаты останавливали их, проверяли документы и пропуска; некоторых они даже обыскивали. Но на меня они не обращали абсолютно никакого внимания.
Взглянув направо, я заметил, что остановился как раз напротив проезда, ведущего к небольшому каменному домику, видневшемуся в нескольких сотнях футов от меня. Слева от домика была лужайка, поросшая некошеной травой, а позади него виднелась какая-то улица.
В этот момент меня обогнал огромный грузовик. Остановившись впереди меня, он закрыл от моих глаз блокпост. Спустя еще мгновение синий "лендровер-тойота", за рулем которого сидел белокурый мужчина, обогнал грузовик. Я услышал громкую речь (говорили по-китайски), затем - крики. Видимо, "лендровер" намеревался подъехать к блокпосту, но солдаты остановили его и окружили. Хотя я не мог видеть происходящего, я слышал, как они громко и сердито говорили что-то по-китайски, а европеец полуиспуганно отвечал им по-английски с заметным голландским акцентом.
- Нет-нет, прошу вас, - сказал он. - Извините, пожалуйста. Я турист. Вот, посмотрите, у меня есть специальное разрешение на проезд по этой дороге.
Подъехал еще один автомобиль. Сердце у меня так и запрыгало. Это был тот самый китайский офицер, которого я совсем недавно видел у ресторана. Когда его машина поравнялась с моим джипом, я пригнулся пониже на сиденье.
- Дайте-ка мне ваши документы! - обратился он к голландцу на безукоризненном английском.
Слушая их разговор, я заметил справа от себя нечто странное и выглянул из окна машины, пытаясь понять, что же там происходит. Проезд к дому буквально утопал в слабом золотистом сиянии, точно таком же, какое я видел в горах, когда мы с Инем были вынуждены бежать из Лхасы. Да, это дакини.
Мотор джипа был включен, и мне оставалось только свернуть вправо, к этому проезду. Затаив дыхание, я подъехал к домику и, проехав прямо через лужайку, выбрался на соседнюю улицу и повернул налево. Через милю с небольшим я опять повернул влево, удаляясь от городка в северном направлении по шоссе, по которому я уже проезжал. Минут через десять я вернулся к тем же каменным глыбам, не зная, как быть дальше. В этот момент я услышал над дорогой, ведущей на запад, воронье карканье. И я не раздумывая повернул туда, решив ехать до тех пор, пока это окажется возможным.
Дорога шла круто в гору до самого перевала, а затем спускалась в длинную долину, окруженную скалистыми кручами. Проехав несколько часов, я заметил, что начинает смеркаться. Вокруг не было ни машин, ни пешеходов; даже дома по сторонам почти не попадались мне. Еще через полчаса совсем стемнело, и я заметил узкую, мощенную гравием дорогу, вьющуюся справа от меня. Я сбавил газ и огляделся. У обочины дороги мои глаза наткнулись на что-то. Это нечто напоминало одежду.
Остановив джип, я посветил фонариком из окна машины. Это была моя куртка. Та самая, которую я оставил в ресторанчике за минуту до того, как появились китайцы.
Улыбнувшись, я выключил свет. Эту куртку мог принести сюда только Инь. Выйдя из джипа, я забрал куртку, а затем сел за руль и поехал по узкой дороге, не включая фар.
Через каких-то полмили дорога, шедшая под уклон, привела меня к небольшому домику с сараем, стоявшим возле него. Несколько коз подозрительно покосились на меня из-за изгороди. На крыльце домика я заметил мужчину, сидевшего на стуле. Когда я остановил джип,
мужчина поднялся. Я сразу же узнал его по фигуре. Да, это был Инь!
Выскочив из джипа, я бросился к Иню. Он обнял меня, широко улыбаясь.
- Рад видеть вас, - проговорил он. - Как видите, я был прав, говоря, что вам помогут.
- Меня едва не схватили, - отвечал я. - А как же тебе удалось спастись?
На его лице вновь появилось выражение нервозности.
- Женщины из ресторана оказались очень сообразительными. Увидев китайских солдат, они спрятали меня в печке. В нее так никто и не заглянул.
- А как ты думаешь, что сталось с этими женщинами? - спросил я.
Он посмотрел мне в глаза и ничего не ответил. Возникла пауза.
- Я не знаю, - отозвался он наконец. - Многие люди дорого заплатили за то, что помогли нам.
Инь осмотрелся и направился к джипу.
- Помогите мне внести провизию в дом. Мы приготовим что-нибудь поесть.
Разведя огонь, Инь рассказал, что после того, как полицейские уехали, он вернулся в дом своих друзей, и они предложили ему спрятаться в этом полузаброшенном домике, пока они не найдут для него машину.
- Я догадывался, что вы потеряете голову от страха и попытаетесь вернуться в Лхасу, - продолжал Инь - Но я понимал, что если вы все же решитесь продолжать путешествие, вы непременно направитесь на северо-запад. А туда ведет только эта дорога. Поэтому я и повесил вашу куртку в надежде, что ее первым заметите вы, а не солдаты…
- Но это же очень рискованно, - проговорил я. Инь кивнул, укладывая овощи в тяжелый котел, до половины наполненный водой, а затем повесил его на крюк над самым огнем. Из-под дна котла вырывались язычки пламени.
Убедившись, что Инь развеял большую часть мучивших меня страхов, и усаживаясь на старый пыльный стул поближе к огню, я сказал:
- Я же говорил, что непременно попытаюсь выбраться отсюда. Мне кажется, это мой единственный шанс остаться в живых.
Затем я рассказал ему обо всем, что случилось со мной с тех пор, как мы расстались; обо всем - за исключением сияния в проезде к дому. Когда же я рассказал Иню о том, как я прятался среди глыб, и о том самом фургоне, он так и плюхнулся на стул.
- А вы уверены, что это тот самый фургон, который мы видели сверху? - растерянно спросил он.
- Да, тот самый, - отвечал я. Инь едва не лишился дара речи.
- И вы видели тех же людей, которых встречали прежде, и не переговорили с ними? - Его лицо исказила гримаса гнева. - Неужели вы забыли? Я ведь рассказывал вам, что видел во сне людей, которые могут помочь нам найти ворота, ведущие в Шамбалу?
- Я не хотел подвергать себя опасности. Они ведь могли выдать меня, - запротестовал я.
- Что? - Инь уставился на меня, а затем, нагнувшись, на несколько мгновений закрыл лицо руками.
- Я был ошеломлен, - отвечал я. - Я просто не мог поверить, что сам ввязался в эту ситуацию. Но я хотел выбраться из нее. Просто хотел спастись.
- Тогда слушайте меня внимательно, - проговорил Инь. - Ваши шансы на то, чтобы немедленно покинуть Тибет и улететь отсюда, прямо скажем, минимальны. И единственная возможность спастись для вас - это постоянно идти вперед и вперед. Действуя так, вы сможете воспользоваться элементами синхронистичности.
Я отвел глаза, сознавая, что Инь, по-видимому, прав.
- Расскажите мне обо всем, что произошло после появления фургона, - попросил Инь. - Обо всех деталях. Даже о мелочах.
Я рассказал ему, что фургон просто остановился и, едва это произошло, я испытал сильный страх. Затем я описал, как вела себя женщина, словно собираясь выйти из машины, но затем передумала, и они вскоре уехали.
Инь вновь покачал головой:
- Вы просто-напросто погубили синхронистичность неверным использованием своего молитвенного поля. Вы настроили свое поле на ожидание страха, и оно не позволило произойти всему остальному.
Я опустил глаза.
- Вспомните о том, что произошло, - продолжал Инь, - когда вы услышали шум приближающегося фургона. Вы оказались перед выбором. Вы могли думать об этом событии как об угрозе или потенциальной помощи для вас. И вы, конечно, обдумали оба эти варианта. Но как только вы взглянули на фургон, вы сразу о чем-то вспомнили. Тот факт, что это оказался тот самый фургон, который мы с вами уже видели на перекрестке, очень показателен, особенно если вспомнить, что эти же люди создали замешательство, позволившее нам ускользнуть незамеченными. С этой точки зрения они уже помогли вам, а теперь вполне могли помочь вам еще раз.
Я хмуро кивнул. Инь был прав. Ясно, что я сам испортил все дело.
Инь, погруженный в свои мысли, посмотрел по сторонам, а затем произнес:
- Вы полностью утратили свою энергетику и положительные ожидания. Помните, что я говорил вам в ресторане? Расположение своего поля для достижения синхронистичности - это способ погружения себя самого в определенное состояние сознания. О синхронистичности очень просто рассуждать на интеллектуальном уровне, но до тех пор, пока вы не достигнете такого состояния сознания, когда ваше молитвенное поле будет активно помогать вам, все ваши поступки будут казаться лишь случайными, не связанными друг с другом совпадениями. В иных ситуациях будет достаточно и этого, и вы сможете продолжать движение вперед, но со временем вы непременно собьетесь с пути. Поэтому единственный способ создать постоянный поток синхронистичности - это достичь состояния, когда ваше молитвенное поле как бы направляет этот поток в вашу сторону. Такое состояние и называют состоянием осознанной готовности.
- Но я не совсем понимаю, как можно достичь такого состояния.
- Для этого необходимо остановиться и напомнить себе о необходимости пребывать в постоянной готовности. Затем надо представить себе, как в вас втекает энергия, приносящая и интуицию, и оправданные подозрения, и реальные события. Вы должны быть постоянно готовы к тому, что они могут произойти в любую минуту. Мы располагаем свои молитвенные поля так, чтобы они приносили нам факторы синхронистичности, всегда пребывая настороже, в постоянном ожидании следующего события. Всякий раз, когда вы забываете об этой постоянной готовности к исполнению ожиданий, вы должны сознавать это и вспоминать о ней.
Чем глубже вы входите в такое состояние сознания, тем активнее ваш контакт с синхронистичностью. Со временем, по мере повышения вашей энергетики, состояние осознанной готовности станет главной чертой вашего отношения к жизни. Легенды утверждают, что такое расширение молитвенного поля становится нашей второй натурой. По утрам мы будем устанавливать свое поле, и это станет для нас привычным, точно так же как привычка одеваться. Итак, вам следует стремиться достичь именно этого состояния сознания, при котором вы пребываете в постоянном ожидании.
Инь сделал паузу и пристально взглянул на меня.
- Когда вы услышали шум грузовика, приближающегося к вам, вас сразу же охватил страх. Уловив его вибрации, водитель фургона интуитивно почувствовал, что он должен остановить машину у каменных глыб, хотя он, вероятно, и сам не понимал зачем. Но когда вас охватил страх и вы подумали, что водитель и его спутница - люди опасные, ваше поле исказилось и повлияло на них, вызвав деформацию их полей и ощущение, что здесь что-то неладно. Они испытали замешательство, а затем решили уехать.
Его слова казались совершенно фантастическими, но я почувствовал, что в них немало правды.
- Расскажи-ка мне поподробнее о том, как наши поля воздействуют на других людей, - попросил я.
В ответ Инь только покачал головой: - Вы слишком торопитесь и забегаете вперед. Влияние наших полей на других людей - это уже тема Третьей ступени развития. Поэтому теперь вам лучше сосредоточиться на ориентации поля для повышения синхронистичности и не забивать голову разными опасными мыслями. Вы и так склонны всегда ожидать худшего. Вспомните, что было, когда мы направлялись в монастырь ламы Ридждэна и я ненадолго оставил вас. Вы увидели группу беженцев, которые вполне могли указать вам дорогу в монастырь ламы, стоило вам только поговорить с ними. Но вместо этого вы почему-то решили, что общаться с ними опасно, и упустили возможность, предоставленную синхронистичностью. Такой негативный образ мыслей постоянно мешает вам.
Я ощущал сильную усталость. Он улыбнулся и не стал больше перечислять моих ошибок. Большую часть вечера мы провели в разговорах о Тибете, а когда наступила ночь, вышли полюбоваться звездами. Небо было безоблачным, и температура явно опустилась ниже нуля. Над нами сияли удивительно яркие звезды, которых я никогда еще не видел. Я сказал Иню об этом.
- Разумеется, они кажутся огромными, - отозвался он. - Вы ведь стоите на крыше мира.
Следующим утром я проснулся рано и решил выполнить вместе с Инем несколько упражнений в стиле тай-цзи Затем мы довольно долго ждали друзей Иня, но никто из них так и не пришел. Поняв, что у нас нет другого выбора, кроме как рискнуть отправиться в путешествие на одной-единственной машине, мы перенесли в джип поклажу и в полдень отправились в путь.
- Что-то должно случиться, - проговорил Инь. Он старался казаться бодрым, но я заметил, что он чем-то взволнован.
Мы направлялись в сторону шоссе, и нам пришлось пробираться сквозь пелену густого, непроглядного тумана, который тянулся до горизонта и не позволял нам полюбоваться горами.
- В такой пелене китайцам будет нелегко заметить нас, - проговорил Инь.
- Ну и отлично, - отозвался я.
Я буквально недоумевал, откуда китайцы могли узнать, что мы зашли в ресторанчик в Чжонгба, и спросил Иня, что он об этом думает.
- Я считаю, что это моя вина, - отвечал он. - Я ведь уже говорил вам, как я ненавижу и в то же время боюсь их. И я просто уверен, что мое молитвенное поле послало мне то, о чем я невольно просил.
Я в упор посмотрел на него. Нет, это уж слишком!
- Ты хочешь сказать, - спросил я, - что из-за того, что мы опасались китайцев, наша энергетика упала и некая сила привела китайцев к нам?!
- Нет, дело здесь не только в страхе. Страх - дело привычное для всех. Я имел в виду нечто иное. Дело в том, что я рисовал в своем воображении ужасные картины того, что с нами может случиться, если мы попадем в руки китайцев. Я уже мог убедиться, как они действуют на Тибете, и хорошо знаком с их методами. Мне известно, как они подавляют и ломают личность, применяя запугивание. И я по собственной воле впустил в свое сознание эти образы и видения, не сделав ничего, чтобы воспротивиться им.
Я должен был поймать себя на этой мысли и сказать себе, что китайцы не настроены так агрессивно против
нас, а затем сохранять убеждение в этом. Мой страх носил более общий характер. Я бессознательно представил себе, что они могут схватить нас, и сосредоточил на этом свои ожидания. В этом все дело. Если в вашем сознании слишком долго живет негативный образ, он может стать реальностью.
Меня просто ошеломила эта мысль. Неужели это правда? Я и сам уже давно замечал, что с людьми, которые упорно опасаются чего-либо - например, ограбления своего дома, возможности заболеть определенной болезнью или потерять возлюбленного, - именно эти события чаще всего и случаются. Неужели Инь описывал именно такой случай?
Тут я вспомнил один жуткий образ, возникший в моем воображении в Чжонгба, когда Инь отправился на поиски попутчиков, которые согласились бы поехать с нами. Я представил себе, что я, брошенный всеми, сижу за рулем джипа, мчащегося по пустынной местности. Все это в точности и сбылось впоследствии. У меня по коже так и забегали мурашки. Я совершил ту же ошибку, что и Инь.
- Ты хочешь сказать, что все происходящее с нами в негативном плане - всего лишь результат наших собственных мыслей? - спросил я.
Инь вздрогнул.
- Да нет, разумеется. В процессе естественного течения жизни с людьми происходит множество событий. И в этом определенную роль играют их действия и ожидания. Но дело в том, что мы, сознавая это или нет, оказываем на будущее некое творческое воздействие. И вот, проснувшись однажды, мы вдруг понимаем, что с точки зрения молитвенной энергии ожидание есть именно ожидание, независимо от того, основано оно на страхе или на вере. В данном случае я проявил недостаточное внимание к себе. Говорю вам, что причиной случившегося была моя ненависть к китайцам. Он повернулся ко мне, и наши взгляды встретились.
- Помните, я уже говорил вам, - добавил он, - что на этих высоких уровнях энергетики влияние молитвенного поля проявляется очень быстро. Там, в нашем земном мире, люди живут причудливой смесью страхов и удач, которые сводят на нет влияние друг друга, и результат обычно очень слаб. Но на высоких уровнях мы можем очень быстро влиять на происходящее, даже несмотря на то что образы страха иной раз искажают силу нашего поля.
Ключ к успеху - умение сосредоточить внимание на положительных сторонах вашей жизни, а не на испуганном ожидании неудач. Вот почему столь важна Вторая ступень. Если мы уверены, что сможем пребывать в состоянии осознанной готовности, способствующем проявлению факторов синхронистичности, наше сознание сможет сконцентрироваться на положительных аспектах, отбросив страхи и сомнения. Вы понимаете, что я имею в виду?
В ответ я лишь кивнул, не проронив ни слова. Инь опять сосредоточил все внимание на дороге. - Теперь мы должны использовать эту силу как подобает. Старайтесь соблюдать предельную готовность. В этом тумане мы легко можем не заметить фургон, но мы не хотим проглядеть его. Вы уверены, что они направились именно в эту сторону?
- Да, абсолютно, - отвечал я.
- В таком случае если они, как и мы, останавливались на ночь, они не могли уехать слишком далеко.
Все утро мы мчались по шоссе, держа курс на северо-запад. Но сколько я ни пытался, мне не удавалось достичь состояния осознанной готовности, о котором говорил Инь. Видимо, здесь что-то не так. Заметив мое беспокойство, Инь наконец не выдержал и сказал:
- Уверены ли вы, что действительно ожидаете проявлений синхронистичности?
- Да, - отвечал я. - Мне так кажется. Инь слетка вздрогнул.