Наш стан среди причудливых вулканических скал. У самого подножья Тимур-хады, что значит Железная скала. Вот и это великое имя в монгольской истории не миновало. И Чингисхан, великий завоеватель и устроитель, и железный Тимур – а на вершине горы светит Наран Обо. У подножия той же горы, недалеко от нашего стана, находится место будущей монгольской столицы. Место было избрано и предуказано самим Панчен-Римпоче, Таши-Ламою Тибета, который сейчас в Кумбуме. Вполне понятно, что для места будущей столицы монгольской избрано место новое. Ведь Батухалка, с ее старинным нажитым монастырем, не будет новым строением. А новое автономное правительство, конечно, справедливо хочет быть в новом окружении. Пока правительство помещается в Батухалке в юртах. Но, конечно, такое местопребывание может быть лишь временное.
По давним примерам истории – монголы хотят строиться. И место, избранное самим Таши-Ламою, намечено неслучайно. Эти же горы, окружающие Наран Обо, некогда служили ставкою известного гуннского воителя. И сейчас можно видеть у скал некоторые камни, не случайно положенные. Когда-то на этих песках протекло многое. Вот перед нами, среди зеленых вязов, высохшее русло реки. Когда-то и здесь была вода, но сейчас она отошла от этого места и осталась лишь в окрестных колодцах и отдельных источниках. Конечно, два-три артезианских колодца дали бы новую живительную струю. Среди будущих строений об этих водных оживлениях нужно подумать в первую голову.
На почву жаловаться нечего. Всюду были леса, теперь жестоко уничтоженные. Мы сами недавно наблюдали в Цаган Куре, как на глазах проросло ивовое бревно забора. Значит, всюду, где есть хотя бы малейшая жизнь – почва позволяет ей проявиться.
Живою силою монгольского автономного правительства является Сунитский князь Де-Ванг. Нелегка задача этого князя, желающего вдохнуть новые государственные формы около древних монгольских знамен. Еще недавно, во время своей поездки в Пекин, князь Де-Ванг трогательно говорил многолюдной аудитории университета о том, что каждый совет на пользу монгольского строительства будет принят с благодарностью. Действительно, кто же не хотел, бы помочь мирному культурному строению исторически великой страны. У кого же найдется столько невежественной жестокости, чтобы противоречить и препятствовать мирным, просветительным начинаниям. Наоборот, каждое культурное сердце зазвучит на такое откровенное обращение. Кто же откажется подать доброжелательный совет там, где он будет так нужен, где он будет так выслушан.
В стране, где народ понятлив, где сохранены недра, где возможно и улучшенное скотоводство и земледелие, и всевозможные промыслы, разве найдутся такие жестокосердые люди, которые будут желать гибели всех этих, так явных, возможностей? Конечно, во всем мире сейчас смутно. Конечно, каждый день может приносить потрясающие неожиданности. Все так напряжено, как бывает напряжено завершение башни или при спуске огромного корабля. Сквозь смуты и смущения всюду пробивается искание нового мира, новой жизни, нового счастья. Многое изжилось, многое обветшало и требует нового строения. Самые лучшие умы увидят, что еще недавними валютами прожить уже нельзя. Самые практические люди уже отвергают многовековой кумир человечества – золото. Также напряженно ищутся формы сотрудничества. Кооперация является лозунгом дня. Люди понимают, что всякая изоляция, подобно тюрьме, не ведет к расширению, не ведет к свету и солнцу.
В такие дни особого мирового напряжения призывно звучит каждое желание мирного культурного строительства. Сейчас хочет строиться Монголия. Та самая Монголия, которая дала в истории человечества столько потрясающих страниц, теперь хочет мирно и культурно устраиваться. Конечно, было бы жаль, если в этом строительстве будут забыты исконные основы монгольского народа и кто-то будет насильственно вносить чуждое. Наоборот, можно видеть, насколько пригодны для строительства многие местные материалы, и нужно использовать все созидательное дружелюбие, чтобы новое здание возводилось на истинно целесообразных основах.
Приглядываясь к окружающим возможностям, мы видим, что если в свое время Самарканд, весь Хорезм, все цветущие кишлаки могли веками держать свой блестящий, плодоносный уровень, то ведь и вся здешняя почва способна к тому же. Само обстоятельство долгого отдыха почвы лишь поможет новому строительству. Ведь всякая пашня должна отдыхать, так и Монголия, достаточно отдохнула, чтобы с новыми силами опять напрячься в строительстве.
Нужно видеть, с каким проникновенным восторгом каждый монгол произносит священное для него имя Чингисхана, как монголы вспоминают Тимура, Угедея, Кубилая и других строителей, и грозных, и миролюбивых, вызывавших такое внимание всего мира.
Общим местом уже сделались ссылки на Марко Поло. Но ведь не он один, а многие путники запечатлели в своих записях процветание здешних краев. Мне уже приходилось напоминать, насколько точно и богато описаны теперешние кажущиеся пустыни китайскими путешественниками. В то время описанные ими места, истинно, процветали. В раскопках мы убеждаемся, что они, действительно, могли процветать. Тем легче представить, что и новая эпоха возрождения – еще лучший расцвет – вновь возможен.
Тем же, кто будет указывать на суровость местных условий, можно напомнить, что именно суровые условия так часто служили импульсом строительства. Ведь условия Скандинавии подчас очень суровы, но именно там выковался непобедимый дух викингов. И в обеих Америках, несмотря на все грозные торнадо и песчаные смерчи, когда-то слагалась высокая культура майев. Дух человеческий не знает физических преград.
Монголия хочет иметь школы, пути сообщения, телеграфы, госпитали – разве это не хорошо? Монголия хочет иметь упроченную администрацию, хочет иметь кооперативы, хочет иметь промысловые артели – разве это не хорошо? Монголия хочет иметь образцовые хозяйства, хочет улучшить земледелие, скотоводство, древонасаждение – разве это не хорошо? Монголия хочет иметь товарообмен, финансовое устроение, стремится к Мирным взаимоотношениям – разве это не хорошо?!
Сейчас столько в мире изжитых, смущенных обстоятельств. И тем более нужно радоваться, когда видите желание народа устраиваться, преодолевать препятствия и мирно преуспевать. Ведь это нелегко. Всюду много злобы и злоумышления. И потому каждое семя добра должно найти искреннюю помощь и дружбу. К тому же, весело помогать каждому строению. Еще недавно указывали, что я люблю пословицу французов "когда постройка идет – все идет". Не откажусь, люблю эту пословицу. Чую, что действительно в порыве строения улаживаются многие житейские недоумения и нерешенные задачи. Потому-то и зову всех помогать строению. Каждое строительство есть не только национальное дело, оно уже есть дело мировое, ибо умножает мировое благо, укрепляет мировое достижение.
Когда мы слышим трогательно дружелюбное приглашение монголов помочь их строению, то хочется и всем далеким друзьям культуры передать то же пожелание, ту же просьбу – соединить действенные усилия для нового строения.
Новые созидания не должны возбуждать лишь стремления к эгоистическим попыткам, к наживе или к подавлению личностей. Наоборот, знамя строения всегда будет светлым, собирательным и благожелательным понятием. Ведь не несбыточную вавилонскую башню собирается строить Монголия! Страна хочет естественно улучшиться, укрепиться. Вовсе не несбыточные средства нужны для такого строения. Богатства самой страны являются совершенно достаточною гарантиею ее возможного преуспеяния. Каждый культурный человек лишь порадуется, слыша, что и в наши трудные дни происходит еще одно улучшение и строение.
Высоко на горе светит солнечное обо – Наран Обо. Оно напоминает о тех духовных возможностях, которые должны укрепить камни новых монгольских строений. У подножия горы уже обжигаются кирпичи для строения будущей столицы. Это предстроительное движение напоминает мне мою картину "Город строят". Там, где строят, там не разрушают. Каждое строение есть умножение блага.
"Когда постройка идет – все идет".
30 июня 1935 г.
Наран Обо.
Строитель
Может ли сеятель наверное знать, как уродится его посев? Налетит ли град? Достанет ли коней, чтобы вывезти данную жатву? Сеятель может лишь предполагать, но знать ему не дано. Бодрость и настойчивость даны ему в проведении каждой новой борозды пашни. Знает сеятель сроки посева и спешит не упустить их даже в одном лишь предположении.
Строители чудных храмов, твердынь не знали, будет ли им дано завершить их. Но все-таки твердо-уверенно полагали они их основание и возводили, пока хватало сил и возможностей. Иногда лишь в веках завершалось строение, но зачинатели новых основ не огорчались этим и не остывали в своем строительном рвении.
Созидание есть молитва сердца. Посев есть потребность духа. Если усомниться и заранее огорчиться всеми опасностями, возможными для будущего урожая, то ведь это будет не жизнь, но горчайшее непотребство. Если сломить дух невероятием завершения строения, то ведь это будет отступление в одичание.
Писатель вдохновляет неведомых ему читателей. Певец слагает свои зовущие лады для незнаемого ему слушателя. Творец шлет свои достижения на потребу и радость мира. Для себя или для мира поет птица? Не сможет не петь она каждое утро. Не боясь хищника, свивает в сужденный срок птица гнездо свое.
Строитель должен созидать. Он не может жить без строительства. Созидание есть его песнь, его молитва, его труд сладчайший. Строитель слагает основание твердынь, и храмов, и хранилищ, не ослабляя себя мыслью, кто и когда завершит кровлю здания? Строитель не упустит сроков начала, зная о росте зерна.
Разве остановит строителя неуверенность в средствах для кровли? Зерно растет и с ним растет все окружающее. Корабль не знает всех возникающих по пути его вихрей и тем не менее вовремя распускает потребные паруса. Если мы просмотрим историю всяких строений, то именно поразимся, как возможности нарождались вместе с возведением стен и башен.
И творцу, и кормчему, и строителю незнакома боязнь. Не окрепнут основы в страхе и трепете. Семя мало, но уже имеет в себе весь запас роста и цветения, и благоухания. Семя даст и следующие семена. Сеятель не боится сеять; строитель не страшится созидать, лишь бы сердце знало неотложную нужность пашни и строения.
Для всякого начала нужно малое семя. Учить можно и в очень малом доме. Творить можно и в тесном углу. Охранять можно и в самом скромном доспехе. В каждом стремлении к созиданию будет искание и жажда нового совершенствования. В этих поисках – обнова жизни. Ее крепость слагается неудержным стремлением к достижению. Конечно, достижения эти и целесообразны, и соизмеримы.
Не будут прочными так называемые вавилонские башни, которые имеют причину свою лишь в том, чтобы превзойти. Истинный строитель стремится к совершенствованию, но ему чужда мысль о том, чтобы лишь превзойти что-то. Истинный строитель прежде всего и соизмеряет, чтобы создания его пребывали в пропорциях нужных и своею гармонией лишь увеличивали бы созвучия эпохи. Строитель понимает, что такое эволюция и вечное спиральное движение в своей беспредельности и непрестанности.
Всякое несоизмеримое уродство будет противно строителю. Чувство гармонии, соизмеримости является отличительным качеством истинного строителя. Нельзя обучить человека этим врожденным созидательным пропорциям и предвидениям. Если эти качества уже заложены – их можно разбудить. Сон качеств нарушается самыми неожиданными способами, иногда совершенно негаданными и нереченными. Мудрые собеседования, поиски расширенных горизонтов, искусство мышления могут разбудить в тайне сохраненные, созидательные потребности. Всеми доступными средствами нужно вскрывать эти тайники, сокровища которых могут приносить человечеству истинную пользу.
Так же точно нужно развивать в себе и сознание, насколько прочное древо вырастает всегда из зерна малого. Сколько раз пытались сажать в землю уже взрослые, большие деревья, и почти никогда эти несоизмеренные посадки не давали прочных последствий. Но чтобы осознать целесообразность посадки из зерна – нужно мысленно понять и полюбить всю чудодейственную зерновую мощь.
Наблюдение и расследование зерен вызовет необычайное размышление. Даже доподлинно зная, какие гиганты вырастают из мельчайшего зерна, ум человеческий всегда запинается об это чудо. Как это возможно, чтобы в мельчайшей оболочке уже сохранились все формы будущего строения, все его целебные и питательные свойства? Строитель должен думать над этими зернами, из которых так мощно и целесообразно вырастет все последующее древо на многие века.
Нельзя откладывать строителю его строительные мысли, пока механически соберутся все средства выполнения. Нужно помнить, что средства растут вместе с процессом созидания. Если средства как бы иссякают до окончания строения, это лишь значит, что где-то новые запасы уже выросли, уже сложены, и надо их лишь усмотреть.
Дело строителя должно быть делом веселым. В сердце своем он знает здание свое завершенным. Чем полнее и глубже сознает строитель это завершение, тем радостнее путь. В существе своем строитель уже не может быть эгоистом, ибо ведь не для себя же он строит! Строитель прежде всего понимает смысл образовательного движения, и потому в мышлении своем он не может быть недвижным.
Каждая недвижность уже есть смерть, уже есть предвестник разложения и распада. Так же точно каждое созидание есть предвестник жизни. Потому-то при каждом решении строителя возникает прилив новой энергии. То, что казалось непереносимым вчера, становится легким, когда утвердится мысленно надобность нового построения. Поистине, в каждом новом построении выявляется прекрасное.
Разнообразны строители. Касаются всех земных пределов. Пусть это творческое разнообразие хранится, ибо и в самом великом творчестве прежде всего несчетное разнообразие. Везде, где есть хотя бы зачаток строительства, там уже будут оживляться пустыни. Помимо всех материальных пустынь, самыми грозными остаются пустыни духа. Но каждый строитель уже будет оживителем этих самых грозных пустынь.
Да живет строение прекрасное.
3 июля 1935 г.
Наран Обо.
Содружество
Содружество – какое милое и сердечное слово. В нем есть и от взаимопонимания, и от взаимоуважения, и от сотрудничества. Значит, именно в нем, в слове – содружество – заключается самонужнейшее. Не может жить содружество, если люди, сошедшиеся в нем, не знают, что такое взаимная помощь, не понимают, что есть самоусовершенствование.
Самоусовершенствование вовсе не есть самость. Происходит оно прежде всего не для самого себя, но человек улучшается для служения человечеству. В этом служении, конечно, он и сам сделается лучше, сделается восприимчивее, внимательнее, деятельнее во благо. Но эти качества человек будет приобретать и упрочивать вовсе не для эгоистической выгоды, но для преуспеяния человечества.
В служении человечеству содружники выплачивают свой долг всему сущему. Тем-то и радостно подобное Великое Служение, что в нем прежде всего заключена польза ближнего. Как бы корабль, совершающий рейс не для себя, но для перевозимых путников, так и сознательный содружник, несомненно, ведет и поддерживает всех близких ему.
В содружестве непременно будет сердечное желание помочь и поддержать друг друга. Будет это желание как среди трудностей, так и среди радостей. При формальных обществах очень часто каждая радость встречается с завистью и злошептанием. Но в содружестве друзья сумеют сердечно порадоваться радостью каждого их сотрудника.
Мир всячески мыслит о сотрудничестве, о разнообразной кооперации. Разъединение и ненавистничество как бы уже переполнили все меры. Именно содружества и являются такими очагами сотрудничества, которое может от частных, небольших кружков расти до государственных размеров. Содружники являются верным оплотом истинной государственности. Содружники поймут и естественную иерархию. Содружники знают, что анархия и хаос будут синонимами.
Содружества созидательны в своей природе. Ради разрушения не может образовываться содружество. Тогда такое сходбище называлось бы совсем иначе. Содружество растет силою сердца. Потому численность не имеет никакого значения, и это обстоятельство чрезвычайно важно для современности, когда качественность является единственным мерилом.
Когда же сотрудничество посвящается какому-либо великому примеру, явленному в жизни, в истории великих народов, то такое обоснование звучит особенно жизненно. В сотрудничестве, в содружестве, не может быть ничего отвлеченного. Все должно быть действенно, немедленно приложимо и вдохновенно. Содружники в собеседованиях своих вдохновляют друг друга. Они находят и своих дальних друзей, сношения с которыми обновляются духом.
Содружество прежде всего должно быть жизненным. Никто не заставляет содружников сходиться вместе. Лишь в силу сердечных приказов, лишь влекомые искренним желанием свидеться и укрепиться, они сходятся и являют часы радости. В этих часах радости уже заключается великое взаимное укрепление. Никакой неволи нет в содружестве. Все вольно, свободно, благожелательно.
Дорогое мое Содружество, ваше недавнее письмо о памятном годовом сроке лишь подтверждает все сказанное. Прошел год, и вы пишете, что тем более ощущаете радость в собеседованиях ваших, тем более приближаетесь друг к другу и тем крепче себя чувствуете. Именно так и должно быть. И, как неизбывно и неисчерпаемо сердце, так же может быть бесконечно радостно ваше взаимное укрепление. Ваша взаимная помощь в познавании блага. Ваша радость встреч и желаний видаться и обогащать друг друга во всех областях – будет источником вечно текущим.
Бывают родники, которым каждая песчаная буря уже угрожает, но бывают такие источники, которые бьют из самих скал, для которых сами камни являются не препятствием, но благотворным руслом. Сами минералы напитывают их солями и целебными свойствами. Имейте в себе соль, имейте в себе те неугасимые, целебные качества, которые именно отвечают значению содружества. Когда кому-то из вас тяжко и тесно, он знает, что во всякое время он может пойти к светлому содружнику своему и в искре свидания возжечь потухающий огонь.
Горение должно быть питаемо – вы все это знаете. Смысл утушителя всегда будет темным и мрачным, но возжжение, именно возжжение сердца, будет самым главным, самым нужнейшим. В этом сердечном общении вы отринете все, что похоже на негодное соперничество, на зависть, на зарождение человеконенавистничества и предательства. Вы заботливо осмотрите доспех друга своего не для осуждения, но для радостного укрепления. И друг ваш подойдет к вам с улыбкою, ибо он будет знать в сердце своем, что лишь во благо вы с ним будете общаться. Все это так просто и так известно, но именно сейчас, именно это так неотложно нужно.
Именно сейчас так редко применяется в жизни основание благое, и потому столько вражды и огорчения отмечает человечество.
Вы делаете самонужнейшее дело. Не пишу вам в отдельности, ибо тем самым я нарушал бы общность содружества. Ведь слово о содружестве и сотрудничестве принадлежит всем собеседникам, во всех их собраниях. Вам захотелось отметить памятный день. Вы могли бы и забыть об этом, но основа содружества заставила вас беречь сроки. Так же будем и в будущем беречь все сроки и самые священные, которые дадут неисчерпаемые силы для творчества.