– Совершенно верно, – подтвердила она. – Мы так поступали и делали это сознательно, следуя Восьмому откровению. Воодушевляя вас и помогая вам уяснить неяв 25,о ное, мы вели поиск той истины, той вести, которую несли нам вы. Это понятно? Придать вам энергии – это было лучшее, что мы могли сделать для себя же.
– И что же конкретно говорится обо всем этом в Манускрипте?
– В нем говорится, что каждый, кого бы мы ни встретили на пути, непременно несет нам весть. Случайных встреч не бывает. Но то, как мы реагируем на эти встречи, зависит от нашей способности принять эту весть. Если мы кого-то встречаем и в разговоре не усматриваем вести, имеющей отношение к нашим насущным вопросам, это не" значит, что вести нет. Это лишь означает, что в силу каких-то причин мы упустили ее.
На миг она задумалась, а потом заговорила дальше:
– Вам когда-нибудь приходилось сталкиваться со старым другом или знакомым, чтобы, поговорив минуту, разойтись, а потом снова столкнуться с ним или с ней в тот же день или на той же неделе?
– Да, приходилось, – ответил я.
– И что вы при этом обычно говорили? Что-нибудь вроде "надо же, опять ты", чтобы потом, пошутив об этих встречах, идти дальше?
– Что-то в этом духе.
– В Манускрипте говорится, что в подобной ситуации следует бросить все дела и выяснить, какую весть мы несем этому человеку и какая весть есть у него для нас. В Манускрипте предрекается, что когда люди осознают это, наше воздействие друг на друга станет более размеренным, целенаправленным и взвешенным.
– Но это будет не так просто осуществить, особенно с теми, кто и понятия не имеет, о чем вы говорите.
– Ла, но в Манускрипте объясняется, как это делать.
– То есть как конкретно мы должны относиться друг к другу?
– Совершенно верно.
– И что же там говорится? – Помните, в Третьем откровении упоминается, что уникальность человеческой энергии проявляется в способности человека сознательно направлять свою энергию?
– Помню.
– А помните, как это делается?
Я стал вспоминать, чему меня учил Джон:
– Да, нужно любоваться красотой предмета, пока в нас не накопится достаточно энергии, чтобы испытать чувство любви. В этот момент мы можем посылать энергию обратно.
– Верно. Этот принцип справедлив и по отношению к людям. Любуясь человеком, мы так сосредоточиваемся на нем, что он буквально притягивает наш взор и начинает выглядеть более отчетливо. Тогда мы можем направлять на него свою энергию, чтобы он почувствовал воодушевление.
В первую очередь необходимо, конечно, поддерживать на высоком уровне свою собственную энергию: тогда мы сможем обратить поток энергии на себя, а затем через себя на другого человека. Чем больше мы будем любоваться целостностью других людей, их внутренней красотой, тем больше энергии проистечет в них, и, естественно, тем больше ее проистечет в нас.
При этих словах Хулия рассмеялась:
– Вот уж когда мы поистине что-то делаем больше ради своего удовольствия. Чем больше нам дано испытать к другим людям чувство любви, чем больше мы будем любоваться ими, тем больше энергии вольется в нас. Поэтому лучшее, что мы можем сделать для себя, – это любить и наполнять энергией других.
– Я уже слышал нечто подобное, – сказал я. – Так нередко говорит падре Санчес.
Я пристально вгляделся в Хулию. Было такое чувство, будто впервые удалось заглянуть в нее глубже. Она тоже бросила на меня пристальный взгляд, а потом опять сосредоточилась на дороге.
– Эффект от этой направленной энергии огромен, – проговорила она. – Вот сейчас, например, я чувствую, как вы наполняете меня энергией, и это позволяет мне мыслить более четко и ясно, когда я собираюсь заговорить.
Вы прибавляете свою энергию к моей, и я начинаю понимать, в чем состоит моя истина, которую с готовностью передаю вам. Мои слова звучат для вас откровением, это приводит вас к более глубокому пониманию моей высшей сути и к более сильному восхищению мною, что, в свою очередь, заставляет вас сосредоточиться. Ваше пристальное внимание придает мне еше больше энергии и позволяет еше глубже осознать мою истину. Затем весь цикл начинается заново. Когда это проделывают вместе несколько человек, они способны испытывать невероятный подъем, наполняя друг друга энергией и тут же получая ее обратно. Хотя следует понять, что это единение совершенно отлично от взаимозависимых отношений. Начинаются взаимозависимые отношения так же, но вскоре превращаются в подчинение себе, потому что зависимость отсекает от источника энергии, и энергия иссякает. Действительное излияние энергии не обусловлено привязанностью и происходит без умысла. Два человека лишь ждут, когда им откроется весть.
Пока она говорила, у меня возник еше один вопрос. По словам Пабло, при первой встрече я не получил вести от падре Костуса, потому что вынудил его прибегнуть к ролевой установке, сформированной в детские годы.
– А как быть, – спросил я, – если собеседник уже действует в рамках своей ролевой установки, пытаясь и вас втянуть в это? Как это преодолеть?
Хулия ответила незамедлительно:
– В Манускрипте говорится, что если мы не станем подыгрывать его ролевой установке, то у него ничего не выйдет.
– Что-то не очень мне это понятно, – проговорил я. Хулия смотрела вперед, на дорогу. Было видно, что она задумалась.
– Где-то в этих местах можно купить бензин. Я взглянул на индикатор уровня топлива. Он показывал, что бак наполовину полон.
252– У нас еше полно бензина.
– Знаю, – ответила она. – Но мне представилось, что мы останавливаемся и заправляемся, думаю, так и нужно поступить.
– Ну хорошо.
– А вот и дорога к этому дому, – сказала она, указывая направо.
Мы повернули и углубились почти на целую милю в джунгли, прежде чем добрались до домика, который смахивал на базовый лагерь рыбаков и охотников. Сам домик стоял у самой реки, и у причала было привязано несколько рыбацких лодок. Мы остановились у заржавелой заправочной колонки, и Хулия отправилась в дом искать хозяина.
Я вышел из машины, потянулся и, зайдя за угол, подошел к воде. Воздух был пропитан влагой. Хотя солнца и не было видно за густыми кронами деревьев, можно было судить, что оно стоит прямо над головой. Скоро оно будет палить беспощадно.
Неожиданно сзади послышалась сердитая испанская речь. Обернувшись, я увидел невысокого коренастого перуанца. Он грозно посмотрел на меня и опять что-то злобно проговорил.
– Я не понимаю, что вы говорите. Он перешел на английский:
– Кто ты такой? Что ты здесь делаешь?
Я попытался не обращать на него внимания:
– Мы только за бензином. Через несколько минут нас здесь не будет. – Я снова отвернулся к воде в надежде, что он уйдет.
Он зашел сбоку:
– Мне кажется, янки, тебе лучше сказать, кто ты такой.
Я снова взглянул на него. Похоже, он был настроен серьезно.
– Я – американец. Куда направляюсь, точно не знаю. Я еду с другом.
– Заблудившийся американец, – произнес он тоном, не предвещавшим ничего хорошего.
– Совершенно верно.
– И чего тебе здесь надо, американец?
– Ничего не надо. – Я попытался пройти назад к машине. – Я ничего вам не сделал. Оставьте меня в покое.
Тут я заметил, что возле машины стоит Хулия. Стоило мне взглянуть на нее, как перуанец тотчас перехватил мой взгляд.
– Пора ехать, – сказала Хулия. – Здесь уже не заправишься.
– Ты кто такая? – обратился к ней перуанец с той же враждебностью.
– А чем вы так рассержены? – вопросом на вопрос ответила Хулия.
В его лице что-то переменилось:
– Потому что присматривать за этим местом – моя работа.
– Уверена, что вы – хороший работник. Однако людям трудно разговаривать с вами, если вы нагоняете на них такой страх.
Тот уставился на нее, силясь понять, что она за птииа.
– Мы направляемся в Икитос, – сказала Хулия. – Работаем с падре Санчесом и падре Карлом. Знаете их?
Он покачал головой, но при упоминании имен двух священников еше больше успокоился. В конце концов он кивнул нам и зашагал прочь.
– Поехали, – сказала Хулия.
Мы сели в машину и покинули этот лагерь. Я ощутил, насколько разволновался и разнервничался, и попытался стряхнуть это с себя.
– Что-нибудь было внутри? – спросил я.
– Что значит "было внутри"? – повернулась ко мне Хулия.
– Я имею в виду, было ли внутри что-нибудь, объясняющее, почему вам пришло в голову остановиться? Она рассмеялась, а потом сказала:
255– Нет, все происходило снаружи. Я в недоумении уставился на нее.
– Не догадались, в чем дело? – спросила она.
– Нет.
– АО чем вы размышляли перед тем, как мы сюда заехали?
– О том, что хочется вытянуть ноги.
– Нет, до этого. О чем вы спрашивали, когда мы разговаривали?
Я задумался. Мы говорили о ролевых установках. И тут я вспомнил:
– Вы сказали что-то смутившее меня. Мол, человек не сможет воздействовать на нас, если не подыгрывать его ролевой установке. Это было непонятно.
– А теперь понятно?
– Не совсем. А что вы хотите сказать?
– То, что произошло снаружи, ясно продемонстрировало, что происходит, если подыгрывать ролевой установке.
– Как это?
Она мельком взглянула на меня:
– Какую установку проигрывал на вас этот человек?
– По всей видимости, он – "шантажист".
– Верно. А какая роль была у вас?
– Я просто хотел, чтобы он отстал от меня.
– Я знаю, но какова была ваша роль?
– Ну, сначала я был замкнут, но этот тип не отставал.
– И что тогда?
Разговор действовал мне на нервы, но я старался сосредоточиться и не уходить от него. Посмотрев на Хулию, я проговорил:
– Наверное, я играл роль "бедный я".
– Совершенно верно, – улыбнулась она.
– А вы, похоже, без труда разделались с ним.
– Только потому, что не стала играть роль, на которую он рассчитывал. Не забывайте, что ролевая установка каждого сформировалась в детстве по отношению к другой роли. Поэтому, чтобы полностью проиграть какую-нибудь роль, необходима соответствующая ей. "Шантажисту" для получения энергии необходим или "бедный я", или другой "шантажист".
– И как же вы справились? – Я еше до конца не понимал этого.
– В ответ я могла бы сама сыграть "шантажиста" и попытаться переиграть его. Конечно, это скорее всего привело бы к насилию. Но я вместо этого поступила так, как требует Манускрипт. Я назвала его роль. Каждую ролевую установку можно рассматривать как скрытую тактику, направленную на получение энергии. В роли "шантажиста" он пытался лишить вас энергии. Когда же он попытался проделать это со мной, я определила его и назвала то, что он делает.
– Вот почему вы спросили, почему он так рассержен?
– Да. В Манускрипте говорится, что скрытые неосознанные попытки овладеть энергией перестают существовать, если довести их до сознания, сказав о них вслух. Они перестают быть скрытыми. Способ этот очень прост. В разговоре благодаря ему обязательно выявится истинная цель беседы. После этого человеку приходится придерживаться того, о чем идет речь на самом деле, и быть честнее.
– Тогда понятно, – сказал я. – По-моему, я и сам раньше давал определение ролевым установкам, хотя и не понимал этого.
– Не сомневаюсь. Это делает каждый из нас. Мы просто больше узнаем, что за этим стоит. А главное, что нужно сделать для того, чтобы это сработало, – это посмотреть, что собой представляет в действительности скрытая за ролью личность человека, с которым вы имеете дело, и послать ему как можно больше энергии. Если он почувствует, _ что энергия и так поступает к нему, ему будет проще отказаться от своего способа овладения ею.
– И что же вам удалось увидеть в этом типе?
– Мне удалось увидеть маленького, неуверенного в себе мальчика, который отчаянно нуждается в энергии.
9 За•41 'If
Кроме того, он ведь доставил вам очень своевременную весть, верно?
Я посмотрел на нее. Казалось, она вот-вот рассмеется.
– Вы считаете, мы остановились там именно для того, чтобы я мог уяснить, как следует вести себя с тем, кто пытается разыграть роль?
– Вы ведь об этом спрашивали, верно? Я улыбнулся и почувствовал, что ко мне начинает возвращаться хорошее настроение:
– Ла, думаю, что об этом.
Меня разбудил жужжавший над ухом москит. Я посмотрел на Хулию. Она улыбалась, словно думая о чем-то смешном. Покинув лагерь на реке, мы несколько часов ехали молча, иногда перекусывая тем, что было приготовлено Хулией в дорогу.
– Проснулись? – проговорила Хулия.
– Да, – отозвался я. – Далеко еще до Икитоса? _ – До самого города миль тридцать, а вот до Стюарт Инн всего несколько минут езды. Это небольшая гостиница и приют для охотников. Владелец – англичанин и сторонник Манускрипта. – Она снова улыбнулась. – У нас с ним было немало добрых встреч. Если ничего не случилось, он должен быть на месте. Надеюсь, это поможет нам выяснить, где теперь Уил.
Она остановила машину на обочине и повернулась ко мне:
– Давайте-ка, сосредоточимся на том, где мы сейчас находимся. Перед тем как встретить вас, я долго бродила вокруг да около, желая помочь найти Девятое откровение и не представляя, где его искать. Как-то я поймала себя на том, что все время думаю о Хинтоне. Приезжаю к нему, и тут появляется не кто иной, как вы. Вы сообщаете, что ищете Уила и что, по слухам, он находится в Икитосе. Интуиция подсказывает мне, что мы оба будем искать Девятое откровение, а вам – что потом на каком-то этапе мы расстанемся и разойдемся в разные стороны. Все ли я перечислила?
– Да.
– Так вот, хочу, чтобы вы знали: после этого мне стали приходить в голову мысли о Вилли Стюарте и этой гостинице. Здесь что-то должно произойти.
Я согласно кивнул.
Она снова вырулила на дорогу, которая впереди делала крутой поворот.
– А вот и гостиница, – сказала она, когда мы его проехали.
Метрах в шестидесяти от нас. там, где дорога вновь круто поворачивала вправо, виднелся двухэтажный дом в викторианском стиле.
Мы въехали на усыпанную гравием стоянку и остановились. На веранде беседовало несколько мужчин. Я открыл дверцу и собрался было выходить, когда Хулия тронула меня за плечо.
– Не забывайте, – проговорила она, – здесь нет случайных людей. Будьте начеку и ждите весть.
Я последовал за ней, и мы вместе поднялись на веранду. Мужчины, хорошо одетые перуанцы, рассеянно кивнули, когда мы проходили мимо. Когда мы очутились в просторном вестибюле, Хулия показала мне столовую, попросив занять столик и подождать ее там, пока она ишет хозяина.
Я огляделся. В столовой было около дюжины столи-, ков, и стояли они в два ряда. Выбрав место в центре, я уселся спиной к стене. Следом за мной вошли трое мужчин – все перуанцы – и сели напротив. Вскоре появился еще один человек и занял столик справа, метрах в шести от меня. Он сел так, что оказался спиной ко мне. Я обратил внимание, что он – иностранец, возможно, европеец.
В столовую вернулась Хулия. которая, заметив меня, подошла и села за мой столик напротив.
– Хозяина нет, – сообщила она. – А его служащий ничего не знает об У иле. – Ну и что теперь?
Взглянув на меня, она пожала плечами:
– Не знаю. Следует полагать, что у кого-то здесь есть весть для нас.
– И кто же это, по-вашему?
– Не знаю.
– Откуда вам известно, что это должно произойти? – спросил я, вдруг исполнившись скептицизма. Лаже после всех необъяснимых стечений обстоятельств, которые случились со мной с того времени, как я очутился в Перу, мне по-прежнему было трудно поверить, что обстоятельства сложатся определенным образом и в нужное время только потому, что нам этого хочется.
– Не забывайте, о чем говорится в Третьем откровении, – ответила Хулия. – Вселенная есть энергия, энергия, которая реагирует на наши упования. Люди составляют часть этой энергетической Вселенной, так что если перед нами стоит вопрос, появляются люди, у которых есть ответ.
Хулия покосилась на присутствовавших в столовой:
– Я не знаю, кто эти люди, но если мы не пожалеем времени на разговор с ними, то выясним, что у каждого есть для нас некая истина, которая является частью ответа на наши вопросы.
Я недоверчиво посмотрел на нее. Она перегнулась ко мне через стол:
– Усвойте это для себя. V каждого, кто встречается нам на пути, есть весть для нас. В противном случае они выбрали бы другую дорогу или рано или поздно свернули бы с нее. Присутствие этих людей свидетельствует о том, что они здесь не просто так.
Я смотрел на Хулию, по-прежнему не зная, можно ли верить, что все так просто.
– Самое сложное, – сказала она, – выяснить, с кем стоит тратить время на разговор, так как со всеми невозможно перекинуться даже парой слов.
– Ну и как вы определяете это?
– В Манускрипте говорится, что на это существуют знаки.
Я хотя и слушал со всем вниманием, но, неизвестно почему, окинул окружающих беглым взглядом и остановил его на человеке, сидящем справа от нас. Он обернулся и тоже посмотрел на меня. Когда наши взгляды встретились, мужчина снова уткнулся в тарелку. Я тоже отвернулся.
– Какие знаки? – спросил я.
– Вот такие.
– Какие такие?
– Такие, какой вы только что подали. – И она кивнула в сторону нашего соседа справа.
– Что вы имеете в виду?
Хулия снова перегнулась ко мне через стол:
– В Манускрипте говорится, что внезапный обоюдный зрительный контакт двух людей является знаком того, что им необходимо поговорить.
– А разве это не происходит постоянно?
– Происходит. Но после того, как это случается, большинство людей просто забывают об этом и продолжают заниматься своими делами.
Я кивнул:
– А О каких еще знаках упоминается в Манускрипте?
– О чувстве узнавания. Когда кто-то кажется знакомым, хотя и знаешь, что никогда раньше этого человека не встречал.
При этих словах я вспомнил Лобсона и Рено, которых, как мне показалось при первой встрече, я уже когда-то видел.
– А есть ли в Манускрипте что-нибудь о том, почему некоторые люди кажутся такими знакомыми?
– Есть, но немного. Просто упоминается, что по типу мышления мы делимся на группы. Они обычно образуются по интересам. Некоторые люди думают об одном и том же, а поэтому одинаково выражают себя и имеют похожий жизненный опыт. Мы интуитивно распознаем тех, кто входит в нашу группу, и очень часто они несут нам весть.
Я еще раз посмотрел на соседа справа. Он на самом деле смутно напоминал кого-то. И удивительное дело: когда я смотрел на него, он повернулся и снова мельком взглянул на меня. Я быстро перевел взгляд на Хулию.
– Вам обязательно нужно поговорить с этим человеком, – сказала она.
Я промолчал. Смущала сама мысль о том, чтобы просто подойти к нему. Хотелось уйти отсюда, чтобы ехать дальше в Икитос. Я уже собрался предложить это вслух, когда Хулия опять заговорила:
– Вот где нам нужно быть, а не в Икитосе. Необходимо пересмотреть наши планы. А ваша беда в том, что вы сопротивляетесь, вместо того чтобы подойти к этому человеку и завязать разговор.
– Как вам это удалось? – удивился я.
– Что удалось?
– Прочитать мои мысли.