3. Проявления жизни у форм произрастания
а) Травы могут расти прежде всего там, где все четыре элемента находятся в равновесии. Поэтому также они в чистейшем виде выражают в своем росте шкалу элементов (ср. 1, 2).
В своем цветении многие из них полностью отдаются движению Солнца. Головками своих цветов они следуют пути дневного светила. Надо только разок обратить внимание, сколь дружелюбно кивают тебе лесные анемоны, когда стоишь на солнечной стороне, и как безучастно отворачиваются все они, когда приближаешься к ним с другой стороны. Многие цветы раскрываются по утрам и снова закрываются в вечерних сумерках. Многие из них тускнеют, как только облака закрывают Солнце.
Многие травы слишком малы, чтобы сопережить течение всего года Они развиваются и цветут в течение определенного отрезка времени и являют собой очаровательный портрет этого времени года. Чтобы действительно заметить соответствие этого портрета, нужно обратить внимание на невинную нежность всех весенних цветов, на гордый вид осотов (Disteln) и других летних цветов и на жаркий, строгий пламень тех, что цветут осенью. Как будто все они составляют очень тонкий инструмент, на котором играет Солнце. Каждый позволяет услышать в этом целом один единственный тон, – все вместе они звучат в одной небесной симфонии.
б) Деревья во всем своем существе преисполнены величия пространства, но являют в своем произрастании отпечаток всего течения года. Нет других растений, которые во всех своих процессах выражали бы столь совершенно взаимодействие Солнца и Земли. Не только в царстве пространства, как мы уже видели, но и во времени каждое дерево несет целый мир.
В зимнюю половину года, когда Солнце большей частью описывает свой путь под землей, деревья стоят голые. В летнюю половину года, когда бывает наоборот, они полны листвы.
Большинство деревьев распускается после дня весеннего равноденствия, в апреле и начале мая, в то время, когда вся природа наполнена нежным действием влаги. Некоторое время идет рост, затем снова затишье, пока Солнце не достигнет высшей точки стояния и летние побеги не начнут развиваться с внезапным напором.
После осеннего равноденствия спустя некоторое время листва начинает менять окраску, и уже вскоре после этого начинается листопад. В это время деревья окутаны мягким, и тем не менее, полным силы огненным процессом.
Распускание деревьев и вместе с тем распространение их в пространстве происходит, стало быть, лишь в то время, когда Солнце быстрее всего поднимается над землей. Листопад же начинается, когда Солнце устремляется вниз столь быстро, что порой кажется, будто оно все хочет погрузиться в землю. Уже начало опускания Солнца, конец июля, сопровождается легким сжатием. После того как выросли летние побеги, начинается уже и закладка зимних почек, а кроме того в течение всего лета в стволе, корнях и ветвях накапливается субстанция Глубокой осенью, после опадания листьев, деревья сжимаются не только внешне, но и весь жизненный процесс задерживается настолько, что даже самые благоприятные условия не могут подтолкнуть ветви к образованию листьев. Кажется, будто растение совершенно стало землей, минералом. Но едва только Солнце вновь начинает подниматься зимой, сок в деревьях приходит в движение, и вскоре вытягиваются и начинают пылить сережки ольхи. Тогда и другие ветви могут распуститься в комнатном тепле.
Однако дерево следует не только движению года, оно строго следует также тем законам развития, которые мы описывали в связи с метаморфозом растений, говоря о росте однолетнего растения. Следует сравнить; распускание ветви весной подобно прорастанию трав из земли, зеленая ветвь летом похожа на вполне выросшую траву. А густая окраска осенью, – не похожа ли она на появление скрытого цветения? Ведь и при цветении, в узком смысле слова, листья во многих случаях вовлекаются в общее страдание и загораются ярким пламенем. Когда затем листья опадают и из их пазух высвобождаются зимние почки, то не так ли это выглядит, как у цветка, который увядает, но сперва образует семена? Зимнее дерево с его бесчисленными почками подобно полю, полному ожидающих семян.
То, что трава предлагает больше в пространстве, дерево развивает больше в течение времени. Трава соединяется со всеми четырьмя элементами в слоях, располагающихся один над другим; дерево испытывает их воздействие в следующих один за другим периодах. При распускании весной действует, прежде всего, вода. Дерево, полностью развернувшееся летом, развивает очень характерную игру своих листьев с воздухом. Осенние краски возникают благодаря таинственному огненному процессу. Зимой дерево – только земля.
Сколь бы мы ни рассматривали деревья, мы будем все время видеть, что они осуществляют самое великое среди растений, и тем не менее, в точности, как и другие, они должны развиваться из маленького ростка. Мы можем ожидать, что найдем именно у них особые руководящие направления развития, которые преследуют высшие цели.
Сначала росток направляет свой корень отвесно и глубоко в землю. Затем, как правило, стебелек у ростка выпрямляется, после чего оба листка у ростка раскрываются насколько возможно. Уже вскоре между ними появляются следующие листочки. В то время как листья у ростка большей частью гладкие и очень простые по форме, последующие листья пытаются вскоре усвоить типичную форму и рисунок своего вида. Лист за листом развертываются, несомые вытягивающимся вверх стеблем. Но рост имеет лишь краткую продолжительность. Пока еще нельзя распознать никакого следа величия. На первом году деревце гораздо меньше большинства трав. Краткий рост, образование нескольких листьев и маленький, но сильный стебель – этого уже достаточно. Пожалуй, это уже растение, маленькое целое, но одновременно оно должно создать основу для чего-то, что последует позже, и, таким образом, это все-таки часть чего-то большего. В то время как травы завершают свое развитие, и достигают своей вершины в цветении, деревце уже ранним летом образует на своей верхушке тщательно закрытую завершающую почку. Это выглядит так, как будто оно хотело бы подождать, даже и при устойчивой благоприятной погоде; в действительности же оно начинает собирать и накапливать строящие вещества. То, что было выстроено, будь даже оно еще очень мало, сильно отвердевает и подготавливается для долгого будущего. Стволик деревенеет, и во всевозможных скрытых местах откладываются запасы питания. Даже в пазухе каждого листа образуется еще маленькая почка. Когда осенью погода станет менее благоприятна, деревце сбросит свои листья; но с твердым стволиком и хорошо закрытыми почками оно сможет выстоять в зимние холода
На второй год оно вновь открывает свои почки. Оно делает это не так рано, как многие воздушные весенние растения, которые очень быстро расцветают и чьи листья опадают уже через несколько недель. Из завершающей почки развивается особенно сильный росток, который растет прямо вверх и образует стебель, несколько более длинный, чем в предыдущем году. Порой из пазушных почек также стремятся развиться уже боковые побеги, но они постоянно отстают от побега, берущего начало из завершающей почки. Дальнейший рост протекает в полном соответствии с ростом первого года. Это может повторяться в течение многих лет. Вначале рост ускоряется из года в год, но наконец, когда у дерева уже есть крона и ею охвачено определенное пространство, темп вновь замедляется.
Если бы происходило только то, что описывается здесь, то хотя ствол и возник бы, но никогда бы не смогла возникнуть благородная форма кроны.
Направленный вверх ствол образуется благодаря сильному импульсу роста, все снова возобновляющемуся в завершающей почке. В принципе, на стволе надо было бы уметь вновь находить след каждой завершающей почки на ее первоначальной высоте. Ствол, стало быть, есть не что иное, как след, который оставил позади себя процесс роста, исходящий год от года от завершающей почки. Если бы все пазушные почки развивались с такой систематичностью, то вместо кроны дерева мы увидели бы метлу. Примерно таким образом растет растение, подобное дроку. Но у деревьев многие почки пребывают в покое, составляя, таким образом своего рода резерв возможностей роста. Другие, хотя и развиваются, но их побеги растут весьма скромно. И все-таки еще слишком много таких, из которых начинают развиваться сильные ветви. Этому противопоставляется своеобразный регулирующий процесс. Каждая ветка может правильно жить, лишь получая достаточно света. Если же она остается позади других, то тогда она все больше и больше попадает в тень кроны, из-за чего ее сила роста еще больше слабеет, так что под конец она отмирает. Вскоре мертвая ветка теряет свою внутреннюю взаимосвязь и эластичность, кора осыпается, древесина становится хрупкой, и наконец вся ветвь обламывается под ударом ветра. То, что человек делает путем обрезания ветвей, есть лишь усиление процесса, непроизвольно разыгрывающегося в природе. Здесь мы снова встречаем величайшие различия у различных сортов деревьев. Бук формирует необычайно плотную крону, потому что его ветви могут развиваться даже в сумраке. У ясеня очень редкая крона, потому что ветви требуют много света.
Кроме этого регулирования, отчасти осуществляющегося извне, есть еще и протекающее совершенно внутри. Не только каждая завершающая почка получает сильнейший импульс роста, но и каждый боковой росток, как бы исполненный почтения, отступает в сторону, пока преуспевает завершающая почка, Только если завершающая почка погибнет, боковые ростки могут полностью выпрямиться. Это правило строго выдерживается у некоторых деревьев, например у клена (а также ели), так что возникают очень прямые стволы. У других, как ильм, эта закономерность нарушается уже довольно рано, так что один ствол скоро делится на несколько тянущихся вместе вверх стволов. В конечном счете, это правило действительно для каждого дерева вблизи почвы, тогда как в направлении вверх его власть слабеет.
То, что мы описали применительно к главному побегу, имеет значение, но в меньшей мере, также и для боковых: там мы видим также преобладание завершающей почки. Уже из всех этих, и еще некоторых других данностей, таких как расстановка листьев, угол между боковой и главной ветвью и так далее, можно понять существенную часть формы дерева. Но мы исследовали рост дерева еще не во всех направлениях. От года к году все это сооружение становится величественнее, оно набирает высоту, охватывает больше пространства. Но становится, возможно, это только благодаря тому, что в глубине и посередине его база укрепляется и растет вширь. В человеческих сооружениях фундамент устанавливается уже при начале постройки и со всей прочностью, необходимой для всего ее плана. У дерева база укрепляется по мере того, как это бывает необходимо; в каждой стадии роста оно представляет собой гармоничное целое. Возрастающее из года в год, в конце концов, – огромное, количество субстанции накапливается летом в центре и служит мощным строительным материалом для могучего ствола и широко разветвляющихся корней. Каждый год древесина каждой ветви, каждого корня, но прежде всего ствола усиливается новым, округло ложащимся вокруг них слоем. Огромные количества живого вещества идут на строительство, собираются и осаждаются в наполовину окаменевшем, оземленном состоянии, чтобы нести молодые, развивающиеся органы.
В наружном же направлении образуется и выделяется толстая кора. Каждое живое существо должно создавать для себя своего рода заповедник. Чтобы защитить нежные жизненные процессы, оно должно выделить мертвый слой, с помощью которого оно сможет сопротивляться влиянию окружающего (ср. Гете. "К морфологии. Введение о замысле").
Здесь, где жизнь выступает в столь величественной форме, живой слой, находящийся в стволе прежде всего вокруг древесины, выделяет также толстую мертвую массу. И похоже на чудо то, каким образом каждое дерево делает так, что даже этот слой расширяется год от года. Некоторые деревья, такие как дубы, образуют постоянно расширяющиеся трещины и разломы; у других, например у бука, наружная сторона постоянно осыпается, так что они все время имеют гладкую кору; у других деревьев это бывает опять-таки иначе.
Каждый жизненный процесс исходит из более или менее жидкого состояния вещества, да и в дальнейшем протекает весьма текуче. Это действительно даже здесь, где он оканчивается отвердением мертвой массы. Всюду, где кора бывает, поранена, видно, как, начиная с краев, наплывает плотная масса, постепенно пытающаяся закрыть отверстие, дать ему зарасти. Масса состоит из очень твердого дерева с округлой корой, но она растет, как если бы состояла из густого сиропа.
У боковых ветвей происходит нечто весьма своеобразное. В то время как ствол утолщается, им приходится медленно погружаться вовнутрь. Это вызывает в коре, особенно если они расположены косо, напряжения и смещения. Бывают видны даже линии или рубцы по обе стороны от того места, где ветвь выходит из ствола. Береза умеет придавать этим местам очень темную окраску и на этот лад украшает свой белый ствол.
В заключение спросим себя: на каких принципах покоятся все эти процессы, благодаря которым дерево достигает такого величия? В сущности, их только два – сдерживание и систематичность. На систематичность мы уже указали подробно. Сдерживание выражается в медленном росте вначале, позднем распускании весной, в раннем окончании процесса роста летом и в заблаговременном образовании зимних почек, в отставании боковых ветвей при главном побеге. Но прежде всего сюда относится то, как цветет дерево.
Ранее мы видели, как цветение истощает жизненные силы. Неудивительно, что требуется много лет, пока молодое дерево в первый раз осторожно не развернет несколько цветов. Видя, как вначале вместо цветка возникает завершающая почка, можно прийти к убеждению: подавляя цветение, дерево приходит к своему великолепному развитию. Но и у дерева, которое сильно цветет, цветение большей частью явление весьма убогое. Мы видели, что идея растения проявляется в высшей степени в цветке, но что и развитие достигает там конечного пункта, так что в лепестке можно найти минимум жизненной силы. Дерево никогда не позволяет столь полно выявиться своему существу, и делает упор на почки, с помощью которых оно может продолжать свое развитие. Их строение в противоположность строению цветка покоится на сохранении в тайне того, что они как возможности несут в себе.
в) У вьющихся растений мы встречаем ту разновидность роста, которая отмечена быстротой и подвижностью. В то время как при распускании вначале чаще всего начинается развертывание листьев и лишь затем следует сильное вытягивание стебля, здесь же вначале происходит чрезмерное вытягивание и лишь затем развертываются листья. Если растение не имеет опоры, растущая верхушка постоянно висит далеко в наружном направлении и делает необычайно быстрое, вращательное движение. Но как только она находит точку опоры, она обвивается вокруг нее и вьется вверх, как по винтовой резьбе. Но часто также бывает видно, как стебель, который не находит опорной точки, начинает болеть и вскоре отстает в росте.
У взрослого растения особенно бросаются в глаза тонкость стебля и большое расстояние между двумя узлами. Обычно рост у этих растений начинается в тени других. Но как только они оказываются вверху и свет может свободно освещать их, рост большей частью сильно задерживается, чтобы дать пространство богатому развертыванию цветов.
Самым типичным для этой разновидности произрастания является отсутствие центра. Там, где у нормальных растений находится стебель, здесь видно другое растение. Сосуды относительно длинны и широки. Это объясняют необходимостью сильной подачи воды. Такая связь действительно существует. Но самым впечатляющим при этом является то, что даже при более тонком строении явно существует склонность оставлять в центре много свободного пространства.
Отвердение и одревеснение у этих растений особенно заметно в тропиках. Но там не возникает сильного ствола, а нечто вроде очень твердого каната. Порой стебель разделяется на несколько деревянных пучков с более мягкой тканью между ними, из-за чего все в целом выглядит как бы сплетенным. Следовательно, даже при таком уплотнении отсутствует установка на центр.
Результатом всех этих особенностей является то, что при минимуме употребления материала растение достигает максимума в распространении в пространстве.
Рассматривая подъем из тьмы к свету как самое существенное в росте растений, можно также сказать: с минимумом средств достигается максимум результатов.
Такие растения могут расти только там, где они могут посылать вверх из почвы сильный поток жидкости. Следовательно, легко понять, что сильнее всего развитыми их встречают во влажных тропических лесах, где в их распоряжении есть много воды и где благодаря сильной жаре водяное действие достигает высшей интенсивности.
г) У типичных хвойных деревьев развитие очень похоже на развитие лиственных деревьев. Завершающая почка преобладает здесь еще сильнее. Из-за этого ствол часто растет очень высоко и прямо как свеча, тогда как боковые ветви стремятся в сторону под прямым углом к нему. Упорядоченность и систематичность лиственных деревьев являются здесь постоянным повторением одного и того же, ибо когда появляются иголки, в них вновь видишь линейную форму ветвей. Хотя иголки – это, в сущности, листья, у них не найдешь и следа расширения или метаморфозы.
У этих растений каждая форма показывает, что они хотят целиком определять себя изнутри. Нельзя ощутить ничего от игрового взаимодействия с окружающим миром. Хотя и они в конечном счете вынуждены несколько приспосабливаться к изменениям в своем окружении, но они делают это всегда очень медленно. Они, например, вообще не приспосабливаются к направлению света. Лишь поздно в мае наши сосны полностью освобождают свои молодые иголки от окружающей их кожицы, и эти иглы опадают приблизительно через три года. Стало быть, хвойное дерево постоянно и главным образом являет прошлое, одеяние из игл двух – или трехлетней давности. Сосновой шишке требуется два полных года для созревания. Лишь на третий год весной она открывается и рассеивает свои семена.
Воздействие воды на эти растения очень ограниченно. Ее подача происходит очень медленно, иголки испаряют мало влаги, у них никогда нельзя почувствовать чего-либо от сочного разрастания. Таким образом, сами они в своем холодном окружении в состоянии усваивать так много солнечного жара, что все растение пропитывается смолой, весьма горючей субстанцией. Очень тесно связана с этим их темная окраска. Чем она темнее, тем больше света впитывается и переводится в тепло благодаря ей. Темные, строго вознесшиеся благодаря силам из земли, глубоко прокаленные силой огня – вот признаки хвойных деревьев.