Содержание:
КАРЛОС КАСТАНЕДА 1
От составителя 1
кн.1 "УЧЕНИЕ ДОНА ХУАНА: ПУТЬ ЗНАНИЯ ИНДЕЙЦЕВ ЯКИ" 1
Введение 1
кн.2 "ОТДЕЛЕННАЯ РЕАЛЬНОСТЬ" 36
Введение 36
Часть I. Преддверие к виденью 39
Часть II. Задача виденья 57
Эпилог 89
Об истории перевода 89
Приложения 91
Приложение № 1 (Интервью с В.П.Максимовым) 91
Приложение № 2 (О редакции Виктора Пелевина) 96
Приложение № 3 (Краткий обзор текстов от официальных издательств) 97
Приложение № 3.1 (Примеры для приложения № 3) 98
Приложение № 4 (Об одном недоразумении) 101
Приложение № 5 (Ссылки) 102
КАРЛОС КАСТАНЕДА
Он ткнул веткой в линию на земле, соединяющую первые две точки.
- Движение между этими двумя точками ты называешь пониманием. Ты делал это всю свою жизнь. Понимая мое знание, ты не делаешь ничего нового.
…Настаивая на понимании, ты не берешь в расчет всей своей судьбы, как человеческого существа.
(из книги "Отделенная реальность")
От составителя
Судьба русского перевода Кастанеды парадоксальна - он существует уже более сорока лет, его знают сотни тысяч (если не миллионы) русскоязычных читателей, но здесь и теперь его существование можно поставить под сомнение. Или наоборот: можно сказать, что в настоящий момент его нет, и все же это не так.
Почти сразу же после выхода первой книги на английском языке, ее перевод появился в советском самиздате. То же происходило и с каждой следующей книгой вплоть до конца 80-х, когда вышел последний из самиздатовской серии восьмой том. Переводчиком (по крайней мере первых шести книг) был Василий Павлович Максимов.
Популярность этих размноженных на ксероксе перепечаток была необычайной - Кастанеду находил всякий, кто хоть что-то искал. И всякий, кто становился обладателем заветной ксерокопии, с первых же страниц, с волнующей определенностью понимал: это - отличается от всего остального, это - нечто такое, что если бы оно не попалось тебе в руки, то это стало бы одной из самых больших твоих неудач. Назовем это синдромом Кастанеды.
Или феноменом максимовского перевода. Какое бы имя мы ни присвоили этому явлению, именно такого любопытного явления следов отсутствие мы и наблюдаем в любом из официальных бумажных изданий, начавших свое унылое шествие в начале 90-х. К сожалению, в "большой бумаге" Кастанеда не состоялся - не существует издания, которое хотя бы наполовину повторило эффект тех старых, ходивших по рукам, перепечаток.
Может быть, в частности, поэтому в настоящий момент человек, признающийся в любви к Кастанеде, выглядит немного странно, хотя раньше простая осведомленность о нем, могла считаться признаком известной интеллектуальной продвинутости. И правильно, потому что к магазинному Кастанеде почти невозможно относиться серьезно (проблема перевода), старые же перепечатки никто больше не перепечатывает и не ксерит, а кто помоложе их и в глаза не видывали. При этом ясно, что в обозримом будущем ситуация не изменится, что, впрочем, еще пол беды.
Хуже другое: оригинальные самиздатовские тексты, которые можно найти в сети и прочитать с экрана, тоже не воспроизводят обозначенный феномен в достаточной мере. Они, будучи воспринимаемы с компьютера или электронной читалки, теряют какую-то очень важную составляющую собственной аутентичности, на манер тех поддельных новогодних игрушек, которые не радуют. Все потому, кажется, что перевод Максимова - только для неровных шрифтов самиздатовской перепечатки, а Кастанеда - только для голоса переводов Максимова. И это уже действительная проблема: того самого Карлоса Кастанеды, выходит, больше нет.
Как "выходит, больше нет"!? Так: выходит, больше нет - остался в исчезнувшей традиции. Такой вот огорчительный метаполиграфический казус.
И что делать? А то и делать, что попытаться старый максимовский перевод породнить с экранами электронных устройств, т. е. попытаться восстановить те самые тексты по памяти, подбирая звучание экранного слова на слух, и через это реконструировать феномен максимовского перевода на современном носителе.
Для этого имеется хороший задел - существует редакция максимовского перевода первых трех книг, подготовленная Виктором Пелевиным для издательства "Миф" в 1991 году. Эту редакцию следует признать наиболее удачной: самое главное - обертоны голоса - воссоздано в ней верно. Предлагаемый вариант первых двух книг составлен на основе именно этой редакции. Навскидку, я бы сказал, что от исходного текста осталось процентов около восьмидесяти.
Что ж, надеюсь у меня хватило слуха и отрешенности сделать свое вмешательство осмысленным и щадящим. Добавлю только, что все футы-мили-сяку я перевел в метры-сантиметры (хочется правильно представлять длины и расстояния), вернул "союзникам" их старое доброе имя "олли" (так проще "не называть их никак"), слово "чаппараль" пишется у меня с двумя "п" (так - пустыннее:), а "пейотль" - с обязательным "ль" (так у Максимова, а ему виднее:).
И последнее: оригиналы, т. е. копии самиздатовских перепечаток, а также пелевинскую их редакцию, я отсканировал и выкладываю в сеть , - с тем, чтобы заинтересованный читатель, обнаружив сомнительное место, имел возможность справиться о нем у Максимова или в исходной пелевинской редакции, и мог сравнить, таким образом, фломастеры на свой страх и вкус.
Нескучного чтения!
кн.1 "УЧЕНИЕ ДОНА ХУАНА: ПУТЬ ЗНАНИЯ ИНДЕЙЦЕВ ЯКИ"
Введение
Летом 1960 года, будучи студентом антропологии Калифорнийского университета, что в Лос-Анджелесе, я совершил несколько поездок на Юго-Запад, чтобы собрать сведения о лекарственных растениях, используемых индейцами тех мест. События, которые я описываю здесь, начались во время одной из этих поездок.
Ожидая автобуса в приграничном городке, я разговаривал со своим другом, который был моим гидом и помощником в исследованиях. Внезапно наклонившись, он прошептал, что седоволосый старик-индеец, который сидит у окна - большой знаток растений, особенно пейотля. Я попросил приятеля представить меня этому человеку.
Мой друг подошел к нему и поздоровался. Они о чем-то заговорили, потом приятель жестом подозвал меня и тотчас отошел, не позаботившись о том, чтобы нас познакомить. Старика, казалось, это ничуть не смутило. Я назвал свое имя. В ответ он сказал, что его зовут Хуан и что он к моим услугам, при этом он воспользовался испанской вежливой формой обращения. По моей инициативе мы обменялись рукопожатием и немного помолчали. Это молчание было естественным и ненапряженным, без малейшего следа натянутости.
Хотя его темное лицо и морщинистая шея указывали на возраст, меня поразило, что его тело было крепким и мускулистым. Я сказал, что интересуюсь лекарственными растениями. По правде сказать, я почти совсем ничего не знал о пейотле, однако я заявил, что знаю очень много и даже намекнул, что ему будет полезно поговорить со мной.
Пока я болтал в таком духе, он медленно кивнул и посмотрел на меня, но ничего не сказал. Я отвел глаза, и дело закончилось тем, что мы сидели друг против друга в гробовом молчании. Наконец, после долгой, как мне показалось, паузы дон Хуан поднялся и выглянул в окно - подъехал его автобус. Он попрощался и покинул станцию.
Я был раздражен тем, что говорил ему чепуху и тем, что он видел меня насквозь. Когда мой приятель вернулся, он попытался утешить меня в моей неудаче. Он объяснил, что старик часто бывает молчалив и необщителен, и все-таки я долго не мог успокоиться.
Я постарался узнать, где живет дон Хуан, и потом несколько раз навестил его. При каждом визите я пытался спровоцировать его на обсуждение пейотля, но безуспешно. Мы стали, тем не менее, очень хорошими друзьями, и мои научные исследования были забыты, или, по крайней мере, перенаправлены в русло весьма далекое от первоначальных намерений.
Друг, который представил меня дону Хуану, рассказал позднее, что старик не был уроженцем Аризоны, где мы с ним встретились, - он был индейцем яки из штата Сонора в Мексике.
Сначала я видел в доне Хуане просто довольно интересного человека, который много знал о пейотле и превосходно говорил по-испански. Но люди, среди которых он жил, верили, что он владеет каким-то "секретным знанием", что он "брухо". Испанское слово "брухо" переводится как целитель, колдун и маг. Оно обозначает человека, владеющего необыкновенными и, чаще всего, злыми силами.
Я был знаком с доном Хуаном целый год, прежде у нас возникли доверительные отношения. Однажды он рассказал мне, что обладает особым знанием, которое перешло к нему от учителя, "бенефактора", как он его называл, руководившего его собственным обучением. (Benefactor (исп.) - благодетель, благоприятное обстоятельство. - Здесь и далее прим. В.О. Пелевина.) Дон Хуан, в свою очередь, взял в ученики меня, предупредив, что мне нужно принять твердое решение, ибо учение будет долгим и утомительным.
Рассказывая о своем учителе, дон Хуан использовал слово "диаблеро". Позднее я узнал, что сонорские индейцы используют его для обозначения злого человека, который практикует черную магию и способен превращаться в животных - птицу, собаку, койота или любое другое существо. Во время одной из поездок в Сонору, со мной произошел любопытный случай, хорошо иллюстрирующий отношение индейцев к диаблеро.
Как-то ночью я ехал в машине с двумя знакомыми индейцами и увидел на дороге крупное животное, похожее на собаку. Один из моих попутчиков сказал, что это не собака, а гигантский койот. Я притормозил и остановился на обочине, чтобы получше его разглядеть. Постояв несколько секунд в свете фар, животное бросилось в чаппараль и исчезло. (Чаппараль - заросли кустарникового дуба, типичные для плоскогорий Мексики и юга США)
Это был, без сомнения, койот, но в два раза крупнее обычного. Взволнованно переговариваясь, индейцы пришли к выводу, что это было необычное животное, и, скорее всего, это был диаблеро. Я решил воспользоваться случаем и расспросить местных индейцев об их вере в существование диаблеро. Встречаясь со многими людьми, я пересказывал случившееся и задавал вопросы. Следующие три разговора показывают их типичные реакции.
- Ты думаешь, это был койот, Чой? - спросил я молодого человека после того, как он выслушал историю.
- Кто знает? Собака, конечно. Для койота он слишком велик.
- А тебе не кажется, что это был диаблеро?
- Ну, это ерунда. Такого не бывает.
- Почему ты так думаешь?
- Люди выдумывают всякое. Бьюсь об заклад, что если бы ты поймал его, то убедился бы, что это собака. Вот я однажды собрался ехать в город, поднялся до рассвета и оседлал лошадь, а когда выезжал, увидел на дороге темную тень, похожую на большое животное. Моя лошадь шарахнулась и выбросила меня из седла. Я тоже перепугался, но оказалось, что это была просто женщина, шедшая в город.
- Ты хочешь сказать, Чой, что не веришь в существование диаблеро?
- Диаблеро? Что такое диаблеро? Скажи мне, что такое диаблеро?
- Я не знаю. Мануэль, который ехал со мной той ночью, сказал, что этот койот мог быть диаблеро. Может быть, ты мне расскажешь, что такое диаблеро?
- Говорят, что диаблеро - это брухо, который может принимать любую форму, какую он захочет принять. Только каждый ребенок знает, что это враки. Старики здесь набиты историями о диаблеро, но среди молодежи ты не услышишь ничего подобного.
- Что за животное это было, как ты думаешь, донья Лус? - спросил я женщину средних лет.
- Лишь бог знает наверняка. Но я думаю, что это был не койот. Есть вещи, которые только кажутся койотами, но не являются ими на самом деле. Да, а бежал твой койот, или он ел?
- Он стоял, но в первый момент мне показалось, что он что-то ел.
- А в пасти он что-нибудь держал?
- Может быть и держал. Но скажи мне, какая разница?
- Разница есть. Если он что-то держал в пасти, то это был не койот.
- Кто же тогда это был?
- Мужчина или женщина.
- Как вы называете таких людей, донья Лус?
Она не отвечала. Я настаивал еще некоторое время, но безрезультатно. Наконец, она сказала, что не знает. Я спросил, не называют ли таких людей диаблеро, и она сказала, что это одно из названий, даваемых им.
- А ты знаешь какого-нибудь диаблеро? - спросил я.
- Я знала одну женщину, - ответила она, - только ее убили. Это произошло, когда я была еще маленькой. Женщина, как говорили, превращалась в собаку, и как-то ночью собака забежала в дом белого человека, чтобы украсть сыр. Он застрелил ее из пистолета, и в тот самый момент, когда собака подохла в доме белого человека, женщина умерла в своей хижине. Ее родственники собрались вместе, пришли к белому человеку и потребовали выкуп. Ему пришлось выложить немало за ее убийство.
- Как они могли потребовать выкуп, если он убил всего лишь собаку?
- Они сказали, что белый знал, что это не собака, потому что с ним были другие люди, и все они видели, что собака встала на задние лапы и, как человек, потянулась к сыру, который лежал на подносе, подвешенном к крыше. Люди ждали вора, так как сыр исчезал каждую ночь. Когда тот человек убивал вора, он знал, что это не собака.
- Есть ли диаблеро теперь, донья Лус?
- Подобные вещи держат в тайне. Говорят, что больше диаблеро нет, но я сомневаюсь в этом, потому что кто-нибудь из семейства диаблеро обязан изучать то, что знает диаблеро. У диаблеро есть свои законы, и один из них состоит в том, что диаблеро должен обучить своим секретам кого-то из своего рода.
- Как ты думаешь Хенаро, что это было за животное? - спросил я одного глубокого старика.
- Какая-нибудь собака, сбежавшая с ранчо.
- А может быть диаблеро?
- Диаблеро? Ты с ума сошел! Нет никаких диаблеро.
- Подожди, их нет теперь, или их не было никогда?
- Одно время они были, да. Это всем известно. Каждый это знает. Но люди боялись их и поубивали их всех.
- Кто убил их?
- Кто-кто, люди, конечно. Последнего диаблеро, о котором я слышал, звали С. Он один убил десятки, а может и сотни людей своим колдовством. Люди не могли больше этого терпеть, они собрались вместе, захватили его среди ночи врасплох и сожгли живьем.
- Когда это было?
- В 1942 году.
- Ты видел это сам?
- Нет. Но люди до сих пор рассказывают об этом. Говорят, от него не осталось даже пепла, только большая лужа жира.
Дон Хуан определял своего бенефактора, как диаблеро, но он никогда не говорил о том, где учился и никогда не называл имени своего учителя. Фактически, дон Хуан рассказывал ничтожно мало о своей личной жизни. Он сообщил только, что родился на Юго-Западе в 1891 году, что провел почти всю свою жизнь в Мексике, что в 1900 году его семья была изгнана мексиканским правительством в Центральную Мексику вместе с тысячами других сонорских индейцев, и что он жил в Центральной и Южной Мексике до 1940 года. Таким образом, поскольку дон Хуан много путешествовал, его знания могут быть продуктом многих влияний. И, несмотря на то, что он считал себя индейцем из Соноры, я не уверен можно ли привязать его знания только к культуре сонорских индейцев. Здесь, однако, я не ставлю своей задачей точно определить культурное происхождение его знания.
Мое ученичество у дона Хуана началось в июне 1961 года. Я часто встречался с ним и до этого, но беседовал всегда, только как антрополог-наблюдатель. Во время своих первых разговоров я делал записи описательного характера. Позднее, по памяти, я восстанавливал весь разговор. Однако когда я стал его учеником, этот метод сделался весьма затруднительным, так как разговоры затрагивали много различных тем. Потом дон Хуан все-таки разрешил мне, после долгих уговоров, открыто записывать все. Мне также очень хотелось фотографировать и делать магнитофонные записи, но этого он не позволил.
Сначала мое ученичество проходило в Аризоне, а затем в Соноре, так как дон Хуан в период моего обучения переехал в Мексику. Методика, которую я использовал, состояла в том, чтобы видеться с ним по несколько дней, как можно чаще. Мои визиты стали более частыми и длительными в летние месяцы 1961-64 гг. Оглядываясь назад, я прихожу к выводу, что такой метод тормозил мое продвижение, так как он не давал мне полностью подпасть под влияние учителя, в чем я очень нуждался для успешного обучения. Однако, для меня лично, этот метод был полезен тем, что давал определенную несвязанность, которая помогала не утратить критичности - что было бы невозможно, будь я учеником постоянно, без перерывов. В сентябре 1965 года я добровольно отказался от ученичества.
Спустя несколько месяцев после моего ухода мне пришла в голову идея систематизировать свои полевые заметки. Поскольку собранный материал был крайне обширен и заключал в себе много постороннего, я попытался для начала классифицировать его.
Я разобрал материал по темам и расположил их иерархически по субъективной важности, то есть в смысле того влияния, какое они оказывали на меня. И вот что у меня получилось: использование галлюциногенных растений; процедуры и формулы, используемые в магии; добывание и употребление предметов силы; использование лекарственных растений; песни и легенды.
Оглядываясь на тогдашние события, я понял, что мои попытки классифицировать их не дают ничего, кроме изобретения новых категорий, отсюда, любая попытка улучшить схему приведет к еще более сложному изобретательству. Это было не то, что я хотел.