* * *
Панепаэль ненавидела даже воспоминания о доме бабушки Таймерл. Один запах, который источали коптящие свечи и древние масляные лампы, вызывал у нее рвотные позывы. Серый холод от стен дома, смотрящих на мир холодными неошуткатуренными камнями, буквально проникал под кожу. Единственное, что немного разбавляло это воспоминание "холодного смрада", были мрачные, но живые и теплые шторы, гардины, занавески, которые были развешаны по всему дому.
Но описание впечатления Панепаэль не было бы полным, если бы мы не рассказали о рядах полок, которыми были увешаны стены дома. Эти полки были в прихожей, на лестнице, в гостиной и кабинетах. В общем, везде, где были стены, и они могли выдержать вес полок.
Но это были не просто полки, а ПОЛКИ! Они были плотно заставлены всевозможными баночками, бутылочками и колбочками. Увидеть, что находится внутри этих стеклянных емкостей, не представлялось возможным, как и прочитать то, что написано на этикетках, надписи которых от посторонних глаз бережно скрыла пыль.
Это был не дом, это был магазин, что несколько мирило Панепаэль с этим местом, - она очень любила ходить по магазинам.
На пороге дома их встретила сама бабушка Таймерл, высокая пожилая женщина с удивительной прической. У нее были седые волосы, которые она причудливо укладывала на голове, и казалось, что они образуют копну снега, который вот-вот упадет или растает.
Она не красила волосы, равно как и не пользовалась косметикой, кремами и прочими ухищрениями, которые маскируют возраст и придают респектабельность внешности. Бабушка всегда говорила, что человек снаружи выглядит так, как чувствует себя внутри.
Холодная, расчетливая, категоричная и костлявая - такую оценку дала бы бабушке Панепаэль, если бы кто-нибудь спросил у нее.
Еще раз взглянув на бабушку, Панепаэль со страхом подумала: а жива ли старушка? Вдруг перед ней призрак или кто похуже? Что, если ей придется провести целый день с трупом?
Но тепло бабушкиных рук, которые обняли свою любимую внучку, развеяли эти опасения. По крайней мере, пока…
Глава 2
Пока отец и бабушка обсуждали что-то свое, "взрослое", Панепаэль, как посетитель музея, с интересом изучала то, что лежало на полках. Ее внимание привлекла небольшая банка зеленоватого стекла, в которой, как ей показалось, что-то двигалось. Она подошла поближе, чтобы вглядеться в мутное стекло, как громкий бабушкин кашель напугал ее до полусмерти.
Взрослые рассмеялись над Панепаэль, которая, как молодой кот, подпрыгнула до потолка. "И что тут смешного?" - подумалось девочке. Она обиженно наклонила голову и отошла в сторону.
- Визит вежливости или просто выдалась свободная минутка? - поинтересовалась бабушка у Панепаэль.
- Вообще-то я учусь, и у меня просто нет свободного времени, - ответила девочка, пытаясь скрыть свое недовольство этим местом и бабушкой. Но она знала: чтобы что-то получить, нужно что-то отдать. А получить Панепаэль хотела.
- Учишься, - в голосе бабушки сквозили иронические нотки, - в школах Нового города учат чему-то стóящему?
Панепаэль покраснела, не зная, что сказать в ответ. Но, видя смеющиеся глаза отца, поняла, что все стоит перевести в шутку, не забивая колкостями голову старой женщине. Меж тем бабушка явно не собиралась останавливаться, найдя в лице родственников слушателей ее болтовни.
- Твой отец не очень умен, если позволяет своей дочери обучаться в школах нашего Правителя. Этот глупец ведет эльфов в Новый мир, но приведет их прямиком в ад, - и девочке показалось, что ад сейчас - в глазах ее бабушки.
- Как вы добрались?
Панепаэль на миг показалось, что кто-то еще вошел в комнату, пока она разглядывала адское пламя в глазах старухи. Но нет, это был голос бабушки, ставший милым и участливым.
- Мы приехали на повозке, которую дал нам Правитель. Она совсем новая и крепкая и может плавать, - Панепаэль немного подумала и добавила: - это техническое средство лишний раз доказывает, что знания мира превыше умений пользоваться магией!
Отец украдкой показал ей кулак. Но бабушка не обиделась и добродушно сказала:
- Внучка, магия демонстрирует наше единство с природой. А техника отдаляет нас от природы. Когда мы это поймем, может быть уже поздно, и мы сами уже будем машинами. Послушай одну историю.
- Историю? - наравне со старыми рецептами и знаниями по магии Панепаэль любила разные истории. Ей казалось, что все это три важнейшие составляющие мира, которые, при правильном применении, способны творить чудеса.
- Закрой глаза, чтобы слова стали реальностью, - сказала бабушка, и Панепаэль послушно исполнила ее волю.
- Нарнилор Восьмой, нынешний Правитель и отец Новой эры процветания, подписал несколько важных эдиктов, одним из которых ограничивалось применение магии при строительстве нового дома. В частности, запрещалось управлять погодой, использовать магию для передвижений, использовать гадание для того, чтобы увидеть, каким будет будущее нового дома и тех, кто живет в нем. По сути, магия оказалась вне закона, поскольку проку от нее стало не больше, чем от этих банок. Бабушка обвела рукой вокруг себя, как бы очерчивая границы настоящей магии, и увидела глаза сына.
- Вижу, ты не согласен с моей историей? - спросила она.
- Правитель действует в интересах народа! - воскликнул отец. - И еще не было такого, чтобы кто-то обвинил его в том, что он идет против народа.
- Народа… - бабушка сказала эти слова почти шепотом, но все присутствующие в комнате услышали ее. - Магия - это сила Природы. Эльф - часть природы. Запретить использование магии - все равно что отсечь у себя руку или ногу. - Она помолчала и добавила: - А может быть, и голову.
Панепаэль не понимала того, что говорит бабушка. В школе учителя говорили то, что сказал сейчас отец. Но бабушка была явно не согласна ни с формой, ни с содержанием этих слов. И поскольку Панепаэль была не только упорной в отца, но и смышленой в бабушку, она твердо решила разобраться во всем, что происходило, и сделать свои собственные выводы.
Чтобы не терять времени даром, девочка достала одну из книг, которые рассказывали о магии, и которых было много в их школе. Ничего особенного, обычная книга нового дома.
Но стоило ей раскрыть книгу, как та превратилась в деревянную шкатулку. Панепаэль опешила и выронила шкатулку из рук. Упав на пол, шкатулка раскрылась, и на пол высыпались карты, глядя на собравшихся десятками разных лиц.
- Это вы сделали?! - возмущенно закричала Панепаэль, глядя на бабушку. - Это магия! Ее нельзя применять по отношению к другим членам общества! И при помощи магии нельзя изменять естественный ход событий! Так гласит эдикт правителя!
- Во-первых, - начала бабушка, глядя в испуганное лицо внучки, - я применила магию лишь к книге, но не к тебе. Во-вторых, - она прокашлялась и продолжила: - я изменяла не реальность, а лишь ее форму, сделав набор букв и листков книги листками и символами колоды карт.
Она засмеялась, видя, как успокаивается девочка.
- Магия - это не только Эдикты правителя, это еще Законы Природы, которые не подвластны ни одному Правителю, ни в Старом, ни в Новом мире. Тебе стоит многому научиться, - продолжала бабушка, переведя взгляд под ноги девочки, - потому что я - это прошлое нашего рода, а ты - будущее, которое не может жить без прошлого.
Панепаэль посмотрела себе под ноги и увидела, что книга на месте, а шкатулка и карты исчезли, как не бывало.
Бабушка перевела свой взгляд наверх, устремив его на потолок в место, где пересекались балки крыши. Внезапно девочке показалось, что земля уходит из-под ее ног, а крыша начинает раскачиваться.
Но на самом деле крыша стала менять свой цвет, вид, и теперь перед ее взором был не черный деревянный потолок, а удивительная картина, сложенная, словно мозаика, из света и драгоценных камней.
Посреди этой картины светился огромный красный камень, который окружали 22 камня меньшего размера и других видов. Аметисты, рубины, янтарь - Панепаэль не знала всех названий, но догадывалась, что ни один из 22 камней не повторен дважды.
Бабушка сложила руки лодочкой, и в тот же миг из центрального камня что-то упало вниз. Это была колода карт, таких или почти таких, как те, что Панепаэль видела у своих ног.
Когда девочка посмотрела вверх, потолок уже был прежним. Но в руках у бабушки была и никуда не исчезала колода карт.
Она протянула ее девочке и сказала:
- Не надо менять реальность, надо понимать, когда реальность сама готова измениться, и просто воспользоваться этими изменениями себе во благо.
Глава 3
Панепаэль завороженно смотрела на огромного жирного паука, который стоял перед ней. Он был больше любого из пауков, которые когда-либо видела девочка. Его восемь булавочных глаз злобно блестели, рассматривая жертву, которую он видел в беспомощной девочке.
Панепаэль сделала шаг назад, и паук, почуяв страх своей жертвы, чуть присел на своих мохнатых лапах и двинулся вперед. Его челюсти начали медленно двигаться, словно он разминал их, готовясь к трапезе. На пол толстой нитью стекла липкая слюна, запах которой еще сильнее парализовал волю девочки.
Сердце неистово билось и казалось, что оно уже не в груди, а где-то в голове, в ушах - так сильно стучало оно, боясь не меньше своей хозяйки. Что же делать? Позвать бабушку?
"Нет! - это проснулась отцовская воля, - я не дам шанса этому старому эльфу посмеяться над моей беспомощностью!"
Но что же делать? И вдруг в ее голове пронеслись образы карт, которые она видела мельком, но образ которых, как оказалось, крепко засел в ее прекрасной головке.
Она вспомнила, что на одной из карт она видела паука, очень похожего на того, что медленно и уверенно направлялся в ее сторону.
А что если в колоде есть что-то, что поможет его одолеть?
Она перевела дыхание и начала перебирать образы, которые возникали в ее голове. Паук как бы почуял, что противник концентрируется на чем-то, что может ему повредить. Раздался пронзительный свист, который ничуть не помешал Панепаэль, которая продолжала концентрироваться на "оружии".
- Мечи, копья, палки, - перечисляла она, не сводя глаз с врага, который был уже рядом.
Его челюсти скрежетали перед ее лицом, две лапы обхватили ее, подтягивая к смрадной пасти. Но девочка не теряла присутствия духа, и это помогло удивительной, но в то же самое время спасительной мысли прийти в ее голову и достигнуть разума: "Если паук из колоды, значит, он не настоящий, а значит, настоящим делаю его я и мой страх. Тогда поступим так".
Она закрыла глаза и представила ослепительный свет, который, как говорила бабушка, предшествовал всему Творению. Он самый чистый и самый реальный из всех вещей, утверждала она.
Панепаэль открыла глаза и увидела, что стоит в комнате одна. Нет ни чудовища, ни ядовитой слюны, которая была на полу перед ней.
Она посмотрела на верхнюю карту из колоды, что все это время держала в своей руке. Там был запечатлен молодой эльф, который стоял в высокой сочной траве, доходящей до его щиколоток. А паук, ее недавний противник, был лишь маленьким паучком, едва видневшимся на фоне густой зелени травы.
Рисунок был словно живой. Девочка видела, как паук уполз куда-то в траву. Она видела, как развеваются волосы эльфа от легкого ветерка, который, как казалось, чувствовала и она сквозь карту.
Но вдруг рисунок замер и теперь на нем был иной сюжет. Все тот же красивый Эльф лежал посреди травяного луга, облокотившись на мшистые камни. Рядом с ним спала собака, друг и охранник. Но ни хозяин, ни его друг не обращали никакого внимания на паука, который медленно выползал из зарослей травы.
Вместо "врага" внимание эльфа занимала бабочка, сидящая у него на руке. Дуб, что виднелся чуть поодаль, скрывал в своей тени девушку эльфа, которая с интересом смотрела на прекрасного эльфа. Но он был слишком увлечен своей забавой, чтобы видеть кого-то рядом с собой.
Панепаэль прочитала подпись внизу карты: "Глупец".
Она нахмурилась, пытаясь понять, какой смысл вложил художник в этот образ и что хотел сказать, дав этому образу такое название.
Что было глупостью: невнимательность эльфа? Или пренебрежение угрозой? Или невнимательность к другим обитателям?
За спиной раздался скрип ступеней. Наверное, это бабушка решила посмотреть, почему столь шумно в гостиной.
Бабушка поняла все без слов, но не сдержала иронии, переполнявшей ее:
- Магия!? И с ней куда лучше, чем без нее.
Девочка не хотела признаваться, что бабушка права, и вместо того чтобы согласиться с ней, гордо вскинула свой прелестный носик кверху, заявив, что у нее есть масса других, более важных дел, чем магия.
- Что же это за дела? - поинтересовалась старуха.
Панепаэль не нашлась, что ответить на такой простой, но одновременно сложный для нее вопрос. А бабушка, казалось, и не ждала никакого ответа.
- Ты великолепно справилась с паучьим тестом!
- Я знала, что паук был не настоящим, - ответила девочка, тем не менее, испытывая гордость от похвалы.
- И ты всегда кричишь, когда видишь перед собой ненастоящего паука? Или ты видела еще кого-то настоящего, кто напугал тебя? - бабушка внимательно посмотрела в глаза внучке, словно ища там ответы на свои вопросы.
"Может, сказать ей про Эльфа?", - подумала Панепаэль, но вместо этого спросила:
- А почему карту назвали "Глупец"?
Таймерл улыбалась, гладя на внучку.
- А как бы ты назвала эту карту? - поинтересовалась она.
Панепаэль на минуту задумалась, пытаясь дать карте наиболее точное определение. Потом закрыла глаза, чтобы мир не мешал ей искать ответы внутри себя.
Она вспомнила, что молодой эльф, принц Альберих, был известен как ветреный и не очень умный юноша. Его отец, король Оберон, славившийся мудростью и магической силой, обладавший титулом Мастера Четырех стихий, был правителем эльфов. Король направлял, управлял и правил, делая все во благо своего народа. Мать принца, королева Альва, не уступала в талантах своему супругу, помогая в духовном развитии нации эльфов. И ребенок таких родителей, казалось, должен объединить все достоинства этих великих людей. Но вышло совсем иначе.
Панепаэль продолжила воспоминания и вспомнила, что паук, запечатленный на карте, был ни чем иным, как испытанием, призванным расшевелить молодого повесу. Боги еще надеялись на то, что мудрость и сила проснутся в принце. Они думали, что если не разум, то инстинкт разбудит силы крови, которая текла в нем. Но кровь была глуха к первому и последнему испытаниям, которым подвергся молодой принц.
Таймерл поняла замешательство девочки и пришла на помощь.
- Молодой, сильный, обладающий колоссальным потенциалом и возможностями. Он, подобно бабочке, растрачивает свой дар по пустякам, просто прожигая свою жизнь. Ни любовь - она указала на девушку на карте, ни страх - указала на паука, не могут разбудить его, вывести из мира грез.
Бабушка немного помолчала, затем добавила.
- Если не глупец, так дурак, который, имея все, не имеет ничего по собственно глупости.
Панепаэль еще раз всмотрелась в карту, чтобы получше запомнить все, что сказала бабушка. А когда она подняла глаза, то поняла, что больше не находится в старом доме Старого города….
Книга 2
Таро Эльфов
Глава 0
Карта 0. Глупец
Принц Альберих, отдыхающий от праздности собственной жизни.
Глупость, неопытность, нереализованный потенциал.
Преобладание чувственности над практичностью, интерес к мечтам, но не достижениям. Творческий взлет, вера в себя, безграничный оптимизм и невозможность критической оценки ситуации.
Панепаэль сидела в задумчивости, пытаясь осмыслить происходящее. Над ней было бескрайнее небо без каких-либо признаков облаков и туч. Вокруг нее, словно исполины, стояли древние дубы, листья которых шумели на ветру. У ног девочки раскинулся ковер из высокой, местами пожухлой травы, в которой то там, то тут, порхали бабочки.
Панепаэль присела на камень, пытаясь собраться с мыслями. По ее мнению, это самое лучшее место, где можно посидеть и подумать, не беспокоясь о безопасности - камень, на который присела девочка, был не единственным камнем. Он лежал рядом со своими собратьями, образующими небольшой каменный холм. Этот каменный холм чем-то напоминал о бабушкином доме, так внезапно исчезнувшем из ее мира.
- Бабушка?
В ответ не раздалось ни звука. Лишь в ветвях дубов стучали дрозды, а в траве шуршали насекомые, которые в изобилии водились в этой роще.
Девочка подобрала ноги, взгромоздившись на камень, и почувствовала себя в еще большей безопасности. Видимо, сила камня передавалась ей, придавая уверенность и покой.
Она осмотрелась, ища того противного паука, что не так давно напугал ее. Но вокруг было тихо и спокойно.
- Почему я ищу паука? - задумалась Панепаэль, и вдруг поняла, что картинка, которую она видела на карте, очень напоминает то место, в котором она сейчас находится. Не хватает нескольких деталей, в том числе и принца, но все остальное точь-в-точь как на карте.
Сердце Панепаэль затрепетало от волнения. Что это за место? Почему она здесь оказалась?
Она огляделась, ища глазами еще одного персонажа, который был запечатлен на карте. Она искала супругу Альбериха, Эллин, которая должна была стоять в тени вон того дуба. Но там было пусто.
Впрочем, не совсем. Немного вдалеке, за деревьями, девочка рассмотрела что-то, напоминающее развалины старого дома. Судя по блеску, который было видно издалека, камень, который использовался для его постройки, был мрамор. А значит, подумала девочка, это дом какой-то важной персоны.
И тут она заметила то, на что на фоне голубого неба не сразу обращаешь внимание. Она всмотрелась в белое пятно, видневшееся на горизонте, и поняла, что это никакое не пятно. Это белоснежные башни, увенчанные разноцветными флагами.
Она сразу вспомнила, где видела такое изображение - у бабушки, на одной из картин. Это был Старый город. Только он был новым, чистым, светлым, как будто только-только рабочие положили последний камень, и пыль и дождь не успели состарить это удивительное творение.
За башнями Старого города появились золотые лучи восходящего солнца, отчего показалось, что город вот-вот воспарит в небо.
Панепаэль вспомнила, что там, откуда сейчас вставало солнце, располагалось озеро Дайларм, по которому они с отцом приплыли в Старый город. А дальше, за озером, должны была быть долина, где позже (и в этом девочка была абсолютно уверена) будет воздвигнут Новый город. Позже, но не сейчас.
Девочка сидела на камне, полностью поглощенная этой волшебной картиной. Но здравый смысл, который никогда не покидал ее, а лишь изредка оставлял в покое, напомнил, что рано или поздно наступит вечер и необходимо выбираться к людям, если нет желания провести ночь здесь, в этом древнем и пугающем лесу.