Палтус сидел на перилах, и ему хотелось курить. Прошло секунд двадцать, как группа вошла в здание, и рация, что висела на груди Палтуса, произнесла голосом командира: "Ну что, человек божий, не спится?.." А потом раздался хрип, и что-то, судя по звуку – металлическое, упало на пол. Потом стало совсем тихо – это Дервиш "выключил" рацию Чубенко ударом трости, но Палтус знать этого не мог.
Стало тихо, и почему-то Палтусу сделалось не по себе. Ему показалось, что там, за дверью, происходит что-то страшное. Палтус поднялся, сделал шаг к двери и подергал ручку. Дверь была заперта изнутри.
Дервиш вытащил из кармана носовой платок, стер кровь с рукояти трости и бросил платок на пол.
– Все? – спросил Дервиш. Он выглядел совершенно спокойным.
– Здесь – все, – ответил Иван. – Еще один на крыльце. Остальные снаружи.
– Тогда, Иван Сергеич, пригласите сюда того красавца, что на крыльце.
Палтус услышал звук отодвигаемого засова. Потом дверь распахнулась, и появился человек. Палтус не мог понять, кто такой. Мелькнула мысль, что это кто-то из оперов, но уже через секунду он понял, что ошибся. Еще через секунду под челюсть Палтусу уперся цилиндр глушителя и незнакомый голос тихо приказал:
– Дернешься – положу. Оружие на землю. Медленно, аккуратно.
Палтус осторожно снял с плеча АКСУ, опустил вниз. Потом расстегнул кобуру, вытащил "глок", положил на перила.
– Нож, – сказал Иван. Палтус вытащил боевой нож из ножен… Он весьма неплохо работал ножом, и в голове мелькнуло: а если?.. Но под кадык Палтуса упирался глушитель, и шансов было ноль. Палтус покорно выпустил нож из руки.
– Второй, – приказал Иван. Из кармашка на левом рукаве Палтус извлек складной тактический нож, тоже положил на перила.
– Что еще есть? – спросил Иван.
– Ничего, – пожал плечами Палтус.
– Ну смотри, – сказал Иван и кивнул головой на дверь: – Пошли.
Когда Палтус вошел в коридор, то испытал мгновенный шок. В луже крови на полу лежало шесть тел. Пять трупов, шестой – в агонии. Шестой – это был оперативник – сидел, прислонившись спиной к стене, и крупно вздрагивал. Чуть дальше по коридору стоял высокий седой старик с тростью.
Ошеломленный Палтус стоял и смотрел. Он не мог поверить, что эту бойню устроили какие-то чмошники. И положили шестерых опытных сотрудников. Вдвоем.
– Как зовут? – произнес Дервиш. Палтус его не услышал, и Дервишу пришлось повторить: – Как зовут?
– Па. Палтус.
– Нет в святцах такого имени, но если нравится – носи. Слушай меня внимательно, Палтус: сейчас ты по рации начнешь вызывать сюда своих корешей. По одному. Понятно?
– А.
– Живой останешься. Понял?
– А гарантии? – выдавил Палтус. Сам понимал, что глупость, но почему-то спросил.
– Только мое слово, – ответил старик. Раненый опер на полу вдруг открыл глаза и отчетливо произнес: "Скотобаза! Скотобаза!" – потом выгнулся дугой, захрипел и затих. Палтус смотрел на него не отрываясь.
– Я. я согласен, – выдавил он.
– Молодец. Давай-ка порепетируем.
Через три минуты в дверь вошел первый из четырех бойцов, охранявших периметр. Спустя еще две – второй. Они умерли легко. Палтус уже собрался вызвать третьего и положил палец на тангенту, как вдруг рация сама издала короткий требовательный сигнал вызова. Палтус покосился на дисплей, увидел, что вызывает Лом. Палтус посмотрел на Дервиша, и Дервиш кивнул: ответь.
– Палтус, – сказал Палтус в рацию. – Прием.
– Лом на связи, – ответила рация. – Что там у вас происходит? Прием.
– Нормально все. Давай. это. подтягивайся сюда. Чуб приказал.
– А почему он сам не отвечает? Я пытался вызвать его – молчит. Прием.
Секунды три или четыре Палтус молчал, потом произнес:
– У него. это. рация накрылась. Прием.
– А почему Конь не отвечает? Почему не отвечает Сынок? У них тоже рация накрылась? Прием.
Палтус растерянно посмотрел на Дервиша. Дервиш шепнул: "Иди сюда. Здесь все объясню…". Палтус сказал:
– Ты, это, Лом, не рассуждай. Двигай сюда. Прием.
– Передай рацию Чубу. Прием.
– Да некогда, бля. Давай сюда.
– Что-то ты темнишь, рыбина. И свету у вас ни в одном окошке не видать.
Палтус промолчал. На лице его выступили капельки пота… Дервиш шептал подсказки в ухо Палтусу, но того заклинило.
Голос из рации произнес:
– Да ты же, падла, под стволом там стоишь.
А Палтуса вдруг заколотило. Он попытался что-то ответить, но получалось только:
– Я… я… я…
Дервиш обрушил на затылок "гестаповца" трость, Иван подхватил падающее тело и выключил рацию. Это, однако, уже ничего не меняло.
Иван подобрал с пола автомат, метнулся к выходу.
Настоятель на колокольне увидел, как двое оставшихся за стеной бойцов стали отходить. Понял: что-то пошло не так… Бойцы отошли метров на тридцать, скрылись в тени леса, остановились под большой разлапистой елью. Через несколько секунд из корпуса выскочил Иван. В руке держал автомат. Настоятель – бывший капитан ВДВ – понял, что пришло время вступать в игру. Он поднял "суоми" к плечу, нашел почти невидимых в тени бойцов "гестаповского" спецназа и нажал на спуск. Финский пистолет-пулемет дал короткую очередь – упал лицом в снег один боец. Настоятель мгновенно перенес огонь на второго.
В трехстах метрах от монастыря Пластилин услышал выстрелы. Он надеялся, что все обойдется, но выстрелы прозвучали, и стало ясно: не обошлось.
Оба "гестаповца", мирно сидевшие на стволе, вскочили.
– Что такое? – спросил один. Второй собрался ответить, но не успел – Пластилин нажал на спуск. "Ремингтон" выплюнул порцию свинца. Сноп картечи накрыл сразу обоих бойцов.
Сквозь сон Лиза услышала отдаленную стрельбу, вскочила. В соседней комнате встали хозяева. На улице заволновались собаки.
– Где стреляют? – спросила Лиза.
– Похоже, в монастыре неладно, – ответила Алевтина Викторовна.
– В ту сторону минут двадцать назад машины проехали, – сказал Валентин Матвеевич.
– Господи! – сказала Лиза. – Там же Ванька. Я пойду.
– Никуда не пущу, – сказал хозяин.
Было очевидно, что нашумели и что стрельбу слышали в поселке. И значит надо уходить. Немедленно, и теперь уже всем, включая монахов. Потому что даже если уничтожить все следы (замыть кровь, спрятать трупы убитых, отогнать в другое место или вовсе утопить в озерах автомобили), это ничего не изменит – приедут другие "гестаповцы", начнут допрашивать монахов. А как они допрашивают – известно.
Дервиш сказал Ивану:
– Иван Сергеич, обыщите этих. Документы, оружие и все такое.
Иван ответил: "Есть". Настоятелю Дервиш сказал:
– Михаил Андреич, поверьте, мне очень жаль, что так получилось.
Настоятель ответил:
– В этом нет вашей вины.
– Вины нет. Но если бы нас здесь не было, то вам, вероятно, удалось бы избежать проблем.
– На все воля Божья.
– Что думаете делать дальше?
– На Урал пойдем.
– В Уральскую республику?
– Да.
Дервиш потер подбородок, спросил:
– И вы всерьез верите в Уральскую республику? Верите, что в оккупированной стране сохранился анклав, который неподконтролен оккупационным властям?
Отец Михаил ответил:
– Я не верю, я знаю точно: Уральская республика существует. Хотя, конечно, в это трудно поверить.
Дервиш спросил:
– Чем я могу вам помочь?
– Спасибо, – улыбнулся настоятель, – помощь не нужна.
К Дервишу и настоятелю подошел Иван, произнес:
– Прошу прощенья. – Он протянул настоятелю несколько листов бумаги: – Вот, взгляните.
– Что это? – спросил отец Михаил.
– А вы прочитайте – все поймете.
Отец Михаил повесил автомат на плечо, взял один лист, поднес поближе к свету. Сверху был изображен символ комитета "Кобра" – приготовившаяся к атаке королевская кобра. Ее капюшон раздувался, а мускулистое тело кольцом обвивало земной шар. Ниже была "шапка": "Постановление о производстве ареста". Настоятель метнул быстрый взгляд на Ивана. Потом начал читать: "В связи с подозрением в пособничестве террористам и на основании ст. 14, 15 и 19 Закона о противодействии терроризму приказываю арестовать настоятеля монастыря св. Николая Никифорова Михаила Андреевича, а также всех монахов, послушников и прочих лиц, которые будут находиться на территории монастыря. Начальник Особого отдела комитета "Кобра" майор Малеванный Т. Г. 31 октября 2013 г."
Настоятель передал бумагу Дервишу, спросил у Ивана:
– Откуда это?
– Вот у него нашел, – Иван кивнул на труп в штатском. Потом раскрыл удостоверение с тисненной золотом коброй на обложке, прочитал вслух: – Старший оперуполномоченный Дауд Хусаинов.
Настоятель сказал Дервишу:
– А вы говорите: удалось бы избежать проблем. В огне брода нет.
* * *
У организации было несколько конспиративных точек – квартиры в Санкт-Петербурге, Петрозаводске и Пскове. Был частный дом в Новгородской области. Но до них еще нужно было добраться. Визит "гестапо" в монастырь показал, насколько это опасно. Иван предложил отправиться в надежное место. Место, однако, не назвал, сказал только, что недалеко и искать там не будут. Он имел в виду лепрозорий.
Настоятель отказался. Сказал:
– Благодарю, но мы с братией все же на Урал двинемся. А молебен о павших воинах отслужу. Об этом не беспокойтесь.
– Удачи вам.
Монахи вынесли трупы "гестаповцев" с территории – "чтобы монастырь не поганить", попрощались, погрузились в "Газель" и вскоре уехали.
Иван сходил в поселок, к Лизе. Объяснил ей, что придется уехать. Не надолго. Не очень надолго. или. А, черт! Я сам не знаю на сколько.
Он боялся, что Лиза заплачет, но она не заплакала. Она перекрестила Ивана и сказала: "Иди. Я буду ждать тебя".
Он ушел. Снег под ногами скрипел: буду ждать. буду ждать… буду жда…
* * *
В лепрозорий поехали на "Ниве" Дервиша. Вшестером. Как поместились в тесном салоне, непонятно, но как-то поместились и даже доехали.
Лепрозорий был похож на зону – темный высокий забор с колючкой по верху, серые бараки. Только вышек с автоматчиками по углам не хватало. Мрачно, но надежно. Во всяком случае, за все годы Оккупации "гестапо" не было здесь ни разу. Главврач, давно помогавший "гёзам", устроил их в дальнем пустующем бараке. Там были две большие палаты. В них стояли кровати с панцирной сеткой, круглые печки, столы и лавки. В этом бараке никогда не содержали прокаженных и было безопасно. Относительно. И там уже был один постоялец – капитан второго ранга Николай Нефедов по прозвищу Дельфин.
Дельфин увидел ребят и обрадовался. Разулыбался, как кот, и сказал:
– Ну вот… а я думал, мне одному здесь спирт жрать! Когда обосновались на новом месте, Дервиш сказал Ивану:
– Иван Сергеич, нынешней ночью вы нас фактически спасли. Но возникает естественный вопрос: как вы узнали о том, что в монастырь едет "гестапо"?
Иван усмехнулся. Он знал, что этот вопрос возникнет и на него придется ответить.
– Мне подсказали, – сказал Иван.
– Кто? – спросил Дервиш.
– Шаман, – ответил Иван.
– Шаман? А поподробнее не расскажете? Иван закурил, сделал глоток горячего чая, сказал:
– Расскажу. Но учтите: мой рассказ вам может показаться, мягко говоря, странным. – Дервиш кивнул. Понимающе. – Очень странным… Но все это – чистая правда. В общем, у меня во взводе служил парень. Как водится, у всех были клички. У этого – Якут. На самом-то деле он был не якут, а представитель какого-то другого северного народа – да попробуй их разбери. Леха Якут был снайпером, что, в общем-то, понятно – северные люди живут охотой, стрелять учатся сызмальства. Кому ж и быть снайпером, как не охотнику? Вот и мой Якут стрелял хорошо и как-то раз снял чеченского гранатометчика метров с семисот. Якут был очень рисковый парень, лез в самое пекло, и я ему не раз говорил: "Ой, смотри, Леша, снимут тебе чехи голову". А он только посмеивался и отвечал: "Не, товарищ лейтенант, не снимут, мне шаман помогает". Он это с улыбкой говорил, но вместе с тем значительно как-то. Я его слова всерьез, конечно, не воспринимал, хотя какая-то мистика присутствовала – Якут как будто кожей опасность ощущал. Однажды был такой случай: батальон вышел на операцию. Едем. И вдруг Якут мне говорит: "Нельзя этой дорогой ехать". – "Что за черт? Ты чего, Леша, ох-ренел?.." А он свое гнет: "Нельзя, засада там, много крови будет". – "Да откуда ты можешь это знать?" – "Знаю, говорит, засада там. Во-он там впереди – развалины пятиэтажки и кусты. В них – духи." Я в затылке почесал: что делать? С одной стороны, я-то уже знаю, что у Якута нюх, а с другой – глупость полная. Короче, доложил я все-таки Бате. А Батя у нас умный мужик был. Батя лично поговорил с Якутом, что-то понял и сказал: "Свяжитесь с "крокодилами"". А колонну нашу пара "двадцать четвертых" прикрывала. Вот Батя и говорит: "Свяжитесь с ними, пусть "крокодилы" причешут эти кусты и эту пятиэтажку." Ну, "крокодилы" получили целеуказание и – дали прикурить. Сам видел, как ракета попала прямо в окно и оттуда выбросило тело в камуфляже. После этого "крокодилы" взялись за дело всерьез. Они разнесли дом и пропололи прилегающие кусты реактивными снарядами и пушками, уничтожили более полусотни боевиков. Батя потом спросил у Якута: "Как же ты узнал?.." А Якут ответил: "Сам не знаю, товарищ майор. Мне шаман помогает." Батя лысину свою почесал и ничего не сказал. А что тут скажешь? – Иван сделал глоток чаю, затянулся и продолжил: – Однажды сентябрьским вечером ушел Леха Якут на охоту. Для прикрытия с ним пошла пара автоматчиков. Якут, кстати, всегда говорил, что мне, мол, прикрытие не нужно. Меня, товарищ старший лейтенант, шаман бережет. Ну, шаман шаманом, а пара автоматов лишней не будет – снайпера охотились на чехов, а чехи охотились на снайперов, и были случаи, когда снайперов на позиции поджидали засады. Поэтому позицию нужно почаще менять – чтобы не подловили. И ведь все это знают, но в жизни как бывает? Снайпер позицию выбрал хорошую, ориентиры пристрелял – в общем, обжился. Она ему почти как дом стала, и менять ее уже не хочется, а тут. В общем, ушел однажды Леха Якут на охоту, а на позиции – это был девятиэтажный дом – его уже ждал поставленный на растяжку обрез двустволки. Зацепил Леха ногой проволоку и получил две порции нарубленных гвоздей. Вот тебе и шаман! Тяжело раненного Якута ребята принесли на руках. Но он уже был совсем плохой. Раны – страшные… Успел мне сказать: "Теперь, лейтенант, шаман тебе помогать будет…" "Скажу честно: я к этому отнесся скептически. Понимаете?" Дервиш кивнул:
– Отлично понимаю.
И Ракетчик тоже кивнул головой, буркнул: "Чертовщина какая-то… Иван продолжил:
– Вот… скептически я к этому отнесся. Но уже через неделю шаман дал о себе знать. Это для меня было полной неожиданностью. В общем, дело было так: мы проводили зачистку на территории полуразрушенного завода – там могла скрываться группа боевиков. Я шел по полузатопленному подвалу, как вдруг в голове – до сих пор помню это ощущение! – в голове у меня прозвучал низкий вибрирующий звук. Это было настолько неожиданно, что я остановился. А звук – то ли человеческий голос, то ли звериный рык – прокатился вдоль позвоночника, стек по ноге. Я и самому себе не могу объяснить, как понял, что это шаман и что впереди опасность, но как-то понял и закричал: "Ложись!" – и сам прыгнул в сторону, плюхнулся в вонючую воду. А через секунду из глубины этого подвала начал бить пулемет. Пулеметчика забросали гранатами, а из наших никого даже не зацепило – чудо. Ко мне потом бойцы подходили, спрашивали: "Как же вы, товарищ старший лейтенант, высмотрели-то его? Он же, сука, сидел там, как в доте, один ствол торчал в "амбразуре"…" Я тогда ответил правду: а я его не увидел, я его услышал. Вот так я "познакомился" с шаманом. И, хотите верьте, хотите нет, но он меня не раз выручал. Правда, были случаи, когда шаман отмалчивался.
Иван замолчал. И все сидели некоторое время молча. Потом Дервиш произнес:
– Ну что же? Чего-то в этом духе я и ожидал. Меня, Иван Сергеич, вы нимало не удивили. Я ведь в Африке работал. В самой глубинке. И сталкивался там с такими вещами, что. В общем, мы об этом даже не упоминали в отчетах. А то посчитают сумасшедшим – отзовут к чертовой матери. Посему скажу: я вам безусловно верю и рад тому, что среди нас незримо присутствует шаман.
Ракетчик сказал: "Да-да, конечно…"