В то время, когда я интенсивно практиковал каратэ, я вечером в кровати перед сном закрывал глаза, а перед внутренним взором возникали люди в кимоно, выполняющие упражнения. И невозможно было избавиться от этих видений – настолько мощно мозг насыщался образами во время тренировок, так сильно я был перевозбужден после них. Если бы в тот период я знал технологии магии, то мог бы с помощью целенаправленного усилия увидеть сон, в котором происходила тренировка. Затем я мог бы начать тренироваться в этом сне, оттачивать, например, технику движений, сознательно замечая ее нюансы – эта деятельность хорошо знакома каратистам. И так я осознал бы себя во сне и вошел бы в пространство осознанных сновидений. Но, к сожалению, тогда я еще ничего не знал об этом.
Находясь на пике своей спортивной формы, я выполнял сложные акробатические прыжки и трюки. Мне требовалось предельное напряжение физических сил, чтобы с моим высоким ростом и значительным весом делать это. Магия – это тоже высшая акробатика, но не тела, а духа и мысли, требующая запредельного напряжения психических сил.
Жизнь есть движение – как физическое, так и психическое. Маг проводит мощные ментальные тренировки, не только физические. Он способен выдерживать огромную психическую нагрузку и умеет оперировать мыслью и духом так же искусно, как, например, акробат владеет своим телом или опытный боец-рукопашник наносит удары и выполняет приемы. Магию можно представить как высшую стадию боевого искусства, как боевое искусство в другой плоскости, когда происходят незримые битвы духа, поединки со смертью. Недаром Кастанеда в своих работах говорит о воинах. Боевое искусство, как рукопашный бой – лишь "пред-боевое искусство", лишь этап к чему-то большему. Маг – это воин духа.
…Забрался глубоко в сновидение. Вижу какие-то газеты. Читаю, нет, скорее не читаю, а как-то чувствую, ощущаю – умер канцлер ФРГ Хельмут Коль. Судорожно пытаюсь узнать дату. Прочитать не удается. Но не хватает энергии удержаться в этой точке пространства восприятия осознанного сновидения. Просыпаюсь…
В бизнесе важно не только заработать деньги, но впоследствии "удержать" их. Точно так же в магии достичь нужного измененного состояния восприятия, это только пол-дела. Необходимо еще зафиксировать это состояние, "удержать" его необходимое время.
Анализирую себя, вспоминаю. Захотел денег – не роскоши, а той социальной свободы, которую они могут дать. И как-то подумалось (не я думал, а Сила давала мне эти мысли, я лишь наблюдал за их потоком): если я, забравшись "туда", узнаю что-то важное, например дату смерти Коля, то на этом можно хорошо сыграть. Положить, скажем, на хранение в банковскую ячейку запечатанные письма с данной информацией, подождать (ведь мое тело должно пережить тело Коля) и, когда он отойдет в мир иной, произвести сенсацию. Доказать реальность "тех" измерений. Хотя чего еще доказывать – все уже давно доказано Вангой, например, или Вольфом Мессингом.
Осознанно и целенаправленно, не по воле случая достигнуть уровня Ванги, Мессинга, уровня восприятия Иисуса – вот это действительно задача, достойная воина. Вот это действительно уровень силы и знания!
Любовь…
Все есть любовь. И даже ненависть есть любовь – любовь к ненависти…
Труднее же всего оказалось полюбить смерть. Выйти из дуальности жизнь – смерть, уравнять их. Жизнь – хорошая штука. Но и смерть тоже в чем-то хороша, например, тем, что через нее становишься ближе к Богу. Смерть освобождает… Смерть – не печальное событие, а лишь способ освобождения от плоти, чтобы вновь обрести свое небесное пристанище. Бояться смерти бессмысленно – ее надо особым образом любить.
Бессмертие же, то чем завлекают религии, – это не благо, а проклятие. Вот живет человек вечно, все видел, везде побывал, все знает – ничего нового, все уже известно… Скука смертельная! А умереть не может… Чтобы с этой смертной тоской распрощаться.
И смерть полюбил я, и жизнь. "Спасибо тебе, спасибо за все! А теперь забери меня", – просил я Силу, просил я смерть, перед тем как идти спать. "Смертушка", – ласково называл я ее. Я умирал каждую ночь…
Когда полюбишь и смерть, когда сумеешь порадоваться и ей, то будешь способен радоваться всему. Когда полюбишь смерть, тогда по-настоящему полюбишь и жизнь – все ее формы. Жизнь и смерть уравняются, станут одним и тем же. И тогда, наверное, поймешь ту всеобщую, безусловную Любовь ко всему, о которой говорил Иисус…
Уйти в Вечность хочется в кайфе, в оргазме – ведь смерть это как тотальный, завершающий оргазм. Хочется уйти легко, предварительно завершив все земные дела – уйти свободным, сделав все, для чего был рожден. Уйти, когда надоест играть в игру с названием "жизнь"… Хочется насладиться этим процессом объединения с Вселенной, с Богом, этим слиянием с бесконечностью. Хочется уйти осознавая, в радости, а не в страдании, уйти здоровым, а не больным – умереть достойно. Так умирают йоги – тогда, когда они хотят. Осознанно умирают. Ведь когда-то же надоедает носить это бренное, материальное тело… Мы – бессмертные существа, а тело будем периодически сбрасывать. Я – это я, а мое тело – это лишь тело, оно не есть "я".
Смерть – это лишь часть всеобщего процесса перемен, эпизод Пути, не более того. Путник не умирает – он лишь движется по бесконечному пути, длинною в Вечность. Он познав Бесконечное, познал Бога.
Живущий в Боге живет в соответствии с законом высшей целесообразности. И если ему суждено умереть в соответствии с этим законом – то он умирает. Без страха и сожаления. Смерть одного – это всегда рождение чего-то другого… Смерть – это просто переход из одного агрегатного состояния в другое. Так вода может быть и паром, и льдом, и жидкостью.
"Живи, как будто метв. Совсем ты мертв. И делай все что хочешь. И будет хорошо!", – красиво сказал Бунан, просветленный мастер. "Воин живет перед лицом смерти", – говорят самураи. Не боятся они смерти – а потому нет у них страха и перед жизнью. Смерть вызывает у них только смех… Они думают о смерти радостно и возвышенно. Ведь она – лишь возвращение в небесный Дом, где покой, Бог и Его безграничная любовь…
Жить по-христиански нельзя; по-христиански можно только умирать, как умирал Апостол Павел на каждый день (1 Кор. 15,31)
Старец Силуан. Жизнь и поучения.
Воину нечего терять, даже свою жизнь – он готов умереть в любой момент, у него нет ни малейшей уверенности, что жизнь продлится дольше этого мгновения. Каждый поступок воина – последний в его жизни. Он живет перед лицом смерти, будучи всегда готовым предстать перед Богом и держать ответ перед судом Его. Поэтому воин безупречен. Он живет в Боге.
Жить перед лицом смерти – значит быть тотально непривязанным.
Жить перед лицом смерти – значит глубоко погрузиться в "здесь и сейчас". У воина уже нет будущего – ведь он готов умереть в любую минуту. А прошлое? – да разве оно имеет хоть какое-то значение, если сейчас умрешь, если рядом шагает смерть? Мертвого нельзя убить – такой человек будет жить вечно…
Воин думает не о себе, не о своих победах и поражениях, не о постах, ритуалах, духовных санах – он непрерывно думает о Вечности, о Боге… о смерти.
Но для того чтобы жить перед лицом смерти, думать о Боге надо знать, что такое смерть, Бог. Надо испытать эти измененные состояния сознания и необычные восприятия. Надо знать их, как мы знаем, например, состояния ярости, спокойствия, любви…
Не думай – пусть думается.
Не делай – пусть делается.
Не борись – пусть борется.
Не спи – пусть спится.
Не живи – пусть живется.
И не умирай – пусть умирается.
Наблюдай. Осознавай.
И не теряй наблюдателя, свою самость.
И тогда ты не умираешь, ты лишь наблюдаешь свою
смерть – а значит, ты живешь вечно!
Ведь суть тебя остается неизменной…
Осознанная смерть – это уже не смерть, а что-то другое…
Глава 26. Новая эмиграция
…Наверное, будет теплый весенний день, когда я вновь сбегу. Сбегу "туда" – далеко-далеко… Я войду в глубокое сновидение и не вернусь. Возможно, немного посомневаюсь, возможно, нет. Каких-то реальных причин оставаться "там" у меня не будет – ив "этом" мире будет все хорошо. Не будет у меня и конкретной практической цели. Мне просто захочется сбежать от чего-то. Что-то настойчиво позовет уйти. Ну и, конечно, мне захочется узнать, какова жизнь и смерть "там", за запретной чертой… Ну что ж, посмотрим тогда, что происходит в смерти. Интересное это знание. И тогда "там", "по ту сторону" начнется другое мое увлекательное приключение.
Часть вторая
Самая прекрасная и самая глубокая эмоция, которую мы можем испытывать, есть мистическое чувство. Это источник всей истинной науки. Тот, кому чужда эта эмоция, кто более не способен изумляться и застывать в благоговейном трепете, ничем не лучше мертвеца.
А. Эйнштейн
Иметь один лишь религиозно-мистический опыт недостаточно – надо еще глубоко и верно осознать его. Опыт и его осознание должны поставляться в комплекте.
Как жаль, что Эйнштейн не был практикующим мистиком, а Кастанеда не рассмотрел в своих работах научные модели Вселенной!
Введение
Я испытал и пережил ряд необычных событий, о некоторых из них было рассказано выше – и эти переживания явились объемом определенных знаний. Позже, когда ситуация пришла в относительную норму, у меня вновь и вновь возникал вопрос: "А что же это было? Что же произошло?" Я начал глубже анализировать свой опыт, сравнивать его с переживаниями других людей, обобщать, делать выводы, систематизировать факты. Осознание и понимание случившегося всегда приходит с запозданием, позже самого опыта.
Я получал знания напрямую от Силы, без посредников, и потому был вне какой-то конкретной традиции или отдельной идеологии – научной, религиозной, мистической, магической или какой-то другой. Будучи непривязанным ни к какой концепции, я смог более объективно сопоставить всевозможные учения и многочисленные факты, которые лишь внешне выглядят различно. Я как бы посмотрел на все со стороны и потому смог "увидеть" общую внутреннюю суть, единство. Я ощутил взаимосвязь всего со всем – почувствовал матрицу Вселенной, понял некий ее универсальный закон, который отражает связь любых – абсолютно любых! – элементов Универсума между собою и их взаимное влияние друг на друга. Многие вещи встали на свои места – как будто отдельные части мозаики складывались для меня в законченную картинку. Частями этой мозаики были мои знания, почерпнутые из прочитанных книг, мои и чьи-то опыт и мысли.
Оказалось, что сюжет о природе Реальности закручен гораздо интереснее, чем я когда-то предполагал. Но все это я понял лишь после переживания и осознания процесса смерти и нового рождения – ключевого момента эзотерического знания, любой мистической, спиритуальной, религиозной идеологии.
Если бы я попал в процесс смерти – нового рождения, не имея уже некоторых начальных представлений о том, как функционирует человек и Вселенная, то скорее всего не сумел бы понять и осознать того, что происходило со мною и вряд ли выкарабкался из того "сумасшествия", в которое меня затащила Сила. С другой стороны, лишь пройдя через особые состояния восприятия, я начал глубже и как-то по-другому осмысливать все то, что знал раньше. Например, я увидел эзотерическую сторону идей, изложенных в теории относительности или же в квантовой механике. По-иному взглянул на Библию.
Чтобы достичь силы., нужна сипа. Точно так же нужны знания, для того чтобы достичь новых знаний.
Проведя анализ, я понял, что побывал в так называемом состоянии "безмолвного знания", если использовать "магическую" терминологию Кастанеды, в состоянии "просветления" Дзен – состоянии глубокого "здесь и сейчас" и отсутствия дуализма, или, если говорить языком современной психологии – в состоянии непосредственного восприятия действительности, в "чистом" восприятии.
Я смог сравнить свои состояния и восприятия – обычные и необычные; сопоставить то, что было и как стало. Я как бы сделал "полный круг" – вошел "туда", в "потусторонние" области, и вышел назад. Взглянув "оттуда" "сюда", а затем "отсюда" "туда", я совершенно другими глазами посмотрел как на "то", так и на "это"; осознал процесс перехода, осмыслил те состояния, которые испытал с различных ракурсов. Если бы я застрял где-то на полпути, не завершив цикл, то я бы, скорее всего, не осмыслил динамику всего процесса. Так, к примеру, не завершил "круг" Иисус – его восприятие зафиксировалось в точке "Богочеловек", он совершил только один переход – "отсюда" "туда". Но если бы он, побыв некоторое время пророком, затем пришел бы к своему исходному восприятию, вернулся к состоянию плотника, которым был изначально, тогда, возможно, совсем иначе осознал бы ту магию, которая с ним произошла. Ему же не с чем было сравнивать, а истина, как известно, познается в сравнении. У него не хватило априорного (изначального) знания: понимания "магической" идеологии, идеологии йоги; он не был знаком с эзотерическими и научными концепциями функционирования Вселенной – это не позволило ему глубже осознать с ним произошедшее, проанализировать свой опыт с различных точек зрения и выразить свое знание не только в религиозных, божественных терминах, но используя и другие (например, эзотерические) категории и понятия. Он слишком зациклился на идее Бога, упустив из виду другие идеи, идеологию целостности и взаимосвязи всего со всем, – если, конечно, судить о Нем по Библии. Но не мне судить… Напомню, что я отношусь к Иисусу как к объекту исследования, непредвзято, дзеновски – невзирая на его "титулы".
"Честность всех основателей религий и им подобных никогда не простиралась так далеко, чтобы сделать свои собственные переживания основным и самым важным предметом познания", – сказал Фридрих Ницше. Эх, если бы Иисус или Будда исследовали самих себя и то, что с ними произошло!
Мистическое знание невозможно передать словами, оно находится вне слов, оно – суть опыт, суть ощущение. То, о чем здесь было и будет сказано, можно понять лишь до некоего предела. Чтобы понять все полностью, надо лично побывать в измененных состояниях восприятия и иных измерениях. Опыт является фундаментом для понимания. Тайны Мироздания можно понять только через личный опыт. По сравнению с тем, что я видел и испытал, то, что я написал, не стоит и ломаного гроша.
Все со всем взаимосвязано и все важно. Все со всем настолько переплетено, что, начиная писать "за здравие", кончаешь "за упокой". (Поэтому еще раз прошу прощения за некоторую фрагментарность в изложении материала.) И нет ни важного, ни второстепенного, ни малого, ни большого… Да и есть ли они вообще, второстепенные мелочи? Вспомним детскую сказку о том, как целая армия была разбита, потому что в кузнице не оказалось какой-то ерунды – простого гвоздя, чтобы подковать лошадь полководца. И вот печальный итог: лошадь потеряла подкову, споткнулась, командир упал, и армия бежит… Не было маленького гвоздя – но были же в кузнеце и большие мехи, и огромная наковальня, наверное, и лозунги с красивыми словами тоже были. Но не помогло…
Гвоздь – это ключевое звено системы. Если оно не в порядке, то победы не будет даже и у огромной армии. Маг воздействует на ключевое звено системы. Он внимательно относится ко всем мелочам – ведь любая из них может оказать решающее влияние на исход битвы между жизнью и смертью.
Гвоздь связан с победой армии… В Универсуме все со всем взаимосвязано, только многие связи не очевидны простому взгляду. И иногда лишь несколько слов могут изменить всю судьбу человека… Вспомним "эффект бабочки" – незначительное изменение в прошлом радикально влияет на будущее, происходит лавинообразный процесс.
Маг ищет связывающие звенья.
Истина едина, как един Бог, она объединяет все – и маленькие гвозди, и огромные армии, и много еще чего. Истина лежит вне любых конкретных систем и учений, вне любых отдельных традиций. Она в объединении и взаимосвязи всех учений, знаний, систем – и между ними. И вне любых слов и формул – она чувство, невыразимое ощущение…
Наверное, наиболее к словесному выражению Истины, некоего общего принципа, подходит фраза: "все есть интерпретации". Или же, как выразил ту же идею Кастанеда: "Все есть положение точки сборки".
Каждый трактует истину "в свою сторону", для своей выгоды. Правда у каждого своя – избитый тезис. Но не есть ли Бог, Истина некое объединение всех возможных "своих" правд? Но в такой "объединенной" правде уже нет ни правды, ни лжи, а есть только что, что есть.
И нет абсолютно объективно истинного, а все определяют трактовки, интерпретации. Истинно будет то, что интерпретировано как истинное. Смени интерпретации – и изменится все, весь мир. Маги меняют себя и действительность, сознательно меняя интерпретации.
Знание текуче. Оно принадлежит моменту. "Есть только перемены", – гласит восточная мудрость. То, что сегодня считается истиной, завтра окажется вытесненным чем-то другим, более верным. А потому не имеет смысла держаться за то, что уже морально устарело к современному моменту – например, за слова Библии или идеи теории относительности, превращая их в догму. Не сотвори себе кумира. Ни из Эйнштейна, ни из Иисуса. Немного перефразируем Библию: "Оставьте мертвым хоронить мертвые идеи и ухаживать за их могилами. Живые же пусть идут дальше по пути знания".
"Магическое" Знание настолько обширно и всеохватывающе, спектр его настолько широк, что я остановлюсь только на некоторых его аспектах.
Глава 1. Идеология магии
Если особые состояния восприятия и осознания достигаются случайно или же под воздействием каких-либо внешних факторов, например путем приема психоделических препаратов (измененные состояния восприятия, восприятие иных реальностей); в момент так называемой клинической фазы смерти ("выходы из тела"); после тяжелой болезни, несчастного случая; в экстремальных, опасных для жизни, ситуациях; под влиянием гипноза; во сне ("вещие" сны, которые исполняются) или еще как-то, то существует возможность целенаправленно, а не случайно достигать их, а также попадать в них с помощью внутренних (а не только внешних) факторов, в результате "магических" техник и инструментов.
Рассмотрим один из возможных путей сознательного достижения измененных – "магических" – состояний сознания через достижение предельной области – области смерти.