Пока я думал, как поправить дела, моему партнёру становилось всё хуже. Полностью отдавая себе отчёт в том, что с ним происходит, он решил поговорить со мной. Мне было больно на него смотреть, но вряд ли я что-то мог сделать в такой ситуации. Он признался мне, что все эти годы у него был отдельный от меня бизнес, связанный с индустрией моды. Я чуть не свалился со стула от удивления, но, в конце концов, это было его право. У нас были общие дела, которые он вёл весьма достойно, и мне не на что было жаловаться. Он сообщил мне, что этот бизнес достался ему в наследство от своей рано умершей тёти, и он был вынужден им заниматься, так как тётя умоляла его пообещать ей сделать всё возможное, чтобы дело её жизни оставалось на плаву. Мой друг не мог отказать горячо любимой родственнице, и поэтому всячески поддерживал и финансировал модный дом, основанный тётей. Теперь же, в свою очередь, он просил меня не бросать и не продавать его, по возможности, конечно. Я пообещал ему сделать всё, что в моих силах, ещё раз испытав в глубине души горькое сожаление, что жены нет рядом. После этого разговора, спустя некоторое время, мой партнёр умер, о чём я сильно сожалел. Теперь я оставался совсем один, и это не слишком мне нравилось. Но что поделать, Бог, как говорится, располагает. Для начала я съездил в модный дом, завещанный мне усопшим другом. Там работали люди, но мне показалось, что деятельность идёт как-то вяло, хотя сама атмосфера мне понравилась. Красивые девушки порхали вокруг, словно бабочки, почти не обращая на меня внимания. Всюду царила раскованность и некая богемность. Я поговорил с ведущим модельером, заверив его, что не брошу их на произвол судьбы, и попросил показать последние коллекции. Он сделал это, но после просмотра я оказался несколько разочарованным. Мне показалось, что нарядам не хватает цвета и жизни, может, потому, что именно этого не хватало сейчас мне самому. Он пожал плечами, явно обиженный, но спорить не стал. Я уехал, сказав, что снова посещу их через некоторое время. Вернувшись домой, я размышлял о модном бизнесе, думал, что с ним делать, и решил пока не нарушать обещания, тем более данного у постели умирающего. Я посетил несколько богемных вечеринок, с целью завязать нужные знакомства, и, надо сказать, мне это удалось. Я присмотрел одного молодого парня, дизайнера одежды, который держался особняком. Я стал наводить о нём справки, и мне сказали, что парень талантлив и подаёт неплохие надежды, только ему чертовски не везёт, и он не может никого заинтересовать своими проектами. Он на грани отчаяния, почти без денег, перебивается случайными заработками. Прослушав эту информацию, я решился. На одной из вечеринок я подошёл к нему и завязал беседу. Из разговора я понял, что молодой человек весьма увлечён, а его идеи явно стоят того, чтобы их попытались воплотить в жизнь. Я предложил ему встретиться на следующий день, он покажет мне свои разработки, и мы обсудим условия сотрудничества, в случае, если его работы заинтересуют меня. Он согласился с огромной радостью, и назавтра в назначенное время был у меня. Я посмотрел работы, и они произвели на меня впечатление, хотя я и мало понимал в моде. Но у меня было чутьё, которое редко меня подводило, и я решил рискнуть и на этот раз. Мы договорились, что он будет работать у меня за довольно приличную зарплату плюс комиссионные в случае успеха коллекции. Организацию и финансовую часть я взял на себя. Мы ударили по рукам, довольные друг другом, и, не откладывая дело в долгий ящик я представил его в нашем модном доме как ведущего модельера. Старый не стал мириться с таким зависимым положением и взял расчёт. Я не стал его удерживать. Как говорится, если собрался что-то делать, не думай о неудаче, и я взял этот принцип на вооружение. Работа закипела. Мой новый друг просто фонтанировал идеями, в своём творческом эгоизме требуя всё новых и новых вложений. У нас прошли показы, вызвавшие восторженные отклики и неподдельный интерес. Чтобы дело не остановилось, я продал часть виноградников, оставив лишь те, что обеспечивали работу завода. Часть акций шоколадной фабрики я тоже продал, потому как на её модернизацию требовались средства, которых у меня не было. Хотя я оставался владельцем контрольного пакета акций, принимать решения самостоятельно я уже не мог. Это немного огорчало меня, ведь фабрика была моим любимым детищем, но счёл, что такое решение будет наилучшим выходом для всех. Как-то незаметно всё изменилось, но это не вызвало во мне протеста. Я записал в книжку: " Всё имеет своё начало и свой конец, причём одно плавно переходит в другое. Мы заканчиваем что-то одно, чтобы тут же начать что-то новое. Всё живое существует согласно неумолимым законам природы. Жизнь – СМЕРТЬ – жизнь. Это вечный круговорот, это закон, который мы не в силах нарушить. Одни отношения уходят, на смену им приходят другие, или меняется что-то в самих отношениях. Я испытываю только тихую грусть и вместе с тем радость. Радость от того, что наступает новый этап, и жизнь продолжается. Зиму сменяет весна и да будет так!"
14. Искусство
Мы по тонкому лезвию ходим
Пытаясь
Сохранить равновесие.
Это трудно,
Но мы стараемся
Не упасть
В пропасть.
Как циркач на канате, сложные
Па мы выделываем
Своё искусство оттачивая
До мелочей
Это почти невозможно, сложно
Танцевать босиком
На лезвии,
Но нам легко удаётся
Удерживать равновесие.
Мы – это разные атомы,
И всё же единого целого
Мы ищем гармонию в Хаосе
Разнополярных стихий,
Строго
Соблюдая пропорцию,
Шаг и ещё один…
Мы нашли идеальный
Для такого пути балансир…
Пока я, не покладая рук, занимался делами, мне удавалось отвлечься от мыслей о личной жизни. Но вечерами меня ждала пустота и холодная постель, и это расхожее словосочетание стало для меня не пустым звуком. И вот как-то вечером, когда я открыл дверь, моё сердце учащённо забилось: в прихожей стояли чемоданы моей жены! А через минуту и она сама вышла мне навстречу как когда-то раньше, и улыбнулась. Не помня себя от радости, я бросился обнимать её, забыв старые обиды, и она не оттолкнула меня. В этот день я понял, что такое счастье, и как его нужно ценить и беречь. Мне хотелось зарыдать в голос, но я боялся, что жена сочтёт меня сумасшедшим. Я боялся задать ей главный вопрос: надолго ли она, страшась услышать ответ, что она приехала попросить у меня развод, потому что встретила другого мужчину. Но она сама разрядила ситуацию, видя, как напряжённо я веду себя с ней. Она просто рассмеялась и поцеловала меня, сказав, что страшно соскучилась и очень меня любит. Она полностью простила меня, так как не может больше жить вдали от меня и тоже переживала, что я привёл в дом другую. Я расслабился и велел ей скорее распаковывать чемоданы. Уже поздно вечером, в гостиной, где мы засиделись за бокалом вина, я рассказал ей про все изменения, что произошли в её отсутствие. Она улыбнулась и ответила, что она немного в курсе, потому что у неё есть тайные осведомители. Я шутливо погрозил ей пальцем, намекая, что эти тайные осведомители чуть не разрушили нашу жизнь. Мы поговорили ещё о делах, и моя жена проявила недюжинный интерес к модному дому. Она всё расспрашивала меня, и по блеску в её глазах я видел, что всё это ей по вкусу. Её даже не очень расстроила продажа акций фабрики, и она одобрила это решение, сказав, что рано или поздно это должно было случиться, если мы хотим двигаться вперёд. Ей было немного жаль виноградники, потому что она любила их, но, обняв меня, она сказала, что и с этим мы справимся. Потом она замолчала и внимательно посмотрела на меня, словно хотела что-то сказать, но не решалась. Я погладил её по руке, и хотел пойти спать, но она удержала меня, сказав, что хочет кое в чём мне признаться. Я приготовился слушать, она выпила залпом бокал вина, что очевидно придало ей смелости, и, глядя мне прямо в глаза, произнесла что беременна. Я не мог поверить своим ушам и смотрел на неё так, будто она сообщила мне о готовящемся конце света. Она отвернулась, приняв моё молчание за дурной знак, но я бросился целовать её, приговаривая, что никогда не был более счастлив, чем теперь, и мне абсолютно всё равно, чей это ребёнок. Она заплакала, но скорее от радости, чем от горя. Немного успокоившись, она рассказала мне, что познакомилась с одним мужчиной, и стала с ним встречаться, главным образом от отчаяния и обиды на меня. Он совершенно не привлекал её, но пару раз у них была близость, главным образом благодаря его настойчивости, попавшей в пик её тоски. Результатом этого сближения и стала беременность. Тогда она, не раздумывая ни минуты, разорвала все отношения с этим мужчиной и вернулась ко мне, не ставя его в известность о том, что с ней произошло. Она переживала, что я не приму её, но, даже не смотря на это, решила оставить ребёнка, понимая, что другого шанса у неё будет. Я целовал ей руки, говоря, что она поступила абсолютно верно, и осчастливила меня. Я уже и мечтать не мог о таком счастье, но Бог услышал мои молитвы и теперь у нас будет настоящая семья. На руках я отнёс её в спальню и заботливо укрыл одеялом: ведь теперь она должна больше отдыхать и думать не только о себе. Я видел, какой любовью и благодарностью лучились её глаза и испытывал огромный душевный подъём. Всё приходило в равновесие, а в доме наконец воцарилась гармония. По этому случаю я записал в книжке: "Даже самые, казалось, несочетаемые вещи могут прекрасно сочетаться между собой, если найти правильную пропорцию. Эта грань очень тонкая, но она тем не менее существует, и её нужно искать. Это большое ИСКУССТВО , сродни хождению по проволоке, когда одно неправильное движение способно нарушить баланс. Но когда пропорция найдена, всё остальное достигается без труда, и балансировка не вызывает усилий. Гармония, счастье и покой – вот как можно охарактеризовать эту равновесную точку, это волшебное состояние вещества. Всё движется без усилий, всё хорошо и приносит радость. И так везде, и в работе и в семье. Когда всё сбалансировано, достигается целостность".
Но, как известно, наша жизнь полосата, и на смену белой полосе приходит чёрная, появляются новые проблемы, новые препятствия, которые нам предстоит преодолеть, и которые, по мере приобретения мудрости, мы встречаем более стойко и относимся к ним более философски. Всё имеет место быть на этом свете, а на том посмотрим.
15. Дьявол
Я – Никто, и отныне
Прошу называть меня так.
Я – невидимка,
И желанье моё – наблюдать.
Просто молча смотреть,
Без оценок и впечатлений,
Просто, чтобы составить мнение…
А потом про себя улыбаться,
Потому что не надо стараться
Выглядеть…
Надо мной нельзя насмехаться
И меня нельзя ненавидеть.
Я – Ничто, и никто здесь меня не увидит.
Это всё моя привилегия,
Моя тайная страсть и забава,
Я могу говорить всё, что думаю,
Не смущаясь при этом нимало.
Свои мысли внушая кому-то,
Я всегда остаюсь невидим.
За собой оставляю я право -
Говорить, молчать, ненавидеть…